* * * (1/1)

Виктория Серас знала, что большинство мужчин, встречавшихся у нее на пути, интересовала ее, без преувеличения, замечательная грудь. Некоторые, впрочем, врали, что им нравятся ее глаза. Исключений за свою недолгую жизнь она не встречала, а вот за не-жизнь – целых два. Очевидно, что хозяина Алукарда не интересовали ни ее глаза, ни грудь, он и имя-то ее вспоминал только по особым случаям. Вторым отклонением можно было считать дворецкого Уолтера, но тут юная вампирша уже не была так уверена.По правде сказать, прежде Серас надеялась встретить кого-нибудь, кому действительно бы нравились ее глаза. Ну, или, хотя бы ради разнообразия, улыбка. Однако мечтам не суждено было сбыться, потому что Виктория довольно внезапно умерла. Но спустя какое-то время решила, что смерть – это еще не конец. То есть, конечно, конец… И все-таки отчаиваться было рано.

Капитан Бернадотте был совершенно точно не тем мужчиной, которого могли бы увлечь глаза Виктории (стоило признать, весьма недурные) или какая-нибудь еще романтическая чушь в том же роде. Он смотрел на нее так же нахально, как бездомный рыжий кот – на чистюлю хозяйку, заставшую его за вылизыванием яиц прямо на обеденном столе, отпускал шутки, от которых она краснела как рак, несмотря на то, что была мертва уже полгода, и постоянно норовил ущипнуть за какую-нибудь из выдающихся выпуклостей, хотя она могла вышибить ему мозги щелчком пальцев.

Впрочем, вопреки всему здравому смыслу (которого, что бы кто ни думал, у юной вампирши имелось в избытке) Пип Бернадотте ей очень нравился. Он был так хорош собой, что его не уродовал даже выбитый глаз (вот уж не думала Виктория, что простит кому-нибудь подобную отметину, являвшуюся к ней в самых глубоких ночных кошмарах), неизменно весел и говорил с акцентом, от которого у скромницы Серас между ног влажнело. Но самое главное, кровь его горела, как огонь, и жизни в нем было столько, что хватило бы согреть ее холодное сердце, да еще бы и ему осталось.

Противоречие было очевидным, но отнюдь не фатальным в глазах вампирши, если б только сомнительный, но желанный кавалер дал себе труд преодолеть его и успокоить сомнения Виктории. Но проблема была в том, что капитан Пип Бернадотте не видел никакого противоречия вовсе.