Бетти. Свет жизни (1/1)

Дорогой дневникПрошло немало времени с отъезда нас с папой в Ванкувер. Наша жизнь очень сильно изменилась: мы перестали бедствовать, папа открыл свой бизнес, купив себе небольшую кафешку в центе города.По приезду в Ванкувер меня сразу же зачислили в новую школу. Освоиться в новом классе далось совсем не легко, как я и ожидала. Ванкуверская школа отличалась от ривердейльской многим. Люди тут были совсем другие. И я ещё больше убеждалась, что мы, ривердейльские ребята, во многом отличаемся от них. У нас был другой этап взросления. Иногда мне казалось, что никогда не смогу найти общий язык с новыми одноклассниками. Они отличались от моих друзей: не были открытыми, добрыми, отзывчивыми. Тут был каждый сам за себя.Я давно приняла этот факт.— Ты поставила лукас на мой новый видос в Тик Токе? — спросила одна девочка свою подругу. Стоя в очереди в кафетерии, краем уха услышала их разговор и поняла, что вообще не въезжаю, не понимаю их от слова совсем. — Ещё вчера, — ответила та. — А ты чего не чекнула ссылочку, которую я тебе кинула? Кстати, не забудь зачекиниться, когда в ТЦ придешь. Будет больше лукасов.Они казались мне инопланетянами. Даже одежда, речь, внешность многим отличались от моего. Я чувствовала себя здесь лишней, будто попала в школу 2055 года. Сесть я решила за самый дальний столик – не хотелось упасть в грязь лицом. Также я начала понимать Баклана, почему он не любил шумные мероприятия. Посидеть одной в своём собственном мире мне не удалось – подсели те самые девицы. Мысленно закатив глаза, я натянула фальшивую улыбку. — Приветики, — поздоровалась одна из них. Внешне она напоминала мне нашу Тони Топаз. Неужели я скучаю по родному Ривердейлу? После школы нужно обсудить это с папой. — Ты и есть та новенькая? — Да, — кивнула я.— Меня зовут Джулия Стивенсон, а это моя лучшая подруга Софи Ловато. А тебя как зовут? — Бетти Кобейн, — совсем тихо ответила я, не желая говорить с ними. — Вид больно провинциальный у тебя. Ты вообще откуда? Провинциальный!? Софи серьёзно думает, что, проживая в жутком городке, у меня было время искать себе прикид от Gucci или Armani? Да, Лоджи дарили мне дорогостоящие вещички, однако у нас это не считалось признаком богатства и роскоши. — Из Ривердейла.Они переглянулись между собой и засмеялись. А чего смешного-то? — Где это вообще? — Девочки, извините, но я в другом месте лучше пообедаю. Пообедать я решила пойти к папе в кафе. От школы до кафе идти недалеко, поэтому, прихватив свои вещи, отправилась в путь. — Привет, пап, — поздоровалась с ним, присаживаясь за барную стойку, за которой он работал.— Привет, Бетти. Тебе как обычно? — Ты угадал. Папа, я хотела поговорить с тобой...— не успела договорить, как он перебил меня:— Какое совпадение! Я тоже хотел поговорить с тобой, дочка. — И о чем же? — насторожилась я.— Есть хорошая и плохая новость. С какой лучше начать? — Давай с хорошей. Не хочу портить себе аппетит, — улыбнулась я. Я видела, что папа долго собирался. Что же случилось? Надеюсь, ничего серьезного, но его задумчивый вид очень настораживал меня и даже немного пугал. От одного лишь взгляда становилось жутковато, по спине пробежали мурашки.— Я выкупил одну кафешку, и сегодня мы вновь уезжаем.— А куда уезжаем? — В Ривердейл. Это плохая новость, моя дорогая Бетти... ***— Что!? — воскликнула Бетти. — Ривердейл!? Серьезно? Мы только освоились здесь! Зачем? — Я знал, что ты так отреагируешь. Мне пришлось продать наше кафе и выкупить у Вероники Попс.В отличие от дочери, Кобейн был абсолютно спокоен. Он давно понимал, что его безызвестный бизнес начнёт трещать по швам в скором времени. Курт ничего не знал о ведении бизнеса. Уезжая из родного города, он понимал, что едет в неизвестность, при этом утащив за собой на мрачное дно этой неизвестности дочь. Новая жизнь вдали от дома научила его многому. Тяжёлый труд не был чужд музыканту. Он знал, какого это – жить, получая за непростую работу всего один доллар в день. — Поверить не могу, что придётся снова уезжать! — парировала Бетти, собирая вещи в своей комнате. Уезжали вечером, чтобы уже утром прибыть в Ривердейл. Переезды давались Бетти с особой тяжестью. В частности, адаптация ко всему новому превращала её новую жизнь в нелёгкую полосу тяжелейших препятствий. Единственное радовало – к ужасам Ривердейла привыкать было не нужно. Вновь ей предстояло стать героиней жуткой истории любимого писателя Баклана Стивена Кинга.