1 часть (1/1)

Паук не умоляет.Он сидит в центре своей паутины.Никого ниже, никого выше, паук не умоляет.Утро после праздника, работяги даже не думают покидать свои уютные домики и отправляться на службу, несмотря на то, что солнце уже встало. Оно пока не поднялось высоко и не жгло своими безжалостными лучами, и дворф благордарил богов за это спасительно прохладное утро. И молился чтоб день был таким же свежим. Но сам Наурим не замечал, что молится. А если бы и заметил это бы его всласть рассмешило: Кому? Кому ты взываешь Наурим, победитель Девяти Орд, Легенда арены, гроза Королевы Вшей? Тем ли богам, что отобрали у тебя все, позволив Паучихе заползти на трон? Тем ли богам, что ты внимал поверив этой сладкоголосой стерве отравить слух твой ядом и душу твою сладкими мечтами о несметных богатствах? Дворф сплюнул на землю. Нет в этом мире богов. И не они дали женщине власть, а у Наурима отняли его золото. Это сделал ты. Ты и твои грехи и твоя добродетель. Грехи, которыми она так ловко воспользовалась. Жадность сделала из дворфа попрошайку. Гордыня, привела к том, что ты стоишь теперь перед ней на коленях. Он все еще слышал ее смех и смех ее знати, когда они оценили шутку. Дворф-попрошайка.Его. Наурима, способного даже слезы превратить в золото, паучья королева заковала в цепи на центральной площади и поставила его перед выбором:-Вымаливай монеты или сдохни от голода.И добродетель, что позволила сердце твое дрогнуть, смилостившись над принцессой, невинным ребенком, отданной на съедение корапиям. И твоя любовь, что раззадоривала в сердце чувство вины ?Уж эту девчонку, я спасу?. Корапии… твари подземелья под дворцом. И если есть в мире еще более символичное зеркало для паразитов расплодившихся в столице, то дворф просто его не знал. Почему в этой чертовой стране паук считается священным? Наурим был не многословен, не любил филосовствовать, и забивать мысли всякой чепухой, особенно пока есть реальные дела. Ну, благодаря Кассии их у дворфа поуменьшилось. А времени для размышлений предостаточно. Корапии…Что о них говорил Такате? Память скоро нарисовала один из тысячи одинаковых вечеров, после битвы в лагере:?-Ты никогда не задумывался, что корапии это истинный вид пауков? Дворф даже от похлебки не оторвался, лишь неопределенно фыркнул, что можно было трактовать от пренебрежения и вниз по убывающей.А воин продолжал:-Пауки должны быть подобны корапиям. То что они маленькие, это неправильно. Какая-то страшная ошибка природы. Пауки должны быть большие, чтобы ты сразу их увидел. И понял, откуда ждать удара. А маленькие… они могут незаметно прокрасться под одежду и укусить. Тогда ты будешь умирать не зная, что умираешь. Наурим проглотил едкие замечания насчет мечтах собеседника о смерти вместе с ложкой похлебки и скривился. Лучше бы Такате об этих тварях не заговаривал…А сейчас, готовый отдать руку за ту протухшую гадость, что он запихивал в себя через силу, Наурим понял наконец смысл слов смертного бога. Лучше бы паучиху сразу же стало видно, до того, как ее яд начнет действовать.?Дворф дернул онемевшими от кровавых мозолей запястьями, и поморщился когда цепи звякнули уж слишком громко. Кассия вскоре должна была прийти, она никогда не пропускала их встреч, и редко задерживалась. В моменты таких опозданий Наурим молча надеялся, что стерву наконец доконал яд.-Ты же сам добывал кристалы для противоядия, дворф, и все надеешься что яд подействует? – ее красивый, пропитанный нотками превосходной надменности и сладкого лукавства голос ласкал слух даже того, кто ее ненавидел всем сердцем. Наурим бросил серый взгляд на серебрянную маску в виде женского лица и короны-паука, до той роковой ночи, когда юную королеву бросили в лабиринт корапий не было на земле женщины прекраснее ее.-Сними маску, женщина, думаешь я не видел волдыри на твоем лице?Кассия резко вздохнула, с восхищением, как будто ее дивили слова дворфа:-Надо же, ты умудряешься язвить даже после трех дней без единого глотка воды… Она присела рядом на помост, к которому он был прикован и сняла маску, как на зло здоровая половина лица была с его стороны.Он облизнул сухие губы:-Уж не напоить ли меня пришла?-Да, нет… - Кассия пожала плечами и облокотилась своими маленькими локотками о колени подперев руками подбородок и мечтательно вздохнула:-Проверить не сдох ли.Это даже вызвало его хриплый смех:-Я тебя переживу, женщина.-Нет, я тебя. – она улыбалась, она говорила с ним, как с другом. А главное, что было особенно отвратительно - была совершенно искренна. Он мог бы в нее влюбиться, если бы не ценил золото больше всего на свете. И если бы она не была безумна. Так все же… безумие. – подумал Наурим, слишком уставший, и измотанный жаждой и кандалами чтобы злиться. Он искоса глянул на женщину, в первые недели сдержанных обещаний Кассии дворф лишь кидался с ругательствами и криками на прохожих, рвал цепи, потом смирился. И да. Ждал. -Почему Такате просто не свернул тебе шею? – прошипел Наурим сквозь зубы, но услышал лишь ее смех.-Ты хочешь узнать как он умер? – паучиха заулыбалась, - Ты ошибаешься Нар, он еще жив.