- 13 - (1/1)

Мы много дорог повидали на свете,Мы стали сильнее?— мы стали не дети,Но лето в дороге кончалось зимою,А зимы в дороге кончались стеною.А мы ещё верим, что мы не забыты,Стучимся мы в двери, а двери надёжно закрыты.…Дорога тебе не сулит возвращенья,Тебе в возвращенье не будет прощенья.А ты всё не веришь, что мы позабыты,И ломишься в двери, хоть руки разбиты.И ты безоружен и просто не нужен?—Тебе остается лишь вечер и зимняя стужа…А.Макаревич "Машина Времени"***Я сидела за рабочим столом и перебирала компьютерной мышью файлы, хранившие видео с камер наблюдения, иногда открывала их, смотрела бездумно и безэмоционально, закрывала окно просмотра, выбирала другой файл. И так по кругу. Было в этом что-то усыпляющее, но оно не успокаивало, а погружало в странное и тревожное забытье, которое, появившись, вызывало недоумение. Я словно что-то искала, вглядываясь в мелькающие картинки.Ежедневные посиделки окончились. Теперь всё своё время Майкл посвящал детям. Иногда я не видела никого из них целый день, кроме кратких встреч за завтраком, обедом или ужином. Чаще всего я спускалась к столу немного позже и заставала семью уже в дверях.Всё как будто вошло в прежнее русло. В дом вернулись привычные звуки. Не было только Грэйс, но и от неё поступали утешительные вести: дело шло на поправку. Всё стало, как прежде, но что-то всё же не давало забыть то, что случилось.Майкл и раньше проводил с детьми каждую свободную минуту. Но теперь в абсолютном внимании к ним, в его попытках как можно реже расставаться с ними, чудился страх, ожидание вечной разлуки. Было в этом что-то болезненно-неправильное. Я видела, что он старается не спускать с них глаз, совершенно забросив свои собственные интересы.Майкл отлично скрывал свой страх, но для меня он не стал тайной. Он не искал моего сочувствия и внимания, впрочем, и раньше такого не случалось, но теперь наше общение потеряло прежний тёплый дружеский оттенок. Мне казалось, что Майкл отгородился от меня. Но стали ли причиной мои слова о разнице в возрасте, перечеркнувшие для него надежды, если эти надежды существовали, или причина была в чём-то другом, я не могла понять.Я скучала по присутствию Майкла рядом со мной. И часто в сердцах думала, что лучше бы он вообще не приходил, не появлялся в поле моего зрения и передавал свои пожелания через других людей. Я чувствовала себя маленьким ребёнком, которого поманили конфеткой и не дали её. Попытки убедить себя в том, что конфету я, возможно, лишь вообразила себе, ожидаемого эффекта не давали.Чувство вины, отступившее немного в присутствии Майкла под напором его простого и искреннего дружелюбия, вернулось, но теперь я объясняла её по другому. Я решила, что своим поведением внушила ему какую-то надежду, под влиянием которой он пришёл ко мне и попросил о помощи. Мысль о том, что в тот момент ему просто больше некуда было идти, чтобы решить конкретный вопрос, ускользала от моего внимания. Как маятник я качалась от любви к неприязни, в тот момент плохо осознавая, что стою на шатком основании предположений, вызванных сиюминутными эмоциями.Наступал вечер. Обострившийся до предела слух улавливал отголоски шумов в доме. Открытая дверь позволяла выхватить из общего шума отдельные ноты. Дети играли на лестнице. Я слышала звонкую болтовню Пэрис. Из всех детей она была особенно разговорчива и непосредственна. По какой-то причине хныкал Бланкет, и я слышала, как старший брат успокаивает младшего. Но как ни старалась, я не могла выделить из всех звуков, которые достигали моего слуха, голос Майкла, словно он не произнёс ни единого слова с тех пор, как я осознала, что прислушиваюсь к разговорам в доме.Становилось всё темнее. Голоса детей стихли. Я услышала, как щёлкнула дверь в коридор, который соединял хозяйские апартаменты с комнатами обслуживающего персонала. Постепенно в доме установилась тишина.Я сидела в темноте. На экране перед моими глазами мерцали картинки, и так же быстро мелькали мои мысли. Я скользила по поверхности, не пытаясь выхватить из общего потока отдельную мысль. Я хотела, чтобы это произошло помимо моей воли, чтобы мысль пришла и охватила меня, и не дала отвлечься, и не вызвала негативных эмоций.—?Привет…Внезапный звук не испугал, видимо, подсознательно я ожидала, что меня кто-нибудь навестит.В мерцающем свете мониторов Майкл казался видением, грёзой.Не дожидаясь приглашения, он придвинул свободный стул ближе к моему креслу, уселся. Некоторое время царила тишина. Я смотрела на него, он изучал свои руки. Удивительное чувство пережила я в эти пару минут: по ощущениям этот визит ничем не напоминал инспекторскую проверку начальником своего подчинённого. Но в последнее время я опасалась доверять своим ощущениям.—?Мойра,?— обратился он ко мне,?— я хочу попросить тебя об одной вещи… —?Майкл был необычно серьёзен. —?Я хотел бы установить кое-где дополнительные камеры.Он выдержал мой взгляд и неловко пожал плечами. Голос его звучал очень тихо, словно он боялся разбудить кого-то. Догадывался ли он, что принцесса уже давно проснулась и успела даже устать от своего бодрствования? Мягкие, ласковые звуки голоса создавали удивительную атмосферу покоя и умиротворения, но в этом покое я не чувствовала ничего личного, даруемого только мне.И всё равно мне хотелось, чтобы он обнял меня. Неважно, чувствует ли он что-нибудь ко мне или нет. Пусть это будут объятия стороннего вежливого человека, желающего просто проявить мимолётное сочувствие к неприкаянной перелётной птице. Кажется, мама ошиблась. В моём случае не только подавляемая любовь, но и любовь безответная может превратиться в ненависть. Сейчас я ощущала её приближение и сопротивлялась изо всех сил. Убеждала себя в том, что Майкл непременно обнимет меня, только чуть позже. Он обязательно прижмёт меня к себе, и я усну на его плече если не счастливая, то, по крайней мере, умиротворённая.—?Камеры натыканы по всему дому. Под надзором каждый сантиметр,?— Майкл ждал, и я должна была что-то ответить. —?Никакие камеры не помогут, если в доме заведётся крыса. Это всего лишь техника, и её можно отключить.—?Поэтому я и хочу поставить в доме дополнительные устройства, чтобы о них знали только ты и я. Больше никто. Ты сможешь сделать это тихо, чтобы никто, ни одна душа ничего не заподозрила?—?А Латиф и Омар?—?И они?— тоже!—?Где вы хотите разместить дополнительные камеры?—?В моей спальне, комнате детей, и скрытые камеры в помещении охраны.—?У охранников есть камеры, которые фиксируют каждое их действие…—?Да, но они знают об этой технике. Мне нужно, чтобы было что-то, о чем они не знают.—?Майкл, в вашей охране состоят люди, подкованные не только в драках…—?Поэтому я и прошу тебя придумать что-то и сделать.Да, для этого человека не существовало слова ?невозможно?. Оставался ещё один вопрос, который очень беспокоил меня.—?Хорошо, я подумаю, как это устроить. Майкл, я, конечно, поставлю пароли на записи с этих камер, и просматривать их сможете только вы, но запись идет в реальном времени, и у меня будет доступ к частной жизни,?— ух! Я произнесла это и даже не покраснела.Майкл молчал. Я чувствовала, как он разглядывает моё лицо, но не могла заставить себя посмотреть в ответ; просто спряталась за увлеченным изучением видео, выведенного на экран.—?У меня нет выбора,?— произнёс он наконец и спокойно добавил,?— мне придётся довериться тебе. Я хочу спросить: если бы ты была на моем месте, чтобы выбрала ты?—?Я не могу представить себя на вашем месте: не хватает воображения,?— мне показалось, что Майкл усмехнулся. —?Я могу говорить только за себя.—?И?—?Если бы у меня была возможность, я бы отказалась от такого доверия.—?Почему?—?Я не уверена, что пройду проверку,?— я на самом деле думала то, что говорила, и уверенность в правдивости заставила меня посмотреть ему прямо в глаза. Мне показалось, что на его лице мелькнуло разочарование, но он ответил на мой взгляд. В глазах его не было ни тени сомнения или недоверия.—?Я надеюсь, что это не так,?— Майкл глубоко вздохнул и глянул в сторону. —?В любом случае, повторю: у меня нет выбора. Конечно, ты можешь отказаться, но…—?…но я не сделаю этого,?— едва слышно закончила я.У меня было такое чувство, словно меня затягивает в омут. Ведь я и так думаю о нём каждый миг! И как трудно будет мне не подсматривать за ним в то время, когда я больше всего хочу оказаться в его объятиях! Ещё ни разу моя стойкость, воспитанная матерью, не подвергалась такому испытанию.—?Спасибо…Чтобы скрыть неловкость, каждый из нас поспешил перейти к обсуждению практической стороны дела.—?Чтобы сделать это, нужно подготовиться. И чтобы в доме никого не было.—?Устроить одиночество?— не проблема,?— заметил Майкл. —?Как найти необходимую технику? Как сделать, чтобы никто не мог отследить, как и откуда она появилась?—?Я могу заказать посылку на подставное лицо.—?Так и сделаем,?— он внимательно посмотрел на меня. —?Мы договорились?Все знают, что у Майкла Джексона очень красивые глаза, но мало кому известно, что они ещё и очень яркие и временами горят, как фонари, словно где-то там, внутри, кто-то включает ночник. Этот ночник мог гореть очень долго. Непременным условием было наличие интереса со стороны Майкла к чему-нибудь или кому-нибудь. А поскольку он всегда находился в поиске и всё его интересовало, то ночник не отключался никогда. На людях Майкл умело прятал свет за темными стеклами очков. Домашние же могли видеть это чудо в любое время.Я кивнула в ответ. Майкл едва заметно выдохнул и совершенно явно расслабился, откинувшись на спинку стула. Я очень удивилась. Создавалось впечатление, что он не надеялся на благополучный исход переговоров.—?Может быть, мы посмотрим что-нибудь? —?голос его звучал веселее и громче.—?Что именно? —?удивилась я. Мне казалось, что после того, как дети были найдены, необходимость просматривать охранное видео пропала.—?Что-нибудь,?— пожал плечами Майкл,?— сейчас много новинок, разных фильмов, или какое-нибудь шоу.Майкл потянулся за ведёрком с попкорном, которое принёс с собой и перед началом нашего разговора поставил на стол. Пристраивая его себе на колени, мельком глянул на экран.—?Хочешь?—?Нет, спасибо. Я не очень люблю такие вещи.—?Какие? —?Майкл говорил со мной, то и дело отвлекаясь на видео, которое я пока не выключила.—?Ну,?— начала я, пытаясь подобрать объяснение непереносимости попкорна и одновременно стараясь придумать, как исполнить пожелание Майкла о просмотре какого-нибудь фильма, однако он не дал мне договорить.—?Останови! Останови запись,?— резко вскрикнул он.Едва не подскочив на стуле, я нажала на паузу.Почти нырнув в монитор, Майкл нетерпеливо затряс рукой. Ведёрко упало, и попкорн разлетелся по комнате:—?Вернись назад! Немного назад, еще немного… вот,?— он щёлкнул пальцем по монитору,?— это что?На экране демонстрировалась запись с одной из камер на крыше. Эти камеры охватывали большую территорию и имели очень хорошее разрешение. Картинка с них была не просто хороша, а очень хороша. Но звука практически не было.—?Это северное крыло дома,?— тихо озвучила я нашу общую догадку. —?Люди находятся в беседке. Скорее всего они даже не думали о том, что их снимают, иначе не чувствовали бы себя так свободно. Хотя такая беспечность странно выглядит…—?Это… это Рэнди,?— ошеломленно произнёс Майкл,?откинувшись на спинку стула?— какого числа сделана запись?—?Двадцать седьмого августа.—?Кто это с ним? —?Майкл глянул на меня, и его глаза начала заполнять ночь, густая и беспросветная. —?Что это за человек? Что он делал в моём доме, и почему я не знал, что он здесь? Куда смотрела охрана?Я не знала, что ответить.—?Я встречал свою семью двадцать шестого августа,?— методично вспоминая, проговорил Майкл.В голосе его проявились истеричные ноты. Сжав горло ладонью, он справился с дыхательным спазмом, продолжил спокойнее:—?Они приехали на мой день рождения. Вместе со всеми в доме появился Рэнди. Мойра, о чём они говорят? Можешь что-нибудь сделать со звуком? Я хочу знать, о чём они говорят! Кто это с ним?—?Я никогда не видела этого человека,?— покачала я головой. —?Сейчас постараюсь что-нибудь сделать, чтобы можно было услышать,?— добавила, щёлкая мышкой, отыскивая нужную программу.В обработке звука я не очень сведуща, но Майкл всё же сумел послушать, что за доверительную беседу вёл его брат и неизвестный, замотанный в широкие белые одежды. Один спрашивал, другой отвечал; один просил, другой соглашался. Майкл сидел в наушниках с вывернутой на максимум громкостью. То, что удалось ему расслышать сквозь шум и треск, заставило его едва ли не окунуться в монитор, чтобы физически присутствовать там. Он затаил дыхание. Когда закончился эпизод, Майкл осторожно снял наушники и аккуратно положил их на стол.—?Всё хорошо? Майкл? —?я старалась отвлечь его.Он глянул на меня невидящими глазами. Лицо его покрылось красными пятнами и выглядело так, словно он вдохнул порцию жгучего перца.Посидев минуту или две, нервно постукивая по столу, Майкл вдруг сорвался с места и вихрем вылетел из комнаты. Я кинулась следом, окликая его. Какое там! Он ничего не слышал.Комната Рэнди находилась на втором этаже. Майкл кубарем скатился по лестнице, в два прыжка достиг искомой двери, плечом толкнул её так, что она, распахнувшись, едва не слетела с петель. Подскочил к Рэнди, мирно сидевшему в кресле:—?Ты! —?рявкнул Майкл. Он с неожиданной силой подхватил брата за шиворот?— рубашка Рэнди жалобно затрещала?— и швырнул на пол. —?Это ты устроил весь этот кошмар! Я едва с ума не сошел, а это был ты, мелкий, гнусный пакостник!Потом Майкл произнёс какое-то слово, которого я не расслышала, но, очевидно, очень хорошо понял лежавший на полу Рэнди. Он вдруг позеленел и попытался лягнуть возвышавшегося над ним брата в причинное место, но попытка провалилась. Майкл увернулся. В отместку он подхватил Рэнди за ногу и крутанул так, что Рэнди истошно завопил, заколошматив ладонями по ковру. С ужасом я осознала, что слышу какой-то хруст.—?Майкл! — крикнула я и уцепилась за его руку, пытаясь разнять братьев, и тут же получила удар локтем в грудь. Дыхание перехватило, я едва не упала навзничь. Таким разъярённым я Майкла никогда не видела.Обратив на меня внимания не больше, чем на пролетавшую мимо муху, Майкл упал на колени и со всего размаха влепил Рэнди звонкую пощёчину. Щека Рэнди моментально заалела, голова дернулась в сторону, как воздушный шарик от резких порывов ветра, а Майкл развернулся для следующей оплеухи. В ужасе я выбежала из комнаты в поисках помощи.Я метнулась в первую попавшуюся комнату с истошным воплем:—?Помогите! Он убьёт его!Никого не обнаружив и ничего не соображая от страха, я промчалась по пустой комнате к ванной?— оттуда слышались плеск воды и усиленное эхом мужское мурлыканье. Голос был низковатый, с хрипотцой и ужасно знакомый. Вломившись в чужую ванную, я поскользнулась на мокром полу и едва не кувыркнулась прямо в объятия темнокожего мужчины, выглянувшего из душевой кабинки. Ткнувшись лбом в мокрое тело, я подняла голову и перехватила ошеломленный взгляд.—?Какого… —?мужчина открывал рот, не находя слов от изумления.Я ухватилась за руку, которой он пытался прикрыться:—?Джермейн, пожалуйста, он убьет его, я ничего не могу сделать,?— лепетала я бессвязно, дергая его теперь уже за обе руки, пытаясь вытащить из душа.—?Кто убьёт? Кого? —?он бросил бесплодные попытки вырвать свои руки из моих ладоней и стоял передо мной во всей своей мужественной наготе. Если бы я в тот момент могла соображать, я утопилась бы от стыда прямо там же. Но я думала только о двух братьях, сцепившихся в соседней комнате, и мой мозг, словно компьютер, просчитывал возможные шансы увидеть кого-нибудь из них не покалеченным.—?Майкл, видео… там Рэнди, они поубивают друг друга.—?Чёрт! —?произнес Джермейн.Понял он, о чём я лепетала, или нет, но, оттолкнув меня в сторону, он выпрыгнул из душа. Скользнув мокрыми ногами по влажному полу, ухватился за раковину, пытаясь поймать равновесие, схватил первое попавшееся полотенце. Пытаясь на бегу пристроить его на своих бёдрах, вихрем пронёсся по комнате, коридору и ворвался в комнату Рэнди. Хозяин апартаментов находился в положении ?лёжа? и почти не защищался, лишь прикрывал рукой глаза от размашистых оплеух брата, сидевшего на нём верхом.Ужас парализовал меня, когда я увидела лицо Рэнди. За то время, пока я бегала за помощью, оно приобрело красно-синий цвет. Мне даже показалось, что он уже не дышит. Я осела на пол, не в силах даже закричать.—?Майкл! —?взревел Джермейн и, обхватив брата поперёк туловища, моментально сдёрнул его с Рэнди, который тут же попытался подняться. —?Опомнись! Что ты делаешь! Он?— твой брат!—?Брат! —?взвыл Майкл, безуспешно пытаясь вывернуться из рук Джермейна или достать Рэнди хотя бы ногами.?— Он мне не брат!Майкл взбрыкнул в очередной попытке освободиться, но Джермейн держал крепко, не обращая внимания на потерявшееся полотенце.—?Что ты говоришь!Братский разговор продолжался на повышенных тонах. Мне казалось, что от их криков стены ходят ходуном.—?Он всё подстроил! Это была его идея! —?Майкл неистово бился и рычал в крепких объятиях, на его подбородке показалась кровь из прокушенной губы.—?Что подстроил? В чём дело? —?Джермейн слегка ослабил хватку, и Майкл, вывернувшись немыслимым образом, схватил едва поднявшегося на ноги Рэнди за шиворот и потащил его с явным и недвусмысленным намерением приложить затылком об стену, но не успел. Джермейн снова перехватил Майкла, и теперь уже держал крепко. Рэнди, потеряв опору, мешком упал на пол. С трудом поднявшись на четвереньки, пополз в сторону, пытаясь спрятаться. Через минуту глаза его дико сверкали из-за кресла.—?Он все придумал! —?крикнул Майкл. Это был вопль раненого зверя, не умевшего прекратить свою боль. —?Это он устроил их похищение! Я видел запись, Эрм! Я видел, как он договаривался с кем-то. Я видел! Он обещал им деньги за то, что они украдут их! Пусти меня! —?Майкл остервенело дернулся, пытаясь разомкнуть железные объятия. —?Я убью его! Что ты собирался сделать с ними? А? Продать? Тебе мало денег, которые ты уже выгреб из моих карманов? Сколько тебе ещё нужно?Не имея возможности и силы вырваться из захвата Джермейна и утолить свою ярость естественным путём?— с помощью драки с обидчиком?— Майкл вынужден был загонять её внутрь. Он снова прикусил себе губу и, коротко вскрикнув, зашипел, дернулся пару раз, но ярость уже сходила на нет. По лицу его ручьём побежали слёзы, губы посинели. Его колотила немыслимая видимая дрожь, и Джермейн теперь уже просто ласково удерживал его за плечи, осторожно поглаживая по спине.Но не всех ещё в этой комнате покинули бесы. Рэнди вдруг проснулся и решил постоять за себя. Лицо его дико исказилось:—?Убить? Продать? —?взвизгнул он. —?Боишься, что больше никто не подкинет тебе такого счастья? Кому нужны твои ублюдки? Возись с ними сам, коли есть охота. Мне нужна твоя подпись под контрактом! Только так я мог заставить тебя поставить её! И все бы вышло, если бы не вмешательство этого придурка,?— Рэнди ткнул пальцем в сторону онемевшего Джермейна,?— со связями в королевском дворце. Посидели бы ошмётки неделю-две на воде и вернулись к своему названному папаше, который только то и умеет, что задницей вертеть да мальчишек лапать!Если я раньше считала Майкла бледным, то я просто не знала, что такое бледный цвет кожи! Казалось, даже волосы его побелели и зашевелились сами по себе. Ярким пятном алела кровяная дорожка на подбородке. Лицо Майкла окаменело, глаза сузились. Он сам как-то мигом успокоился. И это было куда страшнее, чем минувшая ярость.—?Ясно! —?Майкл сказал тихо, но его голос, отразившись, пошёл эхом гулять от стены к стене. —?Никто… —?он медленно и глубоко вдохнул и выдохнул,?— не смеет причинить вред…моим детям, пока я жив. —?Майкл замолк на секунду, подбирая слова, пробуя их языком, как проверяют пальцами остроту ножей для метания. —?Если я увижу тебя рядом с ними?— я убью тебя; если я узнаю, что ты приблизился к ним или кто-то сделал это по твоему наущению?— я убью тебя. Клянусь! Я сделаю это.Как будто со страшным грохотом захлопнулись огромные чугунные створы, и с оглушительным металлическим гудением клацнул затвор. Пожалуй, даже самое толстокожее существо не могло не почувствовать тяжелой, агрессивной энергии, волной разошедшейся от произнесённых слов. Словно единым могучим усилием Майкл опрокинул над головами всех присутствующих многотонный чан с кипящим маслом, да так быстро, что не было никакого шанса спастись от неотвратимо несущейся гибели.Лицо его осунулось и приобрело синеватый оттенок, губы едва ли не почернели. На краткий миг мне представилось, будто вместо лица у него череп, обтянутый сухой пергаментной кожей, которая была готова лопнуть от любого натяжения. Кажется, вся боль, копившаяся в нём годами, выплеснулась в произнесенных словах, и она-то и вложила в них сокрушительную силу, которую не могли не почувствовать люди, слышавшие их. Майкл вдруг пошатнулся, но в секунду справился с собой, и краски стали понемногу возвращаться на его лицо. Невидящим взглядом он посмотрел в сторону, где были я и Джермейн, и, развернувшись по-военному, шагнул к выходу.Но Рэнди никак не мог угомониться. Теперь его трясло едва ли не сильнее, чем брата некоторое время назад:—?Твои дети? Твои? —?взвизгнул он. —?Что в них от тебя, кроме имени…Что он собирался сказать дальше, осталось неизвестным, поскольку удар в челюсть от Джермейна послал Рэнди в нокаут, и братский разговор, наконец, завершился.—?Майкл…—?Ты бы надел штаны, Эрм. Нехорошо так-то,?— окинув нас взглядом, сухо проговорил Майкл, отвернулся и исчез, словно растворился в воздухе.Переглянувшись со мной, Джермейн развел руками.—?Что… что тут произошло? —?поспешно заматывая себя полотенцем, спросил он.Кажется, он покраснел. На смуглой коже это было слабо заметно. О том, что он испытывает неловкость, я догадалась только по сдержанному, даже немного скованному поведению. Впрочем, мне и самой было стыдно, поэтому я не решалась смотреть в его сторону.Я сбивчиво рассказала о событиях, которые предшествовали избиению.—?Чёрт! Чёрт! Чёрт!На полу слабо зашевелился Рэнди. Джермейн подхватил его за шиворот, как котёнка:—?Я где велел тебе быть? —?рявкнул он прямо в лицо ошалевшему и ещё не совсем пришедшему в себя младшему брату.—?Отпусти! —?Рэндалл, дёрнувшись, высвободил ворот многострадальной рубашки, с трудом отошёл к креслу, из которого его невежливо извлекли некоторое время назад, упал в него и откинулся на спинку. —?Иди отсюда, папаша, сыночек вон заждался,?— зло обронил он,?— малыш Майки тоскует без погонялы…Теперь Джермейн покраснел совершенно отчётливо, глаза его расширились, и в них проявилось нечто, что усиливало их невероятную схожесть с Майклом, но вовсе не потому, что гнев у разных людей проявляется одинаково.Шагнув, он навис над младшим братом:—?Ключ! —?протянув руку, глухо сказал он.—?А, нету! —?злобно сощурился Рэнди.Джермейн не стал его избивать, он сразу схватил Рэнди за горло и подтянул ближе к себе.—?Ключ сюда, быстро!Парализованная ужасом, я забилась в угол, не решаясь вмешиваться в эмоциональную беседу на повышенных тонах, уже вторую за последний час. Рэнди захрипел и стал заваливаться на спину. Получив свободу, рухнул на колени, жадно захватывая воздух открытым ртом:—?Придурок! Ты чуть не задушил меня!—?Чуть-чуть не считается! Ключ, я сказал, живо!—?На, подавись! —?нырнув рукой в карман брюк, Рэнди выудил ключ и швырнул им в лицо брата. Джермейн перехватил летящий предмет в миллиметре от своего носа и, направив в сторону младшего брата длинный смуглый палец, сказал:—?Завтра ты выйдешь отсюда в сопровождении охраны и отправишься туда, куда я сказал! Ты меня понял? И не дай Бог тебе туда не доехать! Из-под земли достану! И тогда ты точно узнаешь, что такое братская любовь.Джермейн развернулся и, схватив меня за плечи, вытолкнул из комнаты, направляясь следом.—?Хороший брат! —?чувство самосохранения, видимо, отключалось у всех Джексонов во время сильных эмоций. Рэнди был помят довольно сильно: тоненькая струйка крови подсыхала под носом, правый глаз уже опух и почти не открывался, но желание оставить последнее слово за собой никуда не ушло.Метнувшись назад, Джермейн без труда приподнял его подмышки и швырнул в кресло.—?Не тебе говорить о братстве!—?Ненавижу!—?Взаимно!Шагнув, Джермейн захлопнул за собой дверь и запер её на ключ. Прислонился спиной к двери, закрыл глаза и шумно выдохнул, подхватил сползающее с бёдер непокорное полотенце и опять пристроил его на место. На его лице проявилась горькая улыбка. Успокаиваясь, он старался дышать размеренно.—?Жаль, что тебе довелось участвовать в семейных разборках,?— привычная добродушная усмешка вернулась на лицо Джермейна, в ответ на моё слабое пожатие плечами он поинтересовался,?— испугалась?Я кивнула, не решаясь открыть рот.—?Не бойся,?— приобняв за плечи, он повёл меня по галерее в сторону лестницы и заговорил миролюбиво и успокаивающе,?— наши разборки обычно не выходят за рамки семьи и других людей не задевают. Хотя признаю, Майкл в гневе очень впечатляющ. Главное, что в нём пугает,?— это внезапность. Когда ты смотришь на его тонкое лицо и хрупкую фигуру, и в голову не приходит, что от него можно ожидать каких-то разрушений. Верно? Помню, как это было однажды со мной… —?Джермейн усмехнулся и, склонившись ко мне, доверительно добавил,?— он мне едва голову не оторвал.—?За что? —?удивилась я внезапной откровенности.—?Да, видишь ли,?— кажется, Джермейн немного пожалел, что вообще завёл разговор, но по мере продвижения рассказа, настроение его заметно менялось,?— это было довольно давно, когда мы ещё выступали вместе. Я испортил его концертный костюм перед самым выступлением. Не помню уже, за что я тогда на него разозлился, но решил отомстить вот так. У Майкла… у него концертный образ всегда продуман до мелочей. Это идёт с детства. Как правило, запасные варианты есть, но их не много, да и прилива особого вдохновения не вызывают, поскольку он перед выступлением обычно нацелен в одну сторону… —?он замолк на секунду, словно вглядывался во что-то видимое только ему, цокнул языком и тихо рассмеялся; продолжил рассказ голосом, который звучал сейчас гораздо теплее и мягче. Чувствовалось, что сейчас, вот в эту самую минуту, ему очень приятно то, что вспомнилось, и он был рад разделить момент со мной. —?Тогда, конечно, его костюмы не были так сильно привязаны к исполнению конкретных песен, но тем не менее для Майкла уже тогда это было важно. То есть если по каким-то причинам вместо рубашки он наденет куртку, для зрителя почти ничего не изменится, Майкл всё равно выложится на двести, а вот для него самого изменится. А уж недовольный собой Майкл Джексон?— это тебе не фунт изюму. Да… Майкл тогда едва до подбородка мне доставал, а я всё равно перепугался, когда он налетел на меня… —?Джермейн тихо рассмеялся. —?Спокойной ночи, Мойра,?— он ласково погладил меня по голове, словно маленького ребёнка,?— жаль, что я не предупредил тебя об этом эпизоде на записи. Майкл и так…Джермейн махнул рукой и, не закончив, направился к своей комнате.—?А как же…—?М-м?—?А Майкл?—?Не волнуйся, всё будет хорошо,?— Джермейн, подмигнув мне, скрылся в комнате.Дождавшись, когда за ним закроется дверь, я направилась на третий этаж. Медленно поднималась по лестнице, прислушиваясь, гадая, где мог бы находиться Майкл. Сердце тянуло отыскать его, но страх оказаться навязчивой двигал моими ногами, заставляя подниматься всё выше и выше.Половина лестницы была позади.Неуверенность и страх были побеждены, и я направилась вниз, интуитивно понимая, куда он мог скрыться.Я заглянула в приоткрытую дверь студии. Один или два светильника освещали помещение. Майкл сидел на полу, подтянув колени к груди и спрятав в них лицо. Я видела его отражение, я чувствовала его боль, но нарушить уединение не решалась.Услышав шорох за спиной, едва не подпрыгнула от неожиданности. За спиной стоял Джермейн, одетый, и протягивал мне бутылку вина и два бокала…Конец первого действия. Антракт.