Сказка пятая о городе N. (1/1)

Просидел я до двенадцати. Я записывал все сказки, которые услышал. Стараясь быть точным и дословно воспроизводить их, я долго сидел над каждой историей. Кирюша уже лег спать, а я всесидел при свете небольшой лампы. И писал, писал, писал. Мне даже начало казаться, что я сам сочиняю их. Глупо, конечно, но все равно.

В итоге проснулся я поздно. Уже в одиннадцать. В доме опять никого не было кроме Маргариты. А она все так же сидела на диване и смотрела в свой телефон. Я быстро позавтракал пшенной кашей и блинчиками с вареньем. А затем я быстро вышел из дома и огляделся.Небо было чистое. О вчерашнем дожде напоминали только редкие лужицы, которые уже часа через два высохнут. Жара. На улице никого. Все на работе несмотря на лето. Только где-то звенят велосипедами и весело кричат мальчишки. Солнце печет нещадно.Куда идти? К морю? Там можно встретить Олесю, но ее можно встретить и в любом другом месте. А вот на станции я видел лавку с сувенирами. Магнитики, статуэтки, подставки под чай. Все с надписью ?Черное море?. Абсолютно не нужные вещи, но почему то их принято привозить с отдыха. Друг просил привезти ему широкополую шляпу из соломки. Зачем она ему непонятно, но обещания нужно выполнять. Поэтому я повернулся и пошел в сторону станции. Идти до нее недалеко. Я специально остановился и посмотрел на указатель с чьей-то перепиской. Ниже появилась надпись ?Я тебя люблю?. А еще ниже ?И я тебя?.И наконец, последняя надпись была написана ярко красным маркером: ?Достали уже! Хватит здесь общаться!?. Я усмехнулся и пошел дальше.Станция была старой. Сделанная из красного кирпича, она хранила остатки былой красоты. Полуразрушенная башенка с отверстием для часов заросламелким кустарником. Узкие окна были украшены поверху мозаикой. Но со временем от мозаики остались лишь пожелтевшие ямки с клеем, да несколько потемневших фрагментов. Ступеньки тоже обрушились, и на них наложили досок. Я зашел вовнутрь. Обычное помещение станции. Два ряда жестких деревянных скамеек. На одной из них скучает в ожидании электрички мужчина. Три кассы. Две из них давно заколочены и написанные от руки таблички на них призывали пройти в следующую кассу. А в третьей кассе дремала за тонким журнальчиком молодая кассирша. В воздухе летала пыль. В углу стоял большой стол, накрытый клеенкой. На нем были выложены различные сувениры.Я подошел поближе и удивился. Здесь было очень мало обычных магнитиков, статуэток и кружек. Лежали здесь в основном книги по истории края, коллекции открыток, марки, фантики из под конфет, маленькие куклы. За столом сидел маленький старичок в светлом костюме. Он посмотрел на меня и спросил: - Что-то приглянулось, молодой человек? У нас замечательный выбор, – он обвел рукой прилавок. - Меня просили шляпу привезти, широкополую – я руками изобразил широкие поля шляпы. Он внимательно посмотрел на прилавок – шляпы там не было. Тогда он заглянул под стол и достал коробку. Коробка было оклеена разноцветными кусочками разных обоев. Старичок открыл крышку и заглянул в нее. Из коробки к моему великому удивлению вылетел живой голубь. Хозяин прилавка, напротив не высказал ни капли удивления, он прикрикнул на голубя и замахал на него руками. Голубь покружил немного под потолком и вылетел в окно. Старичок же запустил руки в коробку и начал там искать. Странно, вроде коробка то небольшая. Наконец лицо его озарила радость, и он вытащил широкополую шляпу с коричневой атласной ленточкой.- Вам ведь нужна была именно Такая? – он хитро улыбнулся. Я стоял в недоумении. Почему-то мне казалось, что именно Такую шляпу хотел мой друг. - Да, наверное, спасибо... Я купил шляпу, покрутил в руках книгу по истории края, и уже выходя из здания станции, услышал голос продавца: - Молодой человек, постойте. Думаю, у меня есть то, что вы ищите! Я развернулся. То, что я ищу? А что я ищу? Я сам не знал. Поэтому, заинтересованный я подошел обратно к столу. Старичок встал, поманил меня и пошел куда-то в самый темный угол. Я пошел за ним. Внезапно я увидел небольшую серую дверь, незамеченную мною раньше. Старичок открыл дверь и пропустил меня вперед, затем он вышел сам и прикрыл за собой дверь. Я посмотрел по сторонам. Мы оказались на огромном цветочном поле за станцией. Старичок прошел еще немного вперед, и я увидел небольшую деревянную скамеечку.Смахнув с нее пыль, он уселся. Я сел рядом. - Вы ведь ищете сказки? – хитро прищурившись, спросил он меня. - А откуда вы… - я осекся. Зачем спрашивать, пора привыкнуть, что здесь все всё знают, - Да. Именно их. - Ну, что же… Тогда, слушайте… Он прокашлялся и начал: ? Жизнь в городе N. была скучной. Каждый день люди города N., а благо их там было не много, исправно ходили на работу. Там они точно выполняли свои обязанности, отвлекаясь лишь за тем, что бы попить в обеденный перерыв чаю. После чего они вновь принимались за работу. Особого рвения у них у всех не было, но никто и особо не ленился. Ровно в шесть вечера, когда часы на большой площади начинали бить в колокол, все служащие, как один уходили домой. Дома они ужинали, те, у кого были дети, проверяли у них уроки, те же, у кого детей не было обыкновенно ходили к кому-нибудь в гости. А затем все дружно, с разницей в полчаса ложились спать. Утром они снова вставали, шли на работу, и, в общем, день предшествующий всегда походил на день сегодняшний, а день завтрашний был точной копией дня позавчерашнего.Даже сам город N. был каким-то скучным. Серые улицы со стройными рядами невысоких, в два три этажа домов. Несколько аллей. Чистых, тихих и очень скучных. Одна, такая же серая, как и все площадь. Город N. был безукоризненно чистым, нигде не лежало ни пылинки лишней. Все в городе подчинялось строгой стройной системе. Дома стояли в ряды, деревья стояли в ряды, даже трава, кажется, росла стройными рядами.Погода над городом N. также была очень скучной. Дождь шел ровно три раза в месяц летом и четыре раза осенью. Причем всегда шел он ровно по предсказанию синоптиков. Гроза три раза в год, радуга – пять, град – один раз в два года. Ничего особенного, ничего интересного.И вот именно в этот, ничем не примечательный город однажды приехали бродячие артисты. Это были очень веселые люди, и о них, пожалуй, следует рассказать поподробнее. Итак, это были бродячие артисты. Их было всего четверо. Старик-кукловод, его дочь – акробатка, да двое мальчишек-скоморохов. Жили они в небольшом разноцветном фургончике, который тянула старая лошадка, увешанная, как на праздник бубенцами. В фургончике они жили, там же хранили все для своих нехитрых выступлений. Каждый раз, когда они приезжали в какой-либо город, их неизменно встречали веселыми криками. За ними бежала толпа мальчишек и девчонок. И вот, когда их фургончик, наконец, подъезжал к месту выступления, а им чаще всего становилась городская площадь, начинала играть таинственная музыка из старой шарманки, и представление начиналось. Тут же сбегался народ. Первыми из фургончика выпрыгивали мальчишки-скоморохи Тито и Лоле. Они начинали прыгать, кувыркаться, петь частушки, смеяться, а глядя на них смеялся и веселился собравшийся народ. Затем они откидывали одну из стен фургончика, за ней была еще одна стена с занавесом, но на небольшом уступчике между двумя стенами стояла дочь старика-кукловода Полынь. Она начинала танцевать и петь. Вокруг нее танцевали скоморохи. С их помощью, опираясь на них, она выделывала разные штуки, вставала на мостик, садилась на шпагат и многое прочее. Затем наступала очередь старика-кукловода, старого Вильгельма Зеленые Башмаки. Он забирался на крышу фургончика, спускал вниз кукол и начинал разыгрывать представления. У него было много разных кукол. Принцессы и принцы, драконы и ведьмы, короли и королевы, различные звери и птицы. Ах, как же много было у него кукол. А сколько сказок знал он и разыгрывал. Помогал ему Тито, старик учил его искусству кукловода. В одном городе они задерживались всего на два три дня. А после вновь в дорогу! Так они путешествовали из города в город, не имея ни дома, ни родины. Но они не жаловались. Зачем? Они сами выбрали себе такой путь. Так они приехали и в город N. Они въехали в город уже при полном параде. На крыше уже стояли мальчишки-скоморохи, уже играла свою нехитрую мелодию старая шарманка. Но никто не встречал их, хотя был день воскресный. Ни один ребенок не бежал за фургончиком. И когда они приехали на площадь, не было на ней ни одного человека. Удивленные стояли артисты посреди площади. Но никто не вышел к ним. Напрасно они ждали вечера, так и пришлось им ложиться спать.Но на следующее утро в фургончик к ним постучали.Лоле оставленный часовым, открыл. Перед дверцей стоял маленький, пухленький человечек. Человечек был взрослым, на нем был черный костюм с искрой, белая накрахмаленная рубашка и цилиндр. В руках он держал какую-то бумажку.Надо сказать, что это был один из самых влиятельных людей города N. Служил он в городской ратуше и был весьма уважаемым. Никогда он не был замечен ни в одном, хоть самом маленьком безобразии. В детстве он был самым послушным из самых послушных детей города N. Никогда он не шалил и не делал ничего такого, за что его могли бы хотя бы устно наказать. Когда он вырос, он стал исправно ходить на работу, и дослужился до звания главного секретаря бургомистра. Жизнь его была такой же скучной, как и у всех остальных жителей города N. Ничто не нарушало его покой. Но вчера его покой, и покой прочих жителей города оказался под угрозой. И этой угрозой были наши бродячие артисты. В ратуше от этого происшествия все переполошились. Ратуша стояла прямо на площади, и даже площадь эта называлась Площадью у ратуши. И вот из ратуши послали к бродячим артистам с приказом немедленно покинуть город человечка. Главного секретаря бургомистра. Главный секретарь бургомистра передал бумагу с приказом Лале. Прочитав ее Лале, тут же разбудил стрика Вильгельма, от шума проснулись Тито и Полынь. Вильгельм Зеленые Башмаки еще раз прочитал приказ и нахмурился. Еще ни разу их не просили уехать из города. Подумав он сказал: - Хорошо, мы уедем. – человечек довольно заулыбался – Но перед этим мы дадим представление! Лале, Тито, Полынь! Готовьтесь! И он закрыл перед носом человечка дверь. Человечку же ничего не оставалось, кроме как вернуться в ратушу и предать сказанное Вильгельмом. Ответ артистов всех возмутил, но запретить им выступать никто не мог, поэтому… Поэтому четверть часа спустя заиграла музыка, и представление началось! Никогда еще не играли артисты с таким жаром и с таким желанием. На площади никого не было, но зрители у них были. Служащие ратуши нет-нет, да и бросят взгляд в окно на артистов. И каждый раз от такого взгляда что-то незнакомое начинало щемить их сердца. Как будто несбывшаяся мечта детства отзывалась в них тихой болью. Каждый старался это скрыть, но все равно подсаживался поближе к окошку.Артисты уже давно уехали, а служащие ратуши все никак не могли забыть то ощущение. И многие вспомнили, как давным-давно, когда они еще были детьми, к ним в город тоже приехали бродячие артисты. Их, конечно, тоже прогнали, но перед этим они также дали последнеепредставление. И они детьми тайком стояли в узком переулке и смотрели на их выступление? Старичок закончил и закашлял. Я сидел. Затем встал, поблагодарил и хотел уже уйти, как услышал голос старичка: - Молодой человек, вы ведь завтра уезжаете? Передавайте привет профессору. Я обернулся, но на скамейке уже никого не было. Я обошел здание станции и вновь зашел внутрь. Прилавка с сувенирами уже не было. Я вышел и сел на крыльцо, обхватив голову руками. Что же творится в этой деревеньке! Все знают все обо мне. Очень, очень странно. Но вместе с тем мне это нравится. Я поднял голову и увидел перед собой Олесю. Она шла в строну станции, и увидев меня приветственно заулыбалась. А я улыбнулся ей в ответ.