1 часть (1/1)

Первый день в Восторге. Батисферы не перестают прибывать на вокзал, каждую минуту замечаю всё новые лица, среди которых есть гениальные художники, инженеры, писатели… можно долго перечислять "земных талантов", не нашедших призвания на суше. Отчасти и я являюсь таким гением. Да, природа не наградила меня скромностью. Эндрю Райн пообещал нам новую жизнь в подводном городе, и мы не смогли ему отказать. Сомнения посещали меня каждый день, я стояла на жизненном перепутье и пыталась решить для себя, где моя душа обретёт долгожданный покой: у необразованных аборигенов, или здесь, в интеллектуальном обществе. В сорок седьмом люди Райана впервые посетили мой офис и предложили изменить жизнь навсегда. Бессмысленная битва за Иводзиму – воспоминания о ней терзали меня по ночам и настигали в самых непредсказуемых кошмарах. Я желала забыть об этой нелепице, взять с собой Бэкки и убежать хоть на край Света. Этим краем и оказался Восторг. "Радикальные теории"? Да что неучи вообще понимают в ботанике? Услышали про пестики и тычинки, а теперь гогочут, придурки. Все годы на поверхности коту под хвост! Никто не желал оформлять патент на моё изобретение, все плевались и крутили пальцем у виска. Надеюсь, удача не подведёт меня и на этот раз исход будет иным. Препарат Лазаря получит небывалую славу и найдёт применение в оживлении растений, богом клянусь, я стану известной в Восторге. Эндрю уже оплатил все затраты на проведение эксперимента, осталось сесть в батисферу и отправиться в Аркадию. Бэкки сидит рядом и слегка покачивается из стороны в сторону. Нервы сейчас у всех не к чёрту. Смена обстановки пагубно влияет на детей, читала в одном журнальчике о психологии. Не могу не согласиться с утверждением исследователей. В холле висит огромный плакат с объявлением постановки в Форте "Весёлый", обязательно навестим его вместе с дочерью на ближайших выходных. Пока что есть более важные дела. Мой давний друг Ян Сушонг должен прибыть с минуты на минуту. Конечно же, он не разделяет моих взглядов, касательно Иводзимы, однако мы сумели найти компромисс и начать совместную работу. Он изучает стволовые клетки, в своё время подбросил мне несколько идей для создания препарата Лазаря, чему я очень благодарна. Не сомневаюсь, что Ян потребует часть будущих накоплений, мне не стоит противиться – идти на войну с япошками во второй раз я не готова. Очередная батисфера гулко хлюпнула и всплыла на вокзал. Железная дверь заскрипела, открыв новоприбывшим дорогу в город. Я встала с кресла и поправила очки. Незнакомцы, незнакомки, дети, старики, Сушонг. Бывший коллега прозвал Яна "Узкоглазым чудом". На следующий день в него попал снаряд, и он разлетелся на кусочки. С тех пор я отношусь к японцам с уважением. Наконец Сушонг заметил меня. Всё такой же худощавый, серьёзный и высокомерный. – Джулия Лэнгфорд. – сказал он без единой эмоции на лице. – Рад вас видеть. Я поприветствовала Сушонга также холодно, обменявшись с ним клишированной любезностью. Он достал из клетчатого пиджака небольшой шоколадный батончик и протянул его Бэкки: – Дети любить шоколад, славная девчонка. Пребывание на вокзале было для Яна недолгим. Мы заняли свободную батисферу, я облокотила чемодан на скамью и уже собиралась повернуть ручку управления, как он сделал это за меня. – Красавице не нужно утруждаться так много. Я устал и хочу обедать. Над ручкой находилось электронное табло, где быстро пробежало название следующей станции: ресторан "Кашмир". Судя по его уверенности в действиях с легкостью можно было сказать, что Ян знаком с Восторгом. Я не стала задавать лишних вопросов и полностью доверилась его решениям. Бэкки ела подаренную конфету и с интересом наблюдала за стаями рыбок, проплывающих между возвышающимися зданиями города. На дне Атлантики живут люди, подумать только. Свет фонарей растворялся в морской глубине и добавлял архитектуре Восторга величия. – Нет богов, нет королей – только Человек, – повторил слова Райана учёный. – Вы разделяете это мнение? Я молча кивнула и продолжила смотреть в иллюминатор. Сушонг – прожжённый эгоист, и в этом я ещё раз убеждаюсь. Его не беспокоила моя возможная усталость, желание оставить вещи дома и просто вздремнуть. Он подмазался к моей дочери поганой конфетой. Из злости я выхватила шоколадку из рук Бэкки. Реакция Сушонга не заставила себя долго ждать: морщинки на лбу превратились во французскую гармошку. – Ей нельзя много сладкого. Только чуть–чуть. Ян слегка улыбнулся мне и опустил взгляд в ежедневную газету, которую он достал из сумки. Полагаю, этот хитрец не поверил мне. Оставался единственный вопрос, на который я вряд ли смогу получить ответ прямо сейчас: кто оплатит обед в ресторане? Если у Сушонга есть хоть капля совести, он расплатится за меня и за Бэкки. Не думаю, что за последний год он превратился из сволочи в редкостную сволочь…