"Когда зацветёт слива" (Тенгендзи Какеру, Куга Шу) (1/1)

Разумеется, он нашёл его здесь. Залитая полуденным солнечным светом энгава привлекала не только котов, но и демонов. Какеру фыркнул, смерив развалившегося в проходе Шу презрительным взглядом. Как всегда растрёпанный и неряшливый, в распахнутом на груди кимоно, одним своим видом оскорбляя чувство прекрасного всякого, кто мог похвастаться его наличием, он беспечно сопел, подложив под рогатую взлохмаченную голову левую руку. Его правая рука лежала на животе, который, по каким-то утекающим от понимания Какеру причинам, выбрал Тавиан для своего послеобеденного отдыха. Свернувшись клубком, он дышал в унисон с Шу, спрятав мордочку за хвостом. В саду трещали неумолимые птицы, бестолково пытаясь выяснить друг у друга, что происходит, и ни звука не раздавалось больше в мире, окутанном дрёмой.Какеру бесшумно приблизился, мягко ступая по деревянному настилу. Подавив порыв раздражённого негодования, он не пнул Шу под бок, как планировал, а лишь навис над ним, так что его тень упала ему лицо. В то же мгновение брови Шу забавно нахмурились, первыми придя в движение. Потом Шу, совершив усилие, явно стоившее ему многих душевных сил, открыл один глаз. Кончик хвоста Какеру нервно дёрнулся. К странному взгляду демона, цвет глаз которого постоянно менялся, он никак не мог привыкнуть. Сейчас его зрачок был расширен, а радужка напоминала остывающее грозовое небо на закате.Пожалуй, это было красиво.– Кот, – ровным тоном произнёс Шу, врываясь в его мысли как обычно без предупреждения. Какеру досадливо дёрнул ухом от одной лишь безучастной интонации, от которой так и веяло холодной безмятежностью. Равнодушный к кошачьим надуманным треволнениям, Шу только широко зевнул, сощурившись, смаргивая с ресниц слёзы. Следующим движением он, вероятно, хотел почесать живот, но вместо этого задел кончиками пальцев Тавиана, нисколько ему не удивившись, погладил между ушами. Какеру от этого зрелища всего перекосило, волосы встали дыбом и оба хвоста напряжённо замерли, пока взгляд был прикован к чужим пальцам. – В чём дело, кот?Прозвучавший вопрос застал Какеру врасплох. Бессознательно тормозя с реакцией, он моргнул и вдруг вздрогнул всем телом, почувствовав на себе взгляд Шу. Благо, вернуть на лицо выражение вселенского презрения не составило особого труда – всё же то был самый жизненно необходимый навык, отточенный за годы блужданий в одиночестве. Неприязненно воззрившись на Шу, чудаковатостью повадок заслужив внимание уже обоих его глаз, Какеру высокомерно заявил: – Просил же так меня не называть!– Ты просил не называть тебя ?кисой?, – лениво-деловитым тоном возразил Шу, вновь прикрыв глаза. – После чего было решено, что ?кот? – компромиссный вариант. – Не помню такого, – Какеру нахмурился, скрестив руки на груди, всем своим видом выражая наивысшую степень недовольства.Шу вновь зевнул и флегматично пожал плечами, поудобнее укладывая руки под головой.– Возможно, мы это с Цукигами без твоего участия решили, – сказал он. Какеру раздражённо вспыхнул, готовый разразиться яростной тирадой, но Шу успел первым, погасив вспышку гнева новым для неё поводом, как нив чём не бывало, продолжив говорить: – Не понимаю, почему ты упрямишься? Ведь ты выглядишь как кот, ведёшь себя как кот и отзываешься же, когда я так тебя называю. – Я некомата! – зло прошипел Какеру, не придумав ничего лучше. – Ну, тебе виднее, – не стал спорить Шу.– Тогда я буду называть тебя ?демоном?, – нарочито громко сказал Какеру, ехидно оскалившись.– Рога меня выдают, да? – с саркастичной интонацией усмехнулся Шу, даже не открыв глаз. – Будь так добр, не заслоняй солнце.Внутри всё протестовало против того, что на том ленивая перебранка и закончится. Какеру твёрдо решил лишить Шу безмятежного покоя, раз тот украл всё внимание Тавиана.Какеру наклонился снова, позволяя своей тени накрыть Шу, прежде чем всё-таки отступить в сторону. Приподняв мордочку, Тавиан тогда заметил его, тихонько мяукнул, но на зов не отозвался. Солнечные лучи золотили тёмную шерсть, а облюбованное место не стало хуже – нет никаких причин его покидать.Поразмыслив немного и решив, что сделать он всё равно ничего не сможет из-за неспособности выбросить из головы тот факт, что Тавиан доверился дремлющему демону, Какеру присел рядом. Слабый ветерок, сладко пахнущий согретой землёй, ворошил волосы Шу. Выглядывая из лохматой шевелюры, его рога не выглядели острыми и опасными, к ним хотелось прикоснуться, любопытно же. ?Почувствует ли он?? – думал Какеру. Вновь нарушивший его мысли голос прозвучал в тот момент, когда он почти поднёс руку к чужим волосам. Как всегда не вовремя. – Сторожить меня будешь?– Я всё ещё тебе не доверяю.Шу тихо хмыкнул, выразив этим всё, что хотел сказать. Он появился в доме Хошитани последним. Пахнущий саке и жаром преисподней, он как ни в чем не бывало переступил порог, размахивая своей огромной шипастой дубиной как тростинкой. Голос показался звериным рыком. Лишь с опозданием Какеру осознал, что то было лишь плодом его разыгравшегося воображения, когда Юта, быстро вернувший себе на мгновение утраченную способность говорить, ответил на вопрос, озвученный обычным человеческим голосом. Юта не был тем, кто призвал Шу в этот мир, и к его дому его привели указания, полученные от неизвестно кого. Какеру готов был в любое мгновение вцепиться Шу в лицо. Тору, хоть и дрожал от страха, прижимаясь к Юте, смотрел своим хищным лисьим взглядом, зажигая вокруг огни. Но подоспевший Кайто предотвратил возможную драку, заверив, что всё обстоит именно так, как Шу описал, и ему нужна помощь. Впрочем, Юта готов был предложить её в любой момент, сияя своей не угасающей легкомысленной улыбкой. Но первым к демону, нисколько не устрашённый его свирепым видом, приблизился Тавиан.Быстрее, чем Какеру это осознал, недоверие сменилось праведным возмущением, когда Тавиан потёрся о ноги Шу, приподнявшись на белых лапах. Какеру оказался рядом в следующее мгновение, подхватив Тавиана на руки и угрожающе прошипев Шу в лицо, чем вызвал у демона лишь ухмылку.– Ну и компания у вас, – сказал он.Юта – большой специалист по притягиванию к себе всяческих чудес – тогда расхохотался. С тех пор Шу оставался с ними.Миновала зима с их встречи, но в Какеру потусторонний вторженец всё ещё вызывал бурю всевозможных чувств. Шу впору было чувствовать себя польщённым, но Какеру всё же надеялся, что его переживания остаются для обладателя самого твёрдого лба в мире неочевидными.– Я это вижу, – спокойно отозвался Шу.– Да неужели? – презрительно фыркнул Какеру, отгоняя прочь воспоминания о зиме, наполненные круговертью образов, точно снежной бурей. Поёжился от фантомного холодного ощущения. А в следующую секунду осознал, что то было предупреждением напряжённых инстинктов. – Ты, может, не в курсе, но тебя читать легче простого.– Ха?!Шу запрокинул голову, взглянул на Какеру бесновато искрящими глазами.– Хвосты, – нараспев проговорил он, нагло улыбаясь. – У тебя их целых два. Какеру возмущённо хватал ртом воздух какое-то время, не находясь со словами, в должной мере выражающими его негодование. И вдруг услышал шелестящий шорох за спиной. Оба хвоста раздражённо ходили ходуном, постукивая по полу. Привлечённый их мельтешением, Тавиан приподнялся, сладко потянувшись, прежде чем прыгнуть в обманной атаке. Только то Какеру и обрадовало, что, увлёкшись игрой, Тавиан наконец оставил Шу. Утешая себя этой мыслью, он уговаривал себя успокоиться, но под пристальным взглядом принявшего более удобную позу демона его самовнушение едва ли работало. – Вот-вот, о чём я и говорю, – продолжил Шу. Не усугубляя неловкость, он повернулся на бок, оставив Какеру без своего нервирующего внимания. – Про лицо ты помнишь и стараешься его держать, и то выходит через раз. Ну а хвосты так и вовсе живут своей жизнью. Так забавно за ними наблюдать. Иногда, правда, непонятно, злишься ты или радуешься, но думаю, что со временем я научусь распознавать и это.На одно лишь мгновение Какеру пожелал обратиться в бесхитростную дворнягу, которая способна всю боль своей собачьей жизни выразить протяжным воем. Для кота проявление чувств в такой манере было унизительным. Поэтому он сказал:– Заткнись. Шу словно бы последовал указанию, но через несколько секунд открыл рот снова:– Ничего плохого не имею в виду, правда, мне не не нравится твоя искренность. Это даже мило.Какеру мог встать и уйти, с преувеличенным чувством собственного достоинства, как коты обычно и делают. Но, незаметно для него, прыгающий вокруг Тавиан усмирил клокочущее внутри раздражение. Какеру почти убедил себя в том, что внезапное разоблачение является признанием его великолепия.Можно не уходить.– Почему ты с Хошитани и остальными не пошёл? – спокойно спросил Какеру, вытянув ноги к солнцу. Шу покосился на него с удивлением.– А они куда-то ушли?Какеру клацнул зубами в мимолётном приступе привычного бытового бешенства.– Ты странный, знаешь? Сам же хотел узнать, кто призвал тебя! И ничего для этого не делаешь.Своею безмятежностью Шу мог посоперничать с легкомысленностью Юты и прозрачностью весеннего воздуха.– Я думаю, что я там, где должен быть. И тот, кому я нужен, найдёт меня сам, – произнёс он с улыбкой. – Всё идёт по плану…– Ты просто пьёшь, лежишь и ничего другого больше не делаешь.– Неправда, – возразил Шу. Ветер подхватил его голос, придал ему силы, когда он добавил: – Ещё я жду. Какеру не мог на него не смотреть, когда Шу так улыбался.Перехватив его взгляд, Шу усмехнулся. И следующие слова прошептал едва слышно:– И, кажется, почти дождался, – сказал и, всем довольный, торжественно заключил: – Можно ещё немножко полежать. Раз у тебя больше нет других дел, – хотя какие у кота могут быть дела? – сторожи меня. Береги мой сон. Разбудишь, когда слива зацветёт.Приподнявшись, Шу устроил голову на бёдрах Какеру, укрытых ярким прохладным шёлком. Закрыл глаза. И в следующее мгновение заснул.У Какеру стало пусто в голове от мыслей.Ему правда хотелось столкнуть Шу, но уставший играть Тавиан вновь забрался к нему на живот, вытянув лапы к груди. ?Тут тепло, оставь?, – говорил он одним взглядом, жмурясь от удовольствия.Какеру это тоже чувствовал. Тепло. Поэтому не смог сдержать улыбки. Последние зимние холода отступили, разомкнув цепкие объятия. И всё живое устремилось к свету и теплу, наполняясь силой, вдыхая изменяющийся с каждым мгновением воздух. Какеру и сам, потянув носом, уловил этот тонкий сладкий и свежий запах.Ему померещились цветочные лепестки, кружащиеся на ветру в танце столь причудливом, что мог быть лишь чьим-то сном.?Видел ли он когда-нибудь цветущую сакуру? Он же демон из преисподней… Может, разве только во сне?..?Когда Шу очнётся и увидит пышные деревья в цвету, важно, чтобы рядом был кто-то, кто скажет ему, что это не сон.Какеру улыбнулся, подняв лицо к залитым светом небесам. Закрыл глаза, позволяя солнцу рисовать узоры на обратной стороне век.Можно позволить своим демонам ещё немного подремать, пока весна в пути.