Глава 29 - Блинчики и шоколадное молоко (1/1)

Где она, черт возьми? Я обследовала каждый дюйм лагеря и успела дойти до озера без фонарика, потому что я гребаный гений.Я даже сходила в свое тайное место и осталась там, в надежде услышать какое-нибудь движение в кустах. Но ничего. Там не было даже сов, которые, обычно, пугают меня до усрачки.Слишком безнадежно?Я знаю, как, должно быть, выгляжу со стороны. Как один из тех наркоманов в состоянии ломки, ищущих что-нибудь, чтобы кайфануть... что угодно... да хоть флакон духов.Я уже видела подобное дерьмо в своей жизни.Где было их самоуважение? Теперь я знаю ответ. И этот ответ очень-очень далеко отсюда. Это означает только одно. Она в своей каюте.Не знаю, слишком ли я самонадеяна и эгоистична, но не думаю, что ей стоит там находиться. Да ладно… после всего, что случилось, как она вообще может оставаться в одной комнате с Сэнди? Она должна быть снаружи и думать, решать, что делать дальше. Как и я. Она не знает, что я собираюсь сделать завтра, но, Боже, она нужна мне.Она нужна мне, потому что я хочу понять. Мне нужно знать.Мне нужно знать, что между нами происходит.Мне нужно знать, что было… тем поступком в озере... Мне нужно знать, что она об этом думает.И что на самом деле означает её "У нас есть время"?Она думает о будущем? Со мной? Или о возможности еще одного секса, прежде чем наши пути разойдутся?Я хочу получить от нее ответы, которых у меня нет. Боже, я такая эгоистка. Не думаю, что мой психиатр гордился бы мной сейчас. После всех этих лет терапии, мне потребовалась всего неделя, чтобы снова стать неуважительным эгоистичным лжецом.Лжецом, который даже не знает, чего хочет!Потому что это проблема…Чего я хочу? Чего я действительно хочу?Может быть, вопрос в том... кого я хочу?Я ударяю кулаком по деревянному столу возле кухни.Этот дерьмовый инстинкт выживания включается во мне, и я хочу знать, что произойдет, если завтра Марта порвет со мной.Хочу ли я, чтобы она порвала со мной? Нет.Люблю ли я ее? Да.Так в чем проблема?Алекс.Проблема в Алекс.Как всегда.Что, если она скажет, что хочет трахнуть меня? Хочу ли я этого? Да.Только ли это?Хочу ли я от нее большего? Нет. Да. Я не знаю. Я… это было бы неправильно. Это было бы катастрофой. Мы пытались. Мы потерпели неудачу. Дважды. Но все же…Она не уходит.Люблю ли я ее? Я не знаю. В каком-то смысле она всегда будет что-то значить для меня.Я хочу, чтобы она хотела меня.Я все еще зависима от нее. Я хочу, чтобы она тоже была зависима от меня. Я не хочу находиться одна во всём этом.Так что, я гребаная эгоистка.Я настаиваю на том, чего сама не знаю. Но я знаю, что это было бы неправильно. А также я так сильно полна… эмоций…И я не достаточно думаю о других вовлеченных в это людях.Там девушка. Девушка, которая делает мою жизнь лучше и делает лучше меня. Девушка, которую я глубоко люблю, и, с которой вижу своё будущее. И она любит меня так сильно... с такой преданностью... и я собираюсь раздавить ее. Убить ее.Я сижу на скамейке, закрыв лицо руками и плачу, даже не замечая этого.И Алекс.Она не хотела ничего этого, она это ясно сказала. Она хотела уйти, свалить нахрен подальше от меня. Но я настаивала. Я продолжал идти, как танк, не думая о том, что уничтожала на своем пути. Поэтому я шла, шла и шла. Потому что, когда я решаюсь на что-то, то иду до конца.Она взрослая. Она может думать сама, но, о Боже, я подтолкнула её на всё это. И ради чего? Может быть, она растерянна, рассержена, может, что-то еще… может быть, она счастлива... и это пугает меня еще больше, потому что я, вероятно, уничтожу и ее тоже, одновременно уничтожая себя. Может быть, она совершенно равнодушна. Может быть, это был просто классный секс между двумя людьми, которые слишком хорошо трахают друг друга, во всех смыслах этого слова. Если она счастлива с Сэнди, я не хочу лишать ее шанса на счастливую жизнь.Как я могу знать, что это было, если Алекс не здесь со мной?Она нужна мне.Я прожила без нее пять лет, но сейчас не могу смириться с мыслью, что она не будет со мной. Потому что, если она скажет мне, что это был просто секс, я буду знать, что делать, верно?Она сказала, что у нас есть время, но это неправда. Может у нее есть время, а у меня нет.И есть еще одна вещь, в которой она неправа.Сегодня вечером, у буя, она сказала, что спокойна и больше не переживает, что я всё расскажу Марте, потому что она знает, что если я расскажу, все закончится.Я думала, она права, но сейчас я уже не так уверена.Я лгала Марте. У меня была куча времени, чтобы остановиться, но я этого не сделала.Кто так поступает с любовью всей своей жизни?Я никогда не думала, что буду сидеть здесь, на скамейке, в 3 часа ночи, рыдая и думая о разрыве своей помолвки.Но именно здесь я сейчас и нахожусь.И мне больше нечего делать, я просто должна ждать... знака. Или, что более вероятно, когда Марта проснется.А пока я буду плакать.Не знаю, сколько времени прошло. Я закрыла глаза на секунду, положила голову на стол, и усталость, наверное, вырубила меня.Кто-то будит меня, нежно поглаживая по спине.Я устала, запутался и разрываюсь между желанием бежать, бороться или провалиться сквозь землю.Но я сама заварила эту кашу. И теперь я та, кто должна её расхлебать. Я открываю глаза и пытаюсь приспособить их к тусклому утреннему свету. Еще очень рано.Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть, как будет выглядеть мое поражение.Но это не то, чего я ожидала. Кого я ожидала.Я вижу лицо Розы, улыбающееся мне.Я чувствую себя виноватой из-за облегчения, которое испытываю. Моя кончина просто немного отложена.- Эй, спящая красавица, что ты здесь делаешь? - она спрашивает меня, ее рука все еще на моей спине. Я чувствую успокаивающее тепло ее ладони через рубашку, и это так приятно. Мне холодно, и я осознаю это только сейчас. Я пытаюсь придумать какое-нибудь безобидное оправдание, но, когда смотрю ей в глаза, то не могу себя контролировать. Я пытаюсь, и пытаюсь, и пытаюсь, я сжимаю губы так сильно, как только могу, и открываю глаза, насколько это возможно. Но нет, это невозможно. Этот акт доброты и любви слишком много значит. И я люблю Розу. Она всегда поддерживает меня, даже за пределами лагеря.Не то чтобы мы друзья, но она приходит на специальные мероприятия в ПоПи, она звонит мне каждые несколько месяцев. Я ей тоже звоню. Например, когда умерла моя мама. Именно ее голос я хотела услышать. Она была вторым человеком, которому я позвонила. После Марты, конечно же. Она также ходила со мной на пару встреч Женской Тюремной Ассоциации. Роза такая, какая есть: не осуждающая, умная и веселая. Я так рада, что она есть в моей жизни.Вот почему я не могу удержаться и снова начинаю рыдать, закрывая лицо руками.- Эй, эй, милая… что происходит?Она сидит рядом со мной, ее рука поглаживает мою спину, и это действительно успокаивает. Я не могу не думать о нескольких часах ранее, когда Сэнди делала то же самое с Мартой. Я просто надеюсь, что это было так же успокаивающе.Я качаю головой... не хочу, чтобы она знала, что происходит. Мне слишком стыдно.- Ладно...тебе не нужно мне ничего говорить... - спокойно отвечает она. И я действительно ценю это.- Могу я остаться здесь? - спрашивает она через несколько минут. Роза. Дорогая, чудесная Роза.Я так благодарна, правда, так благодарна за этот момент покоя, что убираю руки, смотрю ей в глаза и говорю: - Да, пожалуйста…Мне тоже удается улыбнуться, и это искренняя улыбка. Я меняю своё положение на скамье, чтобы повернуться к ней лицом и открыть свои объятья, чтобы обнять её и, чтобы она обняла меня. Это так чертовски хорошо.- Все будет хорошо... - повторяет она. И мне приятно это слышать, хотя я в это не верю. Я чередую моменты относительного покоя с моментами отчаяния. Но, через некоторое время, решаю, что достаточно. Я не хочу обременять Розу своими проблемами.Так что, я должна расхлебывать сама. Я пытаюсь вытереть слезы ладонями.Роза просто кладет руку мне на щеку.- Дорогая… что бы это ни было, ты справишься с этим… Это не те слова, я просто опускаю голову и смотрю в землю. Я не хочу снова плакать.- Не в этот раз, - шепчу я незнакомым голосом. - Я облажалась, - добавляю я, и еще несколько слезинок стекают по моим щекам.На несколько минут воцаряется тишина, я просто сижу, опустив голову, Роза сидит рядом со мной. А потом она говорит:- Ты знаешь, что мы с Бобом не женаты?Что? Мое внимание, наконец, отвлекается на что-то другое. Я смотрю на нее с недоумением.- Когда мы познакомились, я была замужем за Томом, владельцем пекарни, а Боб был просто новым пекарем, которого мы наняли. Мой отец тоже там работал. Боже, я потеряла дар речи. Роза была замужем за другим мужчиной? Зачем она мне это говорит?- Мой муж, великий человек, работал на износ, чтобы обеспечить всю возможную роскошь для меня и для Аманды. Я была беременна ею в то время, и, так как это была беременность с высоким риском, я должна была сидеть дома, ничего не делая. И ты знаешь меня, можешь себе представить, как я страдала... поэтому я пошла в библиотеку, взяла итальянскую кулинарную книгу и перепробовал все возможные рецепты, которые только могла там найти. Так я проводила дни, когда Том работал в пекарне и посылал новичка Боба приносить мне продукты и разные ингредиенты, о которых я просила.Сначала он мне не нравился. Он хмуро молчал, глядя на блюда, которые я готовила, так, будто они были отвратительными. Но один раз мне запомнился на всю жизнь. Я весь день готовила свой самый первый меланзан алла пармиджана и очень гордилась собой. Он вошел на кухню со свежим базиликом, и я попросила его попробовать мое блюдо. Сначала он вежливо отказался, но через некоторое время откусил кусочек, я же, в конце концов, жена босса.Он ничего не сказал, но по его лицу было ясно, что он не одобряет мою стряпню. Я плохо отреагировала, осудив его и его грубость... я была беременной, гормонально нестабильной, расстроенной женщиной, но все еще сожалею о той вспышке гнева. Я не хотела, чтобы ему нравилась мой меланзан, но я хотела, чтобы он хотя бы признал мою тяжелую работу и улыбнулся мне только потому, что я старалась.Его реакция была еще хуже. Он просто покраснел и разволновался, но по-прежнему не сказал ни слова. Он молча смотрел в пол и через некоторое время ушел, хлопнув дверью.Если Роза хочет отвлечь меня, то она преуспевает. Зачем она говорит мне это? Я все еще немного шокирована тем фактом, что Аманда не дочь Боба, а Боб не муж Розы. Мое лицо, по-видимому передает все мои эмоции, потому что она улыбается мне, прежде чем возобновить свой рассказ.- Когда в тот вечер Том вернулся домой, то сказал мне, что Боб ушел в отставку. Я разозлилась еще больше, потому что теперь Том выполнял работу за двоих. Я спросила, знает ли он причину, но Том сказал, что Боб не произнес ни слова. Я чувствовала себя немного виноватой, но ничего не сказала.Два дня спустя, после обеда, кто-то позвонил в дверь. Это был Боб, с пакетом из фольги и письмом. Он только улыбнулся, впервые с тех пор как я его знала, оставил мне всё, попрощался и уехал.Я помню, как просидела в кресле-качалке по меньшей мере пять часов. Перечитывая письмо снова и снова. Это была одна из самых замечательных вещей, которые я когда-либо читала. Каждый раз это доводило меня до слез. В этом письме он писал о своей жизни, о том, как он был вынужден переехать из Сицилии в Нью-Йорк, когда был еще мальчиком, оставив свою семью, потому что после войны у них просто не было денег, чтобы прокормиться. Он приехал сюда, когда ему было всего 13 лет, и с тех пор он работал без остановки, чтобы отправлять деньги домой.Он использовал такие красивые слова, что на мгновение я даже усомнилась, что письмо действительно его.Роза замолкла, чтобы посмеяться. Я смеюсь вместе с ней.- Роза… я не могу поверить… это действительно… как вы двое…? Продолжай, пожалуйста... - говорю я.- Ну, в письме он также объяснил, почему его поведение было таким странным. Его семья владела рестораном в Палермо, поэтому, когда он смотрел, как я уничтожаю рецепты из его детства, он ностальгировал и немного злился на эту богатую американку, которая вела себя так, будто родилась в Италии... он много извинялся за это и писал, что ушел в отставку не потому что был зол на меня, а потому, что ему было стыдно за свое поведение... это было так мило. В конверте была также его зарплата за последний месяц, который он работал на нас, на случай, если мы не сможем вовремя найти ему замену. И, как ты догадываешься, в пакете оказался самый удивительный меланзан алла пармиджана, который я когда-либо пробовала за всю свою жизнь. Весь день я плакала, ела меланзан и читала письмо.В тот день он полностью изменил мою точку зрения. И это помогло во многом…Роза останавливается на секунду, может быть, чтобы перевести дыхание, но у меня так много вопросов…- Но... что было дальше? Как вы снова сошлись?- Ну, это очень длинная история... но после этого я убедила мужа перезвонить ему. Я ничего не сказала о письме, только то, что была слишком груба с Бобом. Том перезвонил ему, извинился и предложил вернуться. С этого момента всё изменилось. Он всегда приходил. Но теперь, он также помогал мне готовить, научил меня новым рецептам, научил танцевать, немного говорить по-итальянски. Вначале он оставался в доме всего на несколько минут, но через некоторое время эти минуты превратились в часы, и я с нетерпением ждала этих встреч. Я сказала себе, что это просто потому, что мне скучно, я чувствую себя одинокой, и он мне нравится как друг.Через несколько лет ему предложили работу в итальянском посольстве. Работа, которая позволила бы ему вернуться в Италию и увидеть свою семью. Он пришел ко мне в тот день за советом, он хотел знать, что я думаю об этом. Я сказала, что это прекрасная возможность. Я уже боролась со своим сердцем, но не хотела смотреть правде в глаза, потому что она слишком пугала меня. Он взял меня за руки и в последний раз спросил, есть ли у него причина отказаться от этой работы. Я ответила, что нет. И он ушел.Я тут же пожалела об этом. Но что я могла поделать? Это было совершенно другое время. И я не хотела признавать то, что чувствовала.Через несколько дней я получила письмо по почте. В этом письме он признался мне в любви и пожелал долгой и счастливой жизни. К тому времени, когда я дочитала письмо до конца, то уже звонила в итальянское посольство, чтобы найти способ поговорить с ним, но они сказали, что он отказался от работы.Не имея возможности связаться с ним, я просто думала, что это судьба. Возможно, я могла бы сделать больше, чтобы найти его, но я боялась. Боялся причинить Тому величайшую в его жизни боль, боялся за работу моего отца, за то, что могли подумать наши друзья, боялся за моих детей, но также боялся за мое будущее… что, если это не сработает? Что если это была просто глупая влюбленность? Что я на самом деле чувствую?Зачем она мне это говорит? Зачем? Каждое слово ранит. Это так знакомо... она знает? Это ее способ сказать мне что-то? Я не могу не чувствовать отчаяния в ее словах… - Я любила Тома, очень любила. У нас была замечательная жизнь и чудесные дети. И я не жалею ни об одном дне, проведенном с ним. За несколько месяцев до смерти он сказал, что хотел бы дать мне то, что сделал Боб. Я была потрясена, услышав это. Я не думала о Бобе уже много лет и тем более не думала, что у Тома есть мнение на этот счет. Он сказал мне, что видел только один раз, как мы танцевали и смеялись… он знал это, даже если я не подозревала…Слезы текут по моему лицу, глаза Розы тоже влажные.- Через несколько лет после смерти Тома, Аманда вернулась домой и рассказала мне, что встретила дядю Боба в городе и пригласила его поужинать с нами. Можешь себе представить мое удивление. У меня чуть сердечный приступ не случился. Я все время повторяла про себя, что просто немного влюбилась, что теперь все по-другому. Прошло 30 лет, и я была счастлива. Многое изменилось.Но в тот момент, когда я открыла дверь и увидела застенчивого угрюмого мужчину с пакетом из фольги и натянутой улыбкой, я поняла. И я была уверена, как никогда в жизни. Он был моим. Мое сердце чувствовал то же самое, даже после 30 лет, нет смысла ничего отрицать. И, честно, я была достаточно взрослой, чтобы мне было насрать на то, что подумают люди. И это всё. С тех пор мы не проводили ни дня порознь.Я не могу не смеяться над словами Розы. Я даже не знала, что она способна ругаться. Так что я плачу и смеюсь, я потрясена и смущена еще больше, чем раньше. Что она пытается мне сказать? Что мне делать?Должно быть, она увидела отчаяние на моем лице, потому что снова начала поглаживать меня и спросила с надеждой:- Это помогло?Я смотрю на нее. Хотя я в отчаянии, я не могу не признать иронию всего этого.- Совсем нет, мне еще хуже, но спасибо, что попыталась... - отвечаю я с широкой улыбкой, и слезы все еще текут по моему лицу.- Я не знаю, во что ты ввязалась, малыш. У меня есть глаза, поэтому есть и несколько идей насчет этого, но мне не нужно знать. Я просто хотела сказать,что… тебе нужно время. Все нужное приходит в нужное время... что бы случилось, если бы я не ждала 30 лет? Я не могу этого узнать. В то же время, я прожила жизнь, которую хотела прожить...так что я не могу жаловаться… Ладно, это уже может быть немного более полезным. Но как это относится к моей ситуации? Чего мне ждать? Думаю, она знает. Она знает меня и уже успела узнать Алекс. Вчера, на озере, она знала, что я ищу ее... но… о чем она думает? Мне сказать ей что-нибудь? Сказать ей, что впервые я встретила Алекс ещё пятнадцать лет назад?- Но... что, если я не пойму, когда придет время? Я так запуталась… - спрашиваю я со слезами на глазах.- Дорогая… дыши… - ее рука снова на моей щеке, и она смотрит на меня так будто… она верит в меня... если бы она только знала…- Знаешь, что я сделала, когда узнала, что Боб не работает в посольстве и я, вероятно, больше не увижу его и не поговорю с ним?Я отрицательно качаю головой.- Я готовила, - отвечает она с широкой гордой улыбкой.Я не могу не улыбнуться в ответ.- Это был способ вспомнить его и то, чему он меня научил, но также и способ забыть его, готовя каждый день что-то новое и, надеюсь, восхитительное... и это сработало... благодаря ему я нашла настоящую страсть, и, впоследствии, я превратила эту страсть в профессию… а остальную часть истории ты знаешь… Она говорит о ресторане в Сохо, которым управляет. Я была там несколько раз. Конечно же, это фантастика.Я хочу смеяться, потому что думаю о том, чему научила меня Алекс… В основном, как перевозить наркотики и деньги, как держаться подальше от проблем в тюрьме, как делать коктейли и как трахаться. Как было бы весело, если бы я сделала то же, что Роза? О Боже, я так не думаю.Но на моем лице все еще улыбка. Обнадеживает мысль, что, возможно, я также найду способ продолжать свою жизнь благодаря чему-то, что исходит от Алекс. Это звучит безумно? Я, наконец, теряю её навсегда?- Ну, сейчас я не могу думать ни о чем, что могло бы мне помочь… и о готовке не может быть и речи... я даже не знаю, как сварить яйцо, так что... - говорю я Розе.Она медленно поднимается со скамейки и берет меня за руку.- Чем меньше ты знаешь, тем лучше… я научу тебя чем-нибудь легкому... никто не рождается поваром... проходи…Сейчас около пяти утра, и я не собираюсь возвращаться в хижину или искать предлог, чтобы постучаться к Алекс и Сэнди. Что мне делать? Оставаться здесь, переосмысливая все свои проблемы без решений, потому что решений не существует? Нет. Я лучше пойду с Розой и попытаюсь отвлечься от беспорядка, который устроила в своих мыслях. Проблемы найдут меня утром в любом случае... Хотя сейчас уже и есть утро…- Почему бы и нет? - говорю я с улыбкой и иду за ней на кухню.Оказавшись внутри, она поворачивается ко мне и спрашивает:- Итак, милая... я могу помочь тебе приготовить все, что захочешь, предел - только небо, - смеется она над своей шуткой. - Ты просто должна выбрать...- Ммм, - я думаю о том, что хочу приготовить. Я все еще осмысливаю историю Розы, так что думаю, может быть, что-то итальянское. Алекс любит итальянскую кухню. Жаль, что у меня не получится как у Розы. Я не могу просто думать об Алекс и автоматически знать, что делать. Алекс. Надеюсь, она съест всё, что я приготовлю. Я все еще хочу, чтобы она была помешана на мне. Это не здорово, но это то, чего я хочу. Она никогда не пробовала что-то приготовленное мной... Я снова не могу удержаться от улыбки.- Я точно знаю, что мы будем готовить, - гордо говорю я.- Вот как? И что это будет?- Блинчики. Она смеется.- Серьёзной? Ты просто хочешь сделать блинчики? Я ждала чего-то более... невыполнимого… - Блинчики с шоколадным молоком, - добавляю я, чтобы она еще немного посмеялась.- О, дорогая, сегодня ты шеф-повар… по крайней мере, давай найдем способ сделать их особенными… давай посмотрим, что у нас здесь есть…Она продолжает открывать ящики, вынимая оттуда кучу всего.- Итак, скажи мне, Пайпер... давай начнем...что ты думаешь о муке? Полностью органическая пшеница или белая мука?Это просто. Алекс - хипстер, конечно же, она предпочтет полностью органическую пшеницу.Мы ходим туда-сюда, выбирая ингредиенты, пытаясь быть оригинальными, но не слишком, и с каждым разом все легче… бананы, чтобы вспомнить Юго-Восточную Азию, пеканы, потому что она их любит, шоколадные чипсы, потому что, ну, кто не любит шоколадные чипсы? И, в качестве начинки, соленая карамель с орехами. На самом деле это была идея розы, но как можно сказать "нет"?Не знаю, сколько прошло времени, но чудесным образом я чувствую себя лучше.Текстура теста, то, как Роза мычит старую песню Эллы Фицджеральд… запах… всё это задает мне нужное настроение. Вместе с идеей сделать что-то для Алекс. Что-то неожиданное. Она, вероятно, думает о проблемах и бесконечных разговорах, которые настигнут её, как только начнется день. И, возможно, она права. Но это не должно быть всё, с чего начнётся её утро. Я хочу сделать что-то хорошее для нее. Что-то, что я действительно очень хочу. Я очень хочу, чтобы она была счастлива. И я чувствую себя лучше, когда у меня есть определенная цель. И меня это устраивает. Это дает мне надежду, в некотором роде. Надеюсь принять правильное решение. Правильное для моего сердца. Запах восхитительный, я не могу его описать. Он заполняет мое сердце. Блинчики пушистые, мягкие, на вкус как райское наслаждение. Роза превзошла саму себя. Я готова умереть за эту солёную карамель, и не могу не брать ложку и пробовать ее каждый раз, когда прохожу мимо.Моя роль сейчас - жарить блинчики и быть осторожной, чтобы они не подгорели. Я могу это сделать. И я делаю это. Моя работа почти закончена, мы приготовили достаточно блинчиков, чтобы накормить большую часть гостей. По крайней мере, тех, которые просыпаются рано.Первые уже прибыли. Кейт и Молли. За ними последовал Боб. Как только он входит в дверь, лицо Розы начинает светиться. Они целуют друг друга, и я не могу не думать обо всем, что узнала о них за последние несколько часов, и я чувствую надежду, я чувствую любовь. Но, в основном, надежду.Думая о том, в какой полной растерянности я была всего пару часов назад, почти невозможно принять тот факт, что прямо сейчас я почти счастлива. Надеюсь. И я очень хочу увидеть лицо Алекс, когда она увидит это. Она поймет, почему я это приготовила. Проведенное в Камбодже время было замечательным. И повторить все это для ее фальшивого дня рождения кажется мне довольно хорошей идеей.Я закончила готовить блинчики и теперь смотрю на них. Они идеальны. Роза была права, мне уже лучше. Я беру три штуки и раскладываю их на тарелке, поливаю карамелью. Они идеальны. Но я должна приберечь их в безопасном месте… кто знает, когда Алекс решит присоединиться ко мне. Я не хочу рисковать тем, что кто-то другой съест мои шедевры.Я решаю воспользоваться маленьким холодильником в приемной хижине. Я не могу рисковать, даже если теплые блинчики определенно лучше холодных. Поэтому я наливаю стакан молока, смешиваю его с шоколадным порошком и, держа стакан в одной руке, а тарелку в другой, выхожу из кухни и направляюсь к хижине, надеясь, что никто меня не остановит.Это отличная идея, так что, когда я увижу Алекс, мы сможем побыть наедине. Мне просто нужно найти предлог, чтобы остаться с ней один на один. Я закрываю за собой дверь и ставлю всё на стол. Чего-то ещё не хватает, помимо Алекс.Конечно! Свечи! Я думаю, что несколько из них где-то здесь…Я открываю все ящики, пока не нахожу их. Вот они где… теперь мне просто нужно вставить их в блинчики… Думаю, всего четыре... по одному на каждое десятилетие ее жизни. Беру три целые свечи, а четвертую - наполовину сгоревшую. Надеюсь, она поймет шутку. Конечно поймёт. Она умная.Я держу свечи в руках, когда слышу, как открывается дверь.Я оборачиваюсь с улыбкой.Мое сердце останавливается, когда я вижу Марту.Блять.