1. Первый совет Великого (1/1)
Дверь чуть не слетела с петель, открытая мощным ударом ноги.- Я дома! - рявкнул Байльшмидт, буквально пролетая гостиную и даже не думая остановиться, чтобы снять грязные сапоги.
Но дома никого не оказалось. Озадаченный прусс прошелся по всем комнатам и наконец заметил приоткрытую дверь в сад. Это показалось Гилберту, который привык видеть своего маленького немца за горой книжек, немного странным. Нужно было срочно выяснить, в чем дело.- Что за наглость, не встречать брата у дверей, чтобы с невероятным вниманием выслушивать, как прошел день Великого, - ворчал мужчина, медленно прохаживаясь по садовой дорожке.Его остановил голос откуда-то снизу.- Нехорошо топтать чужую армию.Прусс опустил голову. Ребенок сидел на обочине садовой дорожки — а перед ним расстилалась целая ватага кривых солдатиков, странных механизмов и просто закорюк, смысла которых Байльшмидт понять не мог. Солдатики вышагивали куда-то в сторону неосвоенных пределов сада, неся на плечах свои маленькие штыки — над армией даже было накарябано несколько значков нот, чтобы изобразить военную песню.- А у тебя уже есть своя армия, а, мелкий? - спросил Пруссия с усмешкой.Людвиг поморщился оттакого обращения, но серьезно ответил.- Нет. Но она будет. И это будет сильнейшая армия, которая обязательно попытается захватить мир.Гилберт сел рядом с Германией и, критически посмотрев на рисунки, сделал вывод, что художником мальчику не быть. А вот солдат, возможно, и получится хороший.- Запомни кое-что. Дважды повторять не стану. Нельзя говорить ?обязательно попытается захватить мир?. Нужно сказать ?обязательно захватит?. Вот так-то, секрет Великого!И Гилберт рассмеялся своим сухим, резким смехом.Людвиг кивнул.- Хорошо, брат. Я запомню.- Давай-давай, - Байльшмидт встал и направился к дому. - Учись, мелкий, пока есть возможность, и я добрый.Германия быстро поднялся, обогнал, несмотря на свой возраст, брата и перегородил ему дорогу. Было смешно смотреть на этого маленького мальчика, который едва доставал Пруссии до пояса, но стоял так решительно, словно готовился дать свой первый бой.- Что? - непонимающе спросил Германию мужчина.- Не называй меня ?мелким?, - холодные голубые глаза сверлили Гилберта суровым, не по-детски серьезным взглядом.- Ну а как к тебе обращаться, неужто ?мой миленький братик?? - Байльшмидт снова усмехнулся и щелкнул Людвига по носу. - Вот если вырастешь и если станешь достаточно сильным, тогда я, может, и соизволю называть тебя своим братом.Вообще-то прусс ждал, что ребенок начнет возмущаться, но тот лишь молча слушал и, кажется, ждал чего-то еще.- Так вот если станешь сильным..- Когда стану сильным, - поправил его Германия.- Ну, молодец, усвоил.. Когда станешь сильным, тогда, может, и наступит время, когда я смогу отдать тебе половину территории. Будем тогда на равных, как настоящие братья. Скажем, я — Восток, а ты — Запад.Мальчик кивнул.- Хорошо, я понял.- Что, неужто наш маленький завоеватель решил всерьез взяться за это? - прусс внимательно посмотрел на брата, впервые осознав, насколько того задевало подобное обращение.- Да. Я обязательно стану сильным. И буду называть тебя Востоком.Прусс фыркнул.- Я понял-понял. Пойдем-ка в дом, расскажу тебе, какой скандал я устроил в доме у Австрии.. Восхищайся своим Великим братом, а то без этого никогда не вырастешь!Людвиг ничего не ответил и шел, задумчиво смотря себе под ноги — наблюдая за тем, как с каждым шагом под подошвой исчезает несколько солдатиков, армия которых тянулась от самого порога в дом.