Глава 6 (1/1)

Минару без проблем добежал до опушки леса, а затем сбавил шаг — самое трудное было позади. Главное теперь двигаться дальше, не останавливаясь. Как только он покинул стены дворца — боль в руке вернулась с удвоенной силой. Видимо, целительная магия Лорда действовала только там, да она и не лечила, а просто притупляла боль. Эльф здоровой рукой прижал больную к телу, чтобы поменьше ее беспокоить.Вокруг в безмолвии застыли вековые деревья. Везде снег, кое-где пушистый, словно только что выпавший, а кое-где уже оледеневший. На ветру ветви деревьев и кустарников потрескивали и хрустели, иногда с них обсыпались кристаллики льда. Эльф уже порядком замерз: он совсем забыл, что сейчас зима, и надо было бы поискать теплые вещи, пока он был во дворце.— Зато рядом нет этого проклятого человека, — прошипел мужчина не понятно кому.Он только теперь заметил, что рука снова начала кровоточить и оставлять на белоснежном зимнем покрывале капли крови. Минару готов был взвыть. Ему повезло выбраться из здания, но при этом он оставил слишком много следов, и вообще не подготовился к побегу. И теперь он, видимо, просто замерзнет где-то на границе земель, а, может, умрет от потери крови. Ну или потеряет сознание, и опять же замерзнет в этом лесу.Тем не менее, пока эльф был в состоянии двигаться — он упрямо брел дальше, иногда спотыкаясь и почти падая. В горле от мороза уже першило, пальцев рук и носа он уже практически не чувствовал. Вся кожа была покрыта мурашками, и казалось, что даже глаза стали холодными.И когда он уже было стал думать, что хуже быть и не может — где-то сбоку что-то хлопнуло, в воздух вырвалась магическая энергия, чуть не задевшая Минару, тот успел отскочить в сторону, но не удержался и упал на спину.— Отлично, еще и ловушки, — мужчина устало выдохнул, затем набрал в грудь побольше воздуха и выкрикнул: — Будь ты проклят, Дайон! Не-на-ви-жу!В груди стало слишком холодно, и эльф замолчал, апатично разглядывая плывущие в небе белоснежные облака. Везде все было белым: снег, деревья, облака. Как будто он уже попал в рай. Двигаться никуда не хотелось, но он сжал зубы и тяжело поднялся, облокотившись на твердый снег.Глаза закрывались сами по себе, но Минару вдруг резко очнулся от этой болезненной дремы: между деревьями показалась белая лошадь. И всадник даже издалека напоминал одного надоедливого человека.— Черт, и зачем я орал, он же наверняка меня услышал, — прошептал мужчина и зло ударил по снегу, раскрошив ледяную корочку.Он решил не вставать в полный рост, чтобы попытаться остаться незамеченным, просто практически пополз по земле, стараясь предугадать, сколько еще магических ловушек было понаставлено в этом чертовом лесу. Ему в очередной раз не повезло: одна из них сработала практически перед его носом, и эльфа отбросило назад силовой волной, выбив из легких весь воздух.Найран на пару секунд потерял сознание, но вскоре очнулся, услышав, что рядом с ним кто-то есть. Лошадь нетерпеливо перебирала стройными ногами, утаптывая снег.— Слушай, ты какой-то горе-пленник, честное слово, — раздался около уха эльфа знакомый голос. — Жив еще? — тихий смех.Ощутив, как его пытаются поднять с земли, Минару мгновенно пришел в себя, открыв глаза и увидев перед собой лицо Лорда. Он тут же уперся ногой в живот мужчины, не позволяя тому приблизиться еще сильнее, а затем ударил правой рукой, попав прямо в висок, тут же ударил еще раз. Хэндор подался назад, оправляясь от удара: хоть эльф и был весьма вымотан, силы ему было не занимать.— Оставь меня в покое, чертов хуманс, — Найран, воспользовавшись временной свободой, собрал остатки сил и быстро поднялся на ноги, отходя на безопасное расстояние.— Ты идиот, — от этих слов Минару передернуло, а Лорд медленно поднялся, отряхнув брюки и стирая пальцем кровь с разбитой губы. — Предпочитаешь сдохнуть здесь, да? Твоя гордость не позволяет тебе поступить по-другому? Вот поэтому вы, эльфы, и теряете хватку.— Мне все равно, что ты там говоришь, — эльф продолжал пятиться назад, видимо, решив, что чем дальше от человека он находится — тем лучше.Дайон выдохнул облачко пара, оправил плащ и двинулся на пленника, словно хищный зверь. По правде говоря, сейчас он здорово пугал: темные глаза гневно блестят, волосы взъерошены, а ладони сжаты в кулаки. Когда Лорд подошел к Найрану, близко, почти вплотную, — эльф как-то по-детски весь сжался и зажмурился, ожидая удара, которого, впрочем, не последовало. Зато Хэндор неожиданно схватил его за больную руку, сильно сжав пальцы. Минару вскрикнул, тут же стиснув зубы: он лучше удавится, чем позволит человеку наблюдать его слабость. Боль стала невыносимой, когда мужчина сжал еще сильнее; эльф почувствовал, как сознание куда-то уплывает, утопая в багровых пятнах; перед глазами потемнело.— Это тебе за Эйр. Можешь сказать ей спасибо, сестричка не стала выдавать, что ты ей угрожал. Благородно с ее стороны, не находишь? — пальцы резко разжались, и Найран бы свалился с ног, если бы сильные руки его не поддержали. — Предлагаю тебе быть покорным и не выдавать новых безумств, а то мало ли, вдруг я не всегда такой добрый.Минару приоткрыл глаза и слабо уперся в грудь лорда, снова пытаясь его отстранить, однако тот просто поднял его на руки и понес в сторону лошади. Когда Хэндор подошел к белоснежному скакуну, тот, повинуясь магическому приказу, тяжело подогнул ноги, сев на землю и позволив своему хозяину без труда взобраться в седло. Промерзшее тело эльфа ощутило, наконец, что-то теплое: то был плащ, которым Лорд укрыл своего пленника. Тут же в макушку ударило теплое дыхание мужчины, а руки были пойманы в плен крупных ладоней, принявших отогревать окоченевшие тонкие пальцы.— Я все равно буду пытаться сбежать, — прошептал Минару, постепенно проваливаясь в теплую темноту.— Что же, могу только пожелать тебе удачи, — чуть насмешливый голос достиг острого уха.Теперь, когда эльф спал, не пытаясь ни оскорбить, ни вырваться, ни ударить, — Дайон мог сполна его разглядеть. Ему нравились черты лица Минару, они были одновременно четкими и мягкими. Когда тот хмурился — между бровей пролегала упрямая складочка; губы были тонкими, и когда эльф злился, они складывались в совсем тонкую и прямую линию; острый, слегка вздернутый вверх нос был покрасневшим от мороза; острые же уши на ощупь оказались совсем холодными, и мужчина согрел их дыханием. Хэндор осмотрел тонкие запястья и узкие ладони: на подушечках изящных пальцев чувствовались небольшие мозоли от лука и стрел, кое-где виднелись тонкие, еле видные шрамы.Мужчина пустил лошадь быстрой рысью, боясь, что пока они доберутся до дворца, эльф совсем замерзнет. Он не совсем понимал, почему уделяет столько внимания этому язвительному пленнику, которому палец в рот не клади — откусит и не заметит. Возможно, его затянула эта игра ?кто первый сломается?, а, может, ему просто было жаль эльфа, у которого никого не осталось в этом мире.У главной конюшни Хэндора уже ждала Эйр, зябко кутавшаяся в принесенный откуда-то плед. Спешившись и отдав уздцы лошади прислуге, Лорд снова поднял эльфа на руки и подошел к девушке.— Боже, что ты с ним сделал? И твое лицо… вы что, подрались? — она в ужасе прикрыла рот ладонью, заметив, что вся левая рука Минару в крови. — Брат!— Ничего страшного, он куда крепче, чем кажется, а ты иди в свою комнату, простудишься еще. Не волнуйся за него, я тоже в порядке, — Дайон направился к входу в дом. — Как там Неллион? Надеюсь, мне не придется его утихомиривать, чтобы он не рвался прибить нашего горе-беженца?— Он куда-то ушел, вроде бы сказали, что он отправился на обучающие бои, помогать инструктору, — девушка сбросила с себя плед, накрыв им эльфа. — Если что, я его отвлеку. И ради бога, залечи Минару руку, это ужасно!— Да уж, боль, наверное, сильная, — тихо рассмеялся Лорд, направляясь в свои покои.Добравшись, наконец, до комнаты, он запер за собой дверь и аккуратно опустил тело эльфа на свою кровать. Раскутал того из пледа и плаща, осторожно стянул с него жилет, рубашку, сбросил сапоги и убрал с лица спутавшиеся волосы, затем подумал и завязал их в хвост. Осмотрел рану, цокнув языком: зрелище не впечатляющее, как бы не пошло заражение. Он тоже скинул с себя верхнюю одежду и сапоги, а затем достал ванночку с водой и бинты, принявшись бережно обтирать рану на руке эльфа. Тот слегка хмурился, когда вода попадала на больное место, но не просыпался.Стирая кровь и грязь, Лорд снова оглядывал Найрана. Эльф был довольно худым, можно даже сказать худощавым. Впалый живот, четко проступающие косые мышцы и легкий рельеф пресса, гладкая грудь и светло-розовые соски, ключицы, сильно выделяющиеся при глотании. Губы чуть приоткрыты, а ресницы дрожат. Дайон еле оторвался от созерцания лежащего перед ним тела, откладывая в сторону ванночку с водой и мокрые окровавленные бинты. Поднес ладони к ране и прикрыл глаза. Светлую кожу достигло золотистое сияние, и Минару непроизвольно сжал зубы, чувствуя, как противно затягивается кожа на ране и срастается мышечная ткань.Хэндор в очередной раз подумал, почему он залечивает этого упрямца, хотя он заслуживает только трепки. Было в эльфе что-то такое нежно-хрупкое, что у мужчины не хватало духу попытаться сломать его. Вместо этого хотелось прижать Минару к себе и закрыть его от всего мира, защищая, оберегая.— И чего я с тобой нянчусь, — через какое-то время Лорд убрал ладони, напоследок огладив восстановленное плечо и проведя пальцами по всей длине руки.Он уложил эльфа поудобнее, откинув его голову на подушки, а затем накрыл его одеялом. Вскоре и сам улегся рядом.Хэндор не заметил, как во сне придвинулся к Минару и обнял того за талию, притянув к себе.