6. (1/1)

— Где ты была?, — мать и дочь стояли у Нингонг в комнате. Девочка сидела на кровати и затуманенным взглядом смотрела куда-то вдаль. Мать кричала на нее, ведь она знала, что сегодня ее дочь не явилась в школу. Нингонг молчала.— Ты что, глухая?, — женщина дала ей пощечину. Очки, которые девочка нашла где-то в шкафу (у нее всегда были запасные) слетели и упали где-то около кровати. Нингонг дрожащей рукой потянулась к щеке. Из глаз полились слезы, но она молчала.— Я долго закрывала глаза на то, что ты общаешься с этим соседом!, — сквозь слезы говорила мать.Нингонг повернула голову и посмотрела прямо ей в глаза.— Я запрещаю…— Снова твое: ?я запрещаю?, — девчонка не дала закончить матери. — Мне надоело!, — крикнула она, резко встав с кровати. — Надоело!— Уходи, — мать опустила голову и указала на дверь.— Что?, — переспросила Нингонг.— Пошла вон!, — рыдая, крикнула мать. — Иди куда хочешь! Ты такая сложная, Нингонг! Я всегда давала тебе самое лучшее! Я всегда заботилась о тебе!— Да ты контролировала каждый мой шаг!, — ответила дочь. — Мне уже 16, а я даже не знаю, что такое слушать музыку, смотреть фильмы. Из-за тебя у меня не было друзей! Ты, — она подчеркнула это слово, — не разрешала мне их заводить!В эту же минуту Нингонг вылетела из комнаты. В коридоре она оделась, несмотря на жуткую боль, и ушла, громко хлопнув дверью. Мать приземлилась на кровать и продолжала рыдать.Нингонг стояла напротив двери Шуняо. Ей не к кому было больше идти. Она слабо постучала и спустя пару минут дверь отворилась.— Что-то забыла?, — поинтересовался он.Она не ответила и зашла в квартиру.— Она выгнала меня, — ответила Нингонг, снимая обувь. — Можно, я у тебя переночую? Я утром уйду, не волнуйся.— Никуда ты не пойдешь, поняла?, — уверенно произнес парень. — Ты будешь жить у меня и без разговоров.Сейчас ей хотелось обнять его. Крепко-крепко. Но боль была ужасной и все силы девочка потратила на ссору с матерью. Она пошатнулась, но не успела упасть. Шуняо поддержал ее, потом взял на руки и отнес в комнату, где сегодня отлеживалась девочка. Он снова помог ей раздеться и лечь в кровать. Аэро сел рядом с ней и взял ее руку.— Я поражаюсь твоей стойкости, Нингонг, — начал он. — Я бы не прожил даже двух недель с такой стервой.Он еще много говорил, но девчонка не слушала, она заснула.— Ты молодец, — улыбнулся он. — Наверное, этим ты понравилась мне. Он чмокнул ее в лоб и вышел из комнаты, закрыв дверь.Он лег в гостиной. Долго не мог уснуть. Переключал каналы на телевизоре и думал о ней. Теперь она живет с ним, но это не правильно. ?Юн Синь был прав?, подумал Аэро. ?Ей всего шестнадцать, а мне скоро двадцать три! Это неправильно. Я не могу любить ее?.Минута. Две. Три. Он молчал и даже не думал.?Да к черту все!?, мысленно крикнул он. — ?К черту стереотипы! Я люблю ее! Она нужна мне!?Аэро правда не мог без нее. Находясь рядом с ней, он чувствовал себя таким же наивным шестнадцатилетним мальчишкой. Немного робким, но в тоже время пытающимся показать себя. Шуняо нуждался в этой серой мышке. Она была его личным наркотиком. Наркотиком, который нельзя было приобрести на точке. Наркотиком, который нельзя было купить ни за какие деньги.