Глава 6. Погаснувшее солнце и весть о грядущей буре (1/1)

I wanna touch the Northern LightsWe could leave the world behindI wanna know what it’s likeTo walk away from this life Jaymes Young?— Northern LightsТы хотел бы сгореть дотла? Испепелить всё, что тебя окружает? Думаешь, так будет легче? А как насчет тех, кому ты дорог, тех, кто в тебя влюблен? Уничтожив себя, ты уничтожишь их тоже. Давай, вперед. Можно взорвать целый мир. Почему же ты сомневаешься?Усталость от тяжелых мыслей ложится на всё тело плотной невидимой тканью, сквозь которую становится всё труднее дышать. Он не прекращает думать ни днем, ни ночью и чувствует перманентную головную боль. Не становится легче даже когда Сокджин мирно посапывает меньше, чем на расстоянии вытянутой руки. С ним в разы сложнее. Чувство вины въелось в сами кости. Он должен Сокджина отпустить.Юнги словно смотрит на себя со стороны. Ощущение, будто это не он скучает по Ви, часами сидит за компьютером и спит с Сокджином. Не он целует его по утрам, не он обнимает и не он ему отдается. Сокджин ласкает другого, в отражении зеркала на него смотрит кто-то чужой. Юнги его не знает, не узнает. Юнги кажется, что он сходит с ума.Стены давят, а улица пугает. Накрывает паника, стоит только подумать о том, чтобы выйти из дома. Он безвылазно пробыл в четырех стенах слишком долго и теперь боится открытого пространства, наполненного незнакомцами и шумом. Поэтому из двух зол он выбирает меньшее, плотно закрывая дверь за ушедшим на работу Сокджином.Это?— не их дом. Это стало похоже на Ад.Еще немного, и дышать станет невозможно. Ему кажется, что комната становится всё меньше и теснее, а вдохнуть на полную грудь слишком тяжело. Сколько бы он ни проветривал помещение, впуская внутрь холодные ветры, пахнущие стоящей на пороге зимой, кислорода по-прежнему катастрофически не хватает. После, когда Сокджин возвращается, он быстро закрывает все окна, потому что холодно неимоверно, и смотрит хмуро, с неодобрением, но всё равно не может долго злиться. Не может злиться в принципе. Он берет озябшие руки младшего в свои и согревает, не забывая поцеловать холодный нос, а потом и просящие губы.Сколько раз я должен повторить, чтобы ты услышал? Он будет считать себя виноватым до конца дней. Он, бездумный и эгоистичный, сломал то, что теперь вовеки не соберешь по осколкам. Он не имел права делать это, он должен был остановиться. Всё началось с их первой встречи. Это было началом конца.Юнги терять нечего, всё давно пошло прахом, но у Сокджина еще есть надежда. Он не должен отбирать хотя бы её.Что с него вообще взять? Гуляющая мать, которая спилась, быстро потеряв красоту, и отец, которого никогда не было. Юнги даже не знает, кто он, но ненавидит заочно. Юнги много кого ненавидит. Он ненавидит весь мир и свою жизнь. Себя самого?— тоже. Всем, кто рядом, лучше держаться подальше. В таких, как он, можно утопиться.Самое страшное, что Сокджин обо всём этом знает и почему-то не уходит, грея постель и трепетно прижимая к себе. Юнги не хочет уничтожить и его тоже.Сокджин единственный, ради кого он готов пожертвовать собой. Он не заслужил такой жизни. Не встреть он Юнги, всё было бы иначе. Он обладал тем, о чем многие могли лишь мечтать, и потерял всё в один момент. Всё это из-за Юнги. Он тянет его на дно.Он устал мучить себя и мучить других. Никто не замечал его болезни, а он сам отказывался верить, что с ним что-то не так. Вялотекущая шизофрения. Симптомы развиваются настолько медленно и плавно, что трудно что-либо заметить. Матери никогда не было до него дела, что и привело к его побегу из дома, а Сокджину в своей жизни бы разобраться. Юнги настолько слеп, что нисколько не осуждает.Невидимая струна лопается, и приходит твердое решение всё завершить. Коробка спичек лежит на столе, будто ожидая, когда он её найдет. Она шуршит в его руках, и Юнги зажигает первую спичку, загипнотизировано смотря на маленький огонек, который в конце, умирая, очень больно жжёт пальцы. Но это уже не может привести в чувства.В Юнги всегда таилась смерть, но никто не хотел этого замечать. Он всегда был бомбой замедленного действия, но никто не смог этого предугадать. Мин Юнги потерял самого себя.Дети, не играйте со спичками. Родители, следите за своими детьми. Никто же не хочет приключений?Летальный исход ждет вас прямо за углом.Огонь охватывает всё вокруг в считанные секунды. Накалившийся воздух обжигает дыхательные пути, уходит последний кислород. Юнги заходится в режущем кашле, плохо видя из-за застилающих глаза слёз, и закрывает рот краем свитера. Агония охватывает всё тело и мысли.Есть ли у него шанс? Потому что это не то, чего он на самом деле хочет. Он был таким глупцом, но понял это слишком поздно.Не иначе как по милости небес, Юнги чудом спасается, выбегая из пылающей квартиры в самый последний момент. Еще немного, и всё бы навсегда закончилось. Этого страшного момента хватило, чтобы осознать ценность собственной жизни. Юнги кричит во всё горло, моля о помощи.Каково это?— быть самоубийцей? Каково это?— находиться рядом с ним?Так или иначе, все дела в участке проходят через руки капитана. Ким Намджун присутствует при большинстве допросов, ни одно особо важное дело не остается без его внимания. Капитан?— не только тот, кто отдает всем приказы, но и тот, кто работает вдвое больше, чем остальные. Иногда он стоит бок о бок с детективами, но чаще остается за прозрачным стеклом, безмолвно наблюдая и прослушивая каждое слово, в то время как преступники его даже не видят. Тактика успешно срабатывает в девяти случаях из десяти.Сейчас, похоже, тот самый?— десятый.Из обвиняемого не вытащить ни слова. Он сидит ссутулено, сложив руки на груди, и не может озвучить признание то ли потому, что не хочет, то ли потому, что не может. Оба варианта возможны. Суть дела ясна, но ему всё равно необходимо сознаться.Серое и черное, черное и красное. Всё перемешалось.Болезненная худоба и бледность, необычайная хрупкость?— всё это сейчас перед ним. Тонкая фигура, выбеленные волосы, практически сливающиеся с молочной кожей, и измученное нежное лицо. Мин Юнги сказочно красив?— Намджун заметил сразу, еще тогда, когда лишь наблюдал за ним со стороны. Вот только в ответ на него смотрят затравленно и холодно. Другого ожидать и не стоило.Кабинет капитана не предназначен для допросов, но за долгие годы службы Ким Намджуна он повидал многое. Возможно, впервые за всё время он проявляет в деле свой личный интерес. Не больше капли, но правда такова. Мин Юнги сидит напротив него, а дверь даже не заперта. В этом нет надобности.Ладони в замок, чтобы чувствовать гладкий метал обручального кольца. Чтобы не позволять себе забывать.—?Расскажите, что произошло на самом деле. Что послужило возникновению пожара?Мин Юнги упорно молчал, не желая отвечать на этот вопрос в комнате для допросов. Он прятал взгляд и опускал голову, не признавался долго и упрямо, чем вывел детектива из себя. Неопытный новичок?— опустился до того, чтобы поднимать голос. У Намджуна появились весьма нехорошие догадки по поводу истинного положения вещей. В этом парне что-то… не так.Мин Юнги поднимает на него глаза и смотрит взглядом-рентгеном, так, что Намджун на долю секунды забывает, кто здесь капитан, а кто вероятный виновный. Он словно испытывает его на прочность, хотя на самом деле всё наоборот. Юнги понимает, что должен сказать. И что-то в этом мужчине напротив вынуждает его озвучить долгожданную правду. Не без труда, но честно.—?Я пытался покончить с собой, но не смог.Как бы ужасно это ни звучало, но именно такая догадка была у Намджуна. Ему жаль, что самые худшие его опасения сбылись. Ему безумно жаль.Он не должен об этом спрашивать, но не может совладать с собой.—?Почему?Звучит с долей отчаяния, будто это значит для него больше, чем следует.Мин Юнги смотрит на него так, что больше ничего не хочется говорить. Его глаза потухшие, и он долго не моргает, смотря в одну точку. Намджуну кажется, что он вот-вот заплачет, но в этом он ошибается. Если Мин Юнги одолевают внутренние демоны, то он больше не позволит им выйти наружу.Приходится прочистить горло и вновь незаметно коснуться кольца, чтобы продолжить начатое.—?Этажом выше вас жила одинокая старушка, которая, очевидно, спала, когда произошло возгорание. Она надышалась дымом и сейчас находится в критическом состоянии.В то время как сам Юнги отделался несколькими ожогами первой степени?— не иначе как в рубахе родился. Вот последствия его небывалой глупости. И отягчающие обстоятельства по совместительству. Он вовек не забудет о том, что натворил.Их отвлекает громкий стук в дверь, а после в кабинет заглядывает мужчина в полицейской форме, что для участка естественно, но вот так прерывать капитана?— нет.—?Прошу прощения, капитан Ким, один парень здесь очень настойчиво просит пропустить его к вам. Вернее, к нему,?— верный служитель порядка кивает головой в сторону Юнги, который напрягается в один момент.Намджун не думает долго:—?Тогда впустите его, лейтенант.Высокий широкоплечий брюнет влетает в кабинет подобно ветру, но тут же осекается, стоит ему увидеть сидящего на кожаном стуле миниатюрного парня, который, похоже, отворачивается от него специально. От волнения и страха. Между ними будто проходят разряды тока.Став невольным свидетелем немой сцены, Намджун понимает, что этим двоим явно есть, что обсудить. И похоже, что это действительно важно. Не случится ничего страшного, если он проявит немного милосердия.—?Я оставлю вас на несколько минут.Дверь закрывается с тихим щелчком. Строгий капитан оказался добрым. Переступив порог кабинета, он больше не хочет думать ни о ком, кроме того, с кем на самом деле его связывает это золотое кольцо. Минутный порыв, за который ему еще долгое время будет стыдно.Юнги не может посмотреть Сокджину в глаза. По-настоящему боится. Я хотел спасти тебя, но получилось так, что предал. Я бесконечно перед тобою виноват. —?Юнги…Ответа не следует.—?Я так испугался за тебя. На миг представил, как это?— потерять тебя. Это было страшно. Зачем ты так со мной? —?у Сокджина не дрожит голос, в нем не слышится гнева, лишь тихое отчаяние и боль. Это в стократ хуже. Лучше бы он сейчас кричал.—?Потому что я сломал тебе жизнь,?— младший так и не находит в себе сил говорить лицом к лицу, мысленно кляня себя жалким трусом, но Сокджин по-прежнему остается у него за спиной. —?Мне давно стоило уйти, но я не мог отказаться от тебя. Мне ничего больше не нужно, понимаешь? Но я не могу видеть, как ты страдаешь из-за меня, прозябая в трущобах. Мне нечего дать тебе взамен. Я хотел подарить тебе возможность начать новую жизнь, но в итоге сделал только хуже.Перед Сокджином открылась безрадостная истина, которая не дарует просветления, а бьет розгами по всему телу. Он не хотел бы, чтобы действительность была таковой, но у него нет выбора. У него есть только последняя надежда. Возможно ли переубедить, заново вдохнуть жизнь в человека, без которого ты сам не видишь смысла жить? Их любовь давно за гранью нормальности и здравого смысла.—?Ты до сих пор не веришь в это, Юнги? Не понимаешь? Я отказался из-за всего только ради тебя. Я много потерял, но обрел намного больше. Ты мне нужен. Только ты, слышишь? И изменить это невозможно.Глаза в глаза, до дрожи и до выступивших на глазах слёз.—?Но посмотри, что я натворил! —?вспышка в голосе и бесконечная вина. —?Я псих. Больной. Сумасшедший. Ты не понимаешь, на что себя обрекаешь.Достаточно, чтобы довести до маленького взрыва. Сокджин больше не может стоять вдали и сокращает всё расстояние в два шага, резко дергая младшего на себя и тут же об этом жалея. С Юнги нельзя грубо. Его раны еще не зажили: ни телесные, ни душевные. Старший обнимает его как никогда трепетно.—?Я люблю тебя,?— признание, от которого у обоих перехватывает дыхание. —?И ты нужен мне любым.Разве не о таком стоит мечтать как минимум всю жизнь? У Юнги есть самое главное богатство, а он по-прежнему находит причины, чтобы отговаривать.—?Я не знаю, какой меня ждет приговор. Последствия слишком серьезные.Но больше ничто не в силах пошатнуть его уверенность.—?Вместе мы сможем преодолеть всё, обещаю. Только позволь быть с тобой.Спасибо тебе за то, что ты есть в моей жизни. В глазах?— бесконечная преданность.—?Я такой дурак, Сокджин. Прости меня, пожалуйста. Я люблю тебя больше всего на свете.Сокджин берет его руки в свои, а после целует в губы так нежно, будто Юнги самая важная в мире ценность. Потому что для него это так и есть. Всё стало на свои места, всё так, как и должно было быть изначально. Еще с их первой встречи. Юнги больше никогда не уйдет, а Сокджин больше никогда не отпустит.Двое или всё-таки трое?Ви прибегает в участок так быстро, как только может. Растрепанный и напуганный, он нервно ищет Хосока, привлекая к себе много лишнего внимания, но находят его самого. Хватает одного взгляда на старшего, чтобы хоть немного, но успокоиться. Нужно прийти в себя.—?Что случилось, ты можешь объяснить, Ви? —?похоже, ему удалось взволновать самого Хосока, что не так просто сделать. Но он вовсе не хотел.—?Мои хёны, я живу с ними, Юнги и… —?он наконец видит,?— Сокджин!Он видит, как они выходят из кабинета в сопровождении высокого светловолосого мужчины. Он немного выше, чем Сокджин, и это впечатляет. Но Ви некогда его детально рассматривать, потому что там его старшие. Неужели всё обошлось? Хвала богу. Подойти бы к ним сейчас, но он сам не понимает, почему не может сдвинуться с места.Об этом деле уже наслышан весь отдел, поэтому Хосок знает обо всём. Он смотрит на младшего с сожалением. Пусть он не понимает до конца, но чувствует, что всё здесь очень тонко и интимно. Однажды он настоит на том, чтобы Ви ему всё рассказал, но только тогда, когда тот будет готов.Когда хёны исчезают из поля зрения, Ви обессилено опускается на стул рядом со столом Хосока. Когда-то он сидел здесь вовсе не в качестве посетителя. Воспоминания накрывают волной, и он даже не замечает, что кроме них с Хосоком здесь есть кто-то еще. Не постоянно мельтешащие туда-сюда многочисленные работники отдела, а тот, кто до сих пор безмолвно за всем наблюдал, не проронив ни слова.—?Хён, всё в порядке? —?Чимин учтиво выражает свое беспокойство, потому что к старшему никто никогда не приходит, а тут попахивает настоящей драмой, если добавить побольше ярких деталей. Чимин не заинтересован в местных разборках, он заинтересован только в Хосоке.—?Да, вполне.Большего от него не дождешься. Потому что его самого куда больше волнует совсем другой человек. Хосок приносит ему стаканчик своего любимого кофе (у них, как у истинных счастливцев, кофейный аппарат стоит прямо в отделении), потому что ему сейчас точно не помешает, да и старший уже успел выучить, что любовь к кофе у них обоюдная. Похоже, Ви очень сильно испугался. Его, именно в этот момент, невыразимо хочется окутать теплом и заботой, потому создается впечатление, что он действительно в этом нуждается.Пока младший греет замершие с улицы пальцы о теплый картонный стаканчик и молчит вместе с Хосоком, к ним подходит далеко не случайный работник отдела. Вернее, он просто проходил мимо, перемещаясь из одного конца отделения в другой, но что-то заставило его остановиться. Сам капитан Ким Намджун, не просто кто-то. Но почему? Почему он так странно смотрит на Ви? Хосок не может этого не заметить.—?Тэхён? Что ты здесь делаешь? —?Намджун, крайне редкий случай, говорит прежде, чем думает, тут же понимая свою осечку, но уже поздно.Ви будто весь съеживается и опускает голову вниз в непонятном жесте повиновения, и это выглядит еще более странно.—?Извините, вы обознались.Его голос звучит не так, потому что Намджун ни за что бы не спутал его с чьим-то другим. Он допустил позорную ошибку и рисковал себя выдать. Он жалеет уже сейчас. Но этот парень?— зеркальная копия. Разве такое возможно? Есть только одно отличие: Намджуну глупо подумалось, что Тэхён неожиданно решил сменить цвет волос.—?Прошу прощения.Ему приходится как можно скорее уйти, чтобы не привлекать к своей публичной персоне еще больше внимания в рамках их большого участка. Как доказывает произошедший случай, проколоться может даже самый искусный лгун. Стоит лишь на мгновение дать слабину.Тем временем Чимин продолжает и дальше незаметно наблюдать за ними, и в его глазах нечто непонятное: то ли неодобрение, то ли неприязнь, то ли еще что-то, явно нехорошее. Но Хосоку нет до этого дела, потому что он слишком сосредоточен на том, чтобы привести этого встрепанного мальчишку в чувства. Именно это и раздражает. Ледяной принц наконец-то растаял?Его рука задерживается на плече Ви дольше, чем положено для дружеского жеста поддержки. Младший об этом даже не задумывается, а Хосок на мгновение теряет всю свою отчужденность. Единственное верное решение не заставляет себя долго ждать.—?Я отвезу тебя домой.?Домой? значит ?к себе?, но они надежно хранят свою маленькую тайну. Чимину остается лишь уныло смотреть им вслед.***Кап-кап-кап. Красное на белом, красное на чистом, красное на грязном. Красное?— везде.В каждой семье свои несчастья, и у каждого свой масштаб. Тебя не заденет, если ты будешь оставаться на расстоянии. По-настоящему страшно оказаться в самом центре?— будто падаешь в жерло вулкана и окунаешься в кипящую лаву с головой.Когда отец был не в себе, им приходилось сиротливо прятаться в углу, пока мать закрывала их собой. Отец много пил, но жестоким и непредсказуемым был даже в трезвом виде. От него можно было ждать чего угодно?— но только не хорошего, разумеется. Мать принимала все удары на себя, защищая своих детей, таких маленьких и беззащитных. Они не были ни в чем виноваты, они еще не видели жизни, но уже познали такой ужас. Отец бил мать часто, иногда несколько дней подряд, если у него было плохое настроение. А оно являлось таковым большую часть времени. Мать этого не заслуживала, но на их бедную семью не хватило мирской справедливости. Казалось, что её не существовало вовсе. Возможно, где-то далеко. Но только не для них.Кровь капала на пол с оглушительном шумом, хотя на самом деле так слышалось только им. Отец был настоящим монстром, и каждый раз казалось, что он вот-вот переломит её на две части, такую маленькую и хрупкую. Но их мать была крепкой. Возможно, в её крошечном теле были крошечные силы, но её дух невозможно было сломить. Только потому, что она жила не ради себя, а ради своих милых мальчиков. Если бы не они, её бы давно уже не было. Она была настоящим титаном.Когда отец заканчивал свое веселье, позабавившись вдоволь и даже больше, он просто уходил спать. Грузной тушей заваливался на их двуспальную кровать и засыпал мертвым сном. Но не достаточно мертвым, чтобы не проснуться утром и перестать быть монстром. Мать ждала, пока силы покинут его, а после принималась молча убирать устроенный в доме погром и натирала полы до изумительного блеска, будто на них никогда не было крови. Но они пачкались вновь и вновь, а она терла их неустанно, фанатично. Её малыши всё видели, и она сожалела. Умывшись и обработав раны, она шла к ним и долго не выпускала их из рук, крепко прижимая к себе и гладя по головам. Они плакали. Она повторяла, что всё будет хорошо.Но этого не было. Каждый раз, когда отец спал, она отчаянно боролась с желанием залить в его приоткрытый рот кипяток из только что закипевшего чайника, чтобы отплатить за все мучения. Двух литров бы хватило?— надо же, как мало нужно для долгожданной расплаты. Но она понимала, что в таком случае её мальчики лишатся обоих родителей, а такого она ни за что не могла допустить. Она терпела еще много лет.Идеал был ирреальным. Как в родителях, так и в самих детях. Близнецы одинаковы лишь снаружи: внутренний мир их полон тайн и разногласий. Он по-прежнему неизведан и сложнее загадки Сфинкса, потому что никто не может в полной мере понять их, кроме их же самих. Всегда есть более активный и более пассивный. Тэхён был умницей, хорошо учился и никогда не доставлял лишних проблем, будучи на редкость покладистым ребенком. Младший же учебу не любил и делал только то, что ему нравится, не перенося каких-либо ущемлений его личной свободы. Он нередко капризничал, всячески пытаясь привлечь к себе внимание, потому что брат получал его в куда больших объемах: мать любила его больше. Это не было заметно с первого взгляда. Чтобы понять всю суть вещей, нужно было копнуть гораздо глубже. Никто в их семье не был примером, имея хоть один, но веский изъян. Мать была обделена справедливостью в жизни и так же обделяла ею других. Совсем чуть-чуть, но Тэхён был ей ближе. Она допустила роковую ошибку с первых же дней, как только они появились на свет.Если один из близнецов чувствует, что он менее любим, у него зарождается глубокий комплекс. Чем я хуже, чем брат? Почему он, а не я? Так может продолжаться всю жизнь, и с годами становится только хуже. Тэхён был отличником и старостой, но при этом всё равно оставался нелюдимым. Роль связующего звена с внешним миром всегда исполнял младший, и это было не так легко, как казалось. Везде есть свои сложности, поэтому ценен любой труд. Но они не были равными. Тэхёном гордились и не могли нарадоваться, что он такой просто есть, а младший беззвучно глотал горькие слёзы, забившись во всё тот же угол. Отцу не было до них дела, а мать не могла разорваться на две части. В чем-то была её вина, а в чем-то?— лишь веление свыше.Тэхён любил его, и любил безумно. Той любовью, которую невозможно объяснить, потому что познать её могут только двое, когда-то появившиеся при загадочном делении одной яйцеклетки. Они чувствуют её, но не могут описать так, чтобы поняли все остальные. В глазах напротив?— твое зеркальное отражение, копия, сделанная великим Творцом, искуснейшим из всех виртуозов. Он любит тебя так же, как любит самого себя. Скорее всего, даже больше. Любит безгранично и не видит жизни порознь.Младший, который со временем придумал себе кличку?— Ви, отказавшись от своего, как казалось, скучного имени, предприняв еще одну попытку привлечь к себе внимание, Тэхёна тоже любил. Они часто спали в одной кровати, потому что только в объятиях друг друга могли найти успокоение. Этого не могла им дать даже мать. Они знали друг о друге абсолютно всё, потому что были одним целым. Но в одном из них всегда было то, что медленно точило его изнутри, создавая в душе невидимые дыры?— зависть. Ви ему завидовал. Он винил Тэхёна во всех своих неудачах.Матери не стало, когда они только окончили школу. Отец, окончательно потеряв над собой контроль, забил её до смерти прямо в их доме. Ему казалось, что она ему изменяла. Ему казалось, что она сломала ему всю жизнь. С того дня всё, что ему казалось и виделось, состояло из бетонных стен и железных решеток.—?Я больше не могу здесь находиться. Умоляю, пошли со мной!Ви действительно больше не мог и звал Тэхёна с собой долго и упорно, но тот отказывался раз за разом, игнорируя новые попытки.—?Куда, Ви? У нас ничего нет, кроме этого дома и самих себя!Это было правдой. Только они, совершеннолетние, но абсолютно потерянные, дом, отныне пугающий своей пустотой и молчанием, и кухня с пожелтевшим полом, на котором они стояли ранним утром, морозя босые ноги. Минуя предыдущие разговоры, этот был финальным и последним.—?Вот именно,?— согласился младший. —?Нас здесь больше ничего не держит. Мы можем построить целый мир, только оглянись!—?О чем ты вообще? Нам нужно встать на ноги, а потом уже что-то решать!Разговор на повышенных тонах и тотальное непонимание. Остаточный раскол?— впервые в жизни.—?Я всё равно сделаю это, с тобой или без тебя. Выбирай.Тэхён хватал за руки и со слезами на глазах умолял остаться, потому что никак не мог бросить это место, но его уже не слышали. Ви ушел, порушив всё, что у них осталось. Он хотел выйти из тени, но попал в смертоносное болото, будучи на волоске от того, чтобы не утонуть. Впервые в жизни они были порознь.—?Я не смогу без тебя!—?Мы оба будем пытаться. Узнаем, насколько нас хватит.—?Я не узнаю тебя, Ви, опомнись!—?Этот всё тот же я. Просто мне хочется жить, а не существовать.Он не пошел учиться дальше, некоторое время даже жил на улице и отчаянно пытался внушить себе, что ни о чем не жалеет. Но это было ложью, потому что жалеть он начал уже спустя несколько дней. После он встретил Юнги и Сокджина, и это чувство притупилось, сместилось из-за других, нахлынувших в один момент. Старшие, сами того не желая, сделали в его жизни настоящий переворот. Ви впервые смог почувствовать её настоящий вкус. Но он он никогда не переставал скучать по брату. Держали только стыд и мнимая гордость, от которой были одни только беды.Тот мужчина, мучивший женщину, был точь-в-точь как их отец. Ви на мгновение показалось, что это и правда был он, алые воспоминания затуманили невидящие глаза. А дальше уже было слишком поздно. Спустя годы, он убил чудовище. Отомстил, но вовсе не тому человеку.Кажется, что Тэхёну повезло гораздо больше. Он не дал своей жизни раскрошиться на части, он сберег её в целости и сохранности. Он обрел того, с кем эту жизнь хочется прожить до конца, и плевать, что скажет им общество. Он любит Намджуна, а Намджун любит его. О большем невозможно мечтать.Иллюзия Рая.Так ли прост Ким Намджун, как он пытается казаться? Он лжет всем вокруг и себе в том числе. Кольцо?— лишь игрушка. Глупо думать, что оно может от чего-то защитить. Прятался ли он только от Чон Хончоля? Может, кроме этого он боялся еще и того, чтобы упасть в глазах остальных, всеми силами скрывая правду? Ким Намджун никогда не женится на девушке, никогда не будет примером для подражания. Ким Намджун?— самый большой грешник.?Намджуни, я хочу попасть с тобой на свидание. Приходи один, не порть красоты момента. Если попытаешься меня обмануть, твоей милой женушке будет очень несладко. Она просто прелесть, правда??