Сочетание. 1 (1/1)

Ох, я отчётливо вижу по твоему лицу, что ты абсолютно не понимаешь, зачем я тебе всё это рассказываю. Думаешь, мне некому потравить байки, шуточки-прибауточки? Ну, конечно же, нет. Я обещал тебе чуть ли не антиутопический кибер-порно-триллер, а тут вдруг повествую о своей рутине. Нет, я, конечно, перегнул с определением жанра, но эта история явно изменила мою жизнь, хотя на то пока совершенно не похоже. Ты спрашиваешь, где трэш, где хардкор, где, мать его, хоть что-нибудь, о чём можно переживать, не будучи крайне чувствительной женщиной? А я отвечу тебе: во-о-от здесь, в моей чёртовой голове, и так и просится наружу, но вывалить это всё на тебя сразу было бы глупо, все же любят предыстории, верно? Так вот, нетерпеливый мой друг, всё, как ты мог заметить, было хорошо, а что было плохо — нейтрализовалось, и жили мы в эдакой утопии: и фильм снимался без труда, и настроение хоть куда и вокруг мне все друзья. Да, самое время начать писать детские песенки. И, кстати, с Хелен мы совсем не ссорились, хоть и жили непозволительно близко. Казалось бы, живи и радуйся, пока дают, но во всём всегда есть подвох. Нет проблем на съёмках? Скучно. Доверительные отношения с мелкой? Готовься везде натыкаться на разбросанные носки, футболки и прочие шмотки маленькой грязнули. Я уже напугал тебя? Ладно, шучу. Это не то, ради чего задумывался весь мой рассказ. В один из привычных вечеров я, как обычно, сидел на диване и разговаривал по телефону с агентом. Он рассказывал об очередных предложениях о съёмках в двух фильмах, одном сериале и трёх рекламах: мужского аромата, авто и, как ни странно, чая. Предугадав мою реакцию заранее, он сообщил, что я скорее всего откажусь, и оказался абсолютно прав. Что фильмы, что сериал были крайне неоригинальны, и я не испытывал никакого желания тратить на них время, а реклама… реклама — это вообще не то, ради чего я столько лет оттачивал мастерство, знаешь ли. Это… скучно. Нет, я, конечно, ни в коем случае не осуждаю тех своих коллег, которые вечно мелькают в рекламных роликах, ведь это дело вполне недурно оплачивается: порой бывает выгоднее принять участие в нескольких рекламных кампаниях, чем сниматься в одном добротном фильме. Но в тот момент у меня не было никаких финансовых проблем, а за лишним гнаться я не собирался — я просто хотел заниматься любимым делом. Люк, как обычно, не забыл бросить пару отменных шуток, поэтому я был в распрекраснейшем настроении. По моей просьбе он разузнал некоторую информацию о грядущей постановке, чем со мной и делился в тот самый момент, когда лёгкое тельце плюхнулось мне на колени. — Я тебе перезвоню, — резко кинул я и повесил трубку, ошарашенно посмотрев на наглую девчонку. Распахнув глаза-блюдца, она со святым выражением лица уставилась на меня, чего-то выжидая. Я не мог найти, что сказать, только молча смотрел на неё и пытался понять, что она задумала. И только она решила поёрзать, я не выдержал: — Что ты, чёрт возьми, хочешь?!— Я? Да ничего. Прост сижу, — с невиннейшем выражением лица произнесла Хелен. — Тебя что-то не устраивает? — Вообще-то да. Тебе посидеть больше негде что ли? — я не особо понимал, почему был так взбешён, но она явно меня провоцировала, и это ей прекрасно удавалось. Нет, я привык к тому, что мы вечно шутим друг над другом, устраиваем розыгрыши, но такая игра меня ничуть не веселила. — Ой, всё. Злой ты, мистер Хиддлстон. С такими злыми дядьками я не дружу, — и, демонстративно задрав нос, она сползла с меня и развалилась на моей же кровати. — Я не злой. Просто ты забралась в моё личное пространство — не делай так больше, — всё ещё покрытый сердитыми мурашками, проворчал я. — Ну и пожалуйста! Мы, вообще-то дочь и отец и у нас не должно быть никаких границ друг от друга, а ты ведешь себя как жидяра пространственная. — У отца, может, и нет права на личное пространство, но у опекуна-то точно есть. Так что брысь отсюда, — я, честно, не хотел с ней ссориться, но её будто укусило что-то. — Том, — неожиданно адекватным, но таким детским голосом обратилась ко мне девочка. — Не гони меня. Мне скучно одной. Ну, и как тут не растаять? Как можно сердиться на ребенка после такого? Естественно, я тут же понял, каким идиотом я был. Надо же, разозлился из-за сущего пустяка! Да это даже не пустяк был — ничто! — Прости, Хелен, — я тепло ей улыбнулся, — не знаю, что на меня нашло. Я потряс головой, окончательно изгоняя из головы весь бред. Девочка жестом позвала меня к себе, и я, не медля, послушался. Я сел рядом с этим безумно довольным ребёнком с лучистыми глазами и почувствовал себя практически счастливым человеком. Раньше я никогда серьёзно не задумывался о том, чтобы завести детей, но тогда я понял, что был бы счастлив иметь дочь. Тейнт, одарив меня широчайшей улыбкой, обняла меня за шею и легла щекой мне на плечо. За прошедшие несколько недель бок о бок с Хелен я привык к постоянным объятиям: она явно частенько чувствовала себя одиноко, а это помогало ей справиться с тоской, делало нас несколько ближе.— Том?— А?— Сядь поближе.— Куда ж ещё ближе? Ты и так висишь на мне, — я засмеялся, не понимая, чего ещё она от меня хочет. — Во-о-о-т так, — протянула она, обнимая меня всем телом и перекидывая ноги через мои колени. — С чего такое проявление любви к моей скромной персоне? — поинтересовался я, кладя руку ей на спину. — Как это, с чего? — чуть усмехнувшись, девочка положила ладонь мне на грудь. — Ты такой глупый бываешь, Томушка. Невообразимо глупый, — на двух пальцах рука перебежала с груди на шею, — вроде бы взрослый человек… — ладонь мягко легла на щеку. — Зато глаза красивые — этого у тебя не отнимешь. Всё это время я ошарашенно следил за её манипуляциями, пытаясь разобраться, просто так ли мне снова стало не по себе. Вроде как небезосновательно, но я только наехал на неё просто так… И знаешь, пока я размышлял, девчонка, совсем обнаглев, чмокнула меня в уголок губ. Я замер. Это было охренеть как чересчур. Что. Чёрт. Возьми. Происходило. С этим. Ребёнком. Ещё один поцелуй в нижнюю губу.Я был в панике.— Что. Ты. Творишь, — прошипел я, пытаясь даже не смотреть на неё.— А ты как думаешь? — шепнула обнаглевшая в конец девица и чмокнула меня под скулой.— Думаю, что ты совсем стыд потеряла, — сердито ответил я, так ничего и не предпринимая. Серьёзно, вспоминая этот момент, я так и не могу понять, почему сидел как вкопанный и никак не пытался её остановить.— А я думаю, что ты зануда, — её лёгкий смех, — так что поцелуй меня, зануда.— Чего?! А ремня тебе не дать?! — не выдержал я, хватая ребёнка за плечи.— Ну если ты хочешь… — она ухмыльнулась, а потом прошептала в самое ухо: — только сначала купи мне молочный коктейль. — Что?! Не, погоди. Чего?!!! Ты вообще что делаешь?! А ну марш в свою комнату! — взорвался я, практически спихивая девчонку на пол. — Блин, Том, да что ты ругаешься-то? Ты нормальный вообще? — эта чертовка снова выглядела абсолютно адекватно и изображала оскорблённую невинность. — Это я ли нормальный?! Ты… да ты… совсем с катушек слетела! Как это ещё назвать можно? — Но-но-но. Не кричи мне тут. Я репетировала, — с наездом сообщила она. Своевременно, однако.— Предупреждать надо!— Но… — Шуруй к себе, говорю, — проворчал я, указывая рукой на дверь. — Ты на Ленина похож, зануда, — она передразнила меня и скорчила рожицу.— И дверь за собой закрой! — я кинул в неё ботинком, но засранка успела вовремя закрыть дверь.Нет, ну надо же! Что за дети вообще растут? Я тогда плюхнулся на диван и уставился в потолок, пытаясь понять хоть что-нибудь, но безуспешно. И как я мог дальше дурачиться с ней после этого? Это же было мало того, что неловко, так ещё и чертовски обидно! Одно дело выпрыгнуть из-за угла с ведром воды или отобрать сэндвич, но абсолютно другое — разыгрывать неумелую детскую страсть. Хотела доказать, что из неё вполне сносная актриса? Ну-ну, скорее доказала, что меня всё-таки можно разозлить. Я слышал, как она ходит по комнате, как включает музыку, лопает что-то, ругается, ударившись мизинцем об кровать. Так ей и надо. И, в конце концов, залезла на кровать. То кряхтела, то цокала, то напевала — никак не давала мне полежать в тишине, да и сама явно не о своем поведении думала, а о том, как бы ещё мне напакостить в тот день. — Эй, старый! — она решила окончательно испоганить мои попытки расслабиться. — Что надо?— Что ты так разозлился-то? Шишка встала? — ехидный смех пронесся по этажу. — Чего?! Нет! — я снова разозлился, хотя только начал успокаиваться. — Вообще нет? Блин, вот обидно. В следующий раз буду лучше стараться, — и эта задница снова засмеялась. — Просто заткнись и спи, — пробурчал сквозь стену я и накрыл ухо диванной подушкой.— Да лан, извини. Пойду попрошу у боженьки прощения за своё сегодняшнее поведение.Ну, как ты можешь догадаться, она снова засмеялась, ну а я поплёлся в душ — хоть там не были слышны её шутки. Нет, это серьёзно был не мой день, а день чего-то дурного, врезавшегося в светлую голову Хелен. Я даже на секунду подумал, что она напилась, но когда бы и где бы она успела, да и от неё абсолютно не пахло перегаром, а от одного бокала такие шутки точно не родились бы. Да, я сам задумался, не выпить ли мне, но тут решил, что если это будет продолжаться ещё некоторое время, то не избежать мне посаженной печени. Но, как ни странно, на следующий день и даже всю следующую неделю она не то что не заикалась о прошедшем, а вообще вела себя более чем нормально. Было только одно "но": она вечно разваливалась повсюду в крайне сомнительных позах. То половина задницы торчит, то майка задерётся, то что-нибудь ещё, но естественно, как она могла заметить это? Просто я начал обращать на это внимание, боясь очередного подвоха.Ну что, дорогой друг, ты начинаешь понимать о чём я тебе говорил?