Утренние разбросы. (1/2)
Она с самого начала знала, что они не ангелы, что они не такие, какими кажутся на первый взгляд. Даже в Гокудере и Хибари, которого Ио величала не иначе как с суффиксом ?сан?, нельзя было увидеть это сразу. Но первое впечатление обманчиво, и, хотя по натуре своей ни один из Хранителей Вонголы не был злым или нехорошим человеком, воздух вокруг них был другим. Они все хранили тайну, они принадлежали миру, в который обычным людям вход заказан и в который ей, тогда ещё двенадцатилетней отчаявшейся малявке, лучше было не входить.
Но она вошла. И пока ещё ни разу не пожалела.
О мафии Ио просветили в кратчайшие сроки – как только было окончательно решено, что она остаётся с ними, и все немногочисленные формальности были улажены. Разве что Гокудера ворчал: мол, им хватает Ламбо и И-Пин, да и за Футой не прекращалась охота, уже вялая, правда. Но вскоре и Хаято перестал бурчать.
Труднее было с Реборном. В то время трон Вонголы ещё не до конца перешёл к Цунаёши, и тот пока не имел права распоряжаться самостоятельно. Репетитор, однако, не делал ровно никаких попыток избавиться от Ио или переубедить юного босса, но на голову Саваде ежедневно, стоило об этом заикнуться, выливался целый ушат нравоучений и упрёков, перемежавшихся суровыми тренировками в домашних условиях. С девочкой киллер, тем не менее, обращался безукоризненно вежливо и обходительно, всё же давая понять, что ей здесь не место. Но решение Цуны переосмыслению не подлежало, и Ио прижилась в огромном поместье среди Хранителей и прочих не менее опасных личностей.
Не будучи хоть сколько-нибудь полезной в делах Вонголы, девочка, которая первоначально вела себя, как дикий маленький зверёк, поняла, что, вообще-то, является обузой для людей, давших ей кров и тепло семьи, и стала помогать по мелочам, подражая горничным. Она, как Ламбо с И-Пин, носилась по всему особняку и пролезала во все щели, причём из некоторых её приходилось буквально вытаскивать вручную.
Остальные Хранители так и не поняли, каким образом эта девчушка умудрилась так быстро и прочно войти в их жизнь. Просто привыкли, что по возвращении она обязательно их встретит, и всё тут…
Такая она, как её стали называть, Ио из Вонголы.На самом деле Ио, конечно же, шутила – о Рокудо Мукуро ей приходилось, по крайней мере, слышать. Хром нередко упоминала о нём, да и среди разговоров Хранителей это имя проскальзывало не раз и не два. Всё, что слышала Ио об этом незнакомце, составило её представление об этом таинственном незнакомце коротким, но точным. Иллюзионист высочайшего класса, один из Хранителей Тумана Вонголы и просто очень опасный человек.К слову, о Хром. Ио воспринимала Хранительницу Тумана как сестру и вспоминала о ней в её отсутствие с теплотой. В конце концов, из всех девушек в Вонголе Докуро была Ио ближе всех.
И-Пин была младше, хоть и являлась незаменимым товарищем в играх, которые Ио любила до сих пор, и с ней нельзя было нормально поболтать на некоторые темы. К тому же, китаянка плохо говорила по-итальянски, и, чтобы её понимать, девушке приходилось либо просить Ламбо быть переводчиком, либо иметь при себе словарь или разговорник. А ещё малышка была отличным бойцом, и эта часть её жизни была за гранью понимания для Ио. Та прекрасно уяснила для себя тот факт, что Вонгола – мафиозный клан, но не могла спокойно принять то, что маленький ребёнок – убийца.
С Бьянки отношения были не очень: в первую их встречу старшая девушка была не в настроении и, неправильно поняв слова Цуны о том, что эта двенадцатилетняя малявка вступит в семью под их опеку, угостила новоприбывшую отравленным печеньем (видимо, так сработал её мозг на слово ?гостеприимство?). Точнее, Бьянки попыталась это сделать, но у Ио вовремя успели отнять бяку – к счастью, девочка так долго рассматривала подозрительную штуковину, вызывая тем самым негодование создательницы этой дряни, что Цуне не составило никакого труда выхватить печенье. Ио даже не расстроилась по поводу того, что ?гостеприимство? не заладилось.
Позже она узнала наёмницу, гордо носившую прозвище ?Ядовитый Скорпион?, получше, и их отношения стабилизировались. Правда, после этого Бьянки, время от времени выводимая из себя тем, что все отказываются есть её стряпню, стала считать своим долгом накормить худышку Ио, и той приходилось прятаться по всему особняку от решительно настроенной девушки, стоило той только войти в кухню. Но отравительницу это не останавливало, и всякий раз, когда Ио уже надеялась спокойно с ней поговорить, у неё перед носом оказывалось нечто… однозначно несъедобное. К счастью для всех, в итоге девушка угомонилась и перестала преследовать Ио с фиолетовым подносом наперевес. Правда, этому предшествовал один очень неприятный для девочки инцидент, когда она всё-таки ненароком съела ?деликатес? из меню отравленной кулинарии.
Что касалось двух других девушек, соотечественниц босса Вонголы, Кёко и Хару, также находившихся под присмотром семьи (поговаривали даже, что Кёко станет женой Цуны), то Ио не была с ними близка. Первоначально эти две подруги большую часть пребывания Ио в итальянской резиденции жили в Японии и редко приезжали на Сицилию.
Но, несмотря на все трения с общении с другими дамами в Вонголе, Ио ни разу не жаловалась, потому что у неё была Хром. Хотя и с ней вначале не всё пошло гладко.Когда Докуро впервые продемонстрировала Ио свои способности, желая немного подбодрить надувшуюся девчонку, наверняка растерянную от непривычной обстановки и общества незнакомых людей, та неожиданно расстроилась ещё больше: она-то считала, что является единственной в мире, кто может создавать иллюзии. Конечно, чего ещё было ожидать от юного подростка, доселе не знавшего, что подобные навыки принадлежат миру мафии?
Вскоре Ио пришлось смириться с тем, что очень и очень многое в этом жестоком мире идёт по своим законам и что ей с этими законами придётся смириться и следовать им; так она примирилась и с тем, что не только Хром, но и другие являются, как это по-настоящему называется, иллюзионистами.
И, разумеется, первым ?другим? иллюзионистом, о котором узнала Ио, стал Рокудо Мукуро. Неизвестно, к сожалению или к счастью, но Ио за почти четыре года пребывания в семье ни разу его не встретила.
Между вторым Хранителем Тумана Вонголы и его боссом существовало негласное и непонятное соглашение, согласно которому Цунаёши имел право вызывать его лишь для особо важных и опасных миссий. Также нынешнее местожительство Рокудо было строго засекречено или вовсе неизвестно. В любом случае, как утверждают знающие люди, пресловутое соглашение между юными мафиози и иллюзионистом было заключено именно на этих условиях вследствие некоего столкновения между вышеупомянутыми. А ещё всё те же знатоки утверждали, что бывший пленник неприступной тюрьмы Виндиче мог вообще порвать все связи с мафией или вовсе приступить к исполнению своего плана уничтожить её, так что неопытному молодому боссу ещё повезло, что на его стороне этот опасный человек всё-таки остался. Однако, как ни странно, подобные шепотки быстро стихли. Интересно, с чего бы? Ну, на такие вопросы босса Вонголы сильнейший киллер мира только невинно пожимал плечами.
В общем, Рокудо изредка становился причиной для разговоров и дискуссий в семье. И было вполне ожидаемым, что рано или поздно любознательная подопечная Вонголы задаст один-единственный вопрос – ?А кто это??. Ясное дело, тогда ей в полной мере не ответили – ну не говорить же двенадцатилетней, повторюсь, малявке, что этот парень, ещё будучи даже младше неё, убил целую семью и, заполучив вследствие этого двух преданных последователей, продолжил начатое. А потом попал в лапы Виндиче, потом сбежал, потом связался, на свою ананасоподобную голову, с Вонголой, снова попал в тюрьму, а потом продолжил ввязываться в те же неприятности, что и Цуна сотоварищи. А потом, а потом, а потом… Список можно продолжать до бесконечности.
Наверное, именно поэтому, а, точнее, потому, что Ио это объясняли всей компанией Хранителей (за исключением Хибари), обходя острые углы, её мнение об иллюзионисте вышло не просто лестным для последнего, но и немного нелепым. Ибо в её мысленном образе Рокудонепременно присутствовал ананас.
Когда это судьбоносное разъяснение состоялось, Ио находилась в Вонголе меньше полугода, и, наверное, поэтому она стала считать Рокудо чем-то вроде личного привидения семьи: он вроде и существует, но она его ни разу не встречала. И она благополучно сделала зарубку себе в памяти на это запоминающееся имя и преспокойно перестала думать о нём – до лучших (скорее, нынешних) времён.
Обо всём этом задумался Вонгола Дечимо на следующее утро, когда понял, что за решение он принял вчера на усталую голову. Но отступать было поздно: в тот момент, когда Цунаёши, опомнившись, уже сидел за рабочим столом в своём кабинете и гадал, позвонить – не позвонить Мукуро на ?особо секретный номер?, искомое вплыло в комнату собственной персоной. Оглядев неожиданного гостя, Цунаёши вздохнул и потёр лоб.- Мукуро… Ты не мог бы хоть раз придти самолично?
Парень очень похоже на оригинал усмехнулся, прищурив разноцветные глаза. Хоть это и была иллюзия, Саваду всё равно пробрало от пристального взгляда.- Чтобы я добровольно переступил порог дома мафиози? Ты уже забыл об этом, Десятый босс Вонголы?- Если ты говоришь о своём бзике на мафии, то нет, не забыл, - пробубнил себе под нос Цуна, но Мукуро, прекрасно слышавший его, даже ухом не повёл. Кашлянув, шатен привычно задал вопрос, который повторял на протяжении вот уже почти пяти лет: - Это не мешает тебе браться за миссии, которые я поручаю тебе время от времени, не правда ли?
- Только потому, что, если не пойду я, пойдёт моя милая Хром, - так же привычно отрезал иллюзионист.
Цунаёши не удержался от ещё одного вздоха. Своего второго (или всё-таки первого?) Хранителя Тумана он до сих пор не понимал.