1 часть (1/1)

—?Сатору,?— тихий голос заставляет передёрнуться, но поднять голову выше его сил. —?Веди себя более естественно. Не хочешь же ты, чтобы твои друзья начали переживать о тебе?Естественно.Сатору забыл, что значит слово ?естественность?, начиная с того момента, когда Яширо выдвинул перед ним один вариант, пока руки и ноги мальчика тяготили железные оковы, омерзительно грохоча от самого маленького движенья ребёнка.Тебе двадцать девять лет, Сатору.В этом времени ты старше Яширо на один год.Просто дыши. Мальчик вдыхает нужный воздух, содрогнувшись от прикосновения руки убийцы к своей тёмной макушке.—?Руки убери,?— шипит гневно Фуджинума, отступив назад, он сжимает маленькие пальчики на лямках школьного рюкзака сильнее, царапая грубую ткань короткими ногтями. —?Не смей касаться меня, Яширо.—?Тс-тссс,?— Гаку будто в удивлении, смешанным в одну эмоцию с испугом, прижимает указательный палец к своим губам, свистяще шипит, распахнув карие глаза и выгнув брови дугой. —?Я понимаю, Сатору, что ты со мной знаком немного ближе, но мы должны соблюдать такт. Не Яширо, а Яширо-сенсей.Сатору цепенеет от тона мужчины, которым он произнёс последнюю фразу. Голос Яширо перестал на долю секунды оставаться ласковым, присущим хорошему преподавателю, перейдя на низкий, гортанно рычащий, сравнимый с рыком оголодавшего тигра.Опасно. —?Яширо-сенсей,?— повторяет вслед за взрослым мальчик, смотря на него с не погасающей злостью исподлобья, кривя губы в отвращении. —?Пожалуйста, уберите руки.—?Ты такой хороший мальчик, Сатору,?— заливистое мурлыканье Яширо слышится для мальчишки, как противный визг свиньи. Отвратительно. Рука, хоть младший и попросил, не убирается с его макушки, вплетаясь пальцами более болезненно, путает пряди между собой, до безобразия скотски оттягивает тёмно-синие волосы ребёнка, вместе с этим выбивает из глотки последнего тихий скулёж. —?Спайс.—?Завались, ублюдок! —?вскрикивает душераздирающе Фуджинума, соскальзывая ладошками с лямок портфеля, переползает ими на широкие запястья двадцати восьмилетнего мужчины, словно в беспамятстве, царапая их пальцами. —?Не называй меня так!—?Тише, Сатору,?— с благодушной улыбкой утихомиривает его Яширо, выпустив из конечности волосы мальчишки, он с нездоровым алым блеском в глазах смыкает длинные, и, очевидно, тонкие, схожие с сухими прутьями веток, пальцы, на худой шее ребёнка. —?Ходишь по краю, Спайс. Кажется, ты запамятовал, что я не простой человек.—?Эй! —?возмущенный возглас мальчонки поглощается влажным всхлипом, достаточно Гаку надавить на кадык несколько сильнее. —?Отпусти меня!—?Неправильно, Сатору,?— качнув головой, Яширо продолжает упиваться зрелищем, не сводя пристального взора с озлобленного личика ученика. Язык руководителя пробегается по сухим губам, в следующее мгновенье исчезнув в ротовой полости похитителя детей. —?Ты должен сказать: ?Пожалуйста, отпустите меня, Яширо-сенсей?.Ах ты старый мерзавец!Использует ребёнка, как подстраховку, потому что Сатору не может сдать Яширо полицейским, с учётом того, что Сатору знает о неотвратимой правде мужчины.Не может сдать, потому что ребёнку никто не поверит.Но вот Сатору далеко уже не ребёнок.Сатору двадцать девять лет.И двадцати девятилетний Сатору застрял в маленькому Сатору, застыв во времени, в этом злополучном тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году. Его перебросило назад в прошлое на грёбаных восемнадцать лет.И чтобы спасти Каё Хиназуки, потребовалось две попытки. Остальных двух жертв Яширо он смог удачно спасти с первого раза.И когда третья жертва убийцы пришла на хоккейный матч, ему тоже пришлось пойти.Вот только, кто знал, что на этой игре будет присутствовать сам убийца, находясь к Сатору гораздо ближе, в буквальном смысле сидя у него перед носом.Но Сатору мог догадаться, что похититель детей?— это Яширо Гаку, молодой преподаватель начальных классов.Это было так очевидно, может быть, ему разве что сам под дверь Яширо не пришел и не заявил: ?Я тот убийца, которого ты ищешь?.Фуджинума поступил глупо, не уделив должного внимания документам, которые нашёл, когда скрывался от полицейских, в своём, настоящем, две тысячи шестом году.Ведь среди подозреваемых было и имя Яширо, но, Сатору смутило то, что и имя его матери там присутствовало.Вот же дурак.И из-за этой оплошности, небрежности мальчика, ему не удалось избавиться от Яширо, наоборот, казалось, всё стало хуже, чем было. Нет ни дня, который ребёнок проводил бы без напряжения и постоянной тревоги.Яширо изначально в самом деле собирался убить его, но, как говорил сам преступник, после коротких слов Сатору ?Я знаю твоё будущее?, он загорелся странным огнём и желанием заботиться о мальчике, потому, вытащив из потонувшей в реке с заклиненной баскетбольным мячом педалью газа машины мальчонку, насквозь промокшего, чьё тело прошивал крупный озноб и покусанные губы школьника стали бледными, с голубым оттенком, привёз в свой дом.Проснулся мальчик тогда, естественно, связанным, жаждущим собственноручно убить Яширо, но конечно, не было такой возможности, да и острых предметов тогда под рукой не находилось.Взрослый предоставил право выбрать один единственный вариант: это продолжить ходить в школу, однако каждодневно приходить к мужчине после учебного дня на несколько часов. Взамен, Яширо перестанет убивать, а Сатору держит рот на замке.Пускай Сатору, попробуй он сообщить о второй ?работе? учителя, не поверил бы никто.—?Я… Я-яЯширо-сен… —?руки старшего сдавливают жестче, пробивая мальчонку на сухой кашель с свистящими хрипами. —?Сей… Отпустите меня, пожалуйста.—?Молодец, Сатору,?— Яширо хитро сощуривается, ослабив хватку на покрасневшем горле мальчика, что теперь, ощутив потоки леденящего воздуха, закашливается, инстинктивно зажмурившись. —?Сегодня тебе не нужно приходить ко мне. Иди домой, Спайс. —?ладони мужчины окончательно пропадают с шеи мальчонки, учитель с внимательным выражением лица разворачивается на стуле к деревянному столу, обводя красной ручкой ответы детей в белых бланках.—?Я… —?Сатору едва держится на дрожащих от омывшего с головы до пят адреналина ногах, сжимая руки в кулаки, он чувствует, как собственные ногти впиваются в нежную кожу внутренних сторон ладоней. —?До свиданья, Яширо-сенсей. —?ему удается выдавить из себя спокойное прощание, скрыв трусливую дрожь в голосе.Парнишка срывается с места, нервно открывая раздвижную дверь опустевшей учительской.Перепрыгивает высокий порог, спотыкаясь на ходу из-за скользких подошв ботинок, несётся к заветному выходу из школы, но по пути впечатывается на резком повороте в стену школьного здания.—?Больной… Ублюдок… —?шипит сквозь плотно стиснутые зубы Сатору, стирая капельки прозрачного пота с острого подбородка, останавливаясь около дерева, занесенного снегом. Курточка, успевшая накинуться на его плечи, но никак не застегнуться, хлещет его из-за колкого ветра. Приходится застегнуть порозовевшими пальцами холодный замок на ней, чтобы немного согреться.Тихий плач кладёт конец гробовой тишине, вполне возможно, до этого присутствовал рёв студёного ветра, покалывающий зарумянившиеся щеки, даже прокрадывался до подушечек тоненьких пальчиков, и всё же, Сатору ничего не слышал и не ощущал, кроме расползающейся в нем бездны всепоглощающего отчаянья, утопившего, без исключений, всё остальное.Страшно постигать что-то такое, которое становится для тебя чем-нибудь сродне с серебряным топором палача, обрывает безжалостно все пути, кои могли бы привести к выходу из своего положения, и не позволяет убежать, пускай ты этого будешь очень сильно хотеть.Приводит в ужас любая мысль, где присутствует упоминание Яширо. Не хочется ни вспоминать его кровожадной усмешки, ни любезного прищура, ни этого нечеловеческого карминного оттенка в тёмно-карих, фактически чёрных, глазах душегуба. Ему нужно рассказать о тёмных делах Гаку. Первым делом, матери, и преподнести ей всё с яркой красочностью, эмоциональной игрой лицом, с намерением заставить Сачико без тени сомнения поверить сыну.Нужно… Рассказать.—?Отстой… —?шмыгает хлюпающим носом мальчишка, съёжившись от сильного порыва ветра.Этот странный позыв поведать страшную истину матери затмевается новым, бьющим под дых, постижением гораздо гадостной правды, о которой Сатору благополучно забыл.Детям не верят. Скажи он что столь серьёзное?— взрослые отмахнутся от его слов, обижая снисходительными фразочками: ?ты всё сам себе напридумывал?, а ещё могут отчитать за ?безосновательное? обвинение ?безвинного? учителя младших классов.Тем более, чем он может подтвердить свою точку зрения? Яширо хитрый, изворотливый, наряду с богомерзким гадёнышем, профессионально заметает за собой следы.С лёгкостью выдумает какую-нибудь трогательную историю для полицейских, рассказывая её с жеманным выражением смазливого личика, нарочно подделывая дрожь тонких губ и мишурно округляя испуганные глаза при сказании спрядённой сказочки.Мерзостное отребье. Никогда за свои двадцать девять лет Сатору не видел настолько двоедушного лицемера, у которого лживость сочится из всех щелей, но отыграна она так хорошо, что никто и подумать не осмелится о его фальшивости.Сатору ничем не отличался от слепо ведущихся на пленительную речь Яширо людей, пока пребывал в неведении об огорчающей больше смерти близкого человека действительности.Самым последним человеком, подозреваемым Фуджинумой, являлся Яширо-сенсей, и тот же Юки, или же Ширатори Джун, обвиненный ложно в убийстве Каё Хиназуки восемьдесят восьмого года, мог подозреваться мальчиком, но никак не Яширо. Смертная казнь была приговорена Юки в самом первом восемьдесят восьмом году, когда Сатору проживал свою жизнь от начала и до конца, не имея такой способности, как ?возрождение?, и, собственно, знать о предстоящем убийстве детей он ни в коем разе не мог. Однако прожитая в третий раз жизнь в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году не была абсолютно бесполезной, поскольку школьник смог спасти детей и Джуна не обвинили в убийстве ребятишек и склонности к педофилии.И, иногда Сатору думал, что может, было бы лучше, если бы всё-таки убийцей оказался Ширатори Джун, а не Яширо Гаку.Как минимум потому, что для Сатору это стало большим потрясением, от которого, бесспорно, мальчик не оправился.Вряд ли оправится от этого когда-либо вообще.Яширо хотелось доверять, и, вероятно, Фуджинума, попроси бы его забыть о проступках Гаку, он бы с радостью забыл.Такое помнить ничерта не приятно, трудно представить человека, которому может подобное нравиться в принципе. Если и может, то остается два варианта: человек сам испытывает желание убивать, либо он грёбаный дегенерат, что в общем-то, было одним и тем же.—?Сатору,?— чья-то теплая ладошка ощущается на его часто вздымающейся спине. —?Ты как? Выглядишь напугано.—?Кенья,?— звучит облегченно. Мальчик с пшеничными волосами и глубокими карими глазами всегда был умнее остальных ребят в их классе, пронзал Фуджинуму, когда друг что-то скрывал и творил втихаря, проницательным взглядом, но никогда ничего не говорил ровеснику. Однако мудрый не по годам взор Кеньи отпечатывался в глубинках душонки ребёнка ярким фрагментом, который всегда всплывал перед глазами Сатору и заставлял подумать о том, что юный Кобаяши видел его насквозь. —?Чего ты здесь делаешь? Уроки давно окончены.—?Такой же вопрос к тебе, Сатору. —?мальчик ловко уворачивается от расспроса приятеля, вперив в него светящийся рассудительностью взгляд. Под ним Фуджинума, пусть ему и было двадцать девять лет, чувствовал себя очень глупым. —?Сенсей говорил с тобой наедине?—?Да,?— мальчишка ощущает себя виноватым, обманывая лучшего дружка. Перекатывается с носочка на пятку, сжав задрожавшие руки на лямках рюкзака. —?Он сказал, что рад моей повышенной внимательности на уроках.—?Сатору,?— блондин опускает ладошки в перчатках на плечи одногодки, вцепивших в них так, что синеглазому кажется, ещё мгновенье, и Кенья оставит на них синяки. —?Что ты скрываешь?Напрямую спросил.Чёрт.Это плохо.—?Ничего,?— помедлив, рассеянно отвечает Сатору и отводит полный горечи и злобы на себя взор на сугробы пушистого снега. —?Я ничего больше не скрываю от тебя, Кенья. Правда.Тошнит уже от своего вранья.Кенья хрипло вздыхает. Его руки становятся слабыми, а в соответствии, хватка не такая болезненная. Пацанёнок, несомненно, понимает, что друг врёт ему. Когда человек говорит что-то вроде ?Да со мной правда всё в порядке! Не о чем беспокоиться?, или ?Я ничего не скрываю?, любой с легкостью поймет, что ему лгут.Кенья выглядит обиженным, немного разгневанным. Однако, всплеснув руками, его внимательное лицо возвращается.—?Ты можешь довериться мне,?— с поразительной уверенностью шепчет Кобаяши, глядя на одноклассника убедительно. Он снова сжимает плечи ровесника руками, несильно встряхнув. —?Знаешь же, что я помогу тебе. Ты герой, Сатору. Для меня ты самый настоящий герой. Я давно заметил побои на теле Хиназуки, но не предпринимал попыток что-нибудь сделать. И ты тоже не замечал её. Однако, пятнадцатого февраля ты пришел потерянным, несколько напуганным, и перепутал её место со своим. Я не думал, что ты всерьез заинтересуешься ей. Но потом ты сблизился с ней. Позвал на свой день рождения. Ты привел её в заброшенный автобус хоккейного клуба, чтобы спрятать там на несколько дней от матери. И у тебя получилось спасти Хиназуки. Я уважаю тебя за то, что ты не сдался на полпути и довёл дело до ума.—?Кенья… —?Сатору выглядит забавно. Растерянное лицо с неловкой улыбкой на устах, разбегающиеся глаза и смущенный румянец делают Сатору настоящим, неподдельным. Прошлый Сатору остался далеко позади, и теперь Фуджинума не старается быть дружелюбным для кого-то. Не старается обзавестись многочисленным количеством друзей. Не хочет поддерживать фальшивую маску общительного мальчика. Раньше, до пятнадцатого февраля, Кенья чувствовал себя опустошенно, находясь в кругу приятелей. Он прекрасно понимал, что его ?друзья? далеки от настоящего значения этого слова. В самом деле, когда Сатору не было в школе, никто не мог подобрать общих тем для разговора. Без Сатору они были… Обычными незнакомцами, простыми одноклассниками, и ничем больше. Кенья не думает, что что-то сильно поменялось сейчас, но почему-то ему кажется, что его друг, перестав притворяться другим человеком, изменил и остальных их общих приятелей. Наверное… Кенья завидовал Сатору. Кобаяши смотрел на людей свысока из-за того, что сам осознавал своё превосходство, и ему было не очень интересно общаться со сверстниками. Да, Кенья был хорош в спорте и учебе, но, разве это могло заполнить пустоту? От максимальных баллов у него не было радости. Ему было все равно, когда родители хвалили его за это. Он учился хорошо, потому что привык это делать. У него не было собственного желания пойти учиться в какой-то институт, и он бы предоставил возможность выбрать место, в котором станет учиться, родителям, если бы не это пятнадцатое февраля, перевернувшее всю его спланированную по пунктам жизнь с ног на голову. Сатору, до этого пытающийся угождать всем подряд и из-за этого топчущийся на одном месте, сделал огромный шаг вперед. Сатору изменился. Сатору стал жить для себя, а не для других. Осознав это, Кенья долго плакал в подушку, ибо знал, что ему не получится измениться так же, как сделал его друг. Но на смену горечи пришла радость. Мальчик заливисто смеялся, ощущая в себе переполняющую уверенность и желание наконец перестать учиться для родителей. Сатору подарил ему цель стать адвокатом. Мальчишка безмерно благодарен Фуджинуме за то, что последний, хоть и неосознанно, но сделал его таким же обычным человеком. Сатору хотелось помогать всегда и Кенья яро стремился к этому, но после хоккейной игры ровесник снова начал что-то скрывать от него, чем очень обижал. —?Не беспокойся. Я просто устал. Но я смогу разобраться со всем сам.Неправда.Сатору не сможет разобраться с Яширо самостоятельно. А убить взрослого он не осмелится. Убив убийцу, он сам станет убийцей. Пусть Яширо предатель и преступник, но после его кончины Фуджинуме будет мерзко от себя, и руки, до этого не запятнанные, окрасятся красным цветом.—?Если ты всё же не будешь справляться в одиночку,?— мальчик находит силы улыбнуться лучшему другу. По-дружески бьет его в плечо кулаком, и отступает от сверстника назад. —?То я всегда готов помочь тебе.—?Знаю,?— кивает однолетка, поправив лямку портфеля. —?Спасибо, Кенья. На тебя можно положиться.***—?Мам? —?найдя за металлическим ящичком ключ, оставленный матерью, Сатору ступает внутрь квартиры, закрыв за собой дверь, чтобы зимний холод остался за ней, не проникая в дом. —?На работе, значит…Странно было ожидать обратного. Раз ключ спрятан, то понятное дело, Сачико в жилище нет.Щеки румянеют по причине керосиновой печки, стоящей в углу комнаты.Ребёнок вспоминает один из дней, посвященных спасению друзей: тогда, по правде говоря, был самый первый день, когда Сатору начал активно пытаться спасти первую жертву Яширо?— Хиназуки Каё.?— Ты дурак? —?спросила она. Мальчик вздрогнул от прямолинейности неразговорчивой девочки, в свою очередь поправившей с каменным лицом лямку портфеля.?Это ты так здороваешься?!?Созерцав отрешенное лицо Хиназуки, но на котором стало виднеться лёгкое удивление, он громко вздохнул.?…Я сказал это вслух.? Сатору выругался в своих мыслях.—?Н-нет! Т-Ты всё не так поняла! —?кинулся оправдываться. Руки активно размахиваются в воздухе, щеки наливаются кровью, выдавая смущенность ровесника. —?Казу наверняка приукрасил… Ты мне не нравишься! Аэ, в смысле… Я просто хочу быть твоим другом.—?Ладно,?— пожав плечами, она не показывает никакой эмоции, кроме скуки и невозмутимости. —?Ответь мне на вопрос, Фуджинума-кун: зачем ты стараешься быть другим?Сатору замирает на месте, почувствовав, как подошвы потёртых ботинок примёрзли к земле.Неужели Каё знает, что он притворя… Лся?—?Впрочем, забудь,?— девочка поворачивается к нему спиной и медленно ступает к бетонной лестнице. Кажется, такой реакции она и ожидала от него. —?Всё равно мы, Фуджинума,?— кареглазая останавливается, перенеся только одну ногу на ступень выше. Поворачивается к нему корпусом тела, смотря сверху вниз меланхоличным взглядом. —?Подделки и лжецы.Говорит так просто, на одном дыхании, словно это какие-то простецкие вещи.У Сатору медленно расширяются глаза, и руки, мгновенье назад одичало сжимающие ткань болоньевой курточки, устало разжимаются.—?Да,?— кивает мальчишка, решив, что будет честен с ней. —?Я лжец. Но я больше не хочу притворяться, Хиназуки! —?голос из-за желания доказать девчушке правдивость его слов, надрывается, в конце став выше, чем должен был быть у мальчика. —?Поэтому, давай дружить?—?Совсем дурак? —?фыркнув, Хиназуки поджимает тонкие губы.?Снова обозвала!?Фуджинума оскорбленно супится, уязвленно потирая замёрзшие ладошки друг об друга: он взял за привычку не брать с собой рукавички в особенно холодные дни.—?Если ты станешь моим другом, сможешь ли ты,?— Каё делает большую паузу, смотря в тёмно-синие глаза сверстника бездонными омутами. —?Убить для меня кое-кого?Убить ради кого-то даже для Сатору, раньше пытающегося всем угодить, было бы чем-то невозможным.Но потом он понял?— Хиназуки была серьёзна, говоря об убийстве. Мать била её каждый день, но до личика не добиралась, оставляя синяки и ушибы лишь на теле своего ребёнка.Сатору было жаль Каё. Жаль, но во второй раз проживания в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году, ему, к большому огорчению, спасти её не удалось. И только проживая третий раз подряд жизнь маленького мальчика Фуджинума смог добиться своего и органы опеки лишили мать девочки родительских прав, а саму жертву детского насилия забрала матушка Акеми, увезя на Хоккайдо, где девчушку никто не достанет и чертов Яширо не тронет её пальцем.В опасности находились только друзья Сатору: Хироми Сугита, Ая Наканиши (прошу прощения, если я написала её фамилию неправильно. Мне было лень набирать её в интернете), и ещё одна девочка?— одноклассница Фуджинумы, с которой, на самом деле, они были простыми знакомыми, а не друзьями. Эти люди могли снова заинтересовать Гаку, и тогда Сатору не сможет их спасти, так как не будет знать изначально место с временем убийства.—?Поверь, я правда тебя уважаю,?— низкий голос Яширо слышался около уха. Он тихо шептал, тем самым усиливая в Сатору чувства страха и злости. Мальчик сжимает маленькие ладошки в кулачки, в этот момент больше всего на свете желая вмазать мужчине. Однако, естественно, учитель был втрое сильнее и больше маленького ребёнка, так что сопротивление и правда бесполезно.Это провал.—?Но ты слишком много знаешь, Сатору. Надеюсь, ты поймешь меня и не станешь злиться. Иначе сенсею будет грустно. —?он усмехается жестокосердно, вытянув с заднего кресла черный рюкзак.—?Катись ты к чёрту,?— шепчет еле слышно мальчишка, беспомощно дёргая поломанный ремень безопасности. Ребёнок настолько отчаянно хотел вырвать его, что хрупкие ноготочки сломались и кожа содралась до мяса. Чёрт возьми. Плохо, плохо, плохо, плохо. Хуже некуда. —?Я тебя ненавижу.—?Какая жалость,?— Яширо неспешно расстегивает портфель, вжикнув серебристой собачкой на нём. Плотная ткань постепенно обнажает то, что находилось внутри рюкзака. —?В любом случае, я не хотел убивать тебя. —?взрослый фыркнул, задержав лукавый взор на побледневшем лице ученика. Кареглазый демонстративно проводит ладонью, скрытой чёрной перчаткой, по шероховатой поверхности баскетбольного мяча, растянув потресканные губы в довольной ухмылке шире.—?Мерзавец! —?вскрикивает школьник, его глаза цвета морской волны в ужасе расширяются и впиваются в мячик. Смерть дышит в спину и стискивает ледяные руки на его шее. Это так… Страшно. ?— Я не умру, пока не умрёшь ты!—?Пф,?— Яширо, выбравшийся из белой машины, весело прыскает в кулак. Затем преступника прорывает на тихое хихиканье, а в следующую секунду он уже громко смеётся, заведенный смешными словами младшего. —?Ты такой забавный, Сатору. Но знаешь, советую тебе забыть об этом. Однако обрадую тебя: я покидаю этот город. Ты добился покоя, по крайней мере, для Ишикари.—?Что? —?пальцы рук и ног немеют. Яширо уезжает. Чёрт… Он ведь продолжит убивать в другом городе! Нельзя, нельзя, нельзя! Нельзя! Этот ублюдок должен гнить за решеткой всю свою жизнь, даже если успел убить только одного-двух людей. Убийцы обязаны страдать в тюрьме пожизнено, и проходить извечные муки, терпеть скотское обращение к себе, получать страшные наказания за любую мелкую провинность. Преступники не достойны ничего другого. —?Я обязательно остановлю тебя, Яширо!—?Как самонадеянно и безрассудно,?— Гаку наклоняется вперед, чтобы заклинить педаль газа мячом. Из-за опущенных окон машины, в кабину врывается пробирающийся до костей ветер, на кончиках тёмно-синих волос Сатору образуются мелкие снежинки, превращаясь в капельки талой воды. —?Сатору такой глупенький, но ты был моим любимым учеником. Наверное, странно слышать подобное от меня, но, думаю, ты правда мне нравился больше, чем остальные дети.Фуджинума подавляет рвотный рефлекс.Тошно.Это так отвратительно.Осознавать, что раньше уважал Яширо, обожал слушать его хвальбу за выполненную работу, и не задумывался о том, что, а вдруг, Гаку совершенно не тот, кем себя выдает.Хочется смыть с себя напущенные добрые взгляды классного руководителя, тепло его рук с макушки, но, прикосновения-то смылись с него давно, а вот воспоминания?— нет.И никогда они не затмятся. Сатору всегда будет помнить об этом.Хотя, о чем он вообще говорит? Смерть наступит через минуты три, максимум пять, смотря сколько сможет продержаться под водой.—?Я был рад преподавать в твоём классе. —?последнее, что произнёс Яширо перед тем, как надавить тяжелым мячом на чёрную педаль.Машина медленно едет вперёд, оставляя след от колёс на рыхлом снегу.Страшно.Сатору не предпринимает попыток освободиться.Всё закончилось.Яширо продолжит совершать убийства девочек, а он просто напросто умрёт.И больше ничего не будет.Один холод и пустота.—?АаААа… —?мальчишка медленно сползает по стенке на пол, обвив ручками дрожащие ноги. Он утыкается в коленки, негромко всхлипывая.?Всё закончилось, ? подумал он тогда. ?Ничего не закончилось, ? думает сейчас.—?Я тебя ненавижу,?— дрожащий голосок школьника становится бессвязным шепотом. Он так устал. Ему действительно сложно поддерживать каменную маску, когда мимо него проходит Яширо, гладит по макушке, или просто мельком смотрит на него, хитро прищурившись. Из-за внимания мужчины единственное, что хочется?— это горько разрыдаться, обнять свои ноги и забиться в уголок. —?Чтоб ты сдох, Яширо.Сатору всю прошлую неделю смог продержаться и ни разу не расплакался, даже дома. Сейчас же это просто невозможно, нервы сдают, и тихий плач перерастает в оглушительную истерику, никак не усмиряемую.Гадство.?— Не плачь, Сатору. Ты же мужчина? —?умиротворенно говорит сенсей, улыбнувшись и склонив голову набок. —?Пощиплет немного и пройдёт. Ничего страшного. —?взрослый хлопает мальчика по плечам, аккуратно прилепляя стандартный белый пластырь на острое колено младшего. Ранка на нём кровоточило какое-то время назад, но сейчас кровь запеклась, образовав вокруг раны багровую корочку.—?Я-Яширо-сенсей… —?глаза по причине соленой жидкости, заполнившей их, отвратительно жжёт, Фуджинума скулит, стерев последние бусинки слезинок с уголков. —?Спасибо, Яширо-сенсей.—?Отсидись в медпункте этот урок, хорошо? Можешь поспать, если хочешь. —?заботливо предлагает Гаку, улыбнувшись более обворожительно. —?Впредь смотри под ноги и завязывай шнурки.—?Хорошо, Яширо-сенсей… —?пристыженно отвечает мальчишка, тяжело вздохнув. Щеки пылают из-за стыда и неловкости, ярко ощущающейся между ним и учителем, но тот, похоже, её совсем не замечает.—?Всё будет хорошо, Сатору,?— теперь на взрослом лице Гаку показывается мягкая улыбка. Ладонь преподавателя треплет тёмные волосы, после чего исчезает. —?Не волнуйся. Просто отдохни. Всё будет хорошо.Всё будет хорошо.Всё будет хорошо.Всё будет хорошо.—?Мерзавец… —?Фуджинума хочет выдрать со своей головы все волосы, раз вцепляется в них ледяными пальцами и остервенело оттягивает. —?Говорить мне такое, в последствии потопить в машине и заставить заткнуться. Мерзкий подлец… Тело подрагивает от никак не прекращающихся рыданий, нос давно перестал ощущаться и в нем поселилось свербящее чувство, ухудшая состояние Ю ещё больше.Так хочется вернуться назад, лет на двенадцать.Хочется стать другом для Яширо. Конечно, не просто потому что Сатору хочет сблизиться с сенсеем. А с целью того, чтобы предотвратить череду похищений и убийств.Может быть, это тоже низко и подло, но другого пути нет.Щёлк!Перед глазами привычный коридор их небольшого дома плывёт, сменяясь чёрно-белой фотоплёнкой.Год, написанный под сформировавшимся размытым изображением, неумолимо стремится к тысяча девятьсот семьдесят второму.Следует белая вспышка.Сатору зажмуривается, сжавшись в маленький комочек.Сработало возрождение.?— Фуд-жи-ну-ма! —?кто-то называет его фамилию. И этот кто-то явно недоволен тем, что мальчик, возможно, ушел в свои мысли и не слушает рассказчика. —?Приём-приём! Ты принёс деньги на обед?—?Ах, я,?— мальчишка раскрывает глаза и беспомощно щупает задние карманы, залезая в них указательным со средним пальцами. —?Прости… Староста? Кажется, я забыл их.Над ним грозно нависла девочка, может, его сверстница, а может, на год старше. Она сдвигает брови к переносице, раздраженно хмыкнув.—?Ты дурак, что ли? Я Харуко. Ха-ру-ко! Никогда старостой меня не называл, а тут вдруг. В общем, проверь портфель! Твоя мама всегда кладёт их во второй отсек. —?под конец девчушка с карамельным цветом глаз начинает смущаться и наматывает на пальчик длинную прядь каштановых волос.Очевидно, я нравлюсь ей.Типичная цундере из какого-то слащавого аниме или манги, в котором обязательно будет главным жанром гарем.—?Ах,?— Сатору моргает, раскрыв кармашек рюкзака, в нем находятся немного смятые купюры. —?Прости, Харуко-тян, не выспался. —?мальчонка глупо смеется, почесав затылок и передав ей деньги.—?Ладно, забудь,?— отмахивается наигранно небрежно девчоночка, уперевшись ладошками на парту одноклассника. —?Зубрил литературу? На тебя не похоже.Синеглазый тушуется, смущенный от внимания незнакомого человека. Вероятно, они были друзьями или хорошими знакомыми, пока Сатору не переместился назад в прошлое. И это уже не восемнадцать лет, это целых тридцать четыре года.—?Ах! Смотри, Микохара-кун явился! —?Харуко пододвигает деревянный стул к парте Фуджинумы, она кивает на дверной проход. Школьник переводит взгляд на мальчика, чья фамилия, по всей видимости, была Микохара.Он чуть не грохнулся со стула.Яширо Гаку.Заместо двадцати восьмилетнего мужчины показывается маленький мальчик, формально старше Сатору на год. На самом же деле, он был младше путешественника во времени на семнадцать лет.—?Доброе утро, Фуджинума-кун. —?сухо здоровается с ним брюнет, сев за своё место. —?Привет, Накаджима-тян.Шатенка тсыкает на него, высокомерно вздёрнувшая подбородок.—?Здравствуй, М… М-Микохара-кун! —?спешит поздороваться ответно темноволосый ученик, одновременно смакуя его фамилию.Микохара, а не Яширо.Значит, ?Микохара??— это его детская фамилия.—?Можешь звать меня Гаку,?— спокойно разрешает ему будущий руководитель начальных классов, обратив взор тёмно-карих зенок на него.—?а-А-ах… Я… Тогда м-можешь звать меня Сатору! —?Сатору определенно долго будет привыкать к тому, чтобы называть Яширо не по фамилии, а по имени. В Японии только близкие друзья или родственники могли называть друг друга по именам. Хотя, наверное, у детей это работает не так.—?Э?! Тогда я тоже буду называть тебя по имени! Ты же называешь меня Харуко, так? Всё честно! —?Накаджима обиженно дует щеки, взглянув на Микохару по-злому, как будто он отобрал у неё светлое будущее или из-за него она завалила контрольную по наилегчайшему предмету. Мальчик одаряет в ответ Харуко удрученным взглядом, а затем, передернув раздраженно плечами, отворачивается.Раздражаешь.Такие дети бесят. Слишком назойливые, слишком наглые, слишком требовательные.—?Ладно,?— в принципе, Сатору всё равно, как она будет его называть. —?Мико… Гаку-кун, пойдём домой вместе?Названный ребенок моментально поворачивается к нему, выглядя чутка изумленным.—?Со мной? —?переспрашивает одногодка. —?Зачем?—?Вот именно, зачем?! —?Харуко дёргает школьника за рукав сиреневой майки, оскорбленная решением Фуджинумы пойти не с ней, а с замкнутым мальчишкой, постоянно находящимся в одиночестве. —?У тебя много друзей, Сатору-кун! Почему именно Микохара-кун?!Как же ты достала.—?Я хочу подружиться с тобой, Гаку-кун. —?проигнорировав возмущенную реплику насупившейся девочки, Сатору дружелюбно улыбается сверстнику.—?Не думаю, что это хорошая идея,?— буркает меланхолично Яширо, помрачнев в мгновенье ока. Он испускает тяжелый вздох. И выглядит мальчишка так, будто секунду назад у него в жизни случилось страшное горе. Что-то очень безрадостное терзает его. —?Тебе будет скучно.Микохара Гаку напоминает Каё Хиназуки.Такой же замкнутый, неразговорчивый, и слишком несчастный.Несомненно, другие дети не замечают отрешенного состояния Яширо, но Сатору прожил уже двадцать девять лет, многих людей повидал, поэтому распознать такого человека, как Гаку, ему довольно просто.Будто его тоже надо от чего-то спасти.—?А я считаю, что все люди по-своему интересны и индивидуальны,?— сочувствующе улыбаясь, произносит Сатору. —?Именно поэтому я хочу с тобой подружиться.—?Говоришь совсем не как шестиклассник,?— преступник, ставший таковым в будущем, подозрительно сощуривается. —?Ладно, валяй.?Мне, в общем-то, безразлично.Ох, чёрт.Нужно фильтровать свою речь и уметь разделять слова, которые могут произноситься ребёнком, от тех, кои обычный шестиклассник никогда бы не сказал.—?Тогда я подожду тебя около выхода из школы! —?к облегчению, Гаку не особо сопротивлялся и вообще, ведёт себя совершенно по-другому.Двадцати восьмилетний Яширо Гаку был общительным, дружелюбным и оптимистичным. Пусть это и была фальшь, но он мастерски поддерживал роль довольного всем человека.А этот Яширо Гаку, чья фамилия в семьдесят втором году Микохара, замкнутый, не желающий подпускать близко к себе.Смотреть на него горько.Такой ранимый, словно, скажи что грубоватое?— он рассыплется. Микохара совершенно точно что-то терпит.Осталось понять, что именно.—?Хмпф! —?Харуко демонстративно складывает руки на груди, отлипнув наконец от парты Сатору.Хорошо, что эта наглая малолетка отцепилась. Фуджинума мельком бросает взгляд на лицо Микохары.Щека мальчонки залеплена белым большим пластырем, на переносице также был маленький пластырь, свидетельствующий о том, чт-О, нет…Нет, нет, нет.Неужели Гаку является грушей для битья?Если окажется так, что его бьет отец или мать, то Сатору, наверное, расплачется.Гаку, по крайней мере, в этом времени, ещё ни в чем не виноват.Он просто ребёнок.Обычный, маленький, ребёнок. Мальчик закусывает губу изнутри, сдавив простой карандаш ладошкой.Ему жалко Яширо.Но это, конечно, никогда не будет считаться оправданием тому, что он совершал.—?Сатору-кун, урок начался. Учебник забыл, что ли? —?Микохара вновь поворачивается к нему, выжидающе глядя на него и перекатывая меж тонкими пальцами шариковую ручку.—?А…? А! Нет, я-я в по-порядке!Гаку прыскает в маленький кулачок, тихонько рассмеявшись.—?Странный ты. —?озвучивает брюнет, скрыв улыбку рукавом белоснежной рубашки, его конечность подпирает щеку. Сверстник недолго смотри на Сатору, но это не было мучительным или неловким, они будто бы безмолвно переговаривались друг с другом. Правда, Яширо всё же пришлось отвернуться и слушать учителя.***—?Гаку-кун! А… А что это? —?Сатору удивленно моргает, созерцав в рукав Гаку стеклянную баночку.—?Это,?— он задумчиво смотрит сквозь Фуджинуму, казалось, и потребность в моргании у него улетучилось. —?Хомячок. Я не хотел оставлять его дома.—?Ты взял его с собой? —?школьник округляет большие глаза, и, присев на корточки, выискивает хомячка в банке.—?Можно сказать, что да,?— с привычной безучастностью подтверждает догадку ровесника Гаку, утомленно вздохнув. —?Медсестра разрешила оставить его в медпункте до конца уроков.—?Это так круто, Гаку-кун! А как ты его назвал? —?мальчик восторженно постукивает костяшками по стеклу, привлекая бегающего внутри хомячка обратить на него вниманье.—?Его,?— Яширо почему-то растягивает губы в любовной улыбке, кареглазый ласково щурится, с каким-то странным трепетом поглаживая крышку баночки. —?Зовут Спайс.