Прощание (1/1)

Ненавижу прощания.До Гододдина было дней пять пути, и все эти дни я решил не отходить от Рены. Время просто летело, с каждым мигом всё ускоряясь. День, ночь, день, ночь… и так пять раз. Только один раз я отпустил её ладонь и тогда узнал страшное…Это было вечером предпоследнего дня нашего пути. Сойер отозвал меня в лес, чтобы переговорить. Взгляд у него был не просто обеспокоенный, а буквально пропитан страхом. Кончики его пальцев чуть подрагивали: он явно волновался перед разговором со мной. И я заразился от него беспокойством, хоть и не знал истиной причины.Меж деревьев я ещё видел жёлтый огонёк нашего ночного костра, когда Сойер стал говорить.—?Эйден, одумайся… Не оставляй её, прошу. Марк ей не пара.—?С чего вдруг? —?приподнял бровь я.Опять он за это? Ну зачем? Будто, хёма его возьми, не видит, что мне и так больно! А он опять давит.—?Эйден, помнишь, я водил вас по лесу? —?он выдохнул, собираясь с мыслями, а я кивнул ему в ответ. —?Так вот, я не потерялся, я просто не хотел, чтобы вы с ним встретились. Вообще, ошибкой было вас в этот лес вести. Но обманывать я умею плохо. И вообще, я надеялся, что он ушёл… Или сдох в этой пещере…—?Чего?! —?у меня даже дыхание перехватило. —?За что ты так сильно его ненавидишь?—?Да потому что он убийца! Он не достоин Рены! Да, пусть те люди, которых он убил и обратились в хёма, но… он обвинён в десяти убийствах в Марлинде, поэтому и пытается ?зашиться? где подальше от дома. Да, он умеет лишь убивать хёма, а не очищать их, но его методы… Он слишком жесток, Эйден. Слишком! —?он схватил меня за плечи. —?Ты не можешь оставить их вместе! Понимаешь?!Я понимал сердцем, но разумом уже решил, что оставлю их вместе.—?Что ты мне пытаешься доказать?! —?ярость вдруг подкатила, и я не смог её контролировать. —?Ты думаешь, мне так просто её оставлять? Я сам не хочу, но нам с ней не по пути, ты это понимаешь?! Она человек, я серафим! Да, я люблю её больше жизни, но что я сделаю, если нам нельзя быть вместе?! —?обида и горечь подкатили к горлу, а слёзы сами навернулись на глаза. —?Со мной она счастлива не будет! —?я схватил его за ворот одежды. —?С ним она сможет прожить жизнь. Они люди, изгои из-за своих способностей. И я не верю, что он сможет причинить ей боль. Просто не сможет…Ноги вдруг подкосились, и я рухнул на колени, не сдерживая слёз. Рука невольно отпустила ворот одежды серафима.—?Она… Она достойна большего, чем я… И он не сможет ей ничего сделать… Я не вижу в нём жестокости…—?Эйден, пойми… —?Сойер присел передо мной на колени и положил руку на плечо. —?Сейчас, да, он не может ей сделать. Но что будет лет через пять, когда она ему наскучит? Твоя мама очень хочет, чтобы ты был с ней. И далеко не сразу она поняла, какую ошибку совершила, отправив вас по его следу. Она видела, как ты смотришь на свою малышку, она видела это и подумала, что, может быть, её младший сын будет смотреть на неё точно так же. Потом я открыл ей глаза, и она отправила меня за вами следом. Она до сих пор не верит, что из своего младшего сына воспитала безжалостного убийцу.—?Что?.. —?я не понимал, что он говорит, потому что это было за гранью. —?Мама тебя видит? Она меня видит?—?Да… —?Сойер кивнул и обнял меня. —?Мы с Кирой были друзьями с самого её детства. Она дочь Пастыря и сестра девушки, наречённой Проклятому серафиму. Но это не важно… И я знаю, что такое любить человека, я понимаю твои чувства и не хочу, чтобы ты допускал таких ошибок, как я. Точнее… Я сделал правильно и хочу, чтобы ты тоже не ошибся.—?Ты мой отец? —?вдруг ни с того ни с сего спросил я.—?А-ха-ха-ха,?— серафим полсекунды смотрел на меня недоумённо, а потом разразился громогласным смехом. —?Нет, хвала Хранителям, нет. Ну, не в смысле, что я бы не хотел иметь такого сына, как ты, а в том смысле, что твоя мать отчаянно любила обычного парня, вашего отца. И я не стал мешать им. Мы просто друзья и сейчас я понимаю, что тогда всё сделал правильно, оставаясь рядом как друг и хранитель их семьи.Я уже успокоился, честно говоря, разговор о маме как-то отвлёк от мыслей о расставании с Реной. Отрезвил немного. И тут в мою память врезалось воспоминание. Река, тёплая вода, яркое лето и я совсем кроха. И кто-то, помогающий плыть, управляющий стихией воды.—?Я вспомнил тебя… —?вдруг прошептал я.—?Ты меня видел. Ну, и не только меня, а в принципе серафимов. Ты мог вырасти хорошим человеком, но в тот день, когда Марк спихнул тебя в ледяную реку, меня не было рядом… Я не спас тебя, меня не было рядом, когда нужно. Прости меня за это…—?Старший брат,?— вдруг сказал я. —?Ты тут абсолютно не при чём. Это случайность.—?Спасибо… —?он улыбнулся и обнял меня, как когда-то в детстве.И я не мог вылезти из его объятий. Он отнёс меня к самым лучшим денькам в моей жизни. Старой, давно забытой, настоящей жизни. Хотя, даже после смерти, мою жизнь можно назвать счастливой, благодаря возлюбленной Рене и наставнице Лайле.—?Я к чему всё это начал? —?Сойер отстранился и улыбнулся мне. —?Мы с Кирой решили остаться друзьями, потому что она любила твоего отца, и он безумно любил её. Они были идеальной парой. Вот я и остался в стороне, как самый лучший друг твоей мамы. А у тебя… Ты лишь её, а она тебя. Почему ты не хочешь забрать её с собой и сбежать?Я глубоко вздохнул и ненадолго задумался. А потом всё же решил всё.—?Я не могу остаться с ней. Да, Марк, наверно, не лучшая партия для неё, но она всегда может уйти, если он вдруг будет её обижать. Я не хочу с ней расставаться, но я должен.Сойер долго смотрел в мои глаза, на мою горькую усмешку. Он видел решимость и непоколебимость.—?Раз ты всё решил… —?вдруг сказал он с нотками печали. —?Я не смею тебя останавливать. Ты делаешь так, как считаешь нужным, но… Я тоже принял решение. Если в Гододдине не будет серафима-хранителя, то я останусь там и буду оберегать твою девочку от него. Быть может, я ошибся. Надеюсь, что я не прав в своих догадках насчёт него и его души.—?Спасибо, старший брат.***Они обустроились в гостинице на первое время, а потом поговорили со старейшиной, и он дал молодой паре место для обустройства. Гододдин был прекрасной горной деревней вдалеке от всего мира. Рена была рада и я видел, что её глаза лучатся счастьем. Вечером я пришёл к ней, чтобы сказать то, что должен.—?Рена, я ухожу завтра утром,?— в комнате она была не одна, но Марк меня не слышал.—?Так скоро? —?изумилась она, направив взгляд в мою сторону.—?Да…—?Марк, я прогуляюсь по окрестностям, хорошо? —?спросила Рена брата.—?Да, конечно, удачной прогулки,?— улыбнулся он и отвернулся к окну комнаты.Рена махнула мне головой и взяла за руку, после чего мы отправились к большим валунам, что были чуть выше в горах, чем деревня. Она вела меня так уверенно, что я даже не запоминал дороги назад, зная, что она выведет. Солнце почти ушло за горизонт, когда она остановилась. В её янтарных глазах отражались закатные лучи, и они пылали огнём, таким же, каким пылала вся моя сущность. И тут она переплела свои пальцы с моими и прижалась затылком к моей груди. Мы стояли так до тех пор, пока солнце не скрылось окончательно.—?Ёжик,?— вдруг сказала она, разрывая в клочья нависшую тишину,?— спасибо тебе за всё, что ты сделал для меня. Ты по-настоящему хороший друг, который не бросил меня, не смотря на все разногласия и ссоры, что были между нами. И, я надеюсь, что смогу построить счастливую жизнь с твоим братом.И тут у меня как будто отшибло все мозги. Я осознал, что мы видимся последний раз в жизни, что больше я не смогу обнять её, прижать к себе, услышать задорный смех. Не смогу быть с ней. Эти глаза больше не посмотрят на меня с лаской, и никто больше не назовёт меня ёжиком…—?Рена,?— я аккуратно развернул её к себе лицом и заглянул в янтарные глаза. —?Можешь мне кое-что пообещать?—?Да, конечно,?— она улыбалась искренней детской улыбкой.—?Обещай мне, что будешь счастлива,?— чётко сказал я. —?Обещай, что не дашь себя в обиду, что обратишься к Сойеру, если Марк будет вести себя непотребно или как-то обижать тебя,?— и тут голос дрогнул. —?Да, мы с тобой не всегда хорошо ладили, я поступил с тобой ужасно, но это было только ради тебя. И ради тебя я сейчас ухожу.Слёзы… Опять слёзы… Ну почему сейчас я не могу быть непоколебим?—?Рена, ты мой самый близкий человек, та, ради которой я готов отдать свою ?не жизнь?. Ты самая красивая и добрая девушка, которую я мог бы встретить на своём пути. Я помню тебя ещё малышкой, а сейчас ты взрослая. Я не верю, что так может быть… Рена, прости, что говорю это сейчас, но я не прощу себя, если уйду, не признавшись.Рена улыбалась, глядя мне в глаза, и крепче сжимала мои ладони. Она ждала того, что я скажу. Наверно, ещё с тринадцати лет ждала, а я, такой глупец, только сейчас созрел.—?Я люблю тебя, Рена,?— я высвободил свою правую руку и погладил её по голове.Мне было сложно сказать это, ещё сложнее?— осознать. Но сейчас всё сказано, и я просто жал, как она отреагирует. Я просто надеялся, что она скажет хоть слово, но она молчала. А потом за моей шеей сомкнулось кольцо нежных и цепких рук. Губы… Такие же мягкие, как в первый раз, а взгляд такой же чистый и счастливый. Она целовала робко, совсем медленно и не могла решиться на более решительные действия. Я притянул хрупкое тело за талию и прижал к себе, так же неловко, как и она, касаясь любимых губ. Моя малышка…Наш поцелуй, казалось, длился вечность, но, на самом деле, я очень быстро отстранился, понимая, насколько всё неправильно. Но той ночью мы были вместе. Мы позволили друг другу любить друг друга всего одну-единственную ночь. Юные, красивые и влюблённые. Всего одну ночь, первую и последнюю в нашей жизни. Луна была красивая и яркая, но её затмил свет глаз моей любимой. Я не помню, что тогда было, но именно в эту ночь я был по-настоящему счастлив.А на утро я ушёл. Покинул своё солнце, которое дарило мне тепло долгие годы. Сердце болело, но я старался изо всех сил заставить себя не возвращаться в Гододдин долгие годы…Я навсегда запомнил свою первую и единственную любовь. И я надеялся, что она счастлива без меня. Я верил в это и старался убедить себя, что не совершил большую ошибку.Идиот.