Время перемен (1/1)
На дворе стоял прекрасный, удивительно жаркий для начала лета, денёк. Солнце своими яркими лучами освещало весь Озёрный Град, оставляя лишь прохладные тени возле зданий. Стряхнув с себя оковы позднего сна, я постарался наскоро стянуть свои непослушные и уже не очень короткие волосы в низкий хвост и разгладить руками помявшуюся одежду. В целом, насколько я могу предполагать в силу отсутствия в келье зеркал, вид у меня был слегка пришибленный и помятый. Широко зевнув, я открыл дверь и спустился вниз по лестнице в главный зал. Лайла уже ждала меня, но, видимо, я спал слишком долго, и она решила сама привести алтарь в порядок. Заслышав мои шаги, наставница обернулась и добро улыбнулась мне. Я слегка смущённо и виновато почесал затылок и неуверенно улыбнулся ей в ответ.— Ты сегодня долго спал, Ёжик, — бодро сказала она. Виноватая улыбка на моём лице быстро сменилась обычной постной миной. Почему-то мне всегда становилось не по себе, когда она называла меня ?ёжиком?. Я не мог понять, почему так. Возможно, это как-то связанно с той частью жизни, которую меня заставили забыть. Но это слово пробуждало боль в моей груди.— Наставница, я просил так меня не называть.Лайла грустно улыбнулась и посмотрела на меня. Она взглядом попросила меня спуститься, что я в скором времени и сделал, а сама пошла к какому-то сундуку и достала оттуда красный свёрток ткани с чем-то внутри. Я понятия не имел, что там, поэтому стал ждать.— Эйден, ты уже вырос и мне больше нечему тебя учить. Я передала тебе все те знания, которые смогла, и научила всему тому, что умею сама. Единственное, что мне не удалось выяснить, так это то, в каком оружии заключена твоя сила. Но месяц назад я поняла, что тебе не нужно никакое оружие, в которое тебе нужно вкладывать силу. Твои ладони, — Лайла аккуратно взяла меня за руки, — это и есть твоё истинное оружие. Я ещё не встречала таких серафимов в своей жизни. Ты поистине уникален. Однако, по всем правилам, в конце обучения наставник должен подарить своему ученику оружие, поэтому я дарю тебе это…Лайла своими тонкими пальцами развернула свёрток красной ткани, и я увидел, что там лежал массивный серебряный браслет с узорами языков пламени и тремя рубинами в качестве украшения. Камни горели красным огнём, переливаясь в лучах солнца, проникающих в зал. Я завороженно смотрел на браслет, не в силах оторвать взгляд, а потом ко мне резко пришло осознание происходящего.— Погоди, в смысле конец обучения?! — искренне удивился я. — Мне ведь всего двадцать один год, я думал, что ты будешь со мной минимум до сотни возиться.Лайла звонко засмеялась, а потом с немного грустной улыбкой посмотрела мне в глаза.— Нет, Эйден, ты оказался весьма упорным и способным учеником, чтобы усвоить основы магии огня серафимов. Конечно, это далеко не всё, что ты можешь узнать и чему можешь научиться, но большему я научить тебя не в силах, ведь каждый серафим — индивидуальный организм с уникальным стилем боя. Некоторые уроки ты сможешь добыть из книг, а многое придёт к тебе в странствии. С сегодняшнего дня ты свободен, юный серафим огня! Можешь остаться здесь на некоторое время, а можешь покинуть моё жилище хоть сегодня, но знай, мой милый ученик, я всегда буду ждать и любить тебя, — на её глазах застыли слёзы, и она широко улыбалась.Я стоял в оцепенении несколько минут, не осознавая происходящего. Руки онемели, и дыхание стало намного реже и глубже. Я взял из её рук браслет и надел его на левую руку.— Хоть вы и отпускаете меня, но я очень нехочу вас покидать, уважаемая Озёрная Дева. Позволите ли вы мне остаться в вашем Храме ещё некоторое время?— Конечно, Эйден, только теперь ты гость, хоть и дорогой сердцу, но гость.— Я… пока я не понимаю до конца, что произошло… Мне нужно пройтись и обдумать… Я аккуратно обошёл Лайлу и двинулся к выходу из Храма. Ноги несли меня куда-то в неизвестность, и я не отвечал за них. Как-то незаметно для меня, они принесли моё тело к водному колесу. Я поднял взгляд на тихо падающую воду и медленно вдохнул влажный воздух. На душе у меня буря. Я не верил тому, что свободен…— Ты теперь вырос, Эйден… — тихо сказал я себе под нос и поднял взгляд в небо.Белые пушистые облака тихо плыли по бескрайнему голубому простору. Лёгкий ветерок подхватывал выбившиеся из хвоста пряди и беспорядочно путал небрежно обстриженную чёлку. И я как будто слышал, как ветер шептал мне: ?Ты свободен?. Но я не хотел пока что уходить от Лайлы, понимал, что мне нужны её советы. Всё же ей порядка восьмисот лет, а мне даже четверти века нет. Я уже хотел отправиться назад, как вдруг заметил краем глаза одиноко стоящую около края высокого бортика фигуру. Черноволосая девушка стояла на самом краю, и вот-вот готова была спрыгнуть. Я решил подойти ближе, мало ли, что ей взбредёт в голову. Подойдя ближе, я понял, что черты лица и фигура девушки мне чем-то знакома: что-то подобное я уже видел раньше. Вдруг в висках закололо, и я вдруг вспомнил, что очень хорошо знал её. Только теперь в янтарных глазах был не весёлый огонёк, а пустота и безразличие. Девушка развела руки в стороны и наклонилась вперёд, пытаясь упасть. Сердце у меня сильно сжалось, и я в несколько прыжков преодолел расстояние, разделявшее нас, и, прежде, чем она стала падать, схватил её за талию и уронил на землю. Наверно, она сильно ударилась головой… Мой косяк…— Рена! Ты совсем с катушек съехала?! Что ты творишь?! — кричал на неё я.— Заткнись, Ёжик! Зачем ты это делаешь? — истерично засмеялась она мне в лицо и стала скидывать меня с себя.Я всем своим весом навалился на неё и хотел закрыть рот рукой, но, как только переставал удерживать её руку, она вырывалась в несколько раз сильнее, но её истерику мне нужно было как-то унять. Недолго думая и не найдя иного выхода, я впился своими губами в её и замер, сдерживая порыв начать целовать её. Она стала вырываться, но я сильнее навалился на неё, придавливая к земле. Так мы, наверно, пролежали минут десять, после чего она перестала брыкаться и стала по-тихоньку успокаиваться. Я смотрел прямо в её прекрасные янтарные глаза и постепенно видел, как безумие в них переходит в злость на меня. Отпустил я её только после того, как она мне это осмысленно показала глазами. Я аккуратно оторвал свои губы от её, а после сел и отпустил руки и сразу же получил от неё пощёчину.— Какого чёрта ты это сотворил? — прошипела она мне в лицо.— У меня к тебе похожий вопрос… С каких пор ты покончить с собой пытаешься?!— А тебе какая разница? — усмехнулась она. — Ты же сказал, что мы друг с другом даже здороваться не должны.— Кто тебя обидел?— Тебе должно быть всё равно…— Ты издеваешься надо мной?!— Я ненавижу тебя!— Рена, успокойся! — разозлился я.— Да пошёл ты…— Пойду, когда скажешь, что случилось.Она глубоко вздохнула и выдохнула, пытаясь подавить злость. Рена стиснула губы и стала робеть, внезапный прилив гнева прошёл, и теперь она стала больше походить на брошенного котёнка. Теперь я заметил, что она совсем маленькая и худенькая, и не понимал, как не смог её удержать. В её глазах застыли слёзы.— Неужели твой отец?.. — начал я.— Нет, он жив и здоров. Сам должен его видеть ещё чаще, чем я, — в голосе ещё была некая дерзость, но она уступала место ране. — Просто… На протяжении всей жизни надо мной издевались. Если ты думаешь, что видеть серафимов — это дар, то ты ошибаешься. Это самое страшное проклятие. Все думают, что я психически больная. И если, когда ты был рядом, то я не замечала этих издёвок, хоть они и были, то сейчас… Я каждый день терплю такое унижение, что смерть кажется мне спасением.Передо мной пронеслись картинки многолетней давности. День, когда я умирал. Я помню, как тело переставало слушаться, помню каждую деталь, помню, как умирала каждая клеточка.— Поверь мне, Рена, умирать — это страшно… И нет ничего хуже смерти…— А что ты мне предлагаешь сделать? Знаешь, что в моём возрасте уже некоторые девушки выходят замуж? А я ведь так и останусь одна… Навсегда, понимаешь?! Нет на свете такого человека, который примет меня, учитывая, что все думают, что я сумасшедшая.Я глубоко задумался и встал на ноги, подходя к бортику. Рена встала вслед за мной и стала рядом. Я увидел в отражении нас рядом, и вдруг до меня дошло.— Марк! — громко вскрикнул я. — Он ведь знал, что ты видишь меня, и не считал тебя шизанутой! Если у него нет невесты, то, может, он согласиться на то, чтобы взять тебя к себе в жёны?!Таких круглых и больших глаз я ещё в жизни не видел.— Ты совсем?!— Ну, если тебя не устраивает, то можно просто уйти из этого города туда, где о тебе никто не знает, и там начать жизнь с чистого листа.— А как же папа?! Как я его оставлю?!— Знаешь, Рена, настаёт время, когда детям приходит пора выпорхнуть из гнезда… Вот и для тебя оно настаёт… И, да, я иду с тобой.— Чего?! — чуть не поперхнулась она воздухом.— Ну, должен же тебя кто-то охранять. Выходим завтра с рассветом…После этого я резко развернулся и полетел в Храм, оставив Рену одну возле бортика. Моя ошибка дошла до меня только после того, как я сказал Лайле, что ухожу завтра. Она удивилась этому, ведь видела, что ещё два часа назад я не хотел уходить, а сейчас так и рвусь в бой. Я не рассказывал ей ничего про Рену, да она и не спрашивала, куда я. Когда я уже лёг в последний раз спать в келье, то вдруг осознал, что Рена могла всё же убить себя, поэтому я, выскочив в окно, побежал к её дому. Наверно, прибежал я к ним за пять минут и застал одну очень интересную картину.— Папа, я ухожу, — тихо сказала Рена только присевшему за стол отцу.— Куда?! — искренне удивился Ори. — Куда ты собралась, малышка?!— Я уйду в странствия, отец. Нет больше у меня сил здесь находиться… Ещё одно поганое слово в мой адрес и уходить будет некому…— А с кем ты собралась? С караваном торговцев? — беспокойно отвечал старик отец.— Нет, папа… Ёжик сегодня спас мне жизнь… И он готов сделать это снова в путешествии. Знаю, что ты давно не слышал этой клички в нашем доме, но он решил мне помочь.— Будь по-твоему, дочь моя… Я искренне верю, что твой Эйден сможет защитить тебя…Почему-то я не хотел уходить… Поэтому просто наблюдал в окно за отцом и дочерью. Пока что Ори не знал, что я не только смогу её защитить, но потом и долгое время сохранять…