10. Живые. (1/1)

Месяц спустя...– Невероятно, - шепчет Самптер, осматривая последние снимки флюорографии. – Словно по волшебству метастазы в твоих легких исчезли! Поверить не могу…Келлин по-детски хихикает, когда садится на кушетку и начинает шаркать ногами по белому кафелю.– И чувствую я себя гораздо лучше, - он сразу спрыгивает с кушетки и смеется. – Спасибо вам большое, доктор. Без вас я бы не выбрался из этой дыры.Мужчина усмехается, пожимая парню руку.– Надеюсь больше не увидеть тебя здесь, дружок. Поздравь родителей с годовщиной от меня. И да, тебе идет темно-каштановый, - усмехается мужчина.– Спасибо, мистер Самптер. Всего доброго! – он машет доктору на прощание и выходит из больницы. – Приготовьтесь к разочарованиям, потому что я надеру вам задницы!– Еще чего, оболтус! – смеется Хайми, вставая на скейт. – Я порву тебя в ?Марио?, - самодовольно заключает Тони, переворачивая кепку.– О, Перри, брось. Ты дерьмово играешь в ?Марио?, - Майк дает подзатыльник другу. – Сосунки, догоняйте! – Фуэнтес ловко прыгает на скейт и мчится вниз по дороге.Вот оно, с улыбкой думает Келлин, когда едет по дороге с друзьями и жмурится от ярких солнечных лучей. Ветер нещадно спутывает его темные волосы, и он просто с улыбкой заправляет их под шапку. Но когда они проезжают мимо парка, где он дал себе обещание дружбы с Виктором, душа сжимается и ее охватывают множество сомнений; если бы тогда в комнате он удержал его, то, возможно, признался бы в своих чувствах в ту самую минуту и не лишился всего, что значит для него этот добрый парень со светлой и теплой улыбкой. Он никогда не расскажет друзьям, почему постоянно со странной надеждой смотрит в никуда, бережет это несчастное, по словам Келлена, перышко и не ?изольет душу?, как принято между близкими и лучшими. Нет, совсем не из вредности и страха, просто Келлин знает и верит, что однажды увидит Виктора, и тот сможет избавить его от всего этого. Для чудес не бывает возраста… и времени тоже, думает он, оглядываясь по сторонам.И как бы он был счастлив встретить его в скором времени...***– Мам, я открою, не отвлекайся, - Майк целует мать в макушку и подбегает к двери. – Если вы из Мормонской церкви через улицу, то убирайтесь нахрен отсюда!– Майкл! – доносится со второго этажа строгий, но насмешливый голос отца.Младший Фуэнтес смеется, но улыбка его пропадает, как только он открывает дверь.– Здравствуй, Майки, - робко улыбается Виктор, заламывая пальцы за спиной.– В-вик? – шепчет Майк, чувствуя подкатывающий ком к горлу. – Значит, тогда в школе…– Тебе не показалось, братик. Долго объяснять, но единственное, что я скажу: Бог есть.Майк хочет обнять брата, но вовремя себя останавливает.– Ты не можешь вот так вот появиться живым и невредимым после девяти лет, понимаешь? Девять лет ты мертв, ты умер, т-ты…, - младший всхлипывает, стараясь сдержать непрошенные слезы. – Я видел, как тебя опускали под землю, Вик! – последние слова он буквально выкрикивает брату в лицо и прижимается спиной к стене, медленно оседая на пол и беззвучно плача.Виктор опускается на колени перед братом и с надеждой смотрит ему в глаза.– Майки, послушай меня, пожалуйста, - он вытирает слезу с щеки младшего. – Позво-Но Майк тут же с выражением шока на лице перехватывает руки брата и переворачивает их.– Метка Перерождения святых… - шепчет он, когда видит отметины, похожие на глубокие шрамы от гвоздей. – Получается, что т-ты… Твою же…– Я скучал, Майки, - улыбается прослезившийся Виктор, обнимая рыдающего брата.– Милый, что случи… О, Господи! – застывшая в проходе Вивьен вскрикивает и тут же зажимает рот рукой, заливаясь слезами. Женщина медленно подходит к парням и застывает в немом шоке, когда замечает метки на ладонях старшего, чудом воскресшего сына, о которых она была наслышана еще с воскресной школы. – Виктор Винсент?Братья поднимаются и молча, безо всяких объяснений, притягивают рыдающую мать в свои крепкие объятия.– Мне вас так не хватало, мои родные, - шепчет Виктор, целуя то мать, то брата. Он ласково гладит мать по щеке и улыбается, смотря в ее счастливые глаза.– Позволь мне сказать отцу кое-что, милый, - женщина посылает сыновьям воздушный поцелуй и легкой походкой, словно бабочка, поднимается на второй этаж в кабинет мужа.Братья молча обмениваются улыбками и тихо смеются, но сразу же замирают, услышав приближающийся топот и недовольный бас отца.– Дорогая, что происходит? Майк был прав, эти чертовы мормоны не дают… - Гамбоа раскрывает рот от удивления и хватается за сердце. Мужчина переводит дух и, выпрямившись, медленно подходит к Виктору. Взгляд его падает на ладони старшего и он, охнув, тут же притягивает сына в отцовские объятия и громко, отчаянно плачет, словно выплакивая все накопившееся отчаяние и горе. – Виктор, мой сын… Ты жив.– Живы все мы, - тихо, почти полушепотом говорит Виктор, когда Майк с матерью обнимают их. ***Sleeping With Sirens - 2 ChordГод спустя...– Подумать только, Канун Рождества! И столько всего вокруг! – восхищается Мэтти и тут же громко чихает, да так, что Келлин чуть не роняет телефон.– Почему вы все уехали? Так не честно, - вздыхает Келлин, переходя дорогу. – Кстати, как там Бри?Маллинз тихо смеется. Где-то рядом слышатся веселые голоса Кори, Келлена и Джейка.– Это наше второе совместное Рождество, и… Келл, я сделаю ей предложение в скором времени.– Чувак! – парень смеется. – Я так рад за вас! В разгар Нового Года?– Эй, как ты догадался? – возмущенно протягивает Мэтти.– Ты ведь чертов романтик, парень! – он пожимает плечами и улыбается, заходя в ближайший магазин. – Серьезно, я очень рад за вас. Передавай привет парням, и… Я по вам очень скучаю.– И мы по тебе, маленький засранец! – кричит в трубку Келлен.– Счастливого Рождества, Келлин. Поздравь Тони, Хайми и Майка от нас всех, хорошо? – он буквально слышит, как Мэтти улыбается на другом конце Штатов.– Обязательно. Пока, Мэтти.Келлин снимает шапку и вдыхает теплый, с ароматом кофе и ванили воздух магазинчика и чуть ли не мурчит от удовольствия. Он оглядывает полки с разными праздничными побрякушками и берет с ближайшей пару коробочек с гирляндами.– Тут есть кто-нибудь? – негромко кричит он, заглядывая за пустой прилавок.– Одну секунду, мистер, пожалуйста! – слышится копошение за дверью кладовки, и когда Келлин слышит этот знакомый до боли голос, перо под одеждой нагревается, пока не начинает по-настоящему жечь кожу. Должно быть, показалось, думает он, но ему и самому-то не очень верится в собственные слова.– Простите за ожидание, мистер… ох, – парень замирает. – З-здравствуйте.Келлин сглатывает комок в горле и смотрит ему прямо в глаза.Воцаряется молчание, и только гул машин за окном нарушает идеальную тишину между ними.– Могу я Вам чем-нибудь помочь? – Виктор смотрит на него полным отчаяния взглядом, более того, ведет себя так, словно не знаком с ним. – Привет, Вик, - робко улыбается ему Келлин.Парень за прилавком широко раскрывает рот от удивления, услышав собственное имя.– Ты меня помнишь? – шепотом спрашивает он, сжимая синее полотенце в руках.– Помню, - кивает Куинн. – У меня к тебе один разговор есть…– Я все тебе объясню, Келлин, пожалуйста.Келлин закатывает глаза и одним махом перепрыгивает через прилавок, становясь рядом с Виктором.– Прости меня, так было нужно.– Ты когда-нибудь перестанешь извиняться? – хмурится Келлин.– Но…– Замолчи, - шикает на него Куинн и притягивает к себе за ворот, впиваясь в губы страстным, полным ожидания и нежности поцелуем.– Келлс? – спрашивает Виктор, отстранившись от его поцелуя. Он гладит Келлина по щеке и улыбается.– Да?– Ты живой, – прошептав это, он с глупой, но счастливой улыбкой на губах смотрит на такого же улыбающегося Келлина.– Мы живые, Вик. If you would be my guiding lightAnd even in our darkest times, we find strength to carry onSo I’m not leavingI’m not leaving till we’re home.