4. "Больше, чем ты думаешь. Абсолютно". (1/1)

У Виктора вызывает улыбку все, что делает Келлин – от того, как он мило морщит носик, до того, как его невинная душа искрится, стоит ему улыбнуться. В этом человеке он действительно находит все те прекрасные отличительные черты, которые вряд ли найдешь в таком количестве у другого человека. Он был наслышан от других ангелов, что по-настоящему добрые люди – настоящий феномен на Земле. Своими глазами он видел, как в отдельных кусочках планеты, у миллиардов людей каждую секунду вспыхивала ярость и жажда крови. Смотря на проповедников, которые во время обряда причастия подсыпают клофелин в священное вино, матерей, ненавидящих своих родных детей ему становилось настолько больно, что архангелы не допускали его к занятиям. Позже ему объяснили, что ангелы больше всех подвержены земному влиянию человеческих пороков и эмоций, так как максимально приближены к самим людям и их душам.И он смотрит на этого человека, который для него – светлая сторона всей Земли.– Ви..ик..тор! – Келлин внезапно икает и тут же заливисто смеется, откинув голову назад. – Виктор?Младший ангел улыбается ему:– Да, Келлин?– Я тут хотел спросить… – парень тут же закусывает губу и хмурится. – Сколько т-тебе лет?Виктор замолкает на несколько секунд, чувствуя на себе эмоции Келлина, которые отдаются внутри словно приятная щекотка по коже и вызывают добрую улыбку. Он посылает ему тепло, и краем глаза замечает, как Келлин начинает заметно расслабляться, возвращая прежнее настроение.– Мне девятнадцать, - отвечает он с легкой ноткой печали, как только вспоминает эту цифру.– Оу, - вздыхает Келлин и, недолго раздумывая, спрашивает. – Ты веришь в чудеса??Настоящее чудо сидит рядом со мной прямо здесь. И это ты?, - улыбается про себя Виктор.– Конечно, ведь для чудес не бывает возрастов, - говорит он, вспоминая письмо.Келлин удивленно распахивает глаза и пару секунд смотрит на него с восхищением.– Ты… Ты действительно так считаешь? – В глазах парня Виктор видит чистую детскую радость и чувствует, как огонек его души вспыхивает с небывалой силой, а вера, что спала непробудным сном, воскресает в нем. Этому парню необходимо совсем немного надежды, и он сможет творить по-настоящему грандиозные вещи.– Я знаю это, Келлин, - шепчет он в ответ и сжимает его руку в своей. В душе Келлина зарождается маленькая тревога, и Виктор спешит успокоить его, посылая по телу частички божественного тепла. – Могу ли я с уверенностью назвать тебя своим другом? – полушепотом говорит Келлин, расслабляясь и прикрывая глаза. Он лениво улыбается лучам солнца и сжимает руку Виктора крепче.– Больше, чем ты думаешь, - он шепчет это одними губами и улыбается, глядя на Келлина. – Абсолютно, - отвечает он теперь, и в данный момент он не чувствует разницы между Небесами и Землей. Настолько для него становится значимым этот паренек, который размывает границы между божественным и человеческим началами.***Келлин прощается с Виктором на центральном перекрестке. Улица буквально кишит людьми, и, стоит парню пару раз моргнуть, как он тут же теряет нового друга из поля зрения. Друг.Он улыбается этому слову, которое отдается миллиардом приятных мурашек по коже, и грусть, что поселилась в нем с уходом Виктора, мгновенно уходит, уступив место радости и спокойствию. Келлину кажется, что он постиг что-то вроде сложной науки, которую он никак не мог понять раньше. Он в этом деле абсолютный ноль, профан, но чувство невероятной победы, пожалуй, не оставит его никогда. Дружба для него всегда была ясным понятием, он знал все о том, что обычно делают друзья, и как они проводят время, но ему никогда раньше не приходилось чувствовать радость дружбы на собственной шкуре. И теперь, когда Келлин ощущает ее всеми частичками души и тела, дружба кажется ему поистине великим чувством, спасающим от самокопания и всепоглощающе-горькой вины.Он дает себе обещание, что сохранит дружбу с Виктором во что бы то ни стало.