Глава 14 (1/2)
*Пять дней спустя* Это оказалось легче, чем я думала. В смысле, терпеть Настеньку рядом с собой. Особо она не надоедала и над душой не стояла. Тихая, милая и вежливая девчонка. Аж бесит, какая тихая, милая и вежливая. И не то чтобы бесит, а так... подбешивает помаленьку. Особенно, когда садилась рядом вышивать чего-то на пяльцах - видите ли, не привыкла одна быть! А заменителем орды мамок, нянек и прочей челяди выпало быть мне. А я ведь терпеть не могу, когда рядом посторонние трутся. Очень хотелось послать... в другую комнату, но терпела, утешаясь тем, что скоро съедет обратно к батьке и сеструхам.
Оказывать на малолетку своё тлетворное влияние я не собиралась - даже материлась больше про себя. И с Гореславом огненными буквами на стене она не переговаривалась, что было хорошо. А плохо было то, что он и со мной не спешил выходить на связь, хотя при прогулках следовал за нами. Было паршиво. Но не только потому, что мужчина, который мне очень нравится, никак со мной не связывается, находясь под одной крышей, а ещё и потому, что я, оказывается, не разучилась мочить корки - просто выяснилось, что работа съедала львиную часть энергии моей врождённой дури, оставляя окружающим самый минимум и почти нормального человека в остатке. Или это из-за моего перемещения в сказку?.. Я периодически напоминала себе об "ужравшейся бухлом малолетке, отпустившей вожжи" - вроде бы отпускало, но каждым разом аргумент всё меньше аргументировал. Я словно сбросила с души лет десять, а то и все двадцать. На теле это тоже сказалось - ушли начавшие появляться мелкие морщинки, да и вообще самочувствие улучшилось. Отоспавшись, практически бесилась с жиру, не зная, чем себя занять, кроме "показа мод" (мы обе смеялись до колик, когда напяливали на себя заказанные невидимым портным тряпки, но не как надо, а шиворот-навыворот и детали от разных костюмов - например, сразу три комплекта для танца живота или кимоно с казацким кушаком, лаптями и платочком, и устраивали дефиле по зеркальному залу - девчонка быстро освоила походку от бедра) и "игры в Штирлица" - то бишь, разговаривать с тёзкой как можно более нейтрально и выдавая по крошке правдивой информации о себе.
А уж когда она попривыкла к моему обществу (ну, ещё бы - рядом круглыми сутками торчит, только что на ночь в кровать не залазит!) и стала допытываться, с кем это я тогда целовалась (не забыла ведь, зараза мелкая!), то стало всё труднее придумывать тактичный ответ. И это на фоне того, что мне всё больше хотелось отмочить чего-нибудь эдакого - например, полазить по деревьям, вопя, как берроузовскй Тарзан (сверзиться не боюсь - они ведь поддерживать будут!), совсем как в детстве или искупаться в фонтане, крича "За ВДВ!!!"... Юмора бы никто не понял, но я бы сама поржала.
Жажда деятельности дошла до того, что попыталась научиться вышивать золотыми нитками и драгоценными камнями у Настеньки - монотонная работа нагоняла дремоту и лень - она честно старалась, но руки из жопы всё же оказались сильнее. Потерпела поражение и в попытках научить плести на коклюшках и прясть на прялке. В первом случае я нервничала и путала нити, а во втором - шерстью натёрла кожу на пальцах почти до красноты и волдырей. Я и не знала, что у меня такие нежные руки! Причём белоручкой ведь никогда не являлась. Настенькины, хоть и достаточно изящные и тонкие, были погрубее. Другой быт, как-никак.
Несмотря на все усилия дистанционироваться и фильтровать базар, своё влияние я всё же оказывала - девчонка раскрепостилась. Не до моего уровня, конечно же, и милой застенчивости не теряла, но разница была налицо. Особенно в том, что она стала говорить гораздо короче. Ну, нет у меня сил выносить всю эту велеречивость, нет! Ёбнуть с ноги в рыло сразу хочется. И ещё она оказалась той ещё меломанкой - музыка играла с утра и до ночи, следуя за нами по пятам. А я что? А я заказывала свои песни - от оркестровой обработки они не становились хернёй. Отсутствие альтернативы примирило с такой заменой.
И, что ожидаемо, я всё же затеяла авантюру. И так слишком долго терпела за каким-то хером. Собиралась одна устроить покатушки, но тёзка увязалась за мной хвостом.
- Настёна Батьковна, а ты точно хочешь кататься со мной? Будешь жаловаться - высажу на хер! - Хочу, - невинно опустила глазки эта краля. - Если будет позволено, то я пойду с тобой, подруженька моя милая, Настасья. Тоже хочу я покататься на повозке да посмотреть земли дивные.
- Да будто тебе откажешь, - фыркаю я. - Ладно, топай, а я с прислугой переговорю. Она тут есть, дворец не может без неё обходиться.
Она не стала спорить, хоть и очень хотела, судя по блеснувшим любопытством глазам, и пошла на выход. Подождав для верности минут десять, я стала думать думу тяжкую. Вопрос теперь стоял - как переговорить с невидимым и неслышимым слугой. Хотя, даже не вопрос, а фигня. Они же обязаны делать всё, что им приказано? Обязаны. Значит, надо только правильно приказать. - Конюх! - не то заорала, не то зашипела я. - Конюх! - не пойми что мне в бедовую голову пришло, но наобум добавила: - Ванька!! И чтоб я тебя видела! - а потом добавила на всякий пожарный: - И слышала! Заказанный конюх объявился сразу же - и был он, ясен хер, мягко говоря, странноватым. А крепко говоря - одним из тех страшных еблищ, что чуть не довели меня до инфаркта. Разве что сейчас был настроен более дружелюбно. Этот конюх мне так больше напоминал кузнеца - высокий, широкоплечий и крепкий, в белой с вышивкой полотняной рубахе, цвет лица - кровь с молоком, глаза тёмно-голубые, почти васильковые (мне б такие, эх...), длинные светлые волосы перехвачены на лбу плетёным ремешком... всем бы красавец, только вот ему не хватало нижней челюсти, и язык розовым галстуком свисал на шею. А в остальном - не парень, а сплошное слюноотделение!
Только вот не выйдет у нас разговора, кажись - без нижней челюсти особо не поболтаешь.
- Эм... Иван, - обратилась я к нему, на что тот поклонился с медвежьей грацией никогда этого не делавшего человека, а я приободрилась: - Иван... - А-а-а, - сказал он в ответ как-то горлом, а я, непонятно как догадавшись по звукоряду, переспросила: - Звать тебя Ванькой? - АА! - радостно, судя по глазам, закивал он. Это, наверное, надо понимать как "Да!". Стараясь не пялить глаза на качающийся маятником язык и удерживаясь от дикого желания сделать ему перевязку - больно похож на тяжело раненого, продолжила: - Так вот, Ванька, - ранее принятый мной за ходячего мертвяка молодой мужчина весь обратился во внимание, - короче, покататься мы хотим. И я хочу попробовать сама водить. Это очень сложно - править двойкой?
Я честно старалась понять смысл заполошного движения руками и стонущих гласных. Похоже, раньше он был очень разговорчивым. - А можно как-нибудь поразборчивее?
Конюх, подумав о чём-то, провёл пальцем по языку и быстро мазнул мне своей слюной по векам. Защипало. Не успела я запаниковать, что сейчас мне выест все глаза и я нахер останусь слепой, как попустило.