Глава 2 (1/1)
Бля, козёл, чтоб у тебя ноги отвалились! Топает и топает, топает и топает... Ещё и в обуви! Поспать в единственный выходной не даёт! Я кое-как разлепила глаза и уже было собралась рявкнуть на своего, как вспомнила - я же его ещё неделю назад выпнула! Весь двор видел, как его шмотки летали из окна!
Приподнявшись, заметила, что лежу за какими-то сундуками. И вообще не у себя дома. И похмелья - никакого. Это-то меня и убедило в нереальности происходящего. На себя посмотрела - ну да, так и есть: сарафан и коса ниже жопы и толще кулака. Подёргала - не парик. Суетиться расхотелось. Хороший глюк, качественный. Почитала прибуханная, называется... Вон, мужик бородатый - прямо купец из "Аленького цветочка". Бегает и бегает по комнате, как заведённый, иногда попадая в свет, отбрасываемый свечкой - за окном ночь, темно. Вдруг остановился и как заорёт в потолок: - Не могу я отдать дочь мою меньшую, любимую да пригожую зверю лесному, чуду морскому! - Мне тут же, на первой же фразе, захотелось рявкнуть: "Блять, говори нормально!" - Лучше сам я перстень золотой, колдовской на правый мизинец одену да пускай предаёт он меня смерти лютой, безвременно-о-ой! - сорвал шапку, бросил об пол, упал на колени и за голову схватился.
О, как по заказу! Я иду к тебе, моё хентайное чудовище!
Думала я долго - секунд тридцать. Чего тут думать?! Мужик не хочет отправлять дочь - есть я. Отправляет меня - все счастливы, все танцуют...
Пока думала, мужик... зарыдал! Горючими слезами! Тут я кое-что заподозрила... Принюхалась... ну так и есть! Вон, на столе целый кувшин с водярой и недопитая чарка. - Эй, мужик, кончай реветь!
Купец закрутил головой, взгляд плавал и никак не мог поймать меня в фокус. В конце концов выдал: - Кто ты? Покажись! Коли девица ты, будешь дочерью мне, коли ровня мне - сестрой назову, а ежели старица почтенная - матерью. Это клиника. Точно. Я покрутила пальцем у виска. Он что, меня старухой назвал?!
Так, надо баять по-местному... а то не поймёт... и плакал мой секс-туризм... Я вышла из-за сундуков с добром и поклонилась в пол, стараясь не слишком провокационно отпяливать зад. - Ведаю я, добрый человек, как помочь твоему горю... - "Ебать, что я несу?! Это, по ходу, заразно!" - Внемли мне!
- Внимаю тебе, колдунья великая и могучая! Никаких богатств для тебя не пожалею, никаких мехов и каменьев самоцветных, ни вин заморских, ни яств сахарных, токмо помоги мне уберечь моих дочерей от зверя лесного, чуда мор... - Тшшшш... - он замолк, а иначе бы точно получил в репу. Я напустила на себя загадочный вид. - Слушай да отвечай кратко - моё колдовство этого требует. Знает ли зверь лесной, чудо морское, сколько у тебя дочерей?
- Знает, великая колдунья, знает! - и снова рыдать. Не мужик, а размазня! Я, припомнив, кое-что из сказок, ляпнула: - Что ты, молодец, не весел, буйну голову повесил?
Купец охренел, и пока лупал зенками, я с нажимом произнесла: - Ведаю я, как помочь твоему горю. Так вот, о трёх дочерях он знает, а о четвёртой? Не дурак он, хоть и говорит, как дебил - торгаш везде торгаш, даже в сказке. Быстро сообразил - по глазам видно. Я продолжила: - Приехал ты домой, глядь - четвёртая дочь нарисовалась! От ключницы прижил, и до этого не знал, что живёт такая на свете. Поэтому и подарок не привёз. Колечко давай, а остальное - моя забота! А, и ещё аленький цветочек не забудь! Бегом! Купец, сам не свой от счастья, вернулся быстро - с позолоченным кувшином в руках. А в кувшине... охереть! "Цветочек" был похож на алую, играющую цветом, лилию... Красота неописуемая! Кувшин взяла, а вяканье мужика пресекла вопросом: "Всё же хочешь любимую дочь чудовищу отдать?"
Открыл он железный ларец на столе, достал простой золотой перстень и лично надел мне на правый мизинец... Видимо, чтоб не слилась в последний момент.