3 (1/1)

Утром Андрея разбудил звонок мамы, обеспокоенной тем, что ее сын давно не появлялся у врача. — Как так можно, Андрей? Валерий Николаевич мне позвонил и спросил, что с тобой случилось, он думал, ты заболел. Ты же пьешь свои лекарства, я надеюсь?Трубку выхватил отец, видимо стоящий все это время рядом, и закричал:— Чтобы сегодня же, сейчас же, шел на прием! Я записал тебя на 10 часов, поэтому выходи сразу, чтоб не опоздать. Никакого доверия тебе нет! Неужели так сложно, ты доведешь мать…Отец еще долго вещал в том же духе, но Андрей его почти не слушал. Придется подчиниться, выхода нет. Лекарства он заберет, но принимать ли их — решать ему. Быстро выгулив пса, Андрей снова вышел в подъезд, где столкнулся с отцом Игоря. Они не встречались ни разу после того, как Игорь с ним заходили к Андрею в квартиру после больницы. Он тогда здорово Андрея напугал своими подозрениями — казалось, он видит его насквозь. Андрей вежливо поздоровался и пошел к выходу, но мужчина перегородил ему дорогу. — Слышишь, ты — еще раз увижу рядом с Игорем — придушу собственными руками! — Так мы же с ним друзья, — растерялся парень.— Да я понял уже, какие вы друзья. Ты хоть знаешь, кто я такой?Андрей молчал.— Тебе лучше и не знать. Короче, еще раз засеку твои пидорские замашки — пришью тебе совращение несовершеннолетнего. На зоне тебе мало не покажется, могу гарантировать. Ты меня понял?Парень кивнул и попытался прошмыгнуть к выходу. — Игорю я уже объяснил. Андрей все-таки прошел к двери, почти вжавшись в стену, но эта фраза, сказанная ему в спину, заставила остановиться.— И еще.… На месте нападения точно был свидетель. Мы его сейчас ищем. И я уверен — найдем. Я приложу все усилия.Андрей, не оглядываясь, вышел из подъезда и, ссутулившись, поспешил к остановке. Он физически ощущал прожигающий его спину взгляд.Разговор с психиатром тоже был не из приятных. Врач долго и нудно отчитывал его за пропуски посещений, потом заставил много говорить о чувствах и мыслях, описывать свое состояние, потом проходить какие-то тупые тесты с унизительными вопросами. Под конец сеанса Андрей был морально измотан. Ему хотелось побыстрее уйти отсюда, и он не был уверен, что после сеанса не кинется под ближайший поезд метро. — Вот что я тебе скажу, Андрей. Лекарства ты должен принимать постоянно. Что так смотришь? Думаешь, можешь меня обмануть? Я же вижу, в каком ты состоянии. Хуже ведь стало, да?Андрей нахмурился.— А с ними не лучше — я как овощ, словно и не живу вовсе, а существую, совсем ничего не чувствую… Мне надоело так жить. — Ну, ты же понимаешь, что совсем без них нельзя.— Зачем тогда вообще такая жизнь? Мне плохо большую часть времени. Я одинок, и уже задыхаюсь от одиночества. Врач, понимающе кивая, внимательно смотрел на пациента.— А, вот оно что. Кто-то понравился тебе, да? Андрей, потупившись, отвел глаза.— Я просто хочу, может быть, иногда общаться с людьми. Когда бросил таблетки — мне это удавалось. Теперь снова стопор какой-то.Врачу стало жаль этого красивого, физически здорового молодого мужчину, обреченного на одиночество своим недугом. Психика человека — все еще большая загадка для науки, очень сложно заранее точно сказать, как подействует то или иное лекарство. Андрей уже давно был его пациентом, и пока не получилось значительно улучшить его качество жизни. Валерий Николаевич решился.— Знаешь, Андрей, кажется, у меня кое-что есть для тебя. Пришло новое лекарство — пока это больше эксперимент, но оно уже показало хорошие результаты. Если хочешь — протестируем на тебе. Надо только подписать кое-какие бумаги.— Мне терять нечего, — пожал плечами Андрей.— Тогда по рукам, — обрадовался врач, уже планируя, какую статью, напишет об этом эксперименте. Пациент почти без серьезных улучшений на протяжении нескольких лет — будет большой удачей, если все сработает как надо. Когда необходимые бумаги были подписаны, он попросил парня выпить первую капсулу при нем.Весь оставшийся день Андрей просидел дома, осознавая тот факт, что Игорь не пришел к нему сегодня — а значит, возможно, больше никогда не придет. Отец его и раньше не пускал, а теперь, может быть, вообще его запер. Ближе к вечеру позвонил его психиатр и сообщил, что сегодня руководству его больницы поступил звонок из ФСБ с вопросами об Андрее. Конечно, они ничего не сказали, не имеют право, врачебная тайна. Но если поступит официальный запрос... Звонившие, в свою очередь, обещали этот запрос в скором времени направить. Это сильно насторожила Валерия Николаевича, поэтому он решил сам поговорить с Андреем. — Есть ли что-то, что я, как твой лечащий врач, должен знать? Ты ведь не совершил ничего противозаконного?У Андрея спина покрылась липким потом, пальцы, сжимавшие телефон, похолодели. Глупо было думать, что ему все сойдет с рук. — Андрей, ты меня слышишь?Когда все вскроется, на бедного врача тоже падет тень. ?Не его вина, что мне нельзя помочь?, — подумал Андрей, а вслух сказал:— Вам не о чем беспокоится. Это, вероятно, какая-то ошибка.Собака тихонько подвывала у его ног. Жалко ее — она только обрела хозяина, как уже приходится с ним прощаться. — Надеюсь, ты не успела слишком ко мне привыкнуть, — сказал Андрей, закрывая псину на кухне. Замок на входной двери лучше оставить открытым — это избавит родственников, которые придут к нему спустя пару-тройку дней, от возни со взломом. Андрей набрал горячую ванну, разделся до трусов. Прикинув все за и против, он решил, что этот способ наиболее верный. Главное, чтобы рука не дрогнула. Жаль только, что у него не нашлось более удобного лезвия, но при достаточном упорстве все должно получиться. Он лежал, погруженный по горло в горячую воду, и думал об Игоре, о том, чем стало для него их дружба. Ни один человек в жизни Андрея не относился к нему с такой теплотой, заботой и вниманием, как этот наивный парнишка. Жаль, что все закончиться именно так...Андрей был готов, полностью готов, он занес лезвие над рукой и начал делать надрез, как вдруг услышал хлопок входной двери. Через минуту распахнулась дверь ванной и Игорь, белый как мел, застыл на пороге. Откуда-то взялась в нем эта недюжинная сила, с которой хрупкий парнишка сжал его руку и принялся выкручивать ее, заставляя отпустить лезвие. Андрей сопротивлялся, завязалась борьба, и в какой-то момент лезвие нечаянно полоснуло руку Игоря. Увидев кровь, Андрей моментально разжал пальцы, уронил лезвие и застыл, стоя в ванной. Игорь, не замечая боли, смотрел на его обнаженное тело из-под опущенных ресниц. Щеки Андрея покрылись румянцем. То чувство, которое он уже ранее испытал рядом с Игорем, проснулось вновь. Его пульс ускорился, дыхание сбилось. Он ощутил поднимающуюся в его теле волну сладострастного напряжения. Ему стало стыдно, и он схватил полотенце и прикрылся им.— Ты можешь …. Выйти? — ему с трудом удалось выдавить из себя пару слов. Игорь, не отрывая от него взгляда, шагнул ближе. Он открыл рот, будто хотел что-то сказать, протянул было руку, но, натолкнувшись на угрюмый исподлобья взгляд Андрея, вышел из ванной. Когда Андрей, немного успокоившись, прошел в комнату, он увидел, что Игорь никуда не делся, а сидит на его диване, опустив голову.— Ты не должен быть здесь, – он заставил себя произнести эти слова. – Ты должен уйти сейчас и никогда больше не приходить, тебе ясно?Игорь молчал. — Не смей больше приходить. Не звони мне. Ты мне противен. Не хочу тебя видеть больше, — голос у Андрея дрожал, но он старался выглядеть убедительным. — Меня достало, что ты ходишь за мной. Ты меня достал. Ненавижу тебя. Если не свалишь, я тебя грохну — на этот раз реально грохну. Я убью тебя, ясно? Я псих, ты же знаешь. Убирайся отсюда!Андрей хлопнул дверью с такой силой, что парень вздрогнул. Но глаз не поднял. — Ты больной. И кто из нас двоих после этого больший псих? — с презрением бросил Андрей и, плюнув, вышел из комнаты. Он все еще голый, в одном полотенце, завернутом на бедрах, открыл дверь на кухню, выпустив собаку. Псина с радостным лаем выбежала в комнату, приветствуя Игоря. Андрей сел на табуретку, спрятав лицо в ладонях, и стал ждать.Казалось, прошла целая вечность. Но когда он почувствовал прикосновение холодных пальцев к его рукам, сердце его испуганно и радостно забилось. Игорь присел рядом с ним на корточки, преданно глядя снизу вверх. В его широко раскрытых глазах Андрей смог узнать понимание, сочувствие и … нежность? — Я никуда не уйду, обещаю, — прошептал Игорь, сжимая его запястья. Его руки скользнули по плечам, по спине, мягкие, утешающие ласки. Их наклоненные головы соприкоснулись, и некоторое время они так и сидели, рядышком, слушая дыхание друг друга. Затем Игорь, слегка отстранившись, обхватил ладонями лицо друга, заставляя посмотреть в его глаза. — Андрей, можно мне тебя поцеловать? — произнес он нерешительно, но в его голосе сквозила такая надежда, такое желание, что парень не смог отказать. Он едва заметно кивнул и прикрыл глаза. Их губы встретились, нежный мягкий поцелуй в буквальном смысле разделил жизнь Андрея на до и после. Он, нежеланный, везде лишний и ненужный, с этого момента почувствовал, что значит быть любимым. Игорь приоткрыл рот, углубляя поцелуй. Ему не хватало воздуха, но он и не думал прервать этот волшебный миг. Почувствовав чужой язык в своем рту, Андрей еле удержался, чтобы не застонать. Он провел пальцами по волосам Игоря, сжал их и слегка потянул. Теперь уже Игорь не выдержал и, задыхаясь, прервал поцелуй. — Я никогда тебя не брошу, Андрей! Мне кажется…. Нет, я уверен,что по-настоящему тебя люблю, — сказал Игорь.У Андрея защипало глаза. Он не помнил, чтобы вообще когда-нибудь в жизни плакал, даже в детстве, а сейчас ему было трудно удерживать слезы. Смутившись от этих слов, он неловко усмехнулся, опустив голову. Но Игорь обхватил ладонями его лицо и слегка приподнял. Его пальцы заскользили по лбу, скулам, прикоснулись к губам. — Мне еще никто такого никогда не говорил, — прошептал Андрей, чувствуя, как мурашки забегали по коже от прикосновений рук Игоря. — Никогда. Даже мама. Игорь посмотрел на него затуманенным, полном нежности взглядом, и снова потянулся за поцелуем, а Андрей ответил смелее на этот раз. Они еще долго целовались на маленькой кухне, не разрывая объятий, отстраняясь на мгновения лишь только для того, чтобы глотнуть воздуха, пока Андрей не опомнился.— А как же твой отец? Он же будет тебя искать! — Он в командировку уехал на три дня, — ответил Игорь, покрывая поцелуями шею парня. — А если соседка увидит? — Не увидит, если не буду выходить из квартиры. Твоей, если ты не против, — Игорь обхватил влажными губами мочку уха, и провел по ней языком. Он, все это время сидевший на корточках между раздвинутых ног Андрея, приподнялся и сел на его колени лицом к лицу. У Андрея в горле мгновенно пересохло так, что ему даже стало трудно дышать. Он обнял Игоря и сжал в объятиях со всей силой накрывшего его необъяснимого чувства. Затем, дрожащими руками, залез под свитер, под майку, заскользил по нежной коже спины. Прижимая Игоря к себе, он придвинул его ближе, ощутив его возбуждение. Кровь застучала в голове, и он, не отдавая себе отчет в том, что делает, инстинктивно двинулся ему навстречу. Игорь тихо застонал, уткнувшись лицом в его плечо, и сделал несколько движений бедрами ему навстречу. В этот момент, собака, все это время с интересом наблюдавшая за ними, решила, что они играют, и запрыгнула на них с лаем. Прервав объятия, Андрей почувствовал некоторое облегчение. Все для него было впервые, все ново, и это пугало. Но бросив взгляд на Игоря, он понял, что тот смущен и растерян не меньше его. Опустившись на пол, Игорь тормошил и гладил пса, который радостно лаял, виляя хвостом. Андрей не мигающим, напряженным взглядом смотрел на голову друга: шрамы от удара молотком все еще были заметны, даже прикрытые шапкой волос. Всего три дня назад ему разрешили снять повязку, но последствия травмы могли быть намного серьезнее — он все еще посещал врача, следившего за его состоянием. Как минимум, он получил сотрясение мозга, которое станет причиной его головных болей на протяжении всей жизни. Андрей осознал теперь с пугающей ясностью — те чувства, которые он испытывает к Игорю, всегда будут с горьким привкусом неискупимой вины.— Мне кажется, она хочет на улицу, — парень поднял свои чистые, голубые глаза, и увидел напряжённое выражение лица Андрея.Он подошел к нему, обнял, и, поцеловав в макушку, попросил:— Погуляешь с собакой? Я пока приготовлю что-нибудь поесть.Когда Андрей, продрогший, вернулся домой, и увидел, как Игорь, в одной футболке, хозяйничает у него на кухне, у него на душе сразу потеплело. Он подумал, что если бы он видел такую картину каждый раз, когда возвращается домой, жизнь уже не казалась бы ему пустой и бессмысленной. Пес сразу же лег на кухне, поближе к включенной плите, а Андрей сел за стол, наблюдая за процессом готовки. Ему хотелось подойти к Игорю, обнять его со спины — такое он много раз видел в кино. Вот только в таких сценах на месте Игоря обычно была хрупкая девушка, но сам Андрей не желал другого. И дело не в том, что у него какая-то там неправильная ориентация, просто ему нужен был Игорь и никто кроме него. Только с ним рядом было спокойно и хорошо на душе. Разве можно на такое светлое и чистое чувство прилепить какой-нибудь пошлый ярлык?Решившись, Андрей все же подошел к Игорю, заключил его в замок рук и уткнулся носом в затылок. Он почувствовал, как парень напрягся и замер в его объятиях.— Не бойся. Я тебя не обижу, —прошептал Андрей, и его сердце пропустило удар, когда Игорь в ответ повернулся к нему и доверчиво положил голову на грудь. Он что-то говорил, но Андрей, заметивший у него на оголенной коже предплечья синяк, уже ничего не слышал. Он совсем забыл об угрозе, нависшей над ними, и сейчас, глядя на реальные последствия этой угрозы, чувствовал, как в нем просыпается звериная ярость. Тот, кто посмел сделать это заслуживает жестокости. Он обнажил плечо Игоря, и уставился на синие следы на бледной коже.— Это он? Твой отец?Игорь, опустив глаза, попытался вывернуться из кольца рук, но Андрей прижал его всем телом, напряженно ожидая ответа.— Он. Только не вздумай связываться с ним, ты не знаешь, на что он способен. Я сам виноват, выбесил его. Отец не хочет, чтобы мы виделись, он подозревает тебя… Нам лучше сейчас не нарываться, сам понимаешь. В бессильной злости, Андрей сжал кулаки и ударил ими о стол. — Мы что-нибудь придумаем, обязательно. Но не сегодня, - сказал Игорь и потянулся к нему за новым поцелуем.