Глава XXII (1/2)
В ушах стучала кровь, пальцев я уже почти не чувствовал более получаса, ноги, кажется, стерлись в кровь, спина адски болела и отдавала пульсирующей болью от груди до поясницы, словно позвоночник вот-вот разломится напополам.
Буран стал еще сильнее, чем был до этого — он не давал вздохнуть ни мне, ни сидящему на моей спине Горелову, который также неважно себя чувствовал. Он плохо ощущал боль из-за холода, сознание его от слабости помутнело, мысли стали неясными, как при лихорадке, он постоянно жаловался на онемение конечностей. Все, что ему оставалось — жаться от холода сильнее к моей спине.
— Мы… скоро? — тихо спросил Горелов и уткнулся в свой шарф носом. Парень вздрогнул и сжал пальцами воротник Димы.
— Скоро, — уже в пятый раз повторил Дима. — Лишь бы… не заблудиться тут…
Рут на удивление чувствовала себя нормально — она все также резво бегала, чтобы размяться, хотя Федотов заметил, как в последние десять минут собака начинала порой истошно скулить при шагах на правую заднюю лапу. То ли обморозила, то ли повредила где. Так или иначе, осталось им правда немного. Даже через темный туман было видно те самые три гигантских сосны, по которым Дима всегда ориентировался в этом лесу.
— Очень холодно… — пробурчал Алексей. — Я неважно себя чувствую.
— Потерпи. Уже совсем скоро придем, — тяжело выдохнул Дмитрий. — Как твоя нога?
— Я не чувствую ее. И вторую тоже.
Дима обернулся к Горелову и стянул губы. Неужели он правда так сильно замерз? Значит, надо поторопиться. И все равно, что спина Федотова уже готова согнуться напополам от жуткой боли.
Я должен идти вперед… я не могу подвести своих людей, я не могу оставить Горелова в таком состоянии одного. Даже несмотря на боль до темноты в глазах… я не могу остановиться!
Эти мысли помогали держаться на ногах, пусть и скаля зубы от тяжести и ломоты в позвоночнике, но Дмитрий мог идти, и даже сравнительно быстро в такую ужасную погоду и против сильного ветра.
А ведь все остальные уже наверняка ждут нас у склада, думают, наверно, где мы идем… ничего. Скоро прибудем на место. Лишь бы мои ребята все живы остались! Хоть бы все прошло без происшествий…
Занимая себя разговорами с самим собой, Дмитрий наконец смог разглядеть громоздкое двухэтажное здание впереди. Туман сгущался, сердце бешено стучало, но теперь Федотов был на сто процентов уверен, что им всем помогут — Горелову, Рут, и даже самому Дмитрию, который готов был в любимое мгновение без сил замертво свалиться в снег.
— …Их видно! — расслышал чей-то голос сквозь рев ветра Дима. Федотов зажмурился и зарычал, задирая голову к небу. Он стал громко дышать через нос.
К парням первым делом ринулся Кирилл, удивленно осматривая Дмитрия с Гореловым на спине. Рут, дрожащая от холода, громко заскулила, поджимая маленький хвост. Она стала выть и лаять, перебивая ветер, привлекая к себе внимание всех людей в округе.
Затем появился и Мельник. Кирилл с Александром помогли Алексею слезть со спины Дмитрия, и Федотов, закатив глаза, зашипел и обессилено упал в снег на спину.
— Дима, что у вас произошло? — быстро спросил их Светский. — Дима! Смотри на меня!
— Дай мне… отдохнуть… — Федотов закрыл глаза и стал восстанавливать дыхание, обжигая прохладным воздухом бронхи. — Я хочу… отдохнуть…
Лай Рут не унимался, но уже становился тише. Впрочем, как и речь постепенно подходящих других людей. Дмитрий расслабился, разжал кулаки и в считанные секунды потерял сознание. Теперь чувствовал Дима только холод снега, а в глазах стояла кромешная тьма.
Но ведь все обошлось? Или это все было не по-настоящему?
***</p>
Федотов нахмурился и, поворочавшись, стал продирать глаза. Странно, что теперь он не мерз, наверху он наблюдал вместо звездного черного неба прогнивший и протекший желтый потолок, а уши были забиты чьим-то беспокойным высоким голосом. Ну конечно… Савелий. Раз он смог добраться, значит и остальные здесь. Так ведь?
Или мне снова мерещится? Может, это все очередной сон? Или я в коме?
— …Ну просыпайся ты что ли! — Светский резко наклонился вперед и навис над чужим лицом.
Дмитрий в миг раскрыл глаза и вздрогнул от неожиданности.
— А-а! — Дима стянул губы.
— Уже шесть часов прошло! — Кирилл сложил руки на груди. — Время двенадцать ночи, мы уснуть не можем из-за тебя.
— Стой… шесть часов?! Вы осмотрели Горелова? Вы оказали ему помощь? У него ведь…
— Что за вопросы? Конечно, — тут же встрял Мельник.
Все как-то криво посмотрели на Федотова из-за его бурных переживаний. Но Дмитрий разве обратил на это внимание? Нисколько. Умрет Горелов — всем будет хуже. Он как-никак лидер в своем круге, а потеря лидера дорогого стоит.
— А Рут? — Федотов приподнялся с кровати и тут же взвыл от боли. Он оскалился и медленно лег обратно на раскладушку. — Спина… Как же больно!
Дмитрий замолк и сконцентрировался на дыхании, дыша исключительно через нос. Дима нахмурился и повернулся набок, поджимая губы.
Светский внимательно осмотрел чужое лицо и прищурился. Он отвел взгляд в сторону и посмотрел в глаза Александру. Мельник молча поднялся на ноги и подошел к парням.
— У добермана обморожены уши и лапы, — пояснил Мельник. — Но мы уже… все обработали. Она отдыхает вместе с Гореловым. Ты мне лучше объясни… что с вами произошло? Почему в его ноге так много рваных дыр до самых мышц?
— Мы… шли по сугробам, — начал рассказывать Федотов. — По лесу… и вышли на небольшую местность, свободную от деревьев, и там… и там он наступил в капкан.
Дима так хотел встать! Так хотел подняться на ноги и пойти посмотреть, в каком состоянии Горелов и Рут! Но он не мог… и все из-за спины! Подумать только, лидер с кровати встать не может! Смех и позор!
— Капкан? — Светский нахмурился. — Но что за капкан? Когда Саша осматривал рану, у меня была такая мысль, но… ни один охотничий капкан не оставит такой след! Ни один! Если бы это был лисий капкан, то он бы оставил на его ноге синяк или пару пустяковых ран… — Кирилл задумался и закрыл глаза. — А если медвежий капкан, но кость бы к чертям раздробило. Ты бы не успел дотащить его до сюда.
— Тем не менее, это был настоящий капкан. С острыми зубцами! — Федотов сжал зубы и постарался поднять голову.
Светский придержал чужую голову и взбил Федотову подушку, чтобы Дмитрий был в чуть приподнятом состоянии. Федотов кивнул ему в знак благодарности и выпустил воздух через рот.
— Жалко, самого капкана нет… я бы осмотрел, — Светский облокотился на руку и задумался.
— Вот еще… капкан мне тащить с собой, — хмыкнул Федотов. — Но он похож на медвежий. Только не такой громоздкий, и с зубцами длинными.
— А что с потерей крови? — тут же спросил Мельник. — Он заметно ослаб.
— Я вытащил его из капкана почти сразу, а затем мигом перевязал ногу, — Дима почесал подбородок и стал вспоминать. — Через час я снял повязку. Под конец Горелов был уже очень слабым и начал бредить, поэтому, я не уверен, что все сделал так, как нужно было.
— Однако, ты спас его, — пояснил ему Мельник. — Думаю… он бы не выжил, если бы ты не среагировал вовремя. Все-таки, как я и предполагал, действительно логически мыслить ты можешь только в состоянии стресса.
Федотов прикрыл веки и посмотрел на Александра в упор. Он сглотнул и нахмурился.
— Это ты назвал меня тупым? — шикнул Дмитрий.
— Это я назвал тебя тормозом.
Трое парней переглянулись между собой, одновременно прыснули со смеху и тихо посмеялись. Федотов закатил глаза.
Какие все смелые вдруг стали! Еще никто меня так не называл в моем присутствии! Зато это стирает все невидимые границы общения между нами. Да и не думаю, что они теперь уместны. Наверно, нам стоит более легко общаться друг с другом. Хотя, разве они до этого так не делали? Делали, конечно!
Только проблема остается с Гореловым и его людьми. Они все сидят в другом углу этажа — я вижу их своим глазом даже без линзы — что-то тихо обсуждают, некоторые спят, а другие нервно раскачиваются из стороны в сторону. Интересно, это они так обеспокоены Гореловым? А кем же еще!
Меня бы в любом случае к Алексею бы не подпустили… даже если бы я встал на ноги. Придется ждать утра. Все равно он, должно быть, спит.
Значит, и моим пора на боковую. Они уже достаточно сегодня переживали, день выдался безумно насыщенным.
— Шутки — это хорошо, но хороший сон — еще лучше, — вместе с громким зевом пробурчал Светский и потянулся. — Все остальное расскажешь поутру, как пробудимся.
— Я не засну, — сразу опередил его Мельник. — Неспокойно мне.
— А ты попробуй! — Кирилл молча лег на раскладушку недалеко от Федотова и накрылся тонким пледом, закрывая глаза. — Все, гасите!
Через несколько секунд одним щелчком на этаже погасли все тусклые лампы накаливания. Дмитрий тяжело вздохнул и слегка задумался — он ведь тоже не уснет!
Однако, в тот же миг справа от Дмитрия появился сначала маленький огонек, который позже вспыхнул и слегка зашипел. Языки пламени беспокойно трепыхались, устремлялись вверх, к металлической ручке, которая уже была в черной копоти.
Ручку обхватили тонкие пальцы, медленно поднявшие масляную лампу, и вскоре огонь осветил лицо уставшего Мельника. С мешками под глазами, синяком на подбородке и, как обычно, взъерошенными волосами.
Сейчас-то я и понял, с кем всю ночь проведу за разговорами. В последние несколько дней мы почти не общались, и я почему-то думаю, что Александр сможет рассказать мне кое-что интересное.
— Попробуешь встать? — Александр посмотрел в чужие глаза и моргнул.
— Попробую… — прошипел Дмитрий.
Федотов вновь разогнулся и раскрыл глаза, сжимая руки в кулаки, сжимая плед. Ощущение, будто заместо позвонков в спине его теперь стояли ржавые звенья от старой цепи.
— Мф! — Дима зажмурился и сжал зубы. — Как же это, черт возьми, больно! — прошипел Дмитрий.
— Дайте людям поспать! — шикнул на них Кирилл. — Вы всем мешаете!
Федотов нахмурился, закатил глаза и резко разогнулся, опуская ноги на пол, быстро отыскав ступнями свою обувь. Он встряхнул головой, убрал слипшиеся волосы со своего лица, затем быстро надел ботинки и, поджав губы, встал на ноги.
Больно… но уже не так, как было в лежачем состоянии. Теперь меня больше мучала не спина, а зудящие мозоли на пятках и больших пальцах ног. И все же мне сравнительно проще стоять, чем ворочаться в постели!
— Все-все, мы вас не отвлекаем… — шикнул Федотов. Он отряхнул свой свитер и посмотрел Мельнику в глаза. — Где вы оставили куртки?
— Пойдем за мной, — кивнул ему Александр и вытянул руку с масляной лампой вперед, чтобы освещать перед собой склад.
Как успел увидеть Дмитрий, раскладушки были разложены по «лагерям». Там, где находился Дима, были только его люди, а в другом углу помещения расположились уже люди Горелова. И пересекаться, кажется, никто друг с другом не хотел. Вот тебе и команда…
— Постойте! — прошептал им вслед шаркающий Савелий. — Я… могу пойти с вами?
Савелий сложил руки вместе и робко поджал их к животу, стягивая губы. Он молча посмотрел сначала на Мельника, а затем на Федотова. В его голубых глазах отражался огонь.
— Хорошо. Как раз расскажешь, как дошел досюда со своим братом, — согласился Дмитрий и склонил голову. Он расправил плечи и вновь почувствовал боль в позвоночнике. Федотов, прихрамывая, подошел к лестнице. — Черт…
— Спасибо, — Савелий вздохнул и убрал руки в карманы.
Мельник кивнул Савелию, а затем резко ударил Дмитрия в спину. Федотов раскрыл глаза и зажал рот рукой, громко выстанывая какое-то невнятное слово, которое должно было быть самым ужасным в русском языке матом, но из-за боли Дима даже языком двигать нормально не мог.
— Т-ты… чего делаешь? — злобно вопросил Федотов. Он подошел к перилам, облокотился на них и снова выгнулся.
— Проверяю позвонки, — невзначай промолвил Александр.
Странно… но после чужого удара двигаться и вправду стало значительно легче. Неужели он все это время целился мне в спину?! Пусть и не для плохого дела, но все-таки…
— Ты химик, а не врач, — Дмитрий взялся правой рукой за перилла и стал спускаться на первый этаж.
— А ты вообще образования университетского не имеешь, — хмыкнул Мельник. — А я, между прочим, курсы первой помощи проходил. Да и в халате белом хожу… почти как медбрат!
Савелий спустился самым первым. Он быстро подошел к старой лавочке и взял оттуда свою куртку. За ним спустились парни, также надевая куртки.
— Ты как в средневековье… с масляной лампой, — хмыкнул Дмитрий.