Глава XVIII (1/2)

По телу пробежался осенний холод — питерский, очень неприятный, несущий за собой воспоминания о минувших годах. Дима еще совсем молод, ему есть, куда идти, есть, к чему стремиться… И к такому сравнительно молодому возрасту парень уже успел сделать из своей жизни черти что.

Но жалеть уже поздно. Придется выкручиваться из того, что сделал сам — его решение, его выбор, и он пал на преступные дебри криминального мира! Даже после выколотого глаза остался на этой тропе и шел по ней вполне уверенно. Тем не менее Дима считал, что поступает правильно.

Мимо прошла девушка с ребенком. Девочка лет семи-восьми, нездорово бледная, плелась за своей мамой еле как. Дима заинтересованно моргнул, наступил в лужу и осторожно выглянул из-за стены, смотря за тем, куда они пойдут.

Девочка взяла свою маму за руку и устало перевела дыхание, затем громко покашляла и вытерла нос рукавом. Федотов бесшумно вышел из-за угла и принялся догонять удалявшуюся семью. Женщина, видно, торопилась. Ребенок у нее болел, а противный ветер мог сделать только хуже… Куда же они могли идти? В поликлинику или больницу? Может в аптеку?

На улице уже понемногу темнело, воздух стал совсем беспокойным и холодным, как ранней зимой. Мимо Дмитрия пролетела пара красных листьев — октябрь? Наверно, да.

Что же Диму так тянет за этими людьми? Почему он не мог просто пройти мимо и уйти дальше по своим делам? Ноги несли его вперед, глазами он бегал вдоль спины маленькой девочки, иногда поглядывал на вытянувшиеся вдоль дороги жилые дома и молодые деревья с наполовину опавшей листвой теплых оттенков.

Девушка остановилась и поправила своей дочери шапку, затем ускорила шаг и чуть ли не бегом с ней за руку подбежала к двери. Вывеска гласила «АПТЕКА», буквы красные, сразу бросаются в глаза. Напротив слова расположился рисунок серебряной чаши, на ней змея обвила ее своим туловищем и высунула раздвоенный язык. Ветер взвыл, как волк на луну, Дмитрий закрылся от резкого порыва руками и захлопнул глаза.

Как только зрячий глаз его снова осмотрел улицу, в округе женщины с ребенком уже не было. Зашли внутрь, подумал Дима, ребенок-то болеет, ей лекарство купить нужно. Девочка выглядела совсем измотанной. Кажется, болезнь брала над ней верх — иммунитет у детей совсем слабый, и вирусу или какой-нибудь бактерии не представляет труда поразить организм.

Федотов решил скрыться за стеной и ждать, пока из аптеки выйдут женщина с ребенком. Он затаил дыхание, поправил плащ и прищурился. Дима не понял, сколько тут простоял, но все же дождался их. Два силуэта стояли у входа в аптеку, женщина, явно расстроенная, подошла ближе к бордюру и осторожно села на корточки перед лицом девочки. Дмитрий заинтересованно склонил голову и стал слушать:

— Что же делать мне с тобой, чудо мое? — она поправила волосы и теплый шарфик на шее. — Совсем разболелась… Сама слышала, противовирусных нет. Раскупили все, как сказали.

— Само пройдет, — хрипло отмахнулась девочка и тяжело вздохнула, затем принялась кашлять, закрывая рот ладошкой.

Дима нахмурился и выступил вперед. От этого незнакомка испуганно отшатнулась и раскрыла глаза. Зрачки у нее расширились при виде Федотова — высокого, с широкими плечами и шрамом на пол-лица.

— Вас обманули. Поставки даже не состоялись, противовирусные сюда и не завозили, — стал говорить ей Дмитрий.

— Кто вы такой? — боязливо спросила она и поднялась на ноги. Федотов немного подумал и ответил:

— Тот, кто не позволяет случиться подобным пропажам лекарств, — Дмитрий подошел немного ближе, и девочка попятилась назад.

— Мам, — девочка взяла ее за рукав и моргнула, после продолжила говорить шепотом: — у дяденьки очень странное лицо… там полоска.

— По неосторожности шрам получил, — улыбнулся Дмитрий и присел на корточки, чтобы быть с ребенком на одном уровне лица. Он залез в карман и вытащил упаковку противовирусных препаратов. Осталась там после вчерашней вылазки. — Вот, держи, — Федотов протянул ей упаковку.

Женщина удивленно посмотрела на Диму, во взгляде у нее перемешались облегчение, подозрительность и страх. Девочка шмыгнула носом и робко коснулась своими короткими пальчиками упаковки препаратов.

— П-погодите… у меня нет гарантий вам доверять! — заявила она.

— Я знаю. Именно поэтому вы можете просто выкинуть их по дороге домой, если сомневаетесь, — девочка взяла противовирусные в свои руки и посмотрела Диме в глаза. Федотов по-доброму ей ухмыльнулся и поднялся во весь рост. — У меня нет повода обманывать вас.

— Сколько это будет стоить? — обреченно вздохнула она и с душевным спокойствием посмотрела на свою дочь.

— Мне с вас ничего не нужно. Считайте… это своего рода подарок.

На лицах незнакомок прояснилась легкая улыбка. Кажется, им обеим стало легче. Скорее не от наличия лекарства в их руках, а от неравнодушия от совсем чужого человека.

— Спасибо вам. Мы уже три аптеки в округе обошли… ну что, пойдем домой, чудо? — тихо усмехнулась она, обращаясь к своей дочери.

Федотов кивнул на благодарность и закрыл глаза. Кашлянул от дерущего в горле чувства, почесал подбородок и снова раскрыл веки. Дмитрий в этот момент испуганно сжался и набрал в грудь воздуха, медленно отходя назад. Аптека исчезла. От девочки с ее мамой след простыл, и перед Федотовым стояла его покойная мать.

Ледяные когти ужаса выцарапывали себе путь к грудной клетке и готовились вырвать сердце, заморозить кровь и повалить Диму наземь. Он встряхнул головой, зажмурился и отвернулся. Ему кажется… ему всего лишь мерещится… ну же, очнись скорее! Здесь нельзя оставаться, нельзя!

— Знаешь, кто изображен на колеснице? — спокойным тоном спросила его мать. Как давно он не слышал ее хриплого голоса!

— Что тебе от меня нужно?! — Дмитрий сжал руки в кулаки и, оскалившись, стал подходить вплотную к пожилой женщине. — Хватит меня преследовать! Мне не нужны твои паршивые карты, я не верю в расклады! Ты сама их придумала! И из-за них надумала себе скорую смерть, из-за них умерла! Из-за твоей глупости и суеверий…

— Меня забрала из жизни болезнь, — вздохнула она и положила свою руку на голову Димы. Дмитрия пронизывал неестественный холод, и тот, глотая воздух, мгновенно успокоился. — А расклад был предназначен не мне. Себе не гадают. Ответь мне на вопрос.

— Не знаю. Откуда мне знать об этом? — Федотов опустил взгляд и поджал губы. — Оставь меня в покое…

— Колесница изображает человека, стоящего на высоком ранге.

Вспомнил. Неужели человек высокого ранга — это и есть причина неудач? Нет… никто не говорил ведь, что расклад принадлежит Диме. Да и вранье все это! Выкинуть из головы! Живо!

— И что дальше? Мне это ничего не говорит. Таро — очередной бред, игры с судьбой, которой не существует. Человек сам ее творит, никакие карты не подскажут его будущее!

— Здесь совсем не в картах дело. Можешь не верить в судьбу, но меня ты обязан послушать, иначе отправишься за мной!

За ней — это на тот свет? Неужели? Она надеется подобным образом напугать Диму? Не дождется! Федотов сложил руки на груди и недовольно фыркнул, однако все равно был весь во внимании.

— Дурак сулит болезнь. Затяжную, возможно, не одну… Стоит на обрыве, готовится лететь вниз. Он легкомыслен, — женщина убрала свою белесую руку от чужой головы и опустила ее. — Повешенный…

— Я знаю, смерть. Это же логично, он ведь повешенный…

— Нет, — вдруг выдала она. — Повешенный — значит свешенный вниз головой. Неприятные ситуации и куча жертв. Умрет тот, кто не умеет ждать.

— Что все это значит? — наконец спросил Дмитрий. — Что мне с этим делать?

— Думай сам, — бросила женщина. — Судьбы нет. Есть только выбор…

Тьма сгущалась, боль в груди разрывала на части, кислорода не хватало. Женщина исчезла из виду, и Дима наконец проснулся в холодном поту. Неужели отпустило! Он раскрыл рот и набрался сил, чтобы подняться с кровати. В комнате было душно, воздух сдавливал голову и легкие.

От громких звуков, схожими с предсмертным хрипом, на соседней кровати стал просыпаться Горелов. Дима и не вспомнил бы о нем — Алексей спал совсем тихо, даже не сопел, дышал абсолютно беззвучно, не ворочался и остался спать в той же позе, в какой только-только погрузился в дрему.

— Ты тоже… слышал это, да? — тихо задал вопрос Горелов.

— Что слышал? — Дмитрий встал с кровати и зарылся пальцами в свои волосы. — Это я. Кошмар приснился, я вскочил.

— Ясно, — зевнул Алексей и приподнял свою русую макушку.

Горелов моргнул и прищурился. Парни на всякий случай оставили включенным свет в уборной, чтобы в полной темноте было легче ориентировать, а свет при этом не мешал засыпать. За окном шел снег, Дима спал ближе к окну, поэтому на его кровать падал свет, доходящий сюда с улицы.

— Я отойду попить воды, — Дмитрий потянулся и открыл деревянную входную дверь ключом.

Молчание в ответ. Дима вздрогнул и вышел в холл в тапочках. Он потер лоб и растрепал мокрые — как они не высохли за ночь в этой духоте? — волосы, затем подошел к кулеру и наклонился, чтобы налить себе прохладной воды.

Напившись, Федотов расслабился и уселся на один из диванов. Стрелка на настенных часах медленно спускалась к двум часам ночи, снизу, из столовой, а может банкетного зала, доносились громкие задорные голоса и звонкий смех.

Дмитрий выбросил пластиковый стаканчик в урну и пошел обратно в номер. Горелов лениво пролистывал что-то в смартфоне и, когда Дима явился обратно, сел на край кровати и выключил экран. Федотов успокоился после сна и подошел к окну. Все вещи оставил в машине, с собой взял только сменную одежду, чтобы переодеться после душа.

— Что снилось? — неожиданно спросил Алексей. Дима от удивления чуть не поперхнулся слюной. К чему это подобный интерес?

— Момент из прошлого… который почему-то отразился в моей памяти.

Да, он помнит этих незнакомок, которым помог в октябре. Сон повторил каждый момент от и до, только явившаяся после этого мать сделала из воспоминаний настоящую тревогу, которая до сих пор стоит у Димы в голове. Ее слова… он запомнил их. Зачем? Они никак не помогут, это обычные переживания!

— Не я ли случаем? — хмыкнул Алексей. Только Горелова во снах не хватало, еще чего!

— Нет. О тебе я даже не помнил, — закатил глаза Дима. — Тебе совсем не важно знать об этом.

— Мне интересно, — развел плечами он.

— Не нагло ли? — Федотов сжал зубы и встряхнул головой. — Спи давай, — Дмитрий закрыл дверь на ключ и лег на кровать. Под ним скрипнули пружины.

— Может мне скучно? — Горелов развалился на кровати.

Вообще, соседство с Алексеем оказалось куда более мирным, чем Дима мог себе представить. Со стороны Горелов вел себя, как какой-то подросток с дефицитом внимания, и очень серьезным был только в присутствии кого-нибудь из его товарищей. Ну, или в присутствии товарищей Димы.

— В таком случае могу тебе посочувствовать. Попытайся уснуть, — фыркнул Федотов и закрыл глаза. Он примкнул щекой к прохладной подушке.

— Скучный ты.

— Не скучный, а уставший. Раз тебе действительно так хочется услышать обо всем этом, то у тебя должно хватить терпения до утра.

Горелов не проронил ни слова. Он отвернулся к стене и, громко вздохнув, видимо, стал наконец засыпать. Федотов не помнил, когда уснул. Может сразу, а может через какое-то время.

Пробудил его свет из окна. На соседней кровати уже никого не было — дверь приоткрыта. Алексей проснулся раньше и уже ушел либо будить остальных, либо попить.

Дима запустил руку под подушку. Пистолет на месте. Время подходило к десяти часам. Что ж, у всех еще пара часов до обеда, чтобы как следует отдохнуть. Парень повернулся на живот и громко зевнул, чувствуя, как в спину ему дует сквозняк из открытой двери.

Точно! Горелов ушел гулять с Рут! Федотов медленно поднялся с кровати и посмотрел в окно. Машины, рядом с ними стояли несколько людей. Утро прошло без приключений. Как же Дима был этому рад! Никаких перестрелок, как в боевиках на каждой пятнадцатой минуте, никаких конфликтов и… стук в дверь.

Дмитрий моргнул и обернулся. Дверь медленно стала отворяться, на входе показался совсем сонный Кирилл. Глаза еле открыл, стоял на ногах неуверенно, а лицо зато какое грозное было! Дима не сдержал легкой ухмылки, после обвел взглядом комнату и подошел к Светскому.

— Все-таки спал, — подметил Федотов.

— Заставили. Так бы, может, и всю ночь за окном просидел. Однако я ни капли не жалею.

— Горелов говорил, что оплатил нам всем обед в столовой. К двенадцати подходить нужно вниз, — Дмитрий захватил свой плащ и, накинув его сверху, тут же надел куртку. — Пойду покурю на улицу, а то здесь даже на балконе нельзя.

— М? — Кирилл вздрогнул и потянулся, разминая свои широкие плечи. — Я с тобой.

Федотов кивнул и, выхватив из пачки сигарет одну штуку, подал ее Светскому. Он взял сигарету и, спрятав ее в широкой ладони, прошел вперед, начиная спускаться по лестнице. Дима резко вспомнил про сон.

А те незнакомки, интересно, все еще живут в Питере? Приняла та женщина по итогу лекарства или все-таки выкинула по дороге домой? А девочка… выздоровела?

— Эй! Ты идешь там? — окликнул его Кирилл и задрал голову, чтобы разглядеть наверху Дмитрия.

— А, иду, да. Я задумался, — вздохнул Федотов. — Как-то мне не по себе.

— Расслабься. Мне вот сказали наслаждаться, пока есть возможность.

Дима тихо хмыкнул и закрыл глаза. Наверняка это Мельник постарался! Неужели за вечер вместе Александр успел ему настолько сильно мозги промыть, что этот упрямый баран даже ухо востро не держит?! Ну ничего себе у Мельника там способы!

В лицо ударил ветер. Дмитрий линзу надеть забыл, поэтому глаз слезился не так сильно, как вчера вечером на морозе. С правой стороны он услышал чей-то громкий хохот. Ну неужели люди действительно смогли хоть немного расслабиться? Это радовало, но и бдительности терять никто не должен, иначе их будет легко застать врасплох! Дима осторожно ступил в снег. Из-за угла вышел Чернышев. Видно, тоже курил. Он бросил на вышедших Федотова со Светским свой недовольный взгляд и рефлекторно поморщил нос.

— Утро доброе, — поздоровался с ним Дмитрий. Чернышев остолбенел. — Мне еще вчера было интересно, как ты сюда добрался без машины?

Андрей ядовито фыркнул и отвел взгляд в сторону. Парень медленно моргнул, затем снова посмотрел Федотову в глаза и, кажется, немного усмирил свою язву в общении. Ну, во всяком случае Дмитрию это лишь показалось, не более того, ведь в следующие секунды чужие слова раздались в ушах неожиданно, как выстрел револьвера.

— Ха! Так это не слухи, оказывается, что ты соображать толком не умеешь? — Чернышев оскалился. — Если бы ты был немного внимательней, то сразу бы понял, что я не абы кто, а байкер!

— Следи за языком, щенок, — шикнул на него Светский, и Андрей на всякий случай сделал шаг назад. Диму это так позабавило, что тот чуть не издал смешок!

— Ясно. Мог бы сразу так и сказать, без наставлений, — спокойно проговорил Федотов. Разве был толк от конфликтов? Да, наверно, но уж точно не сейчас, когда все более-менее успокоились!

Чернышев сложил руки на груди и быстро прошел обратно в гостиницу. Дмитрий с Кириллом переглянулись, одновременно развели плечами и продолжили курить, как ни в чем не бывало.

С прогулки вернулись Горелов с Рут. Это она в одежде, или Диме кажется? Нет же, Рут действительно гуляет с одеждой! Алексей упоминал, что она плохо чувствует себя на холоде. Не думал Дмитрий, что Горелов будет проявлять к своему питомцу такую заботу!

— Утра! — сразу воскликнул Горелов и подошел к Дмитрию, спуская Рут с поводка. Собака села рядом с хозяином и облизнулась. — Мы так и не договорили вчера.

Светский хмыкнул, потушил сигарету и выкинул ее в урну. Он отряхнул руки и молча зашел обратно в здание, перед этим постучав ногами по снегу, словно проверяя его на плотность. Дима поднял глаза на Горелова.

— Точнее сегодня. Я хочу опустить тему.

Дмитрий хоть и не питал к Алексею какой-то доброжелательности, однако слова его все равно оставили где-то в груди приятный осадок, как от хорошей похвалы. Еще бы! После стольких лет жизни совсем одному? Да любое внимание придется Диме необычным или даже в какой-то степени приятным… ну, не считая того «внимания», которое ему уделили в подвале Горелова. Тьфу! Лучше вообще не вспоминать об этом!

— Рут! А ну иди сюда! — вскрикнул Алексей. — Ха? Зря ты так.

Собака его навострила уши и моргнула, перебирая длинными мускулистыми лапами. Изо рта ее клубами выходил пар, глаза блестели из-за снега. Рут быстро подняла длинную морду и принюхалась.

— Как бы то ни было… хочу, чтобы мое прошлое осталось при мне, — Дмитрий зевнул. — Я сам собираюсь во всем разобраться.

— Но ведь так неинтересно, — подметил Алексей. — Не доверять — правильно с твоей стороны, но это ведь не какой-то секрет.

— Тебе откуда знать? — нахмурился Федотов.

— Если бы там было что-то секретное, ты бы не заикался об этом сне, — Горелов закатил глаза и отвернулся. — Ты язык за зубами держать умеешь.

До чего же Горелов приставучий стал! Почувствовал, что даже здесь будет главным? Ну уж нет, этому точно не бывать! Никакой власти, иначе все закончится парой десятков трупов!

А может он просто хочет наладить контакт? Да ну, тоже какой-то бред… зачем Алексею это делать? Разве что если только ради собственной выгоды. Эх, думать Дима больше не хотел об этом, слишком томные мысли, они отбивали у парня абсолютно всю энергию.

Подумать только, первый день этого побега, а Дима уже без сил. К сожалению или к счастью, Дмитрий самый обычный, как и все остальные, и ему тоже нужен человек или даже люди, которые смогут поддержать его душевное состояние. Парень и так еле оправился после глубокого потрясения, а все благодаря кому? Благодаря его друзьям! Да, теперь Дима мог смело назвать Мельника, Светского и даже Савелия своими друзьями, нисколько не стыдясь этого слова. Что бы он без них делал?

Дмитрий вспомнил свой сон, его взгляд опустел, перед глазами выстроилась та узенькая улочка, где Дима преследовал незнакомку, потом маленькая девочка, которая со страхом косилась на Димин шрам… нет. Дима не хотел рассказывать про другое — про свою мать, явившуюся вдруг в конце сновидения, превратившейся в самый настоящий ночной кошмар. Почему? Это единственная тема, которой его можно было пошатнуть.

Разве кто-нибудь будет рассказывать о своей слабости потенциальному врагу или может в будущем даже предателя — ну а кто его знает?! Дмитрий в очередной раз недоверчиво взглянул на Алексея, прикрыл веки и убрал замерзающие руки в карманы куртки.

— Рут… разогрейся давай! — Алексей взял небольшую палку и кинул ее куда-то в сторону.

Собака стремглав побежала за брошенной вещью. Лапы тяжело касались твердого снега, когти скребли лед. Федотов встряхнул головой, возвращаясь к реальности. Задумчивость до хорошего не доведет, иначе снова придется долго оправляться. Нужно как-то обойтись без очередных сдвигов в психике, ни то вообще станет, как Андрей-шизофреник!

— Я уже говорил тебе, что мне снилось прошлое, — Федотов задумался, перед ним снова всплыла серая осень, летевшие в разные стороны разноцветные листья и холодный Питер. — Я тогда возвращался с ночной смены. Мы выезжали, забрали товар… я случайно захватил с собой тогда пару пачек таблеток. Не знаю, что на меня нашло, я…

Дмитрий рассказал обо всем, но только до момента с матерью. Горелову нельзя знать. Никому нельзя! Алексей даже о Рут на пару мгновений забыл, однако как только рассказ закончился, Горелов вновь кинул палку.