Бонусная глава. Причины. (1/1)
Бонусная глава. Причины.Маленькая девочка с желтыми волосами и карими глазами в одной ночнушке шла по коридору. Хотя для десятилетнего ребенка это был не коридор, а коридорище. Этой девочкой была Люси Хартфелия. Стояла ночь, и девчушка проснулась от кошмара. Ей приснилось, что она тонула в большом озере. Оно было похоже на озеро в их парке, что ещё больше пугало Люси.Сейчас для девушки главным было то, что она хотела увидеть своего брата и все ему рассказать. Ливман всегда выслушивал её, потом провожал девочку в комнату и не отходил от неё, пока она не уснет.— Братик, — тихо позвала того Люси. Не услышав ответа, она зашла в его комнату, но там никого не было. Осмотревшись, девчушка поняла, что Ливман куда-то ушел и довольно давно, так как простыни на кровати были холодными.?Наверное, он опять пошел на кухню, чтобы набрать сладостей!? — улыбнулась своим мыслям Люси. Постояв ещё пару минут перед окном, она решила спуститься вниз и поймать брата на месте преступления.Стараясь не шуметь, девочка быстро спустилась по лестнице, но от конечной цели путешествия её отвлекли голоса, доносившиеся из гостиной. В ней горели все люстры, что даже по вечерам бывало редким явлениям. Осторожно подойдя к приоткрытой двери, Люси заглянула в комнату.— Господин, его нигде не могут найти, — быстро проговорил мужчина. Люси знала, что он был начальником охраны в их поместье.— Дорогой, — тихо сказала Лейла, на её щеках блестели слезы, — что нам делать?Ответом ей было молчание. Муж повернулся к ней спиной и не хотел говорить по этому поводу.— Ты был слишком строг, — с легким укором сказала ему жена, — что ты ему сказал?— Ничего, — повел плечами тот, — я всего лишь напомнил ему, что он мой сын. И должен вести себя согласно этому положению.— Ты… — женщина запнулась, но все-таки закончила свою фразу, — ты ударил его. Зачем?— Он наследник Хартфелиев, а не Хартфисов! – резко сказала ей муж.
А в это время, Люси уже понимала, что она больше не увидит братика. Что он ушел. Что в том разговоре про свободу он был как никогда прав. Вдруг Хартфелия подумала, что знает, где тот может быть.Осторожно, стараясь не шуметь, девочка отошла от двери и побежала к черному входу. Вылетев на улицу, она огляделась. В стороне главной дороги виднелся свет фонарей. Но Люси это не интересовало, сейчас главное найти братика.Она ещё никогда так быстро не бегала, но все зависело именно от этого. Добежав до леса, она свернула и пошла вдоль опушки. Пройдя триста метров, она свернула в чащу, в скором времени девчушка вышла на полянку. Около большого дуба стоял Ливман.— Братик! – крикнула Люси и бросилась к нему.— Люси?! – удивился он, — что ты тут делаешь?— Нет! – перебила та, крепко его обняв, — что ты тут делаешь? Неужели… неужели ты хочешь уйти?— Прости, но мне не остается другого выхода, — он отстранил сестру от себя, но, вдруг схватив её за руку, повыше локтя, заглянул в глаза и спросил, — пойдем со мной?— Что? – опешила Люси.— Пойдем со мной, — увереннее проговорил брат, — тебе не зачем оставаться здесь. Отец готовит тебе ?светлое? будущее, от которого ты захочешь сбежать побыстрее. Так в чем будет разница? Сейчас или позже.— А как же мама? – хватаясь за последнюю соломинку и здравую мысль, спросила его девочка.— Мама поймет. Мы сможем держать с ней связь, писать ей письма. Она ничего не расскажет отцу, она слишком хорошо понимает нас, — тут же ответил ей Ливман, — пойми, мы здесь не сможем жить. Нас не смогли воспитать послушными куклами, мы не птицы в клетке, мы с тобой слишком сильно ценим свою свободу!А Люси хотелось закрыть уши и кричать, кричать, кричать… Будь она на десять лет постарше, то согласилась бы без промедления, но сейчас это все её пугало, и девочка боялась потерять привычный уклад жизни. И брат видел это. Он понимал, что его маленькая сестренка ещё не готова к таким переменам, однако гордость и чувство обиды были сильнее. И он ушел, бросив её одну на этой полянке, о которой знали только они вдвоем.
А Люси плакала, она так не хотела его отпускать, но… Её нашли утром, Хартфелия была без сознания. Из-за того, что она была в одной ночнушке, а ещё, скорее всего, из-за стресса, Люси заболела. Пролежав в кровати пару недель, девочка уже могла вставать, но жить в доме стало не уютно. Имя брата было под запретом, и только рядом с мамой она могла не бояться гнева отца.
Вскоре и это короткое счастье закончилось. Через несколько месяцев умерла мама. Родная и любимая мамочка, которая всегда была рядом. Всегда оберегала и дарила тепло. Нет, не физическое, а духовное. Она согревала одной своей улыбкой, возрождая надежду, а теперь… Теперь это была ужасная реальность. Та самая реальность, о которой говорил Ливман. Она скучала, ещё сильнее, ещё больше. И ей было ещё страшнее, будто её кошмары стали явью.
Через два года после смерти матери Ливман вернулся, чтобы навестить её могилу. Сказать, что Люси была безумна рада видеть его, ничего не сказать. Но его слова, его поступки напугали и оттолкнули девушку.Если бы он предложил ей снова уйти вмести с ним, то Люси бы не колебалась ни секунды. Она ушла бы за братом. Даже не так, Люси хотела идти за братом. Довериться, положиться, делится проблемами. Главное, чтобы он был рядом, поддержал, когда ей это понадобится или дал бы пинка, чтобы не расслаблялась.
Но все надежды рассыпалось карточным домиком. Самый дорогой на свете человек стал её врагом. А Люси не оставалось больше ничего, кроме как принять этот вызов, и посчитать брата предателем. Банально, но они держали друг на друга обиду. И дорожат ей, потому что это их единственный ?спасательный круг?, который не дает им признать свою глупость и неправоту. Они решают, что враги, забывая о том, что любят друг друга, что дорожат друг другом. Да, человеческая глупость не знает границ.Шесть лет тайн, шесть лет пряток. А ничего так и не изменилось. Все тот же страх перед братом, все та же любовь к нему. Но теперь нет тени отца за спиной, её никто не держит, ей никто не управляет. Есть друзья, новая семья, любимый человек, но… Но не хватает семьи, той семьи, в которой родилась, воспитывалась десять лет. Пусть тогда была железная хватка отца, но были брат и мама. Как же не хватает этого чувства.Вот теперь она снова стоит напротив него. Смотрит в глаза, сверху вниз. Чувствует, что надо что-то сказать. И она говорит, а точнее просит. Просит прощения. За все. Ведь она теперь может потерять его навсегда, а рука сама делает замах, сама прицеливается, сама бросает копье. И только его тихий шепот: ?Спасибо тебе, моя любимая сестренка?, дает понять, что прощена. Но лучше ли ей от этого?Наконец, на землю упали первые несмелые капли, а после начался ливень, смывающий смог и пыль от разрушений. Никто из членов Фейри Тейл не двигается, все смотрят как Люси, подобно ангелу, тихо опускается на своих крыльях с небес. Ливман протягивает руку и ерошит её волосы, как в детстве, вот только ливень не дает сделать это. Слезы Люси смешиваются с дождем, но брат чувствует, как горячие капли падают ему на рану.— Сестренка, не плачь! – улыбается он, не своей усмешкой, а открытой и красивой улыбкой, очень похожей на улыбку Люси, — ведь ты же научилась летать.— Прости, если бы я пошла с тобой… — она мотает головой и не может произнести больше ни слова.— Не проси прощенья в том, в чем ты не виновата, — тихо перебивает её, беря руки девушки в свои, — я сам дурак. Хотел убить тебя, воскресить маму.
— Не говори так, — попросила его Люси.— Но это правда, я всегда думал, что её смерть это моя вина, — теперь он погладил девушку по щеке, — оправдывал себя тем, что хочу сделать доброе дело.— Братик, — от этого детского зова Ливман улыбнулся, — я читала мамино письмо… Она написала, что очень нас любит.— Вот как, значит все будет хорошо, — улыбаясь сказал тот, закрывая глаза, но не отпуская руки сестры.Все также лил дождь, но была одна странность. Дождь был соленым, словно небо было плачущим человеком, а на следующее утро взошло солнце. На окраинах Магнолии и в лесу рядом с городом распустились красивые цветы с белой, голубой и черной окраской. Их форма напоминала звезды.Справка: насчет второго варианта в предыдущей главе. Последние врата Люси называются Небесная жрица. В одной из языческих религий, какой точно не помню, есть жрица Неба. Она была покровительницей храбрых и достойных воинов. Самых отважных она могла воскресить своими слезами. Поэтому-то у меня был один из вариантов, где Люси оживляет Ливмана.
Не знала, как впихнуть это в предыдущую главу, поэтому написала отдельно. Но лично мне самой больше нравится первый вариант. Более реалистичный что ли, насколько это возможно в выдуманном мире.