1. Мой отец — ангел (1/1)
В этот вечер солнце зашло слишком рано для июля, и фонари еще не успели зажечься желтым рассеянным светом, оставив безрадостную улицу в полной темноте. В окно детской комнаты начал медленно пробираться редкий молочный туман, наполняя теплый воздух сырой прохладой. Из ожившей кухни послышался звон посуды, чередующийся с монотонным голосом Джарвиса, отдающего распоряжения нерасторопной кухарке. В поместье четы Старков велись приготовления к позднему ужину. Возможно, что этим вечером хозяева кого-то ожидали.Тони закрыл книжку и прислушался. Неторопливой твердой поступью сквозь туман кто-то направлялся прямо к дому. Рассмотреть в окно званого гостя не представлялось возможным — там было непроходимо темно, но Тони и не нужно было ничего видеть. Он был почти уверен, что знает, кто сейчас позвонит в дверь.Звук шагов неожиданно стих, словно был просто фантомом у Тони в голове, однако спустя долгую минуту с первого этажа раздалось позвякивание дверных колокольчиков, возвещая о том, что гость уже на пороге.— Мистер Роджерс, пожалуйста, проходите. Мистер Старк ожидает вас. Взять ваше пальто?— Спасибо, Джарвис. Не нужно.Когда говоривший проследовал в гостиную, Тони уже давно выскользнул из комнаты и, перекинувшись через перила, во все глаза смотрел вниз. — Стив, — одними губами произнес он, не смея от переполняющей его радости произнести это имя громче, а тем более закричать на весь дом. К тому же Говард снова будет недоволен и перестанет с ним разговаривать, считая такое поведение недостойным отпрыска Старков.Тони понимал, что он должен вернуться в комнату и терпеливо ждать, когда взрослые его позовут. Но… но вдруг этого не случится? Вдруг Стив так и уйдет, не встретившись с ним? Неприятный холодок прошелся по всему телу, и Тони решил, что не может такого допустить. Он осторожно спустился по лестнице, боясь наделать шуму и привлечь внимание вездесущего Джарвиса. Прокравшись, как мышь, мимо кухни, он почти побежал в сторону гостиной, откуда отчетливо слышались знакомые голоса — Говарда и Стива. Тони, стараясь реже дышать, присел на корточки под приоткрытой дверью и с любопытством заглянул в комнату, радуясь, что так может все увидеть.Увидеть своего Стива.Расстегнув верхние пуговицы кожаного трэнча, Стив сидел в кресле и смотрел на Говарда, нервно сжимающего в руках стакан со скотчем. Тони сразу понял, что отец злился, и для этого ему не нужно было видеть его лицо. Исходящие от него волны затаенного гнева Тони мог почувствовать, даже находясь в другой части дома. И не только Говарда. Если где-то неподалеку кто-то злился, испытывал страх или страдал, Тони безошибочно определял источник. Подруга Марии заказала бриллиантовые украшения и шляпку один в один как у миссис Старк, горничной Бэтти изменил парень, у Джарвиса пропал розарий в саду, Говард… причиной ярости Говарда всегда был только его сын — Тони.Говард стоял с прямой спиной, еще крепче сжав многострадальный стакан. Его тело было окутано знакомой черной дымкой скорби, которая пахла болотной тиной и чем-то горчично-сладким. Тони нравился этот манящий запах чужой боли, но только не от Говарда. Он почему-то не хотел, чтобы его отец страдал.— Я на такое не подписывался, — неожиданно сказал Говард. — Ребенок… Ты можешь его пораньше забрать? Руководство Гидры должно войти в мое положение, я и так сделал для вас все, что мог.— Всему свое время, — спокойно ответил Стив. — Ты слишком нетерпелив.Тони перевел взгляд на Стива. Несмотря на доброжелательную улыбку, в льдистых голубых глазах было скучающее безразличие, словно он говорил с кем-то, недостойным его времени и внимания. Впрочем, это не задевало Тони, он знал, что Стив так смотрит на всех — на всех, кроме… него.— Нетерпелив? — дрогнувшим голосом переспросил Говард. — После того случая с девчонкой… Я не могу найти нам новую прислугу. Стив вопросительно приподнял бровь. От него всегда исходил аромат сильной ауры — темной и густой, как смола или кофейная гуща, но в то же время в ней не было места злости или скорби, она была пьяняще чиста. Тони хотелось закутаться в нее, как в одеяло, и никогда не выбираться наружу, поселившись среди чужого неиссякаемого тепла. Он покраснел, будто в его детские мысли прокралось что-то запретно-постыдное, но что именно — он пока не осознавал.— Люди уже болтают всякое, — тише сказал Говард. — Они боятся. Называют этот дом проклятым.— Нашел проблему, — равнодушно ответил Стив. — Пусть Джарвис подыщет кого-нибудь в Европе — понятливого и неболтливого. Не мне тебя учить грамотному пиару. Смыть грязь с доброго имени не сложнее, чем кровь.Говард хмыкнул. Стив, закинув ногу на ногу, указал на картонную коробку на столе.— Я принес для Тони подарок.Услышав это, Тони от радости чуть не выпрыгнул из своего укрытия. Стив всегда приносил ему подарки. Игрушки, сладости, книги, сувениры — все полученное Тони заботливо расставлял у себя в шкафу, в том числе шоколад и конфеты, к которым не притрагивался, считая невообразимым кощунством уничтожать то, что подарил ему Стив. Он хранил эти вещи, будто маленький дракон бесценные сокровища, оберегая их от глаз чужаков. Многие, однако, не понимали, как опасно лезть в пещеру к дракону и трогать то, что принадлежит ему, ведь за такими проступками всегда следовало наказание.Однажды рано утром в гостиной раздался женский крик. Кричала Мария. Когда все сбежались в гостиную, то увидели Сью — одну из приходящих горничных. Она лежала неподвижно на полу, глаза ее были широко распахнуты, а юное, почти детское лицо было покрыто восковой синевой. После судмедэкспертизы Говарду сообщили, что причиной смерти стало удушье; Сью задохнулась от застрявшей в горле конфеты. Говард был мрачнее тучи и молчал три дня, а после распорядился, чтобы у Тони в комнате убирался Джарвис. Тони обрадовался, потому что доверял Джарвису, ведь тот, в отличие от глупых девчонок, никогда не воровал его мятные леденцы.Говард подошел к столу, заглянул в коробку и скривился.— Это, — указал он на то, что было внутри, — не протянет здесь и недели. Лучше бы принес мягкую игрушку. Джарвису меньше работы в саду с лопатой.— Это необычный подарок, — возразил Стив.— И что в нем необычного?Стив улыбнулся и промолчал.— И все же, — обреченно произнес Говард, его голос заметно дрожал. — Забери его поскорее. Мне по ночам снятся кошмары. Я… я его боюсь.— Ну что ты, — успокаивающе ответил Стив. — Он ведь твой сын. Он любит тебя.— У меня нет сына, — грубо отрезал Говард. — И никогда не было!Стив снова улыбнулся и в задумчивости отошел к окну.Замерший за дверью Тони почувствовал, как по его щекам стекают горячие капли. Он всегда подозревал, что Говард его не любит. Но подозревать — это одно, а услышать своими ушами — совсем другое. Второе оказалось намного больнее. Вместе с проснувшейся болью в его душе начало подниматься что-то еще, и оно было невыразимо горькое, тяжелое и темное, разительно отличающее от всего, что Тони унюхивал вокруг. Если у других людей эта энергия хаоса была легким ветерком, неспособным сдвинуть с места бумажный кораблик, то его скорбь, как разрушительная стихия, могла сносить деревья, ломая их стволы, словно хрупкие тонкие косточки. И сейчас Тони, как никогда, был готов ломать.Говард внезапно застыл, вытаращил глаза и, чтобы не упасть, обеими руками схватился за стол. Но, не сумев удержаться, все равно свалился на пол. В его груди что-то громко хрустнуло.— Аа-а, — отхаркивая из горла кровь, закричал он. — Стив, Стив… мать твою, сделай что-нибудь! Стив!Хруст повторился, и Говард взвыл сильней, отчаянно прося помощи. Его сдавленные вопли, прерывающиеся кровавым кашлем, грозили всполошить весь дом. Только его почему-то никто не слышал, будто из гостиной, как из сотканной из плотной материи клетки, ничто не могло вырваться наружу — ни человек, ни запах, ни звук.Стив еще какое-то время молча стоял у окна, словно в комнате ничего особенного не происходило. Наконец он медленно повернулся, окинул корчащегося на полу Говарда безучастным взглядом и негромко произнес:— Тони, солнце. Иди в свою комнату. Я договорю с твоим отцом и зайду к тебе. У меня кое-что есть для тебя.Тони тотчас пришел в себя. Горечь отступила, оставив лишь радость и сладостное чувство предвкушения. Стив зайдет к нему! Стив принес ему подарок!— Хорошо, — смущенно ответил Тони, отходя от двери. — Простите! Простите меня…Стив не сердился. Все так же улыбаясь, он ему кивнул, а после подошел к притихшему от ужаса Говарду и поднял его на ноги.Что было дальше, Тони уже не видел. Он добежал до своей комнаты и стал ждать. Не прошло и десяти минут, как раздался стук в дверь, и Тони, не в силах больше держать себя в руках, кинулся навстречу Стиву.— Стив… мистер Роджерс. Простите, я…Стив подхватил готового заплакать от восторга ребенка на руки, нежно обнял и усадил к себе на колени.— Малыш, ты чем-то расстроен? — спросил его Стив. — Не плачь. Расскажи мне, что произошло. Кто тебя обидел?Тони, вспомнив про Говарда, сразу надулся и замотал головой. Но видя, что Стив ждет ответа, угрюмо произнес:— Говард сказал, что у него нет сына. Получается, что тогда…. у меня нет папы?— Он просто очень злился, поэтому так сказал, — успокаивающе погладил его по голове Стив. — Конечно, у тебя есть отец. Он тебя любит.— Говард меня не любит, — тоном, не терпящим возражений, проворчал Тони. — Значит, это не он. Кто мой настоящий отец? Могу я его увидеть?— Нет, — мягко ответил Стив. — Ты еще нескоро его увидишь, но он всегда будет с тобой. И я тоже.— Почему я его не увижу?— Потому что твой отец — ангел.— Ангел? — недоверчиво изумился Тони. — Разве так бывает?— Конечно. Когда-нибудь я тебе все расскажу. А пока…Стив многообещающе улыбнулся, пересадил Тони на кровать и взял оставленную возле двери коробку.— Я слышал, у тебя был котенок. Как его звали?Тони, надеявшемуся получить подарок, ужасно не понравился очередной вопрос. Он снова нахмурился, но из вежливости ответил:— Баки.— Что случилось с Баки?— Он умер. Упал с крыши. — Потом Тони подумал и добавил: — Случайно.— Хм-м, — задумчиво протянул Стив. — Выходит, что тебе нужен новый друг. Смотри, кто у меня есть.Сказав это, он открыл коробку, из которой тут же высунулись большие черные лапы, а затем юркой змейкой поднялся в воздух длинный изящный хвост. Два глаза-фонарика — яркие и переливающиеся в полутемной комнате, будто ожившие драгоценные камни, — сверкнули чистой зеленью. Тони потрясенно взвизгнул и бережно взял свой подарок на руки. Когда животное, требуя ласки, вдруг громко замурлыкало, он почесал за бархатным ушком, на кончике которого торчала маленькая грациозная кисточка. — Как ты его назовешь? — убедившись, что мальчик доволен, спросил Стив.— Принц, — любуясь на черную блестящую шерсть под ладонями, сказал Тони. — Он похож на заколдованного принца.— Кто знает, может, так и есть, — тепло рассмеялся Стив.Принц, издав капризное ?мяу?, выпрыгнул из рук и умостился прямо на подушке, всем своим гордым видом оправдывая данное ему имя.— Надеюсь, ты будешь хорошо заботиться о Принце, — ласково пригрозил ему Стив. — Иначе я подарю его другому мальчику.Тони, испугавшись, что подарок у него могут отнять, кинулся к котенку и нежно провел подушечками пальцев по лощеной холке.— Я обещаю, — со всей искренностью заявил он. — Принц будет моим самым лучшим другом. Он каждую ночь будет спать вместе со мной.— А что ты скажешь папе Говарду? — все так же мягко спросил Стив, только сейчас в его голосе улавливались строгие нотки.Тони негодующе вспыхнул, но рассердить или разочаровать Стива он боялся больше всего на свете. Поэтому он виновато опустил голову и сказал:— Я попрошу прощения.Стив растянул губы в легкой улыбке, будто другого ответа он и не ожидал услышать.— Молодец, Тони.Из гостиной донесся взволнованный голос Марии, которая, вероятно, застала мужа полуживого и едва стоящего на ногах.— Джарвис, не пялься, как истукан! Вызови врача! Скорее! Говард, Говард, дорогой…Тони встревожился, глядя на Стива испуганными помокревшими глазами, готовый снова разрыдаться. Он боялся, что из-за поднявшегося в доме шума Стиву придется оставить его и уйти. Взрослые вечно делают из мухи слона — не так уж сильно пострадал Говард! Он сломал ему всего-то два ребра…Словно разгадав его мысли, Стив по-доброму усмехнулся и протянул ему руку. Тони ухватился за нее, как за единственное спасение, жалея, что нельзя поднести к губам и поцеловать бледную теплую ладонь. Вот за это Стив его точно отругает. Мария, правда, целовала Тони, а он ее иногда в ответ. Почему тогда ему нельзя поцеловать Стива? Но, подумав, Тони решил, что все же нельзя. Пока что…— Твои родители заняты. Может, пойдем пока прогуляемся в саду?— Да! — радостно крикнул Тони и почти сразу же помрачнел. — Там уже темно.— Ты боишься темноты?— Пф-ф, — обиделся Тони. — Мне не разрешают гулять одному после захода солнца. Мама говорит, что я обязательно потеряюсь.— Но ты ведь будешь не один, а со мной.— И то верно! — воскликнул Тони, едва не запрыгнув Стиву на шею. — Я не против, если мы потеряемся вдвоем.Стив рассмеялся, а притихший на подушке Принц настороженно дернул ухом и больше не тратил на них свое высочайшее внимание.***Они вышли на улицу через заднюю дверь, даже не заглянув в гостиную, откуда все еще доносились встревоженные голоса его родных. Тони не было до них дела, как нет дела расправившему крылья дракону до копошения муравьев. Он хотел слышать и видеть одного только Стива.В огромном, растянувшемся на много гектаров саду было мокро после дневного дождя и пахло сырой землей. Свет от луны и желтых фонарей освещал узкие дорожки, петляющие между кустами и деревьями. Тони крепко держал Стива за локоть, то и дело украдкой заглядывая в его красивое лицо. Он хотел попроситься на руки, но, как ни старался, не мог придумать для этого убедительной причины. Просить просто так Тони не осмелился. Вдруг Стиву будет тяжело, Тони ведь уже не маленький совсем! Однако… может, когда-нибудь он сам возьмет Стива на руки и так запросто понесет, куда только захочет? Мысль показалась неловкой и очень глупой, но Тони решил ее запомнить и, как и все, касающееся Стива, бережно сохранить.Они шли все дальше и дальше вглубь ночного сада. И вскоре из дома можно было увидеть только два силуэта, отбрасывающие под луной черные тени. Если присмотреться, то эти тени были необычной формы, словно принадлежали не людям вовсе, и исходящая от них чернота могла заполнить самый бездонный колодец, а может быть, и вовсе вырваться наружу, навсегда погасив солнечный свет.