Часть 22 (1/1)

-- Слушай… Ты как? -- Ярый пересел чуть ближе, переставив вплотную к кровати стул. Соня словно задохнулась от того, что он так близко: когда-то ей больше всего на свете хотелось увидеть его хотя бы издалека, а теперь, когда он был рядом, ее словно волной смыло от прошлых жарких желаний, так, что она не могла даже вдохнуть, только лицо запылало.Ярый увидел, как на серых щеках проступил лихорадочный румянец, как тревожно заметалось Сонино дыхание, и, взволнованный, бросился еще ближе, не понимая, что этим и вызывает ее панику.-- Плохо? Где больно? -- он заглядывал в ее лицо, не давая Соне отвести взгляд.Соня же подумала, что сейчас потеряет сознание. И вправду чуть не потеряла, когда он взял в ладони ее лицо.-- Что ты, Соня, объясни? Дать таблетку? Пить хочешь?Соня закрыла глаза и попыталась успокоить дыхание. Медленно сосчитала от двадцати до десяти -- ее вечный способ, помогающий не заплакать. Открыла глаза -- и опять почувствовала, что от этого взгляда просто проваливается куда-то.-- Д-да, -- выдавила она, вытолкнув из себя это слово, словно тяжелое ядро.-- Что да-то? -- Ярый отпустил ее и рассмеялся. Он в первый раз за много дней услышал ее голос. Соня в первый раз увидела, как он счастливо смеется.***-- Ходить тебе можно, но я по себе знаю, что в таких случаях больно мышцы напрягать, поэтому вот, притаранил, -- Ярый гордо показывает Соне белое больничное кресло на колесах с блестящим хромом, -- ребята со скорки подогнали, я им машины чиню еще со школы. Здесь ручка убирается, вот, пересядешь, и езжай. Ярый говорит непривычно много, от смущения, и еще от радости -- его самого измучили эти длинные ночи, когда рядом он слышал лишь сбивчивое дыхание, и все время думал о том, как больно Соне, как внутри нее горят разрезанные ткани, как страшно ей было, когда в нее вошел этот нож… Видеть ее, с оживленным взглядом, молчаливую, но все же живую -- это воодушевило его таким адреналиновым взрывом, что померк бы даже удачный забив. -- Есть бы я не советовал много. Я чай сделал, зеленый, очень хороший, мне из Китая присылают. И еще гречневый суп.-- Гречневый суп? Это как? -- неожиданно даже для самой себя переспрашивает Соня.-- Ну… -- Ярого ставил в тупик этот вопрос, он так ждал ее следующей реплики, но какой-то другой, -- я люблю с гречкой, это полезно…Соня, глядя на Ярого, начинает смеяться. Смешно, когда смущается, словно ребенок, этот огромный и грозный человек. Сейчас она видит словно через десятки лет маленького Славу из начальной группы детского сада, с теми же пухлыми губами: “Я люблю с гречкой…”. “Он же обычный парень, Соня, это не бог, он даже гречку ест”, -- думает она про себя, улыбаясь. Ярый смотрит на ее улыбку и думает, что это -- одно из самых счастливых зрелищ в его жизни.***Соня сидит в маленькой ванной. Ей хочется пробыть здесь целую вечность - ей так невыносимо быть перед Ярым слабой, некрасивой, зависимой. И одновременно ей хочется смотреть на него, чувствовать его рядом. Она смывает с волос шампунь, морщась от того, что приходится высоко поднимать руку -- шампунь пахнет им, Славой, и Соня, которая всегда больше реагировала на запахи, чем на визуальные воспоминания или музыку, сразу переносится в тот день, когда она впервые почувствовала этот аромат -- в темный шумный клуб, где Ярый наклоняется к ней через стойку… на залитый осенним солнцем стадион, где таким красивым, естественным, оглушающим получился ее первый поцелуй с ним, который Соня проматывала в голове сотни раз, одновременно задыхаясь от желания… ночь в ее маленькой комнатке, когда он подминал ее под себя, как что-то бумажное, не имеющее собственной воли, желающее только принадлежать, льнуть к этому гладкому стальному телу…-- Эй, Соня! -- слышит она из-за двери, -- все норм, чё притихла?Их история кажется Соне огромной, ведь она переживала и ночь в тоске по нему, как целый месяц, а на самом деле так мало у них было моментов, что даже то, как он назвал ее имя, Соне кажется чем-то особенным, как в первый раз.-- Я всё, -- спохватывается она.О том же самом думает за дверью и Ярый, прислонив горячий лоб к холодной двери. “Соня, Соня, Соня, Соня”, -- даже просто иметь возможность позвать ее по имени ему доставляет удовольствие.***