Папаша и сын (1/1)

Отец и сын гуляли по извилистым тропкам Зачарованного Леса, беседуя обо всем на свете.— Знаешь, пап, мне так неприятно, что я — то хладнокровный и рациональный интеллигент, то неуравновешенный и сносящий всех и вся на своем пути псих. — начал Тефар. — Я, самое главное, ничего не могу с этим поделать. Как по мне, уж лучше никогда не испытывать никаких эмоций!— Гнев — абсолютно нормальная вещь, такая же, как, например, удивление. — изрек в ответ Джафар.— Но вот только иные эмоции, вроде того же изумления, мне удается совсем не показывать, так как я стараюсь следовать советам бабушки Розалии, а когда я в ярости — я могу порвать на части любого, кто подвернется мне под руку!— Агрессия как реакция на агрессию — абсолютно нормальная и адекватная реакция, но агрессия в ответ на что-либо другое — это уже несдержанность. — попытался растолковать наследнику бывший визирь султана Аграбы.

— Да, но я же все-таки злодейский ребенок, а не какой-нибудь...— Конечно, для злодейского ребенка ты дерешься и разбираешься в способах пыток просто замечательно, но быть настоящим злодеем не всегда означает убивать и жестоко мучить всех, кого видишь. Конечно, ты должен вредить людям, даже не всегда имея на это какую-либо объяснимую причину, но делать это нужно осознанно и с пониманием. Ты ведь помнишь, что было, когда я создал своего жестокого двойника, а точнее, то, каким он был?— Да, помню. Он был абсолютным злом, не признавал никого и хотел убить маму и всех нас!— Ну так вот. Настоящий злодей, каким бы бесжалостным и беспощадным он ни был, всегда будет любить своих родственников и друзей. Пожалуйста, запомни это, дружок, и впредь постарайся не выходить из себя, пока во всех подробностях не выяснишь, что же именно произошло, ведь не всегда то, что ты видишь сначала, оказывается в итоге верным положением вещей.— Хорошо, папа, я попытаюсь.— А еще, чтобы тебя немного утешить, так как я вижу, что тебе непросто владеть собою, я раскрою тебе один секрет: практически у каждого в нашем клане есть сила, с которой ему очень непросто справляться.

— Правда? Например?— Ну, я вот тоже раздражительный, а у твоей младшей тети Брунгильды, когда она была еще совсем маленькой, не получалось владеть своей сверхъестественной силой: она дергает за ручку, чтобы открыть дверь, причем делает это с той же силой, что и я, однако каким-то неведомым образом срывает ее с петель, причем, на минуточку, одной рукой! Разумеется, я и мама умели колдовать, а потому могли запросто поставить дверь на место, но это никак не решало саму проблему, а лишь ее последствия.

— И твоя сестренка, наверное, сильно расстраивалась?— Да, ты прав, она очень переживала из-за этого и часто прятала руки в карманы, чтобы ими ни до чего не дотрагиваться, так как боялась покалечить всех нас, а когда сверстники называли ее мальчиком, она хоть и сдерживалась, но когда прибегала домой, то пряталась под кровать и там навзрыд плакала, а иногда и отказывалась есть, надеясь таким образом стать такой же женственной и хрупкой, как наша мама или Фаджа.— И как у тети вышло стать такой, какая она сейчас — непохожей на всех остальных и уверенной в себе, несмотря ни на что?— Я, помню, сел на корточки, чтобы смотреть на Хильду не сверху вниз, а на равных, положил руки ей на плечи и изрек: ?Вот смотри, живет на свете носорог и он, видя, что живущие поблизости единороги утонченные и изящные, хочет стать таким же. Как думаешь, у него это выйдет??. Она мотнула головкой, а я продолжил: ?Как думаешь, что он вообще может сделать в этой ситуации??. Бруня потупила глазки и сказала, что не знает, а я ей растолковал: ?Носорог может или забиться в угол и не высовываться оттуда, стыдясь своей уникальности, чтобы не попадаться на глаза своим соседям, или же совершенствоваться, чтобы стать лучшим, но именно в своем роде, среди носорогов?. После этого она воодушевилась, а я стал помогать ей взять под контроль ее силу и использовать ее во благо, и у нашей охотницы это, как ты сам видишь, вышло.— Папа, у тебя всегда так здорово получается подбирать нужные слова, чтобы убедить кого угодно в чем угодно! — восхитился подросток. — Видимо, именно поэтому ты и сумел стать главным советником у султана!

— Правда, в основном это произошло не из-за моего красноречия и дара убеждения, а благодаря наивности и непроходимой тупости правителя, атакже по причине того, что я убил прежнего визиря.— О, расскажи, расскажи!! — у ?злого гения? загорелись от любопытства глаза.— Дело было давно, в общем, больше четверти века назад. Хоть в материнском особняке мне было уютно и тепло, но меня звал долг — мне нужно было отомстить монарху за унижение, нанесенное моей родительнице — ну, тогда, когда ей прилюдно отсекли руки, ты знаешь. Когда я явился во дворец, официально — служить султану, а фактически — строить ему козни, то я не сразу стал его советником — сначала меня сделали писарем, затем — заведующим библиотекой, а после — помощником тогдашнего главного визиря Абаназара, он был древним дедом лет девяноста с лишним. Меня, как человека невероятно тщеславного и властолюбивого, такое положение дел, естественно, совсем не устроило, и я тогда надумал умертвить старикана.

— Ух ты, а как ты это сделал?

— Все прошло гладко, как по маслу — я завел старого пня в чулан, стукнул его по башке чем-то тяжелым из того, что было под рукой, он и окочурился.

— И что, тебя не заподозрили?— Не-а. Во дворце все решили, что Абаназар помер из-за старости, и на его место поставили меня, еще двенадцатилетнего юнца. Я был несказанно рад этому и поскорее поставил в известность маму, и она очень обрадовалась этой новости, ведь, во-первых, я устранил того, кто стоял выше меня на иерархической лестнице и занял его место, во-вторых, именно этот дед сорок лет назад сообщил правителю о неблаговидных делишках его казначея, за что и должен был поплатиться в обязательном порядке, а в-третьих, монарх-самодур очень любил этого старика, так как он служил еще при его отце и после воспитывал его.— О, надо же, сколько ты совершил злодейств! — поразился Теффи. — А я еще ничего стоящего, что тянуло бы хоть на злодеяние небольшого масштаба, не сотворил!— Случай еще представится, мой дорогой, а пока от тебя требуется лишь одно — быть готовым! Я, к слову сказать, был очень рад тому, что мы с тобой погуляли вместе и поговорили. Ты с каждым днем становишься взрослее и рассуждаешь о жизни все серьезнее, и я бы не хотел пропустить хоть один самый малый этап твоего превращения из мальчика в юношу. Скажу честно, я не ожидал, что тебе еще бывает интересно вместе со своим стариком, так как ты — злодей нового поколения, со своим взглядом на мир.— Извини меня еще раз за то, что я в порыве гнева заорал, что я тебя ненавижу. Я был неправ, ты же сам это знаешь. Ты — колдун, а я — твоя юная копия, и ты — все для меня, так как ты мне ближе всех в нашей семье и мне уж точно никогда не будет скучно рядом с тобой. Конечно, я очень люблю маму, но мое первое слово было все-таки ?папа?. Да и потом, ты меня всегда лелеял больше остальных прямо начиная с того момента, когда я только появился на свет, и я не мог этого не заметить, уж поверь.— Я тебя уже простил, поскольку не понаслышке знаю все то, что ты мне сейчас сказал. Я люблю тебя, потому что ты — мой сын, а вот по поводу того, что ты — мой главный любимчик... Во-первых, ты с самого своего рождения был похож на меня в младенчестве, и на это я никак не мог не обратить внимания, а во-вторых, я очень долго хотел мальчика, наследника, ну ты понимаешь... Я, разумеется, хорошо относился и к твоим старшим сестрицам, но мне очень хотелось, чтобы пятый ребенок был именно сынишкой, и мы с твоей мамой очень старались, чтобы так оно и произошло. ★★★★Пока ее воспитанник прогуливался по окрестностям вместе со своей уменьшенной копией, Розалия даром времени не теряла — она приняла решение отправиться в прошлое и кое-что поправить. Хоть она была довольно гордой и считала, что все и всегда делает правильно (видимо, у Крапивы это от нее), иногда она осознавала, что явно прокололась, и пыталась исправить свое упущение.

Хоть аристократка и знала, насколько ее сын тщеславен и потому стыдится своей истинных кровных родителей, братьев с сестрами и племянников с племянницами по многим причинам, однако она стала чувствовать, что ее сын вообще не должен был о них узнать — так было бы куда лучше для всех, в первую очередь для нее.

Поначалу была идея напоить его зельем частичного забвения, но его действие не слишком надежное, так как если выпившему его человеку только лишь напомнить о чем-нибудь, так он сразу же все вспомнит, магия же, в свою очередь, сотрет память полностью. Да и Улима же до сих пор помнит о том, где живет ее первенец, и потому, если тот не пожелает посетить ее хибару, не преминет заявиться сама, прихватив в придачу всех своих потомков. Этого богатейке хотелось в самую последнюю очередь.

Нужно было сделать так, чтобы и ее подопечный, и крестьянка забыли о существовании друг друга, а для этого необходимо было всего лишь отправиться недель на шесть назад и предотвратить их встречу. Поначалу она намеревалась вернуться в прошлое на пять недель, дабы не дать своей старой знакомой перелезть через ограду, а Брунгильду попросить отвлечь принцесску, которая совсем лишена чувства собственного достоинства, раз помогает тем, кто недостоин даже того, чтобы чистить ее туфли; но после решила, что простушка не должна знать дороги к поместью, а потому нужно избежать того, чтобы она вообще попала на эту изолированную от всего мира территорию.— Это ради твего же блага! — негромко произнесла носительница знатной фамилии Ферраджи, настраивая аппарат. Она разговаривала с приемышем, который, правда, не мог ее слышать, так как в комнате его попросту не было, однако женщина пыталась как-то перед ним оправдаться за то, что сейчас намеревается сотворить: — Если бы ты остался со своей настоящей матерью, разве бы ты смог выжить? Простолюдины работают физически, а ты бы там ножки протянул. У нас же ты занимался исключительно интеллектуальным трудом, который, на минуточку, намного важнее и престижнее. Занимала бы эта рыжая бестия у меня средства на сохранение, будь ты крепеньким и здоровеньким?Розалия бросила взгляд на фотографию своего сыночка и внука, висевшую на стене в рамочке, и продолжила:— Ты же такой худенький, слабенький, хрупенький, словно хрустальный... Когда я тебя щекотала маленького, все время боялась вдавить тебе ребра. Разумеется, и Фаджа была точно такая же, но она же не из чернокостных родом, у нее аристократическая внешность, и у тебя, разумеется, тоже, однако если учесть телосложение моей сестрицы Маргариты и твоей мамашки Улимы, то это две абсолютно разные женщины. Вот ты по крестьянским меркам вообще смотришься как ходячий скелет, а в твоем захолустье тебя все бы там заплевали просто.

Еще раз посмотрев на снимок, аристократка произнесла, обращаясь к черноволосому, как будто ее сыночек смотрел на нее наяву, а не с фото:— Вот только не надо на меня так с укором пялиться! Да, пусть я не идеальная мать, и, скорее всего, уже ей никогда не стану, но это лишь потому, что я росла без мамы, с тетей, которая, однако, довольно скоро покинула меня... Материнская любовь и забота мне никогда не были знакомы, ты уж меня прости. Да и потом, я прекрасно знаю, что ты очень расстроен новостью о том, что ты — мой приемный, а не родной сын, и хочу это исправить раз и навсегда, и с помощью прибора, который был сооружен твоим любимчиком, я сделаю тебя вновь счастливым! ★★★★Тело богатейки окутали электрические искры, и она очутилась в полуторамесячном прошлом. Вот зять ее дочери, Мозенрат, на огромной скорости везет в колеснице Жасмин в сторону границы между Аграбой и Зачарованным Лесом, а вот за край этого транспортного средства зацепилась своей клюкой старуха, надеясь таким образом пробиться через магический барьер, так как сквозь оный мог проникнуть лишь тот, кто обладал чародейскими навыками, а этот бледнокожий юнец сто пудов ими владел, так как князя страны Черных Песков знала вся Аграба и люди его побаивались, правда, не настолько, как брата-близнеца его тещи, потому и величали юношу ?Джафар-младший?.

Брюнетка, не долго думая, подбежала и что есть силы толкнула ногой буковую палку с крюком на конце, да так, что та переломилась. Конечно же, хозяйка клюки стала ругаться на носительницу фамилии Ферраджи, однако той, естественно, было все равно, ведь самое главное то, что повозка с молодым магом и его жертвой поехала дальше. Все, теперь Улима не будет в курсе, где живет ее сын и как именно он сейчас выглядит, а также о том, что он вообще жив, а сам Джафар не узнает о том, кто его настоящая родительница. Дело сделано!! Можно возвращаться в настоящее и жить счастливо без оглядки на былое, так как прошлое стало совсем иным!