Часть 20 (1/1)
— Привет! —?она помахала мне рукой, но не улыбнулась. Мне стало немного не по себе. Впервые она говорит что-то с таким лицом. Таким… Не живым, выточенным из булыжника. Нет, благородный мрамор передает больше теплоты и чувств, чем это лицо.?— Как ты? —?в голове что-то путается. Что я только что сказал? А на каком вообще языке?! Мне не нравятся её глаза. Те, что раньше сверкали добротой и дружелюбием! Сейчас как будто побледнели, а вокруг появились синяки. Боже, она вообще спит??— Нормально… —?я не знаю что и сказать… Просто молчу, судорожно пытаясь собрать осколки из всего, что я знаю. —?Как в школе??— Окей… —?единственное, что я вспомнил. —?А ты.??— Пока ходить не буду. Я приболела немного, на домашнем обучении. Не подходи близко, а то заболеешь,?— в подтверждение своих слов она закашлялась. Грубый, сухой кашель, после которого она стала выглядеть ещё мельче и болезненнее.?— А в субботу??— Нет, тоже не пойду. Я что-то совсем расклеилась… —?девушка похлопала по колену и к ней подбежала эта крыса-собака. Мда, пёс точно не в хозяйку пошел. —?Хочешь, познакомлю с Мышкой. Она добрая, хоть и прилипала.?— Твоя? —?спросил я, подойдя поближе. Собака как будто вспомнила мои прошлые мысли и недобро глянула на меня.?— Нет, соседкина. Она ногу сломала, сама погулять не может, да и, не по возрасту ей, за Мышкой бегать. Не догонит.?— А когда примерно… Вернешься? —?четные попытки подобрать более подходящие слова… Зря я раньше думал, что знаю русский на отлично. Ну, почти на отлично. Моё сердце бьётся чаще, а болезненная пульсация в руке подстраивается под этот ритм.ТУКТУКТУК?— Может быть в следующей четверти… —?достав из кармана пластинку с тремя желто-зелёными кругляшками таблеток, напоминавших леденцы. Она проследила за моим взглядом и уточнила:?— от кашля. На вкус как леденцы со вкусом травы. Не очень, честно скажу.*** Я сам не заметил, как по дорожке мы прошли уже вдвоем. Она неуверенно поглядывает на меня, Мышка бежит спереди, обнюхивая каждый кустик. Тишина и благодать, но стоит мне припомнить то, что произошло во время нашей прошлой прогулки… У меня бегут мурашки по коже, а мозг бьет тревогу, пытаясь быстрее удалить это воспоминание из моей головы. А ведь у этих людей тоже были мысли, чувства, семьи. Любовь… Нет, как раз таки последней у них и не было.?— О чем думаешь? —?спросила меня девушка, отводя взгляд в сторону. Она меня стесняется? Или стыдится??— Да так… Скорее всего о том же, о чем и ты… —?я глянул в ту сторону, в которой росли те самые заросли. В мозгу щелкнул ещё один переключатель и мне стало ещё страшнее. А сколько же людей ещё… Прошли обряд? А случай на заводе? Она молчит, но я вижу, что она смотрит в ту же сторону. В её глазах промелькнуло такое чистое понимание… Но оно всё же растворилось, вернув лицу девушки этот же кукольный и страдальческий вид. Как же хочется её обнять, погладить по голове, успокоить и дать всё же выплакаться. Видно же, что глаза на мокром месте. Но я молчу… Захочет?— сама расскажет, да? Или нет… Меня к ней что-то тянет, я чувствую, что с ней всё не так как с другими. Нет, не поймите меня неправильно, мне нравится проводить время с Блеком, Макаром, Жирафом, да в какой-то степени с Лилей, да с той же Машей! Но со всеми по разному… Я легко могу расфасовать их на две группы: ?Друзья? и ?Маша?. Если мне кто-то предложит просто вычеркнуть одну из этих групп из своей жизни, то я не задумываясь вычеркну ?Машу?. Но Мака не относится ни к одной из этих групп, она формирует третью?— Мака. И вот если меня спросят, какую из этих уже троих групп я решусь оставить в своей жизни, то я не смогу. Что там Стар говорил? Хочешь думать о чем угодно, но получается только ней? Это болезнь, страшнее наркотической зависимости? Не совсем, но всё ровно что-то страшное. Жуткое.?— Мака? —?она впервые за день посмотрела мне в глаза. Наивная, думает я не вижу все эти взгляды, брошенные со стороны. Она смотрела прямо и ясно. Я могу видеть малейшее изменение в её мимике. —?Скажи… Ты… Чувствуешь??— Что? —?не прикидывайся, ты прекрасно знаешь, о чём я говорю. Врешь. Когда ты что-то утаиваешь у тебя глаза начинают блестеть ярче. Совсем как ограненный малахит.?— Ну… Знаешь, такое щекочущее чувство, когда ты думаешь об одной вещи сутками напролет. Когда тебе одновременно хорошо и плохо… Нет, не так… Ну… Понимаешь… Зависимость… —?вся моя решимость куда-то улетучилась. Возьми себя в руки, тряпка! Ты же продумывал этот диалог у себя в голове только что! Давай, припоминай!?— Как у вас с Машей? —?сказала, как отрезала, холодно и отчужденно. Откуда она узнала?!?— Нет, мы с Машей просто… Дружим…?— Дружите так, что смогли засмущать пятиклассников? —?мне показалось, или она стала ещё бледнее? Боже, почему же я чувствую себя таким куском дерьма… Вижу перед собой это болезненное лицо с осуждающим тебя взглядом. Нет, лицо было совершенно безучастным. Не было ни злости ни радости. Только смирение, никакого призрения.?— Ну… Это была ошибка. Я не…?— Почему ты передо мной оправдываешься? Ты это ей говори, как любишь, как бережешь и тому подобное… —?она отвернулась и пошла вперед, но я видел! Видел, как у неё на глазах начали выступать слёзы. Меня как окунуло в холодный омут. Подорвавшись с места я крепко обнял её и сжал в объятиях. —?Что ты творишь??— Прости… Но ты мне очень дорога… —?я сам не заметил, как начал реветь. Горячие слезы стекали по щекам, отплясывая на красной ткани пальтишка. Я услышал как начала всхлипывать и блондинка.?— Что ты со мной делаешь… —?одними губами прошептала она, после чего начала вырываться. —?Отпусти! Я хочу уйти!?— Прости, прости, прости… —?повторяю как мантру. Получаю удар под дых, задыхаюсь, давясь этим ?прости?, но не отпуская. —?Прости…?— Успокойся! Успокойся сейчас же! —?крикнула девушка всё же вырвавшись из моих объятий. —?Ты выглядишь, как полный псих! Не подходи! Стой на месте! Девушка отошла на три шага назад, едва не зацепившись за мельтешившую под ногами Мышку.?— Какого хрена ты вообще творишь?!?— Я сам не понимаю… —?она посмотрела на меня как на пустое место, но её лицо сменилось со той же скоростью, как актеры меняют маски на сцене колизея.?— Что ты со мной делаешь… Сначала ты просто появляешься, и ты такой милый, такой… Такой непосредственный, просто не можешь не вызвать симпатию! Ты… Такой придурок! Ты мне нравишься… Да, очень! Ты мне очень нравишься! Нет… Я люблю тебя, идиота! А ты что вытворяешь?! Кот из дома?— мыши в пляс! Зажимаешь эту сучку!?— Ты сама меня послала! —?перебиваю её я, всё же сокращая расстояние меж нами на один метр. —?Я хотел с тобой поговорить ещё в прошлый раз! А ты что? Ты меня послала на три весёлые! Ты мне ясно дала понять, что я не стою и твоего взгляда, что я хуже грязи у тебя под ногами! Тебе же нужно готовится к поступлению, к экзаменам! Ты сама же начала меня избегать! На сообщение не отвечаешь, трубку не берешь!?— Потому что мне не нужны отношения! Мне шестнадцать лет! Мне нужно думать об учебе, встрече с подругами, о любимом хобби! Но нет, вместо того, чтобы зарисовать пейзаж, я рисую твоё улыбающееся лицо. И не один раз, у меня пол тетради изрисовано тобой! Я впервые соврала, что ?забыла? тетрадь по математике просто потому, что у меня там не осталось ни одного чистого листа и мне стыдно сдавать такую домашку!?— Мы могли просто об этом поговорить! Не обязательно начинать отношения, хотя бы просто дружбу не ломай! Да и моё мнение тебя вообще интересовало?! Ты мне, блин, тоже не безразлична… Нет, я люблю тебя. Твои глаза, волосы, улыбку, твою радость и я просто не могу сейчас смотреть на тебя. Ты выглядишь, как оживший мертвец!?— Это потому что я уже третьи сутки не сплю… Я просто не могу спать, я закрываю глаза и вижу только тебя, как будто передо мной пролетает кинопленка, где ты улыбаешься, тянешь мне руку… Где просто смотришь на меня. А в последнее время мне даже не обязательно закрывать глаза… Мне становиться только хуже.?— А… Метка??— М? А что с ней? Она мертва. Я вообще ничего не чувствую,?— она расстегнула пальто и высунула руку из рукава пальтишка. Оттянув воротник свитера, она показала краешек фамилии. Моей фамилии. Эванс… Мака Эванс?— звучит неплохо. —?Мне не жарко не холодно, она не ноет, не горит?— ни-че-го. Я подошёл к ней. Она задумалась о чем-то своем, потирая большим пальцем кусочек метки. Ложу руку поверх её ладошки. Кожа вокруг метки усыпана маленькими ранками и царапинками, а рядом были порезы. Довольно большие, глубокие и заставляющие моё сердце сжаться. Мне захотелось перекрыть эти ужасные раны поцелуями, а травмы душевные залечить лаской и заботой.Ты сам же их оставил, не стой из себя ангелочкаэто всё ты виноват?— А у тебя??— У меня её нет… —?ответил я, задирая рукав куртки. Пространство от локтя до кисти покраснело, как рак в кастрюле с тёплой водой. Мака ощупала место, где по её мнению должна появится метка. Не знаю, что она хотела этим добиться.?— Понятно… —?она немного успокоилась, приложила свой лоб к моему предплечью и уронила последнюю слезинку. Я оторвал её руку и от своей и поцеловал тонкие пальцы с аккуратными ноготочками, на которых поблескивал прозрачный лак. Я снова обнял её и мы так и простояли минут десять, а может быть и больше. Я проводил её до выхода из парка, приобнял её и проводил взглядом, пока она не зашла за ограду, отделяющую парк от улицы. Было уже темно, загорелись фонари и бабулечки скрылись в своих домишках. Собачки тоже разбежались по домам и я последую их разумному примеру. Ночь нынче холодная.*** Когда я вернулся домой, папа уже был дома. На плите стояла кастрюля с горячим супом. В этот раз и кастрюля и суп остались целы и невредимы. Может быть, потом поем. Завтра вторник. Первое октября. Второго октября?— контрольная, а пятого уже осенний бал. Ну нафиг это пятое октября. Я почти сразу сбросил верхнюю одежду и, даже не заходя в душ, плюхнулся спать. Уроки сделаны, отметок хватает, так что меня завтра не вызовут. Наверное. Но сон всё никак не хотел приходить. Может, виной всему полнолуние, или наш разговор с Макой… Нет, не из-за этого, от воспоминания о ней в груди сразу расцветает цветок привязанности. Который засыпает, стоит мне вспомнить о Маше. Я ведь реально её целовал. И она меня.Мы просто баловались Я же по тебе вижу, что понравилось. Не буду лгать, мне реально понравилось. Но не сам процесс, а скорее чувство запретности и новизны. Запретный плод сладок, да? Но гораздо больше удовольствия я получил сегодня, когда увидел легкую полуулыбку на губах Маки.