Глава 1 (1/1)

Боль пронзает тело. Это повторяется каждый раз. Он стискивает зубы, пытается унять трепещущее сердце, которое грозится выпрыгнуть из груди. Много злости. Много желаний о мести. Много зависти. И тех, кто хочет получить его силы.Это невыносимо. Но он должен терпеть. Обряд еще не до конца проведен. Поток негативных мыслей подкашивает, но он удерживается на ногах. Нельзя показывать слабость. Не перед этими людьми. Он должен впитывать это все и отвечать. Но, почему-то, хочется послать всех. Нельзя. Он должен бороться со своими мыслями. А они возникают все чаще и чаще. Он знает, что не имеет права отказаться от своих обязанностей. Иногда хочется сбежать. Но нельзя.Слишком много запретов, даже не смотря на руководящую должность. Глава семьи. Глава, который повинуется старшему поколению. И от этого не убежать. За ним наблюдают. Дашь слабину и ты брошен. И вот вместо тебя новый Мастер. К тому же и сильнее тебя во много раз. А ты будешь мертв, без права переродиться.Он ненавидит свою семью. Этих лицемеров. Нет, он не должен испытывать такие чувства. Но испытывает. А можно ли вообще кому-то доверять? Этот вопрос мучает уже который год. Но ответ на него не успокаивает.Сбился. Неправильно произнес нужное слово. Нельзя. Нельзя терять концентрацию. Еще одна ошибка и он может погибнуть.Очередное желание вопрошающего словно ударяет под дых. ?Умоляю тебя, сдохни?. В который раз его просят об этом? Тысячу? Две? Три? Это желание скоро исполнится. Но ему совсем не радостно от этого факта. Его время почти вышло. Сзади, бесшумно, подбирается тьма, окутывая ласковыми объятьями, обещая удовольствие и удовлетворение.Дыхание сбивается. Мысли приобретают негативный оттенок. А что если использовать свою силу на человеке? А что если сделать жертвой вон того старика?Тьма шепчет, что можно, что он свободен. Стоит только сделать усилие и ты король своей жизни. Он почти сдается ей в плен. Взгляд цепляется за ЦзыЧена. Нет, он не должен увидеть его в таком состоянии. Хотя какая разница? Он же просто слуга.Душу будто разрывают на маленькие части, пытаясь ухватит кусок побольше. А взгляд ЦзыЧена пытается проникнуть в душу. Он отворачивается, не в силах больше терпеть. Тьма отступила. Но он знает, что это ненадолго.Он произносит последние слова. Обряд закончен. И где удовлетворение от выполненной работы? Его нет. Он знает, что его никто не похвалит за это. Он идеально выполняет свою работу. Но какой ценой? Ценой нервов или жизни? Никто не позаботится ни о нем, ни о его и без того рваной душе.—?В следующий раз не допускай ошибок.Заметили, значит.—?Я понял.Комната не кажется уютной, пока он не замечает чайник и сидящего за столом ЦзыЧена.—?Господин, я заметил, что вы были встревожены сегодня на обряде. Я взял на себя смелость заварить вам успокаивающий чай.Тьма не подходит близко. А смущенная улыбка ЦзыЧена вызывает лишь головную боль. Как он может оставаться таким невинным в этом доме? Не может быть, чтобы он заботился о нем. Тьма снова загребает его в свои объятья.—?Господин, я сделал что-то не так? Простите меня за глупость. Я сейчас же уберу чай.Он не верит, что ЦзыЧен может быть таким искренним. Это всего лишь игра, притворство. Нельзя никому доверять в этом доме. И ЦзыЧен не исключение. Тьма требует, ответить грубо, поставить на место этого мальчишку, который вторгся в его личное пространство, и своей поддельной искренностью еще больше ранит душу. Он не поведется на его игру.—?Убери это немедленно. Я не желаю видеть тебя до конца дня. Пошел вон.Тьма шепчет, что он молодец. Но грустный и полный сожаления взгляд слуги будто засаживает здоровенную иглу прямо в сердце, причиняя еще больше боли. Он готов орать, но показывать слабость нельзя. Этот мальчишка не достоин видеть его слабым. Никто не достоин.—?Простите, господин. Я не потревожу вас.Тьма шепчет, что пора выкинуть этого мерзавца из дома. Что тот его погубит своей якобы ?добротой?. И он почти готов отдать приказ, но сердце вновь начинает болеть. И он падает на пол, хватаясь за место, где расположен проблемный орган. Стискивает до боли, будто пытаясь добраться до этого органа, вырвать его и растоптать. Лишь бы прекратить всю эту боль. Тьма шепчет, что можно убить этого мерзавца. Сердце отдает еще большей болью.—?Господин, что с вами? Простите, я нарушил ваш приказ. Я услышал грохот в вашей комнате и подумал, что вы могли пораниться.Он встает, все еще не отнимая руку от груди, второй же стискивает горло парню. Страх. Вот, что он видит теперь в его глазах. Ему хочется смеяться. Слуга стоит неподвижно, будто смирившись со своей участью.—?Господин, простите. Я виноват. Я готов умереть, если вам так угодно. Но позвольте вам помочь.Негодование накрывает с головой. Он отпускает горло и делает шаг назад.—?Ты хочешь мне помочь? Ты знаешь кто я? Я уважаемый Мастер Янмин и глава этого гребанного дома! Ты знаешь какого это каждый раз слышать о том, что некоторые люди желают твоей смерти? А еще я монстр!—?Я не считаю вас монстром, господин.Сердце ускорилось. Тьма шепчет, что нельзя доверять словам этого человека.—?Я монстр. И ты боишься меня.—?Да боюсь, но боюсь за вас. Вы прекрасный человек. Но слегка запутались.Он горько смеется. Прекрасный человек. Какая игра! Браво! Он грубо отталкивает ЦзыЧена, не слушая голос тьмы.—?Завтра принесешь свой чай утром. И если хоть кому-то расскажешь о том, что видел. Я на тебе испытаю свою силу.—?Я понял, господин. Можно вопрос, пожалуйста?Интерес и любопытство. Он давно забыл, что это такое, но позволил себе короткую улыбку.—?Что ты хочешь узнать?—?Что вы больше любите: Димсам или черепаховый суп?Он чувствует, как улыбка становится теплой, искренней. И это пугает. Злиться не получается, глядя на смущенного парня. Он чувствует, что готов рассмеяться.—?Отравить меня решил?—?Г-господин, что вы такое говорите!Смех все-таки прорывается наружу.—?Что приготовишь, то и съем.Он не слышит голос тьмы, даже когда Цзычен уходит. Может ли быть, что это не игра? Сердце до сих пор болит. Но он не замечает этого, смотря на закрытую дверь. Завтра он обязательно выгонит этого надоевшего мальчишку. Только обязательно оценит его кулинарный талант.