1 часть (1/1)

в этот... а без разницы, в какой день это произошло. для сатина многое, в том числе дни недели, перестали иметь какое-либо значение, ведь каждый день был по сути своей абсолютно одинаков: сиди себе в ночлежке, да развлекайся, как можешь.актёр опять кашлял.— мне вредно дышать пылью. мой организм отравлен алкоголем...?органон алкоголем отравлен... да будто не сам себя довёл...? - подумал про себя константин – ?ну а с другой стороны... мог ли он остановиться? подумать только, прекрасный человек, а привёл себя к ночлежке. в театре играл, стихи на сцене под ап-аплодименты читал... а сейчас на нарах больной лежит…? — на этом моменте мысль сатина прервал актёр, переместившийся поближе к первому— сатин, брат, пойдём прошвырнёмся? я тут насобирал немного денег, на пару целковых вышло…— опять органон алкоголем отравлять собираешься?— организм! да ну тебя сатин к чёрту… — бросил актёр и, бормоча что-то вроде ?быть или не быть, вот в чём вопрос? ушёл к себе на нары.тут в помещение заходит наташа, а за ней старец. константин сразу почувствовал неладное. и вправду: странник, представившийся лукой, как только переступил порог ночлежки, начал пускать всем пыль в глаза, а вот чего уж сатин не выносил, так это лжи. ему думалось, лгут только ничтожные люди. но, поговорив с лукой, понял, что он вовсе не жалок и не ничтожен, напротив, старик даже подействовал на него как кислота на старую и грязную монету. от старца познал он, для чего люди на свете живут. однако, то, что услышал бывший телеграфист из разговора луки и актёра, повергло сатина в шок. причём скорее не слова лукавого, а реакция друга на очевидную ложь и нелепицу.— константин, умоляю, выйдем! мне хотелось бы рассказать тебе кое-что!— давай-давай, конечно, выйдем — тихо послышалось из константиновых уст.актёр выводит сатина за руку на пустырь и оба садятся на бревно.— навуходоносор, ты не представляешь, что мне странник поведать изволил. молю, не перебивай. он сказал мне, мол, нынче лечат от пьянства! бесплатно! в клинике какой-то... вообрази! и я смогу выбраться отсюда и тебя, константин, заберу, работу найду тебе… ну а я в театре играть буду. и не гробовщика даже, а кого получше, посурьёзнее, и стихи читать буду, и громом аплодисментов будут меня одаривать восхищённые зрители! а главное — имя мне моё вернётся. Сверчковым-Заволжским снова стану, а не каким-то актёром. и ты на мои постановки приходить будешь! будешь же? ах, ну что же ты, право, молчишь?а что сатину отвечать. он никогда в такой ситуации не оказывался: было очевидным, что всё, сказанное странником было абсолютной ложью, но у его любимого так горели глаза, и он так был воодушевлён собственным, как ему казалось, идеальным будущим, что слушатель долго не мог найти подходящих слов, вернее сказать, не был уверен в их уместности. но константин сатин не был бы константином сатиным, если бы не сказал правды, чего бы ему это ни стоило.— слушай, брат. ты меня прости, конечно. но послушай, всё, что сказал тебе лука — чушь — актёр хотел было возразить, но друг не дал ему этого сделать, прислонив палец к губам сидящего напротив — да дослушай ты, ну. врёт лука. лукавый, оттого лукой и прозвали его. в каком городе клиника хоть эта?— не рассказал он мне пока— да потому и не рассказал, что нет её и в помине.— нет! лжёшь ты, сатин! зачем ты хочешь, чтобы гнил я здесь, в темнице сырой? а я любил тебя, любил, брат. однако и ты, брут. ну ничего-ничего. я так и так уйду. а ты оставайся здесь коли хочешь. я найду место это, вылечусь, и…— да куда ты, сарданапал?— про город спрашивать... старик! сюда, мой верный Кент...— миклуха-маклай идёт... х-хо!— кончено и решено! старик, где город... где ты?— фата-моргана! наврал тебе старик... ничего нет! нет городов, нет людей... ничего нет!— врёшь— да и ради бога – пробурчал себе под нос константин и забрался к себе на нары. клонило его в сон, и об актёре больно думать было. ?поспать уж лучше. завтра может быть уйдёт он, и забуду я его, словно не существовал он на свете. да кого я обманываю, как такую яркую личность забыть... мне по крайней мере... вот уйдёт он, и все про него забудут точно. а я буду вспоминать...? - была последняя мысль сатина перед тем, как его разум вовсе покинул его.глубокой ночью бывший телеграфист просыпается от движений пальцев по лицу и лёгкой щекотки— вставай, брат. я еле дождался, пока все уснут. пойдём в последний раз прогуляемся, м? в наше место... давай?— давай – после ответа актёр хихикнул по-ребячески и опять же за руку, чтобы его ?брат? не напоролся на что-нибудь в темноте, вывел его на улицу, и пошли они в город.— такое небо, константин, взгляни только— ага – выдохнул сатин, окинув внимательным взглядом, простиравшееся во все стороны небо, полное звёзд, – красиво.— потому что для тебянекоторое время спустя они добрались до ?своего места?, трактира, где им могли бесплатно налить водки, если хозяин был на месте: они с актёром были в хороших отношениях. и к счастью, так и случилось.— михайло, ты?— о, актёр, старый друг! проходи, налью вам с константином сколько попросите.— сколько попросим? я запомнил.трое разговаривали около получаса, обменивались мыслями и идеями, играли в карты. с помутнённым разумом сатин едва ли мог думать и проиграл целковый.— чтоб тебя чёрт побрал, брат! я деньги неделями копил, а ты промотал всё...— половину только!— да и это немало…и тут актёр вспомнил о своём недавнем желании.— эт... михайло! я тут собирался... в клинику пойти лечиться... организм... алкоголем совершенно отравлен, понимаешь?— и что же получается, не увижу я тебя больше теперь?— не увидишь! ни-ког-да! – отделяя каждый слог произнёс актёр.— тогда и прощаться ещё горше стало. но придётся, мне уже дела делать надобно. рад был вас видеть! ну с богом, актёр! и ты, константин, прощай. – хозяин трактира пожал руки обоим и друзья вышли на людную улицу.— сатин— чего тебе?— люблю я тебя... хоть ты и арестант. убийца. и шулер.— ну да! когда я иду по улице... люди смотрят на меня как на жулика... и сторонятся и оглядываются... и часто говорят мне – ?мерзавец! шарлатан! работай!? работать? для чего? чтобы быть сытым? я всегда презирал людей, которые слишком заботятся о том, чтобы быть сытыми. человек – выше сытости!— послушать тебя – будто человека порядочного встретить— почему же иногда шулеру не говорить хорошо, если порядочные люди... говорят как шулера?— а я как говорю?— ты? прекраснее всех на свете...— ну, значит, шулер я что ли?— меня не перещеголяешь, но иногда так ведёшь себя, что хочется тебе рот заткнуть— не заткнёшь! если ты опять будешь говорить, что это ложь, то... – дальше актёр не смог договорить; окончательно потерявший голову от алкоголя и бешенства сатин развернул первого на себя, едва не потеряв равновесие, и оба слились в одновременно счастливом и горьком поцелуе. мир будто остановился.— дурак ты, сатин, а если бы нас избили...—да я никогда бы... не позволил...— давай просто в ночлежку пойдём? – актёр не знал, что ему делать. он так горел желанием вылечиться, но своего ?брата? он не хотел оставлять тоже, а тот ещё и целоваться полез. всю дорогу актёр обдумывал, как лучше поступить. решил, что лучше будет сначала вылечиться, а потом и сатина забрать с собой. удовлетворённый своим решением, лишь подходя непосредственно к зданию, первый начал:— ну что, прощай, навуходноносор...— я тебе сейчас дам, прощай! чепуха! никуда ты не пойдёшь... всё это чертовщина! старик! чего ты надул в уши этому огарку?— врёшь! дед! скажи ему, что он – врёт! я – иду!и ушёл демонстративно.сатин позлился сначала на своего недалёкого друга, а потом переживать начал. но не смог ничего лучше придумать, чем сесть играть с бубновым и кривым зобом в карты, тем самым отвлечься. бубнов, стоя около нар татарина уговаривал его тоже присоединиться:— идём! всё равно – спать не дадим! петь будем... всю ночь! зоб!— петь? можно...— наливай ему, сатин! зоб, садись! эх, братцы! много ли человеку надо? вот я – выпил и – рад! зоб!.. затягивай... любимую! запою... заплачу!..и тут входит барон и кричит с порога:— эй... вы! иди... идите сюда! на пустыре... там... актёр... удавился!— эх... испортил песню... дур-рак! – только и оставалось произнести константину. а сердца он более не чувствовал. однако позаботился об умершем как следует: похоронил его за ночлежкой, с помощью клеща соорудил что-то вроде могильной плиты и каждый раз ночью, пока никто не видит, приходил к ней разговаривать.?хотел ты вылечиться... вот тебе и вылечился... а меня на кого оставил? а ведь и правда, не увидит тебя михайло больше ни-ког-да. ничего, встретимся мы с тобой ещё, актёр Сверчков-Заволжский, помяни моё слово?.