1 часть (1/1)

Любовь - это когда ты отдаёшь, и тебе хочется отдавать ещё больше. Страсть - это когда ты берёшь, и тебе хочется брать ещё.Анджелина Джоли— Может, приедешь? Прошу тебя, Хюнкяр. Все тот же адрес.. Прошу тебя.. — ... Домик в лесу. Два этажа и камин. Двор, который не так давно пестрел цветами. Их все выкопали. Где же они сейчас? Сейчас они в теплице госпожи Яман. Под ее чутким надзором, окружены заботой и вниманием опытной женщины. Здесь они медленно угасали, потому что Фекели как бы не хотел не сумел бы с ними сладить. К растениям нужен подход. Он его найти не сможет. Его привлекает лишь один цветок. Цветок, посаженный не в его саду, оберегаемый не им. Огражденный высокими стенами и железными воротами. Скрытый на верхнем этаже особняка в дальней комнате. Хюнкяр. Она недостижима, но так близка. Звезда, отражающаяся в стакане с водой. Близко, но далеко. Ты можешь коснуться ее, но это только илюзия. Выпьешь ее до дна, продолжая смотреть на эту несбыточную мечту. У тебя нет сил протянуть к ней руки, ты даже не пытаешься. Но как известно, мечты имеют свойство сбываться. Не ясно почему. И как. Но это есть. Они обретают форму, оказываясь в твоей жизни значимой фигурой. Это значимое место ей выделил ты. Жил этой мечтой, сделав смыслом своей жизни. И она всегда была его смыслом. И не перестанет им быть. Лишь один ее взгляд, который она направит на него, будет стоить тысячи. Сотни тысяч. Он отдаст даром все свои богатства, лишь бы прикоснуться к ее губам. На мгновение ощутить мягкость кожи, услышать слабое мычание от своих движений.—Али Рахмет? Все в порядке? — Хюнкяр слегка обеспокоена. Фекели уже несколько минут сидит, совершенно не двигаясь, лишь иногда слегка улыбаясь. —Фекели!? Ах! Да что же это? — Она выхватывает кружку кофе из его рук, ставя рядом с собой. На рубашке образовалось большое пятно, которое наверное проблематично будет отстирать. Фекели задумался. Глубоко задумался. Снова о ней. Кроме нее он ни о чем и думать не может. Когда она рядом, сидит перед ним, он не верит своим глазам. Все еще погружается в фантазии, в которых он безжалостно разрывает рубашку Хюнкяр, пока она заливается смехом, который смешан с алкоголем. А в реальности он совсем потерян. Наконец очнувшись, ему стало неловко. Все же он не забывает, какое желание предстало перед глазами мгновение назад. А Хюнкяр не знает о нем. У нее достаточно своих секретов. Достаточно своих желаний. —О, Аллах. Это будет сложно отстирать... Снимай скорее! Чем быстрее начну, тем быстрее закончу. Ну же! — Она подталкивает его, чтобы он встал и снял рубашку. Она поднимается вслед за ним. — Хюнкяр, зачем ее стирать? Просто куплю новую завтра. Зачем портить отдых тебе? — Сделал пару шагов от Хюнкяр, повернувшись к стене, но оставшись в пол оборота. Пуговицы одна за другой вылетали из петель, открывая тело, которое годами подвергали нагрузкам. Хюнкяр не ответила. Смотрела лишь на него. Изучала глазами каждый участок тела, который открывался ей. Пусть видела плохо, но все, что могла уловить, запоминала, чтобы позже собрать пазл приятных воспоминаний. Она незаметно даже для себя сделала к нему несколько шагов. По пути оставила на спинке дивана свою накидку без рукавов, длинной по щиколотки. Она мешает ей. Остается в бордовых брюках и легкой блузе белоснежного цвета. Стопы прилипают к слегка холодящему кожу полу. Она идет по его следам, замечая какая ее ножка маленькая в сравнении с его ногой. Края брюк скользят по полу без привычных каблуков, которые идеальны для брюк. Они остались стоять где-то за диваном, он заставил снять их, чтобы ноги отдохнули. Он был чертовски прав. Стало легче. Она даже забыла от чего они сбежали в этот домик. Словно бежали от туфель с каблуками, а не от детей которые ничего не понимают. От их вечных ссор и разногласий. Глупых решений, которые они принимали сами. От туфель. Туфель с каблуками. Он начинает стягивать рубашку. Сидя у камина он так согрелся, что снимать теплую рубашку было пыткой. Для Хюнкяр все словно замедлилось. Открылась его шея, затем плечи. А разум уже застилала беспросветная тьма ее желания. И столько броться с собой, ради чего? Сдерживать себя? Это было совсем ни к чему! Столько лет потеряно, терять еще столько же времени нет. Нет желания тратить время на это, если его можно потратить туда, куда действительно хочется. Рука сама тянется к его плечу, мягко ложась на него. Реакции не последовало. Это расстроило. Но остановить ее не смогло. Рука с плеча скользнула ниже, открытой ладонью медленно ведя по груди, глаза бегают по его спине, Хюнкяр силится не встать лицом к лицу сейчас. Ей приходится встать на носочки, чтобы продолжить вести рукой ниже. Она стоит вплотную к нему. Её дыхание срывается с губ, обдавая жаром его шею. Их отделяют лишь две рубашки. Какие-то милиметры. Правая рука возвращается и давит на плечо мужчины, чтобы он поворачивался к ней. Но он лишь поворачивает голову через плечо. Пальцы чувствуют его горячую кожу, не в силах уже остановиться. Левая рука тянется к прическе, вытаскивая из нее шпильки одну за одной. На полу разбросано их больше трёх. А волосы разбросаны по плечам. Пуговица ее блузки расстегрулась от ее частых движений, отчего ткань съехала открывая плечо Хюнкяр. В голове Фекели отдавался каждый стук. Бренчание шпилек, которые падали на пол. Шуршание ее брюк по полу, ее частое дыхание. Оно больше всего давило на него. Пробирало до дрожи в коленках, но стоит он более чем уверенно. Хюнкяр на мгновение прикрыла глаза, чтобы сосредочиться на последней шпильке которая никак не хотела выскальзывать из прядей. Мужчина заметил это, он развернулся и в тот же миг обхватил ее талию, рывком притягивая к себе. Она не успевает даже удивиться, как губы плотно смыкаются. Они выпили. Но немного. Пару бокалов хорошего вина. Видимо они оба быстро теряют голову. Или алкоголь лишь даст волю их чувствам? Пальцы нажимают на талию, направляя вверх. Ей приходится снова встать на носочки, поддаваясь его рукам. Шпилька вылетела сама, когда ее рука дернулась, чтобы коснуться его. Она отлетела куда-то к камину, а дальше ее судьба не известна никому. Волосы Хюнкяр полностью распались, закрывая открывшееся плечо. Язык мужчины брал верх, все больше заставляя подчиняться. Она резко прикусила его губу, за что его рука с талии резко скользнула ниже, крепко сжимая ягодицу. Они получили реакции друг друга. Боль и кровоточащая губа остались, также как и рука на ягодице. Ее пальцы стягивают его рубашку. Пятна там уже нет. Про него забыли. А рубашку все-таки выкинут. Он завтра купит новую, словно ничего и не было. Белая ткань безвольно падает к ногам. Фекели делает два шага на нее, прижимая к дивану. Ее нужно только слегка толкнуть и она будет лежать на мягкой мебели, смотря снизу вверх страстными, полу-пьяными глазками. Алкоголь туманит ее разум, заставляя всю стеснительность и благородство уйти на второй план. Вытаскивает наружу все ее мысли. Тайные желания и колотит сердце, когда он подходит ближе. Заставляет ее распускать свои руки, чего она прежде не делала. Расслабляет ее, отчего губы сами тянутся к нему за еще одной, нужной, как воздух, порцией поцелуя. Ее глаза отливают морским бризом и безумием. На груди уже появилась испарина, от жара ее тела и разгорающегося камина. От разгорающегося желания. Желания, чтобы ею владели. И владельца она уже выбрала. Он еще сильнее прижимает ее к дивану. Заставляет сесть на его мягкий подлокотник. Его рука с ягодицы спускается на диван, рядом с бедром, не в силах расстаться с ее плотью, мужчина сжимает мягкое покрытие мебели. В его губы ворвался разочарованный полу стон, его руки теперь совсем не касаются ее. Это его самого ужасно нервирует, когда он не чувствует тепло ее кожи, не слышит, не видит реакции на это. Левая рука тот час легла на бедро, в темпе проводя вверх и вниз, слегка сжимая. Губы разомкнулись. Им не хватает воздуха, они забрали все дыхание друг друга, ничего не оставив другим. Они не позволят никому другому и на долю секунды прикоснуться к друг другу. Они всецело принадлежат себе. Она-ему, он-ей. Пока их страсть льется через край, они не отпустят друг друга, не насытившись. Будут рвать, метать, рушить, но раньше никто не уйдет. Хюнкяр закинула руки ему на плечи, только притягивая к себе. Она смотрит в его глаза, ожидая его дальнейших действий. А его глаза.. Она видит в них себя. Только себя. Глаза его застилает волна страсти к ней. Хюнкяр Яман. На его руках теперь отчетливее видны вены, проступающие сильнее от напряжения. Их лбы соприкоснулись, они все еще пытаются отдышаться, но есть ли в этом смысл? Фекели не выдерживает этой сладкой муки первым. Его губы припадают к мягкой коже на шее, покрывая ее беглыми поцелуями. Чувствительная зона, которой она никому не разрешала касаться. Хюнкяр держится за него, чтобы не упасть назад, на диван, с этого крайне неудобного подлокотника. Его губы так приятно исследуют шею, что даже руки обмякают, не в силах держаться так долго. Но она держится, изредка царапая его спину ногтями. Правая рука Али Рахмета поднимается к ее блузе. Одной рукой он расстегивает пуговицы одну за другой, открывая для себя белый кружевной бюстгальтер. Он поддерживает ее за талию, чтобы она могла отпустить его шею. Блузка летит куда-то в сторону шпилек, но это тоже уже не важно. Он держит ее за талию, быстро спуская ниже, на сам диван. На нем лишь две подушки и мягкое покрывало. Ничего не помешает этой паре насладиться друг другом. Широкий диван был разложен к приходу Хюнкяр и застрелен самим Фекели. Он нависает над ней, заставляя чувствовать себя еще неопытнее чем раньше. Но ей это нравится. До безумия. Пока он вновь отвлекся на ее шею, вырывая из губ сладкие тихие стоны, она расстегнула ремень его брюк. Рывком она выдернула его из держателей, перекинув через шею Фекели. Он удивился, но это чувство продлилось не долго. Она притянула его голову ремнем к себе, снова растворяясь в губах вкуса свежесваренного кофе. Получив то, чего она хотела, она выкидывает ремень куда-то в сторону. Брюки уже не так плотно сидят и их легко сбросить при желании. При желании... Фекели хватает ноги Хюнкяр под коленями, закидывая на свои бедра. Она скрещивает стопы за его спиной, не позволяя отстраниться теперь. Он доволен. Вновь целует ее в губы, ладонью обхватывая грудь. Сжимает, крутит, стараясь дать ей необходимые для нее ощущения. Чтобы помочь и себе и ей, он резко садится, поднимая ее за собой. Пальцы ловко расстегивают застежки на бюстгальтере. Он снимает его, опуская на пол рядом с диваном. И просто обнял ее. Обнял, чувствуя биение ее сердца. Теплоту ее тела. Как она содрогается чувствуя себя беззащитной. Мягкость груди и все еще то желание, которое горит внутри. Все ее тело пылает, желая его. Жар своего тела он плохо ощущает, полностью сосредоточившись на ней. Но она прекрасно чувствует его желание, его жар. Хюнкяр тянет его назад. Они вновь падают вниз. Смотрят друг на друга, ничего не замечая более. Дрова в камине трещат лишь сильнее, их так много, что до утра хватит отопить дом. Дождь, настойчиво стучится в окна и двери. Но им все равно. В их мире существуют лишь они. Биение их сердец. Только они. И никого больше. Никого.. Окружены скачущими тенями. В огне отражается все вокруг. Комната наполнена слегка синеватым оттенком, с оранжевой проблесью пламени. Два тела, которые внимательно смотрят друг на друга, пытаясь что-то выдернуть из глаз напротив. Что? Зачем? Что хотят увидеть в глазах смотрящих на них? Лишь влюбленный сможет прочесть в глазах такого же влюбленного всю правду. Которую скрывали, или не скрывали. Но разглядит. Глаза сами расскажут. Сами поймут. В играющем огне видны две фигуры, слегка суетящиеся на мягком диване. Он вновь обнимает ее. Они обнажены, чувствуя тепло друг друга больше, чем самих себя. Ощущают, как привязываются к нему, к ней.. И больше не сможет отпустить ее. Не сможет сказать ему "прощай". Это не секс без обязательств. Это ночь любви в доме на краю мира, принадлежащая лишь им. И никто бы не бросал громких слов, если бы это не было так. Они вдвоем. Их никто не увидит. Мир скроет двух рабов любви на эту ночь. Пусть завтра они снова станут врагами. Будут кричать и затыкать друг друга, но сегодня, сейчас, в эти недолгие часы, они могут отдаться любви. Понятной только им. " Когда я увидел тебя, упрямо верил, что ненавижу. Это кажется мне такой глупостью сейчас. Твои губы слаще всех медов, которые мне довелось попробовать. Твоя любовь пьянит сильнее вин, которые довелось отведать. Твои глаза заставляют уснуть меня раньше, чем любая колыбельная. Ты ненавидела меня? "Пальцы массируют грудь, чтобы ей было легче. Это возможно их первая и последняя встреча. Когда они предстают друг перед другом совершенно беззащитными. Ей не должно быть больно. Она должна чувствовать лишь удовольствие и пылающее счастье. В ее груди должны разом взлетать стаи птиц, разрывая грудную клетку. Клетка хоть и золотая, но остается клеткой. И ее чувства пойманной птицей уже не могут так долго скрываться под тканью безразличия. Им тоже нужен свет. Им тоже нужна огласка. В его глазах. Сердце. В его пойманной птице. Губы открываются, из них протяжно вырывается стон. Первое движение, которое дается трудно и ей, и ему. Он все еще успокаивает ее поглаживаниями, не смея прервать ее стоны поцелуем. Ее чувства отражены в этих стонах. Он не может прервать эту песню для своего сердца, для своих ушей. Ее пальцы наконец разжимаются на его плече, разрешая продолжать. Медленно, боясь хоть немного ей навредить. Каждое движение словно продумно тысячи раз. Еще толчок. Она стискивает зубы, запрокидвая голову назад. Его глаза округлились от страха. Бедра сами шелохнулись назад, медленно покидая ее. Ее руки резко потянулись к его шее. Хюнкяр крепко обхватила шею Фекели, рывком поднимаясь к нему. Они сидят посередине дивана. Луна в маленьком окошке освещает их силуэты. Они вновь скрепили любовь объятиями, а Хюнкяр продолжила движение, переодически вскидывая голову. Али Рахмет целовал ее. Гладил ее кожу, вновь целовал. За ночь грудь была усыпана поцелуями, шея украшена парой красных пятен и следами зубов. Его шея увешена яркими следами помады. Спина расцарапана до тонких борозд. Волосы обоих запутаны до узлов. К восходу солнца они в бессилии упали на подушки. Али Рахмет заботливо украл их пледом, заключая Хюнкяр в объятия. Она пригрелась. Ей стало еще теплее, чем было до этого. Она уснула. Вдыхая аромат его парфюма. Наслаждаясь его любовью, которой он с ней поделился. К утру огонь все же прогорел. Но лишь в камине. Огонь сердец останется нерушим. Вечно будет гореть, напоминая о себе. Не дав даже забыть. В окно прорвутся первые лучи солнца. Оранжевые лучи, которые окрасят дом в ярко-ярко апельсиновый цвет. Озарит их лица и тела. " Я сразу поняла, что моя жизнь без тебя превратится в осень. Я не намерена проживать остаток своих лет, наблюдая опадающие листья и холодные дожди. Сейчас Я лишь убедилась в той своей правоте. У тебя была причина ненавидеть меня? "На краю мира. На краю жизни. В самых пустотах своих сердец. Они смогли найти друг друга. Найти и вверить себя ему.. Доверить свою жизнь ей.