77. Зло, обернувшееся добром, и добро, которое может обернуться злом (1/1)

Румпельштильцхен пришёл в себя, когда дракон начал спускаться к Тёмному Замку. Один глаз удалось открыть, второй упорно не желал открываться. Румпельштильцхен чувствовал в своих пальцах узкое горлышко лампы, ему казалось удивительным, что он лежит на драконьей спине (Церулеус ведь улетел?), а вверху голубое небо. А ещё рядом был Бэй, заботливо поддерживавший своего отца. - Бэй... мой мальчик... - пробормотал Румпельштильцхен и тут же решил, что это сон. Как белые холмы. Только почему-то боль во всём теле - в хороших снах так не бывает. Церулеус осторожно приземлился у самых дверей замка. Выдохнул, повернул голову к Белфайеру: дескать, всё, пора слезать и нести хозяина внутрь.Бэй кивнул и, с опаской оставив отца одного на драконьей спине, спрыгнул. Подбежав к дверям, он быстро постучал и тут же вернулся обратно - снимать Румпельштильцхена. От вида избитого, прокусившего до крови губу Тёмного - такого всесильного раньше и беспомощного, как котёнок, теперь - становилось невероятно грустно. Мальчик корил себя за то, что бросил отца одного. А вдруг, если бы он остался в замке, всего этого не случилось бы?Нет, это был не сон. И Румпельштильцхен тут же всё вспомнил. Побои... последний раз его так колотили, когда он был бедным прядильщиком и не мог ответить ударом на удар. Словно услышав эти мысли, Церулеус обратился к бывшему хозяину: - Можешь не беспокоиться. Одного я поджёг, двоим другим кости поломал. Дракон говорил небрежно и с сознанием уверенности в том, что поступил правильно. Его слова несколько подбодрили Румпельштильцхена, он даже почувствовал себя чуть лучше - и попытался приподняться, чтобы взглянуть на своё жилище, проверить, всё ли в порядке - но тут же бессильно откинулся назад и застонал. - Замок... цел? Белль?.. - он сделал над собой усилие, чтобы произнести эти слова распухшими губами.- Цел, - коротко ответил Бэй. - Но тебе лучше поменьше говорить - могут быть сломаны рёбра. А сейчас потерпи минуту, мне надо снять тебя, хорошо?- Да, - чуть слышно отозвался Румпельштильцхен и ещё крепче вцепился в свою лампу.Белфайер ещё аккуратнее, чем прежде, приподнял отца - тот ведь уже пришёл в сознание, а значит, надо ещё больше ограждать его от боли. И так ему несладко. Медленно подобравшись к двери, почти согнувшись - всё же для пятнадцатилетнего мальчишки веса было многовато - он вновь постучал в дверь, теперь уже носком ботинка. - Белль, открывай, это я - Белфайер!Услышав снаружи знакомый голос, Белль сперва решила, что ей показалось. Ведь Белфайер ясно дал понять, что хочет уйти и не возвращаться. ?Голос у него обеспокоенный, - отметила девушка. - И стучит почему-то ногой, не кулаком. Что-то случилось! Что-то серьёзное!? С очень плохим предчувствием Белль кинулась открывать двери. А открыв, застыла на пороге от ужаса, увидев, что мальчик держит на руках избитого Румпельштильцхена. - О нет... Как?! Что с ним?! Кто-то напал?! - Белль чуть не заплакала. - Я должна помочь! - она кинулась подхватить Румпельштильцхена, чтобы внести его внутрь и уложить хоть куда-нибудь - вдвоём это легче сделать, а по Бэю было видно, что он держит своего отца из последних сил. Мальчик облегчённо вздохнул. С помощью Белль он смог донести отца до главного зала и уже там, как можно удобнее, положить на пол. Хорошо, хоть полы в замке чистые. - Папа, ты ещё слышишь меня? - обеспокоенно спросил Белфайер, глядя в затуманенный болью здоровый глаз. - У тебя в лаборатории есть что-то, что может помочь?- Есть... В зелёном пузырьке... Белль знает, - Румпельштильцхен попытался кивнуть в сторону своей невесты и скривился от боли. - Оно внутри... если там что-то... вылечит. На полке... третье слева. При каждом вдохе у него болело в груди, оставалось предположить, что Бэй прав, и эти ублюдки действительно сломали несколько рёбер. Кольцо... Силы, накопившейся от его присутствия, будет достаточно. Сделав над собой огромное усилие, маг подтянул левую руку к груди - и синие искорки побежали от его пальцев, слабые, едва заметные. Ещё одно усилие - и стало легче.- Да-да... Зелёный пузырёк, я помню, - само собой Белль вспомнилось, как однажды ей пришлось ухаживать за Румпельштильцхеном, когда он был ранен лучевым пистолетом, и как она искала этот самый пузырёк. - Сейчас принесу. Не теряя времени, Белль сбегала в лабораторию и принесла то зелье. Подошла к своему любимому и поднесла пузырёк к его губам. - Вот... Давай, пей скорее, - она была очень взволнована и расстроена, но надеялась, что Тёмный маг знает, как себе помочь. Оставалось только делать, что он скажет.Румпельштильцхен к тому времени успел применить нехитрое лечебное волшебство ещё пару раз, пока не ощутил слабость и не уронил руку на пол. Зато рёбра, похоже, были целы, и он мог проглотить зелье, которое посодействует дальнейшему исцелению. Выпив пузырёк, Румпельштильцхен попытался привстать, опираясь на руку Бэя - зелье значительно улучшило самочувствие.Мальчик, уже успевший немного отдохнуть, мгновенно подхватил отца, поддерживая за плечо. - Ты уверен, что у тебя хватит сил, чтобы идти куда-то? Если что, я могу тебя донести... И кстати, - опомнился вдруг он, - к тебе что, вернулась магия? Я видел, что ты себя исцелил!- Не вернулась... Это от кольца, - едва заметным кивком Тёмный указал на подарок странной воительницы Марьи. - Я потом расскажу... Мне бы... прилечь куда. Скоро засну... Минут через десять. Или чуть больше... Зелье, в основном, во сне действует. Усталый и измученный, он всё же пытался сообразить, как будет лучше: отдать лампу в руки Белль, чтобы отнесла в лабораторию и поставила куда-нибудь, или не давать трогать никому, кроме себя. Мысли расплывались.- Тогда пошли, - решительно кивнул Белфайер, принимая почти весь вес Тёмного на себя, чтобы облегчить ему путь. До ближайшей спальни они добрались достаточно быстро. И Бэй, устроив отца на кровати как можно удобнее, устало вздохнул - расшнуровать его обувь стоило немалых трудов и отняло не меньше десяти минут. Теперь надо ещё и раздеть Румпельштильцхена - всё равно его одежда уже никуда не годится. Не то, чтобы очень легко сделать подобное с избитым полуспящим человеком. Бережно вытащив из его рук странную лампу, которую маг сжимал что есть сил, Бэй поставил её на тумбочку у кровати. Затем мальчик как можно аккуратнее снял с отца изорванный камзол и отбросил в угол. С жилетом и рубашкой было сложнее - Тёмный любил множество весьма неудобных пуговиц. Освободив его от верхней части одежды, Бэй на секунду задумался, но решил снять и штаны - по ногам ведь тоже били. Укрыв беспомощного в данный момент отца, мальчик осторожно вытер его лицо от грязи и устало свалился в стоящее рядом кресло...Белль старалась не мешать и не смотреть, пока Белфайер раздевал своего отца, но стояла рядом - вдруг и её помощь понадобится? - Что произошло? - негромко, с беспокойством спросила она Бэя, когда тот закончил. - Кто его так избил? Ты видел? Белль было страшно смотреть на Румпельштильцхена, ещё когда мальчик его принёс, и теперь она думала о том, как много сейчас на теле её любимого ушибов, ссадин или чего похуже, и как это должно быть больно. Глаз ещё подбит, на голове, похоже, вспухает шишка от удара... - Не помешает приложить к ушибам тряпку с ледяной водой, чтобы зажили поскорее, - добавила Белль, склонившись над лежащим Румпельштильцхеном и присматриваясь, не сильно ли у него голова разбита. - Бедный мой...Румпельштильцхен уже почти заснул, когда расслышал вопросы Белль и вновь зашевелился. - Потерял магию... я же в прошлом был... у всего есть цена... - тихо произнёс он, усилием воли стараясь стряхнуть сон, и вяло дотронулся до руки Белль. Здоровый глаз так и норовил закрыться.- И тебя тут же побили! - возмутилась Белль. - Беззащитного... Вон как отделали, совсем совести у кого-то нет! Так, - подобралась она. - Я сейчас вернусь. Будем тебя в порядок приводить. Белль отправилась на кухню и вскоре принесла оттуда тазик с холодной водой, в которой плавали кусочки льда, и пару мягких чистых тряпок. Смочила одну тряпку, как следует, и приложила Румпельштильцхену к месту ушиба на голове. - Вот так... Сильно болит? - заботливо поинтересовалась она, надеясь, что он ещё не заснул. - Нет, - кратко ответил Румпельштильцхен, у которого не было сил рассказывать всю эту длинную историю. Потом... Он вспомнил о лампе, которую Бэй куда-то поставил, но мысль тут же исчезла, затерялась. Румпельштильцхен заснул спокойно, как младенец, не обременённый грехами.Тихо вздохнув, Белль принялась бережно прикладывать тряпку с холодной водой то к подбитому глазу, то к разбитой губе, то к другим пострадавшим местам на голове и лице своего любимого. ?Проснёшься - спасибо скажешь, - думала она. - Ещё неизвестно, когда ты теперь сам сможешь себя исцелить и выглядеть, как прежде... Так что придётся мне?. Вспомнив, как она сперва поила Румпельштильцхена зельем, Белль вдруг осознала одну деталь, которой тогда не придала значения, поскольку не до того было. Тёмный маг что-то держал в руках, какую-то вещицу. Белль перевела взгляд на тумбочку возле кровати и рассмотрела стоявшую там масляную лампу. ?Откуда это? Она магическая? Это не из-за неё ли Румпельштильцхена побили?? Она перевела вопросительный взгляд на Бэя - дескать, ты знаешь?Мальчик пожал плечами. Он-то точно ничего про лампу не знал. - Откуда она взялась, не знаю, но зато я видел тех, кто сотворил такое, - ответил Бэй на заданный немного ранее вопрос. - Там было трое мужчин. Мы с Церулеусом еле отбили отца у них. Даже поджечь одного пришлось, - Белфайер сказал это совершенно бесстрастно - ему ни капли не было бы жаль, если бы тот погиб. Мальчик поднялся из кресла и потянулся: мышцы немного побаливали - всё же Румпельштильцхен не пушинка. - Слушай, Белль, если тебе моя помощь уже не нужна, то я пойду, пожалуй, а то мама волноваться может начать, когда вернётся, а меня дома не застанет, - он чувствовал себя виноватым, ведь именно из-за него отец магии лишился - но надолго задерживаться в замке не мог.- Постой, Бэй... Ты так просто уйдёшь, опять? - Белль не могла скрыть, как она расстроена этим. - А вдруг отец тебе что-нибудь сказать хотел, или спросить, важное? Он проснётся - а тебя уже нет. Может быть... хотя бы подождёшь, пока он проснётся, а потом уже пойдёшь домой? - неуверенно попросила Белль, боясь разозлить мальчика. ?Ты же помог ему! Значит, всё же не ненавидишь. Но всё равно хочешь так быстро уйти, как будто Румпельштильцхен тебе настолько неприятен, противен, страшен... В чём же дело?!? - Белль хотелось высказать всё это Бэю, узнать, почему он так себя ведёт, но она отчего-то не решалась.Белфайер вздохнул, но сел обратно. - Ты права. Наверное, мне всё же стоит подождать его пробуждения...***Адна походила ещё по рынку и решила вернуться до наступления вечера. Своё старое платье она сдала старьевщику, новое, светло-голубое, было длиннее прежнего, - женщины тут, как заметила Адна, косились на её короткую юбочку выше колена. Что ж, люди не привыкли к моде фей. А раз уж Адна теперь часть их мира - вряд ли Маб вернёт ей крылья - то придётся приспосабливаться к нему. Роу, молчавший всё это время, подал голос: ?Эрл наверняка очень волнуется, куда ты подевалась?. ?А мне-то что, - беспечно отозвалась Адна. - Я сейчас в гостиницу, спрошу у Илранианы про сердце?. Ранвиш тяжело промолчал; чувствовалось, как он недоволен своей подругой. Проходя мимо полных женщин-торговок, возбуждённо обсуждавших какую-то необыкновенную новость, Адна услышала: - И ведь мальчишка-то - яблочко от яблоньки! Натравил на людей своего зверя... - А кто сказал, что он сын Тёмному? - перебила вторая. - Дак а кто бы ещё на выручку прилетел? Адна резко повернулась к ним, проблески прежнего любопытства шевельнулись в ней. - Вы не о Румпельштильцхене говорите? Что с его сыном? - Тсс! - прошипела первая торговка, беспокойно прикладывая палец к губам. - Ещё явится! Хотя куда ему - до полусмерти, говорят, побили... Роу заинтересованно вслушивался в разговор. - Как это? - растерянно переспросила Адна, чуть не уронив кошель с деньгами, который так и забыла спрятать за пояс нового платья. Женщина охотно поведала ей свежие сплетни: - Слышала, за колдуном гонялись? Так это Тёмного хотели схватить! Силы-то, говорят, лишился своей подчистую! Он же, погань болотная, сколько людям зла причинил! Думали, убёг, а потом слышу: в Восточном квартале объявился, накинулись на него трое нашенских, из Светлого, и давай мутузить! И тут, откуда ни возьмись, дракон прилетел, голубая такая зверина или синяя, даже я видела, как по небу пронёсся. И говорят, двоим кости переломал, лекарь сейчас при них неотлучно, а один, маг, и вовсе дух испустил. А на том драконе парнишка прилетел, он Тёмного в охапку сгрёб и с ним и улетел обратно. В нору свою забились, раны зализывать... - Ясно, - только и выдавила из себя Адна. - А череп видели, в небе летал недавно? - вмешалась вторая торговка. Адна молча кивнула. - Дак это, говорят, другого Тёмного череп, он ажно троих убил в Волховском квартале! На скелет, говорят, похож, а зенки красные! На него, сказали, целая толпа кинулась, а он всех отбросил! И тогда против него четверо магов, говорят, встали... У одной руки горели, как факелы, но её саму не жгли! Виданое ли дело?! Вон победили ли, не знаю... ?Не к добру всё это?, - прозвенел голос Роу в голове Адны, заставив её поморщиться. Как же всё это... утомительно. Надоело. Нет, не будет она это обсуждать! Ей... всё равно.Да, всё равно. Адна повернулась и, не говоря ни слова, ушла от удивлённых собеседниц, жаждавших со смаком обсудить случившееся. Чем больше девушка шла по улицам, где жара уже стихла, тем спокойнее ей становилось. Адна хотела вернуться в былое безмятежное душевное состояние, даже если это означало заткнуть уши и ничего не слышать. Зайдя в гостиницу и поднявшись по лестнице, Адна направилась по знакомому коридору. И вскоре снова постучала к Илраниане, надеясь, что та у себя в комнате.Илраниана думала, во что можно превратить сердце Адны, чтобы спрятать его, когда в дверь постучали. - Открыто! - сказала девушка.- Это я, - Адна вошла в комнату и притворила за собой дверь; ранвиш сидел у неё на плече с очень недовольным видом. - Роу всё твердил, что тут, в гостинице, Тёмный побывал. Моё сердце он, случаем, не принёс?- Принёс, - подтвердила Илраниана и показала коробочку с сердцем. - Я как раз думала, как его понадёжнее спрятать. А Румпельштильцхен появился без помощи магии. Не знаю, что случилось с его магией, но я отдала ему недавно купленный плащ с капюшоном - чтобы ушёл неузнанным. Я что, зверь, что ли?- Похоже, горожанам это не помешало его вычислить, - передёрнула плечами Адна и пересказала услышанное ею на рынке. Она ничего не испытывала - ни злорадства, что Тёмный получил по заслугам, ни разочарования, что ему удалось спастись. - Наверное, он теперь мстить будет всему Светлому кварталу, - подумав, заключила бывшая фея. А вот эта мысль ей была уже неприятна.- А может, и не будет, - предположила Илраниана. - Но к делу. Ты по-прежнему хочешь, чтобы я спрятала твоё сердце?- Я без него прекрасно себя чувствую... Отстань, Роу! - слегка рассердилась Адна, когда ранвиш попытался снова уговорить её вернуть себе сердце.Тут Илраниану осенило. - Придумала! Я сделаю так, что твоё сердце будет с тобой и в то же время не с тобой. Управишься с двумя питомцами, Адна?- Ты хочешь моё сердце вторым ранвишем сделать, что ли, или ещё кем? Ой, а если питомца убьют? - нахмурилась Адна. - Моё сердце ведь тоже погибнет!- Я бы наложила на зверька защитные заклинания, - пояснила Илраниана. - Или у тебя есть другие варианты?- Ну, можно просто спрятать туда, где никто не найдёт, - вздохнула Адна. - Хотя Тёмный, когда оклемается, может и вспомнить обо мне... и найти... Правда, Джарет грозился на него тогда демона наслать... ценой собственной жизни, потому что их договор с Румпельштильцхеном - о ненападении - скреплён кровью и ненарушаем. Только если заплатить за это великой ценой.Адна умолкла и призадумалась. ?Если Джарет на такое готов, он неравнодушен к тебе, - немедленно заговорил ранвиш. - Адна, подумай. Без сердца нет настоящей жизни. Может быть, Тёмный на это и рассчитывал! Может, это было частью его плана отомстить тебе!? Адна почувствовала отголоски знакомой боли в груди - сердца нет, а будто бы болит, как отрезанная нога или рука. ?Нет! - зло отрезала она. - Никакой больше любви. Не хочу. Не хочу, чтобы снова было больно?. Она перевела взгляд на Илраниану. - Я бы хотела спрятать сердце так... чтобы я сама его найти не смогла. И никто бы больше не смог. Никогда.