ШЕСТЬ (1/1)

If this is love…О будущемДо Колизея они не добрались. Ангел настояла идти пешком. Эйнджел был не против, хотя не понимал восхищения девушки бегом, а Скептику, похоже, было всё равно. По пути они набрели на руины древней дороги, окружённые потерявшими очертания развалинами начала прошлого тысячелетия (один храм сохранился в относительной целости). Скептик памятник архитектуры опознал и даже рассказывал о нём, но вампир не слушал, желая получить другую информацию. Ангелу же понравилось прыгать с одной на другую историческую глыбу, и они остановились там, где пожелала она.Устроившись на обколотых временем ступенях храма, Скептик извлёк из темноты книгу и, раскрыв её, сдвинул большим пальцем закладку-ленточку. Эйнджел не понимал, как он видит буквы в темноте (вампиром этот парень точно не был), но промолчал.—?Ну, вы беседуйте, а я пока почитаю в сторонке,?— произнёс он и хотел уже начать чтение, когда вопрос Ангела отвлёк его.—?А это у тебя что?Скептик ответил, и у Эйнджела на секунду заискрило в мозгах. Половина фразы для него вовсе не прозвучала, перекрытая шумом, словно от заевшего кассетного магнитофона. Он услышал лишь отрывки, прерываемые шорохом рвущейся ленты: ?Буду… дай… додзе… user… на… суки?.Эйнджел потёр лицо ладонью. Секунду назад он был уверен, что Скептик?— самый разумный, интеллигентный и вежливый человек (или не человек) из всех, кого он когда-либо встречал. И вдруг! Оставив в стороне то, что додзе?— помещение (и как его, в таком случае, можно дать?), а что и для чего использовать и вовсе не понятно, но?— мат! —?в присутствии девушки, пусть это и Ангел. Эйнджел ни за что не поверил бы, что Скептик употребит мат при даме (насколько бы дамой она ни была). Он, по правде, до сих пор, хотя и слышал всё своими ушами, не верил в это. И, словно надеясь на чудо, едва опомнившись от шока, произнёс изумлённо:—?Ты будешь что и с кем?!Ангел и Скептик переглянулись с выражением усталого понимания, и девушка повторила фразу спутника, которую теперь Эйнджел услышал целиком, хотя она и приобрела совершенно иной смысл:—??Будосёсинсю? Дайдодзи Юдзана Сигэсукэ,?— и добавила от себя:?— Путь воина и всё такое.—?Бусидо,?— уточнил Скептик. —?Юдзан Дайдодзи употребляет слово буси?— воин, а не слуга.—?Этот текст прекрасен как Коран! —?восхищённо вздохнул над ними тихий женский голос, и Эйнджел, вздрогнув, огляделся кругом. —?Особенно первая и последняя главы!Скептик вздохнул и, ничем не прокомментировав странное явление, начал читать. Ангел прыгала по развалинам, по мнению Эйнджела, чудом не переломав себе ноги и шею. Эйнджел некоторое время сидел, сгорбившись, сплетя пальцы и опустив голову, на слух отсчитывая приземления девушки, после чего, распрямившись, негромко произнёс, обернувшись к Скептику:—?Возможно, этот вопрос покажется вам странным. Но на каком языке мы сейчас разговариваем?Ангел приземлилась на корточки между ними и заглянула светящимися от возбуждения глазами в лицо спутника.—?А до вампиров долго доходит, да?—?Возможно, потому что они полиглоты,?— отстранённо предположил тот и добавил, обращаясь к Эйнджелу:?— Ты прав, это не английский. Мы говорим по-русски, ну, и ты временно тоже.—?Вилли до сих пор болтает, так что возможен и пролонгированный эффект,?— это было самое длинное слово, какое Эйнджел слышал от Ангела за время знакомства, причём произнесла она его легко и гладко, а заметив удивление вампира, смущённо усмехнулась:?— Медицинская терминология. Не заостряй.—?Не буду,?— легко согласился тот, вспомнив о навахе и крыльях. Познания в медицине станут последним, что будет удивлять его в этой девушке.—?Хорошо, приступим,?— напрыгавшись по камням, Ангел, кажется, была готова открыть ему тайны, которые знала.Эйнджел сосредоточился на рассказе, Скептик?— на последней главе трактата. Марко с крыши храма отлично видел и троицу внизу, и вампира, бредущего к ним. Очень голодного и озлобленного вампира. Усмехнувшись, демон устроился удобнее, решив, что представление ещё не окончено.Тем временем Харлей Хёгни рассекал пыльное пространство, увозя ездока и груз всё дальше от древнего города. За ним гигантскими, устрашающими мощью, прыжками следовал чёрный пёс, чем-то похожий на дога, но стократ жутче из-за невероятных размеров, длинных клыков, стальных мускулов и более всего?— сияющих яростью золотых глаз, каких у обычного пса быть не могло. Над мотоциклом летел седой ворон, изредка оглашая окрестности пронзительными скорбными криками: ?Курильщиков на каторгу!?, ?Береги бронхи!? и ?Кар-ракатица!?. А позади Хёгни на сиденье уютно примостилась маленькая чёрная кошка, которая, кажется, спала, а кажется, и нет?— яркие зелёные глаза то и дело сверкали над растрёпанной ветром шёрсткой, словно сканируя ночную даль.История, которую Эйнджел узнал от Ангела и Скептика (вносившего ясность в сбивчивый рассказ подруги, которую, похоже, волновали пейринги, а не грядущие трагические события, как, например, Конец Света), была поистине невероятной, но почему-то вампир поверил каждому слову. А если сказанное ими правда, значит, у него есть временя, чтобы предотвратить самое страшное. Чем он и намерен был заняться сразу по возвращении в Лос-Анджелес. И помощь Баффи и Спайка в этом ему очень бы пригодилась.—?Ну, так и в чём проблема? —?перепрыгивая с одного древнего обломка на другой, поинтересовалась Ангел. —?Они наворкуются за ночь и помогут. Куда ж они денутся, спасители человечества?Скептик, сидевший чуть ниже с книгой в руках (внеся все коррективы в рассказ, он, наконец, мог снова вернуться к чтению), поднял на неё взгляд?— нежный и снисходительный; так обычно смотрят на детей. И, должно быть, ощутив сомнение Эйнджела, бросил короткий ободряющий взгляд и на него тоже.—?Полагаю, так оно и будет, стоит тебе позвать их,?— сказал он.Эйнджел улыбнулся.—?Как я смогу отблагодарить вас за всё?Скептик отрицательно покачал головой и углубился в чтение, ставя точку в обсуждении долгов и возвратов этим простым жестом. Ангел, к удивлению вампира, откликнулась живо:—?Я хочу зажигалку Вилли!Мужчины одновременно посмотрели на неё. Она стояла, раскрасневшаяся от бега и прыжков и очень довольная собой, и она не шутила.—?Ты хочешь, чтобы я украл её? —?на всякий случай уточнил Эйнджел. Это, конечно, ему ничего не стоило, да и Спайк не будет возражать, когда узнает, кому отошла его зажигалка, но…Ангел широко улыбнулась и размашисто кивнула. Она, кажется, вообще никогда не шутила.—?Это общество Хёгни! —?простонал Скептик, упав лбом на разворот книги.Эйнджел хотел возразить, сказав, что ничего ужасного в просьбе нет, но не успел?— Ангел привыкла защищать себя сама, этот он тоже понял.—?Я хочу Спаффи-сувенир, в чём проблема-то?! —?возмущённо воскликнула она. —?И вообще, пусть отучается, здоровее будет!Эйнджел усмехнулся последним словам. А Скептик осуждающе посмотрел на девушку и виновато?— на него.—?Ты могла попросить Хёгни, он бы достал тебе хоть Мадонну из Эрмитажа.—?Доставал уже, придурок,?— вспомнив о своём, помрачнела Ангел и тотчас просветлела лицом. —?Так прикольнее!Эйнджел ощутил, как от этой дружеской перебранки ему становится почти по-человечески тепло и уютно. ?Ты могла просто попросить?,?— хотел сказать он, вспомнив, как ласков был с Ангелом Спайк, но не стал, вдруг осознав, что только ворованный Спаффи-сувенир обрадует её. И заулыбался ещё веселее. Завтра, которое почти наступило, он продолжит борьбу со злом, но сегодня у него есть временя и право, в конце концов, насладиться ощущением покоя и правильности?— да, правильности! —?происходящего, как бы то ни казалось со стороны.—?Спасибо вам,?— прошептал он, кутаясь в плащ.Ангел постояла немного над задремавшим вампиром, посмотрела на всё ещё тёмное небо, поджимая губы, и, подобрав со ступеней пиджак, накинула ему на плечи.—?Пусть спит,?— сказала она.Скептик только кивнул и едва заметно улыбнулся, жестом приглашая её разделить с собой книгу.—?До какой главы дошла ты? —?шепнул он.—?Про храбрость.—?Хорошая глава, можно перечитать,?— в самом начале, ну надо же! Но так и быть, сегодня он не скажет этого. Читать чересчур быстро тоже не слишком хорошо. Хотя Ангел, скорее, читает удручающе медленно.Прижавшись горячей щекой, жар которой ощущался даже через сорочку, к его плечу, девушка скользила взглядом по строкам, задумчиво улыбаясь и перечитывая одни и те же слова?— ей нравилось всё, связанное с доблестью, справедливостью и верностью,?— но вскоре сомлела, и её голова соскользнула Скептику на грудь. Он отбросил книгу и устроил её на своих коленях.—?Допрыгалась,?— вздохнул он, поднимая взгляд к небу. И кивнул Марко.Демон закатил глаза в притворном возмущении. Этот парень всегда был настороже.О любви?Я не могу любить тебя?,?— сказала она ему. Теперь она ограничилась бы словами ?я не могу любить?. Потому что дело, оказывается, было не в нём, дело было в ней. Она просто не умела любить?— Эйнджела, Райли, даже Дон до недавнего времени не умела любить искренне и по-настоящему и, лишь едва не потеряв, научилась. И она не умела любить Спайка, потому что и не училась этому никогда. Зачем? С ним всё было просто. Он всё давал ей. Он отдал ей в конце концов даже саму свою жизнь. И вот, теперь она знает, что может и умеет любить, и до смерти любит того, кого никогда больше не будет рядом. Да, Баффи Саммерс была величайшей неудачницей на свете.—?Привет, Баффи.Голос из прошлого?— такой же нежный и неуверенный, как она помнила,?— вырвал девушку из её горьких мыслей, и музыка смолкла. Он смотрел на неё виновато и испуганно и переминался с ноги на ногу. И, господи, он был жив!—?Я только хотел сказать, что я выжил… ожил… —?быстро поправился он.С каждым словом его голос звучал всё тише и жалостливее, и Баффи было до боли жаль его сейчас, такого растерянного и беспомощного перед ней. Она почти не видела его лица из-за слёз, но слух не мог её обмануть. Этот виноватый голос звучал для неё с того самого дня в Адской пасти, не смолкая ни на секунду. Каждую ночь! Каждый день!—?И тогда… ну, тогда,?— совсем неслышно добавил он, отступая,?— я поверил тебе.Против всех правилКлуб был полон народу в этот день. Ожидалось выступление ещё молодой, но безумно популярной, во многом благодаря своему вокалисту, рок-группы из США. В толкотне и весёлой сутолоке было несложно миновать охрану на пути к служебным помещениям, расположенным за сценой. И трое, не глядя на сияющие зеркала и великолепное оформление зала, не вслушиваясь в энергичные голоса возбуждённых мыслями о приезжих музыкантах римлян, шепотки легкомысленного флирта и сухие распоряжения управляющего, прошли за сцену совершенно беспрепятственно.—?Словно им всем глаза завязали,?— заметила молоденькая темноволосая девушка. Бросив быстрый взгляд на постер на стене, она фыркнула:?— Душа робота! —?и нырнула за сцену. Где-то здесь должны ожидать своего выхода музыканты. —?Кто только название такое придумал?За водопадом шоколадных волос в тусклом свете узенького коридорчика мелькнуло облако снежно-белых, и контрастно жёсткий к невысокому росту и миленькому личику голос откликнулся сердито:—?Ты меньше думай о названиях и больше о цели! Нам надо найти Джейми или Чарли.—?Что мы им скажем? —?растерянно прошептала девушка, в голосе которой за поблекшей бравадой теперь явственно звучал страх. —?Как объясним эту просьбу? Они же посчитают нас сумасшедшими.—?Определённо! —?за нарушительницами, в отличие от них, не прячась и не суетясь, шёл высокий темноволосый мужчина в строгом костюме. —?И я бы на вашем месте, юная леди, вообще не ввязывался в эту авантюру. Тем более что её,?— кивнул в сторону беловолосой девушки,?— планы всегда прогорают!—?Мои планы всегда выгорают! —?гневно поправила его та, обернувшись. И вдруг, резко став, ткнула пальцем в направлении двери в конце коридора. —?Кевин! Ке-евин!!! —?крикнула она громче, взмахнув руками. —?Стой!Привлекательный блондин с усталым добрым лицом шире приоткрыл дверь, изумлённый неожиданным обращением, но вежливо дожидаясь, пока две возбуждённые девушки и их мрачный спутник дойдут до него.—?Кевин! Ты в жизни ещё больший няш, чем на видео! —?заявила белокурая девушка, встав напротив него, широко улыбаясь и пристально, безо всякого стеснения, рассматривая его лицо. —?Красавчик! Реально бисенён!Блондин заметно смутился и отступил назад, потянув за дверную ручку, а Дон Саммерс поняла, что теперь судьба сестры полностью в её руках.—?Здравствуйте, мистер Кевин! —?воскликнула она, ловко протиснувшись в комнату мимо окончательно опешившего мужчины.Музыканты, сидевшие на полу вокруг низенького столика, засыпанного упаковками из-под чипсов, подняли на неё заинтересованные взгляды. Дон сразу узнала их по описаниям Скептика. Брюнет с хвостиком и бесенятами в глазах?— Чарли, вокал и гитара, заводила, весельчак и вообще?— виртуоз в своём деле. Блондированный, худой и голубоглазый?— вылитый Спайк?— Джеймс, тоже вокалист и гитарист, автор многих хороших песен, а кроме того?— о боже! —?сыгравший Спайка. Коротко стриженый сдержанный тип с одержимым взглядом?— Джордан, ударник; за установкой сам на себя не похож, или, напротив, становится собой. А ошалевший от её наглости красавчик у до сих пор открытой двери?— Кевин, бас и вокал; человек, способный растворяться в звуках так, что всем это становится видно.И эти люди способны помочь Спайку забрать Баффи из её убогой жизни и сделать счастливой, даже если она сама не хочет. Много ли понимает глупая сестра! Так сказала Ангел. И Дон поверила её словам, звучавшим как чистое сумасшествие, пришла сюда, и пробралась к ним, и теперь отступать вообще некуда. Теперь они все?— и она, и Ангел, и Скептик?— нарушают все правила и запреты своих реальностей, но какая, к чёрту, разница! На кону?— счастье Баффи! И Спайка тоже, додумывает девушка, глубоко вдыхает, выдыхает и выкрикивает с отчаянием:—?Я не отниму у вас много времени! Но это вопрос жизни и смерти!Гитаристы весело переглядываются?— наверное, решили, что она их фанатка,?— и Чарли добродушно усмехается: ?Ну, говори?, а Джеймс одаривает её приветливой улыбкой?— ободряет совсем как Спайк. Джордан откладывает в сторону пачку чипсов и складывает руки на столе перед собой, соединяя кончиками пальцев,?— готовится слушать серьёзно, словно ему не всё равно, что может наболтать пятнадцатилетняя девчонка. И Кевин, наконец, переварив слова Ангела о своей внешности, на его взгляд, вполне рядовой, проходит к столику и встаёт рядом с друзьями, глядя на неё тепло и ласково. И Дон вдруг понимает, что такого красивого видит Ангел в этом парне. Во всех этих парнях. Это?— доброта.Дон очень надеется, что сегодня они будут добры к ней, и к Баффи, и к Спайку. Больше ей надеяться не на что; рассказ Ангела похож на горячечный бред. И всё же она начинает говорить. Ведь если не она, кто поможет Баффи?!И ради любвиКак только Хёгни выгрузил пленника и свалил его в песок у Харлея, Стеа перебралась в коляску и свернулась клубочком на нагретой человеком коже, намереваясь, наконец, поспать, пока неуклюжий здоровяк ломает очередной сотовый телефон в бесплодных попытках набрать сообщение без ошибок. Кошка высокомерно фыркнула. Даже будь его пальцы менее похожими на сардельки, у него не получилось бы это по причине неграмотности!Услышав сдержанное кряканье, Стеа лениво подняла голову, некоторое время вызывающе смотрела в прозрачные серые глаза ворона и, наконец, не выдержав этого мудрого взгляда, вытянулась полностью. Она не спала почти сутки из-за непутёвого гнома, но Док предлагает продолжить бдение. Тупая чёрная курица! Даже нет, седая курица! Вообще утка!Поднеся ко рту связанного мужчины флягу с водой, Хёгниблин терпеливо поил его, стараясь не встречаться с ним взглядом. Пленник был напуган, а его лицо ещё со времён жизни на островах внушало ужас. Конечно, Хёгни намерен не слишком-то хорошо поступить с этим человеком, если он вообще человек, но у него есть оправдание, оправдывающее всё: он делает это ради любви, пусть и не своей. Он не собирается запугивать и обижать его, просто передаст ребятам из комиссии и вернётся к своим неугомонным странникам с надеждой, что следующее путешествие будет больше похоже на посещение царства Шу. Тогда Ангел, благодаря её неистребимой глупости, ввязала их в потрясающую драку?— воспоминания до сих пор грели сердце! Но Скептик с тех пор наотрез отказался отправляться в миры, где есть глефы.Напоив пленника, Хёгниблин отошёл от него. Ласково провёл ладонью по спинке Стеа и пригладил перья на седой макушке Доктора. Сел на землю у обочины рядом с Йурземом?— не спящим, вечно на страже верным псом, хоть вампирского, хоть демонического, хоть какого угодно происхождения, зато преданным и честным до конца,?— достал из кармана потёртый смартфон и горестно вздохнул.Смартфон не был старым, но с огромными габаритами Хёгни набирать смс, не роняя телефон ежеминутно, было очень и очень трудно, вот он и потёрся. Вздохнув снова, обернувшись к Стеа и Доктору, прикрыв глаза, позволяя им этим жестом отдохнуть, Хёгниблин принялся набирать сообщение. И через несколько секунд телефон с глухим звуком погрузился в песок у его ног. Смс, разумеется, стёрлось, когда он пытался удержать его. Чёртовы смартфоны!Хёгни отряхнул телефон и начал набирать снова. Йурзем лежал огромной головой на его колене, внимательно следя взглядом ослепительных золотых глаз за пленником. ?Даже не думай учудить, загрызу!??— читалось в них, и пленник не думал чудить, разумеется. Стоя на задних лапах, передние это чудовищное животное могло положить на плечи хозяину.Ворон сидел на плече здоровяка, поминутно крякая какие-то лозунги из антитабачной кампании и время от времени начиная вычищать из огненно-рыжих волос песок и мусор. Волосы у гнома были густые и длинные, и то, что в них набивался всякий сор, не казалось удивительным?— он, в конце концов, похоже, постоянно гонял на мотоцикле. Удивительно было другое.Почему он ничего не смог против этого верзилы с его зверинцем? Даже не так. Пёс, кошка и птица спокойно ждали, пока здоровяк оглушит, свяжет и погрузит его в мотоцикл. Он всё сделал один, без магии, особых способностей?— без ничего! Он не вампир и не демон, и Бессмертный не признавал в нём гнома?— гномы мелкие, все это знают! —?и, тем не менее, он разобрался с ним?— с ним! —?не прибегая ни к каким уловкам, в считанные минуты! И, придя в себя, он всё ещё ничего не может сделать. Силы оставили его. Как так?! Что это?!Мужчина застонал от бессилия и гнева. Стеа вскинулась, но успокоилась, удостоверившись, что пленник по-прежнему крепко связан, и стае не грозит опасность. Йурзем вперился в него пристальным взглядом, словно обещая наказание за шум?— несносная блохастая тварь охраняла их на протяжении дня и половины ночи и заслужила право выспаться в тишине хоть недолго. Доктор не отреагировал вообще; он нашёл в космах Хёгни обрывок пачки из-под сигарет и с возмущением пытался выпутать его из свалявшихся вихров.Хёгниблин перевёл на пленника сочувственный взгляд. Если бы он мог, он сказал бы, что нет ничего удивительного в его победе; он сильнее и бился за любовь, пусть и не свою?— это не важно. Магия, особые силы и способности не имеют никакого значения, когда на твоей стороне?— любовь, хоть бы и чужая, всё равно. Он бы покаялся, что напал на него неожиданно, а не предупредил хотя бы за три дня, как полагается, обозначив место битвы и оружие. Но, кажется, в этом мире никто не следует порядкам его родины; все дерутся, когда хотят и как вздумается, без правил и чести. Он хотя бы не нападал со спины и дал противнику шанс обороняться. Формальный, конечно, и это не очень честно?— ясно же, что Хёгни сильнее. А магия, или какие там силы есть у этого парня?— это всё равно, если Сказочница не верит в них. Если б он мог, Хёгни сказал бы, что Сказочница не смотрела сериал и не знает, какие там у него силы и могущество, а значит, никаких сил у него и нет. Но Хёгниблин потерял язык много лет назад и ничего не мог сказать. Он просто старался набрать смс, чтобы избавить человека (или нет) от своего общества. А ещё он должен покормить животных, и значит, передать пленника надо как можно скорее. Не могут ведь Йурзем, Доктор и Звёздочка так долго голодать.Отправив, наконец, сообщение, Хёгни ещё раз предложил пленнику питьё, но тот отказался. Хёгни рассудил, что и правильно?— не будет терпеть в пути. Кажется, Бессмертный не думал бежать, и он решил пока покормить зверей: достал из коляски мешок с едой, три миски поставил в ряд у обочины?— всё неторопливо, серьёзно и внимательно. Животные терпеливо ждали каждый своей очереди, скупо ластились за угощение и ели. А Хёгниблин, глядя на них, сидя неподалёку, обхватив огромными ручищами колени и уткнувшись в них подбородком, улыбался вдруг так тихо и ласково, что Бессмертный на время забыл о том, что в плену и неизвестно, что его ждёт,?— засмотрелся на эту невероятную картину.Тишину нарушил щелчок и звук приближающихся шагов?— трое мужчин в странной длинной одежде наподобие мантий шли к ним, размахивая руками и зовя Хёгни по имени. В отличие от Бессмертного, они его, кажется, вовсе не считали уродливым и не испытывали перед ним никакого страха. Хёгниблин поднялся им навстречу, облапал и сжал в крепких объятиях двоих, вызвав этими жуткими действиями только искренний, весёлый смех; с серьёзным видом, осторожно, пожал руку третьему и повёл всю компанию к пленнику, на ходу доставая смартфон.Теперь, когда незнакомцы приблизились, Бессмертный мог рассмотреть их, но это ему не помогло?— ничего особенного в них не было. Совсем ничего. Очкарик-брюнет с сосредоточенным взглядом зелёных глаз, улыбчивый рыжий увалень и блондинистый (это натуральный цвет или он красится, как бывший Баффи?) аристократичный мужчина?— очень странная компания. А разговор их был и того более странным.Накрыв руки Хёгни ладонью, не позволив начать печатать в смартфоне, рыжий с довольной лыбой протянул ему магнитную доску с ручкой?— такие покупают детям?— и, разулыбавшись ещё шире и радостнее, заговорил:—?Так удобнее, правда? Ну, конечно, через миры придётся по-старому, зато как удобно сейчас-то! Пробуй, Хёгни, ну!—?Давай, Хёгни, попробуй,?— кивнул брюнет со сдержанной улыбкой.И блондин усмехнулся неожиданно тепло для его холодной внешности:—?Да, расскажи нам скорее, что это за тип, из-за которого эти бессовестные снова прервали твой заезд?—?Точно! —?разочарованно воскликнул рыжий. —?Они снова не дали тебе поставить рекорд, да?!Очкарик обвёл спутников взглядом с глубоко затаённой насмешкой и тихо пригрозил:—?Если не перестанете мешать, больше на задание не возьму.—?Но Хёгни!.. —?начал и осёкся под его взглядом рыжий.—?Зануда,?— одними губами произнёс блондин, но спорить не стал.Дальше всё было ещё более странно. Хёгниблин писал на доске, улыбаясь такому простому и дешёвому подарку. (И, не зная мыслей Бессмертного, не мог объяснить, что ценность подарка вовсе не в цене). Брюнет озвучивал его записи, и трое шумно обсуждали, что предпринять. Хотя Бессмертный понял уже, что право предпринимать что-то есть только у парня в очках, а другие увязались за компанию. Животные сидели тут же: пёс, как и всегда, рядом с хозяином, не спуская взгляда с пленника; кошка великодушно позволяла рыжему гладить себя и принимала из его рук угощение так, словно делала одолжение; ворон устроился на колене блондина, и тот рассеянно почёсывал его горло.Из чтения сообщений Хёгни Бессмертный узнал, наконец, о себе. Что кто он такой и какой природы волшебное существо неизвестно, но может быть и опасное, ибо имя-то?— вполне для неадеквата. За неблаговидными делами, впрочем, лично Хёгни замечен не был (надо учредить расследование, чтобы знать наверняка,?— решили незнакомцы). А вот его присутствие в Риме очень мешает личному счастью двух любящих, но разлучённых судьбой людей (тут незнакомцы вытаращились на него с выражением глубочайшего изумления, как и сам Бессмертный, до которого стала доходить причина его несчастий). Хёгни скрывать было нечего. Он писал, надолго задумываясь, старательно подбирая слова, и, судя по реакции рыжего и блондина, подобрал как нельзя лучше.—?Неужели жизнью пожертвовал? —?шептали они изумлённо. —?Воскрес?! И теперь не хочет ей мешать? Вот идиот! Да какая разница, что там было! Он, считай, все грехи кровью смыл! Девушка… она же, наверное, так страдает! Придурок!Больше Бессмертный не сомневался, о ком речь и кого ему ненавидеть.—?Но что ты хочешь? Если выяснится, что за ним?— ничего, удерживать мы его не имеем права,?— сказал брюнет. —?Я уже закон нарушаю.—?Брось, Гарри! —?холодно (или же наоборот?— слишком горячо?) прервал его блондин. —?Проведёшь как расследование! Тут дело жизни и смерти!—?Выше бери?— любви! —?не менее жарко поддержал его рыжий. —?Гарри, ты Джинни любишь?!—?Это нечестно,?— тихо откликнулся тот, но всё же задумался, разглядывая песок между ботинками. —?Ладно,?— произнёс он. —?В конце концов, мы ничем ему не повредим. Задержим до выяснения, разместим, насколько возможно, с комфортом…Блондин как-то истерично хохотнул, и Бессмертному стало по-настоящему страшно.Потом приятели обменивались новостями, тянули пиво из запасов гнома и играли со зверьём. Зверинец Хёгни, как незнакомцы называли животных, оказывается, пользовался популярностью у магов из соседнего мира, куда Бессмертному предстояло отправиться ?до выяснения обстоятельств?, а он предполагал, что навечно.—?Гермиона затеяла ещё одно исследование магических существ,?— болтал рыжий, расслабившись и раздобрев от выпитого пива. —?Может, её и этот ваш долгожитель заинтересует?—?Кстати! —?воскликнул блондин. —?Как я сам не вспомнил, сын же говорил об этом. Они с Рози будут помогать… вроде практики.—?Хоть раз ещё назовёшь её Рози?— прибью. Драко,?— медленно, раздельно и грозно произнёс рыжий, буравя его взглядом. Бессмертного напугала бы эта угроза. Но блондин только беспечно рассмеялся в ответ.—?Брось, Уи… Я хотел сказать, Рон,?— уловив обиду в простодушных глазах, поправился он. —?Она слишком милая, чтобы называть её иначе.—?Да, это так! —?мгновенно сменив гнев на милость, заулыбался рыжий. —?Вся в меня!Драко горячо соглашался, но было видно (всем, кроме Рона), как он давит смех. Впрочем, у костра, с пивом и шашлыком, эти двое обнимались вполне дружески, а Хёгниблин поддерживал компанию, общаясь с помощью доски, что не умаляло его участия. Мужчины пили, ели, разговаривали и смеялись, словно на всём белом свете не было ничего важнее сейчас.—?Идиоты… —?вздохнул Гарри, отворачиваясь. И, отвернувшись, улыбнулся. И снова вздохнул.—?В отличие от них, я при исполнении,?— произнёс он, присаживаясь рядом с пленником и ставя на песок банку пива и пластмассовую тарелку с мясом. —?Вы поедите, и мы поговорим, хорошо? —?Бессмертный обречённо кивнул. А был у него выбор? —?Я вас развяжу,?— продолжил Гарри. —?Но договоримся без глупостей, ладно? Нас всё равно больше, и с нами магия.Бессмертный снова кивнул. Взглянув на него, Хёгниблин вспомнил о чём-то, глухо охнул и, начертав на доске несколько слов, перевернул её к небу.—?Оке, оке,?— раздалось со светлеющих небес, и пленник почувствовал, что немота исчезла.Если раньше у Бессмертного сохранялась слабая надежда одолеть гостей из другого мира, теперь он твёрдо решил не усугублять своё положение?— за облаками явно не маг-недоучка спрятался, рассудил он, принимаясь за мясо. Гарри покивал и улыбнулся уголками губ, словно прочтя его мысли.Ещё раз о душеВампир добрался до храма почти к утру. Ангел и Эйнджел ещё спали на ступенях, и даже Скептик, утомившись чтением умных книг, прикорнул, не сбросив, впрочем, во сне напарницу, продолжавшую бормотать ему в грудь что-то о храбрости и правильном поведении.Первым, кто заметил странника с кроваво блестящими глазами, оказался Марко. Он хотел, было, промолчать и посмотреть, как эти двое отобьются от голодного вампира, но когда тот уже приблизился на расстояние ста шагов, внезапно передумал и ногой ссыпал на головы спящих песок и камешки с крыши. Те вскочили, озираясь вокруг, тут и заметили врага. В том, что этот парень?— враг, сомнений не было. Взять хотя бы то, что он скалил клыки и на каком-то вампирьем языке рассказывал им о своём меню на сегодня: Ангел значилась десертом, Эйнджел?— основным, а Скептик?— вторым блюдом.Эйнджел хотел выйти вперёд и научить собрата вежливости, но Скептик и Ангел не позволили ему этого: он был всерьёз оскорблён местом второго блюда, а она собиралась ?сама разобраться? и отправила мужчин обратно к лестнице, а неразумного вампира, нападающего на незнакомцев, о силе которых ему ничего не известно,?— в пыль. Много, много раз?— Эйнджел даже залюбовался её техникой, хотя вряд ли это была техника, скорее, набор приёмов из разных техник. Но как они применялись! Загляденье.Впрочем, вампир?— молодой, пара десятилетий от инициации, не больше; темноволосый и темноглазый, судя по внешности, местный?— тоже дрался неплохо, и некоторые его удары достигали цели. Эйнджел не видел этого, а понимал по сдавленному шипению Скептика, порывавшегося вступить в бой, но одергивавшего себя?— всего один противник, Ангел не простила бы.Наконец, девушка усадила вампира в пыль окончательно?— он выдохся и не мог больше противостоять ей. И, к облегчению Скептика, он не ранил её; синяки не в счёт, но клыками кровосос Ангела не достал.—?Итак, парень,?— высокомерно усмехнулась она, мгновенно избавившись от усталости и боли, увидев поверженного врага у своих ног,?— давай поговорим!—?Голодный? —?тихо поинтересовался Скептик у Эйнджела. Это было так, но признаваться вампир не хотел. Что они предложат ему в качестве пищи? Не кровь же. —?Есть пакет крови третьей группы, если хочешь,?— всё так же буднично продолжил Скептик, заставив Эйнджела поперхнуться отказом. И в ответ на изумлённый взгляд произнёс:?— Что? Ты слушай, что она говорит.Улыбнулся и полез в сумку. Кровь хранилась в мини-холодильнике, была прохладной и очень вкусной. Ангел говорила удивительные вещи. Эйнджел узнал из её речи перед побеждённым вампиром, которому Ангел тоже дала крови (иначе, сказала, вырубится), что в Венгрии, да и по всему миру воюют на стороне людей вампиры, поборовшие голод. Не кровожадные чудовища, не безумные монстры. Нормальные вампиры, так говорила Ангел. И армии бойцов с вампирами-людоедами всегда нужны солдаты. Ибо гибнут все, и чем правее дело, тем больше гибнут, говорила Ангел, а Эйнджел с грустью соглашался с ней. А поскольку парень показал себя хорошим бойцом, есть ему нечего и жить негде, то почему бы ему не отправиться в Венгрию, к пани Полине? Хоть какой смысл будет в его жизни. Риск, конечно, смертельный, особенно если разозлить добрейшую пани, но всё лучше, чем жить и сдохнуть примитивным кровососом.Эйнджел заворожёно слушал девушку. Она была неразговорчива обычно, но сейчас, как и в баре, перед Спайком, она говорила так, что за ней хотелось идти даже если в огонь, ей хотелось верить, даже если ложь не прикрыта, она была знаменем и гимном одновременно. Удивительное существо, кем бы она ни являлась, решил Эйнджел, вскрикнул и бросился с лестницы, но не успел. Вампир был ближе, он набрался сил, выпив крови, и сделал отличный бросок. И оказался повержен в пыль снова.—?Идиот,?— сообщила ему Ангел, отряхивая детские ладошки, и обернулась к обмершему от испуга Скептику:?— А чай скоро?Мужчина впервые выдохнул с тех пор, как увидел боковым зрением рывок кровососа. Чай выкипал и гасил костёр. Впрочем, Ангела и Скептика как раз это не слишком волновало, если волновало вообще. Присев у костра, Скептик опрокинул фарфоровый чайничек вверх дном, выливая из него остатки того, что, по его мнению, чаем уже не являлось, и снова наполнил водой.—?Будет тебе чай,?— откликнулся он ворчливо. —?Ты следи за рекрутом.—?Оке! —?задорно усмехнулась Ангел и обернулась к задыхающемуся от ярости вампиру. —?Что ответишь на предложение? —?как ни в чём не бывало, спросила она. —?Уж это-то лучше твоей теперешней жизни!Эйнджел сел на ступени и поднял пакет, который выронил. В нём осталось немного крови, и он приник к отверстию, стараясь высосать всё до капли, и неосознанно улыбаясь девушке перед собой. Она абсолютно бесстрашна, или до крайности глупа, или же эти качества в ней счастливо сочетаются, решил он, продолжая улыбаться.Ангел терпеливо ждала ответа побеждённого, но тот, похоже, не собирался сдаваться хотя бы в этом. Смел и честен, с невольным уважением подумал Эйнджел. Другой бы соврал, чтобы добыть ещё крови, денег, может быть. Не поехал бы ни в какую армию, но и не стал рисковать, так ожесточённо споря с победившим его противником.—?А этот, гляди-ка, упирается рогом,?— словно в продолжение его мыслей, усмехнулся Скептик, садясь рядом, и крикнул:?— Чай готов!—?Думай пока! —?бросила Ангел, отходя от взвинченного донельзя вампира, взяла маленькую металлическую чашку и подышала над ароматным паром, от удовольствия прикрыв глаза.Вела она себя так, словно поймать вампира или отразить его новую атаку ей труда не будет стоить, и это, Эйнджел понимал, взбесило бы любого, даже более опытного и умного. А тут?— зелёный юнец, причём свободолюбивый и гордый юнец. Поэтому он не удивился, когда мальчишка, отползя немного по песку, поднялся на ноги и бросил в спину врагу озлобленное:—?Да я скорее сам себя распылю, чем свяжусь с истребителями!Ангел, кажется, тоже не удивилась. Поставила чашку на камень, вернула на тарелку не надкушенный бутерброд и, не спеша обернувшись к дерзкому вампиру, смерила его взглядом.—?О-окей,?— протянула она, и Эйнджел инстинктивно придвинулся ближе к Скептику, с ленивым любопытством наблюдающему за происходящим, жуя бутерброд с сыром.—?No! No! Not okay! —?похоже, впервые увидев Ангела по-настоящему, упырь запаниковал.—?Захлопнись! —?коротко выдохнула та, шагнув к нему.—?Ты попал, парень! —?с усмешкой подвёл итог Марко, наблюдая за дракой с крыши храма. Против ярости Ангела у вампиров (и не только вампиров) в принципе не было оружия.—?Сел и слушаешь! —?бросив избитому вампиру пакет с кровью, приказала Ангел, когда всё было кончено. Тот больше не пытался драться, понял, что бесполезно, но глядел всё так же злобно и даже не открывал кровь?— лежал на земле, устремив взгляд к светлеющему небу, размышляя о том, что лучше он сгорит сегодня, чем завтра отправится в Венгрию, к этим предателям. Из размышлений его вывела брань, брошенная с обидой такой искренней, что вампир поневоле посмотрел на свою противницу сквозь покрытые пылью ресницы. —?Придурок!Она снова говорила, он был настроен не слушать её. Какое ему, вампиру, дело до бед людей? И даже если кому-то из вампиров есть дело до этого, то не ему! Он не собирался умирать в чужой войне, неизвестно ради чего. И он не слушал до тех пор, пока вместо женского голоса не прозвучал мужской.—?Распылишь его теперь? —?поинтересовался Эйнджел, сойдя по ступеням и остановившись рядом с девушкой, угрюмо смотрящей на упрямого вампира.—?Вот ещё! Перевоспитаем! Не таких перевоспитывали! —?резко возразила та.—?Даже не надейся,?— пробормотал юный вампир, не открывая глаз. Он видел сквозь щели между ресниц её и здоровяка, и не меньше предателя-вампира поражался упрямству этой девчонки.—?Не похоже, чтобы он решил встать на сторону добра,?— заметил Эйнджел. От этих слов, вполне справедливых и суливших ему смерть, у Вика спина и ладони покрылись липким потом, хотя, вроде, у вампиров нет пота.Ангел даже не оглянулась. Зло стиснула губы и вдруг выдала:—?К чёрту стороны! И к чёрту его желание! Я сказала: перевоспитаем, будет жить!Эйнджел изумлённо посмотрел в её злое лицо, Вик не удержался и открыл глаза, даже Скептик поднял взгляд от книги, которую читал, и улыбнулся словам, так противоречащим девизу ?В ситуации ?или-или? без колебаний выбирай смерть?.—?Но он даже не стоит времени, которое ты на него тратишь… —?растерянно произнёс Эйнджел.Он не пытался убедить Ангела убить упрямца, он просто не мог понять, почему она так стремится сохранить жизнь вампира. Та обожгла его гневным взглядом.—?Каждая душа стоит того, чтобы за неё бороться! —?провозгласила она.Вик медленно сел, немного отполз и начал тереть глаза, словно в них попал песок. Но этого Эйнджел не заметил. Ему показалось на миг, что за спиной Ангела вместо развеваемых ветром белокурых волос он видит белоснежные, величественные?— истинно ангельские?— крылья, а над головой?— не бледный диск предутренней луны, а золотое кольцо нимба.—?Я понимаю… —?медленно и тихо произнёс он, невольно отступая, не зная, как до сих пор находился с ней, настолько грязный рядом с такой чистотой.Вампир, о которого он споткнулся, едва не упав, даже не отреагировал на это. Он больше не собирался драться, не кричал и смотрел на Ангела во все глаза. И Эйнджел знал: уже сейчас он решил идти туда, куда она прикажет, и делать то, что она велит. Ангел присела рядом с ним на корточки, стёрла с его лица пыль кончиками почти прозрачных пальцев и вздохнула, заглянув в растерянные, испуганные глаза.—?Жалко на одного карточку тратить,?— скривилась она, напугав его: он решил, что она откажется от него,?— но она достала из кармана жёлтую карту и вложила в грязную, исцарапанную руку. —?Держи, боец! И деньги… —?пошарила по карманам и беспомощно оглянулась на Скептика, который в ответ лишь развёл руками. —?Денег почти нет,?— вздохнула. —?Экономь! —?и, приняв из рук Скептика несколько банкнот, вложила в руку вампира. —?Уж как-нибудь доберёшься?Тот замотал головой, желая сказать ?да?, но похоже было на ?нет?, и тут Эйнджел не выдержал.—?Я одолжу! —?почти крикнул он и, спохватившись, добавил торопливо:?— То есть, нет, я без возврата! —?вывернул бумажник, не думая о том, как вернётся в Рим и, что важнее, в США. —?Пожалуйста, возьми.А когда ошеломлённый, всё ещё не отошедший от шока вампир покинул их бивуак в поисках ближайшего телефона-автомата, он обернулся к Ангелу и смог, наконец, спросить это:—?Как? Господи… Как ты делаешь это? Как ты веришь в нас? —?он перевёл дыхание, которое стало подозрительно сухим и сиплым. —?Даже в нас.—?Я верю в людей,?— откликнулась Ангел, в недоумении пожав плечами.—?И опыт её ничему не учит! —?усмехнулся Скептик, расставляя на камнях завтрак. Он решил, что раз первая порция была испорчена, неплохо было бы повторить. И крикнул, посмотрев куда-то наверх:?— Спускайся, ты раскрыт!Но никто не откликнулся, и они сели есть втроём.О действиях и словахНервно подрагивая всем телом, бармен наблюдал за дракой. Он побежал за секьюрити из-за взбалмошной особы с ножом, но теперь оказалось, что её-то здесь и нет, а есть вот эти двое и?— разгромленный зал. То есть полностью разгромленный: и мебель, и посуда, и зеркала! Причём постаралась, судя по всему, девушка. Парень только защищался, она же сносила им всё на своём пути. Как вообще девушка может поднять и швырнуть парня, да ещё с такой силой?! То, что блондин неизменно вставал на ноги и пытался начать объяснять что-то, казалось бармену просто поразительным. По его мнению, этот парень должен был потерять сознание после первого разбитого его головой зеркала.Но Уильям Кровавый Спайк?— вампир с душой, борец за справедливость и даже немного герой, как он позволял себе думать в минуты особенно острой тоски по Баффи,?— не мог потерять сознание из-за пары разбитых его головой зеркал и десятка сломанных о его рёбра стульев. Из какого дерева, кстати, эта мебель? Она вообще из дерева? Он упрямо поднимался и пытался объяснить Баффи, почему не пришёл к ней сразу, или хотя бы на двадцать второй, или двадцать третий день после катастрофы в Саннидейле. Он думал, что без него ей будет лучше. Вот что он успевал сказать, прежде чем Баффи обрушивала на него новую серию ударов с такой яростью, словно не он спас мир в Адской пасти, и не ему она клялась там в любви!Лгунья! Разве так встречают любимых?! ?Ну держись, истребительница!??— пронеслось в голове, и разум Спайка заволокло бешенством. Римляне и гости города испуганно шарахнулись в стороны при виде звериного лица. А Баффи зло ухмыльнулась, словно она этого и добивалась. ?Да хоть распыли! Если не любишь даже настолько!??— подумал он с горечью, прежде чем атаковать её.И снова они сражались, причиняя друг другу боль. Права была Ангел, они просто не умеют выражать свои чувства иначе. Вскоре в помещении клуба не осталось ровным счётом ни одного целого предмета. Но Баффи всё ещё не была удовлетворена и не хотела остановиться. Спайка отрезвило воспоминание о прощальных словах Ангела, но что могло вправить мозги ей он понятия не имел. Он и причину её злости не понимал. В самом деле, не ждала ведь она его всё это время?—?Кровавый ад, Баффи! —?прижав девушку к пробитой в нескольких местах стене, стиснув ладонями запястья, удерживая их над головой, выкрикнул он с изумлением и обидой. —?И это твоё ?С возвращением, Спайк??!Баффи зажмурилась и, собравшись с силами, резко оттолкнула его.—?С возвращением, Спайк! —?выдавила она, судорожно глотая слёзы; и это уже не были слезы счастья, это были слёзы оскорблённой гордости и сердца, которое он растоптал своим недоверием! Как он мог решить всё в одиночку?! Ей будет лучше без него?! Что он вообще знает о ней?! Он ей даже не верил никогда! —?Мог бы и не возвращаться, ублюдок,?— пробормотала она, потирая запястья. —?Что ещё ты хотел сказать? Говори скорее. И я пойду.Точно! Она просто уйдёт сейчас и продолжит жить без него. Прожила ведь как-то всё это время!Спайк виновато посмотрел на её руки. Ну вот, снова сделал ей больно.—?Прости,?— произнёс он тихо. —?Я не хотел.—?Чего ты не хотел?! —?захлёбываясь рыданиями, выкрикнула Баффи. Она, может, и вспомнила бы о том, что рыдает в клубе, который почти разрушила, но было не до того. —?Ты не хотел возвращаться ко мне?!Спайк широко распахнул глаза, и в них отразилось столько испуга, любви, нежности, что Баффи, сама испугавшись и за себя, и за него, оборвала крик и, развернувшись, поспешила к выходу. Сбегать от него всегда было лучшей тактикой.—?Баффи! —?выкрикнул Спайк вслед. —?Баффи, дай мне сказать хоть слово!Догонять было бесполезной затеей, новая драка или побег?— она бы нашла выход, лишь бы не слушать и, тем более, не отвечать. У него был только один шанс?— здесь и сейчас. И, бросив взгляд на чудом уцелевшую сцену, Спайк решился.—?Парни, микрофон! Микрофон! —?выкрикнул он, в два прыжка преодолев расстояние до неё.Римляне?— отличные ребята, Спайк запомнит это. Музыканты без единого вопроса, словно разглядев его душу, вручили ему микрофон, а сами взялись за инструменты.— Баффи! —?крикнул Спайк. Она всё ещё была в зале: застряла на пути к выходу, натыкаясь на ставших вдруг чрезвычайно неловкими посетителей, многие из которых не ограничивались изображением живой стены и тянули её за собой, словно приглашая в танец (хотя о каких танцах могла идти речь в этом помещении?). Римляне?— чудесные люди, и Спайк навсегда запомнит это! —?Эта песня для тебя! —?Баффи вздрогнула и затравленно оглянулась на него, и он добавил:?— Эту песню я написал в городе, которого больше нет, для своей любимой, которую потерял, и думал, что навсегда!Он почти не удивился, услышав музыку. Хотя откуда здесь могли взяться ноты, оставленные им в подвале саннидейльской школы? Спайк не думал об этом. Он слишком боялся не успеть высказаться в этот?— он знал, последний для них?— раз.Во время первого куплета Баффи, проявив всю невоспитанность, на какую была способна, в расталкивании римлян, выбежала за двери. Но даже когда они с оглушительным хлопком закрылись за её спиной, Спайк не замолчал. Он знал: она стоит с той стороны?— и он продолжал петь, видя перед собой её глаза,?— почти как в ту ночь. Только в этот раз он ни за что не согласился бы отнять у Баффи воспоминания об этой песне.Well, don’t say ?Goodbye?, go ahead and leave me.Don’t make me cry. I stand alone…And if you fly away and leave me and go home…I would die…If this is love.Спайк, не отрываясь, смотрел на двери. Он знал, он верил, что Баффи там. Но она не вошла в зал после этих слов. И он завёл последний куплет, просто чтобы завершить и эту песню тоже и, если Баффи нет до него дела,?— забыть её, наконец. Или хотя бы попытаться забыть её.…Now I know that I lost you. Bat if you fly back to me,I’m gonna be the man you feel for…Увидев перед собой, у самой сцены, Баффи, смотрящую на него такими же испуганными глазами, какими уже несколько лет смотрел на неё он, Спайк захлебнулся воздухом и смял последние слова. Но никто не обратил на это внимания. Римляне?— славный народ, но безумно странный: они, кажется, забыли, что недавно здесь произошла драка, а симпатичный певец предстал в образе вампира, и были полностью поглощены романтикой момента. Но Баффи была здесь; смотрела на него и слушала, и, восстановив дыхание, Спайк продолжил, не отводя от неё влюблённого взгляда, чувствуя, как постепенно садится от волнения голос:…And put that gold on your slender hand, baby.On your slender hand…If this is love.Да, он врал, говоря, что не мечтает о склепе на двоих! Это не обязательно должен быть склеп, конечно, в подвале тоже было вполне уютно, когда они были там вместе… Но он?— да! —?до сих пор мечтает соединить с ней жизнь… чем бы он для неё ни был.Он замолчал и смотрел на неё в ожидании своей участи: жить ему или всё же умереть? Ангел рассказывала, что вампира несложно убить, когда он не хочет жить, а если сейчас Баффи отвергнет его, ему жить будет незачем. Баффи тоже молчала, продолжая смотреть ему в глаза влажными от слёз испуганными глазами. А когда воздух между ними стал трещать, она сказала, неловко сглотнув рыдания:—?Привет, Спайк,?— он спрыгнул к ней и до хруста в рёбрах прижал к груди. Она уткнулась в его шею лицом и произнесла дрожащим голосом, в котором наконец прозвучала первая робкая улыбка:?— Мне так не хватало твоего дурацкого ?Привет, Баффи?.А Спайк понял, что будет жить. Может быть, хотя он и боялся верить в это, даже счастливо.