Остаться... (1/1)

Серый день посередине зимы и осени. Гадкая погода навевает унылые серые мысли. Я смотрю в окно. Голые деревья сгибаются от порывов ветра. Все листья давно облетели, и пора осени смениться зимой, но всё ещё дует холодный ветер, и часто идут дожди. Глядя на своеобразный ураган за окном, я думаю о Бельфегоре, невольно сравнивая шторм с Принцем.С того дня прошло 3 месяца. С того момента, как ушел Принц и ушел я. Из Варии. Насовсем. Я тогда очнулся на развалинах, с раной на голове. Я сломал рацию и выбросил её. Мне не хотелось возвращаться в Италию, в особняк Занзаса. Я улетел в Японию. Почему-то из всех городов выбрал Намимори. Поселился там в небольшом доме, устроился на работу в кафе официантом. И стал жить как самый обычный подросток. Меня не искали. Должно быть, Занзас решил, что я уже не вернусь обратно. А мне на них наплевать. Пусть и дальше убивают всех, кого захотят...Только Скуалло жаль. Он защищал нас до последнего момента. Жалко его. И — Бельфегора. Я думаю о нем каждый день, где бы ни находился. Хозяйка кафе не считает меня рассеянным, просто иногда говорит, что отвлеченность – нормальная черта подростков. Ха! Я не совсем обычный подросток, но об этом другим знать необязательно.Недавно мне исполнилось 16. Не самая лучшая дата. Но и не худшая. А сколько сейчас Бельфегору! 18? Не очень большая разница, но он всегда казался мне старше, чем был на самом деле. Хотя, почему – был? Он ведь не умер. Только вот вряд ли можно назвать нормальным существованием нахождение в какой-нибудь колбе, когда ты закован в цепи и погружен почти что в кому.О, Ками-сама! Бельфегор! Прости меня, пожалуйста! Я не мог ничего изменить. Если бы время и судьба были подвластны мне, я никогда бы не появился на свет, зная, сколько страданий принесет тебе мое рождение… Но ради чего ты решил погубить свою жизнь? Ради меня – нелепого в своей недоделанности создания? Во имя чего ты действовал так? Тебе стало жаль меня? Я недостоин жалости – ни твоей, ни чьей-либо ещё, в этом я убеждаюсь каждый миг своего существования…Луссурия как-то сказал, что мы с тобой похожи. Чем же? Единственное, чем я могу быть похожим на тебя, это упрямство, беспредельно-горячее и удушающее-ледяное. Но одного упрямства недостаточно. Я уже не хочу жить! Я не вижу смысла. Я остаюсь на этом свете только по двум причинам: потому что я – трус, и потому что ты хотел, чтобы я жил. Так долго, как это будет возможно… ***Снова льет дождь. Он продолжает идти вторую неделю без остановки. Я уныло бреду по пустым улицам, возвращаюсь с работы. Редкие прохожие, спешащие домой, смотрят на меня удивленно, некоторые – с жалостью. Им непонятно – зачем идти в такой ливень без зонта? Погода и впрямь холодная, только мне всё равно.Я захожу в дом. Сейчас рано темнеет, и комнаты погружены во мрак. Я стаскиваю с себя промокшую насквозь куртку, потом – сырую кофту, и собираюсь отжать их в ванной.Я вижу чью-то темную фигуру, сидящую на моем диване. У вечернего гостя странная прическа. Я не боюсь и подхожу ближе. Понимаю, что Занзас всё-таки передумал насчет меня. Я сажусь в кресло.— Что тебе нужно от меня, Луссурия?Хранитель Солнца смотрит на меня сочувствующе.— Здравствуй, Франни, — говорит он. Странно, что он не тискает меня после долгой разлуки, как это обычно бывало, когда я возвращался в замок после задания.— Я не вернусь в Варию, — твердо говорю я. – Мне там нечего делать.Луссурия отодвигается назад и откидывается на спинку дивана.— Я не за этим пришел, — отвечает он.— Зачем тогда? Что-то знаешь о Принце?Он кивает. Я судорожно вцепляюсь в ручки кресла и спрашиваю шепотом:— Он жив?— Жив. – Луссурия чуть тянет с ответом. – Вендиче не держат его, как твоего учителя, в бессознательном состоянии. Он ведь не иллюзионист. Исполнители, видимо, решили извлечь из этого выгоду для себя. Принц выполняет их задания по зачистке мафиозных кланов. Не один, конечно. – Хранитель делает паузу. – Чаще всего его посылают уничтожать семьи, дружественные Вонголе. Уж не знаю, чем всё это закончится…— Он не может от них сбежать? – размышляю я вслух. – Они везде смогут его найти…Луссурия пожимает плечами.— Вероятно.Он встает.— Что ж, Франни, мне пора. Босс поручил кое-какое задание, здесь не очень далеко. Был рад повидать тебя.— Ага, — киваю я.Луссурия идет к двери. Я следую за ним.— Леви погиб тогда, — говорит он вдруг. – Защищал Босса.— А Скуалло? – спрашиваю я.— И Скуалло, — вздыхает хранитель Солнца. – Босс набрал новых офицеров. Вария продолжает свое существование, несмотря ни на что. Почти ровно через месяц раздается телефонный звонок. Мне редко звонят, и я бегу в гостиную со слабой надеждой, что это Принц.— Алло, — тихо говорю я.— Фран? – Это Луссурия. Моё сердце бухается куда-то вниз и пропускает пару ударов.— Да?— Бельфегор. – Луссурия мнется, подбирая слова. – Вендиче послали его разобраться с кланом Кавалонне. Их Босс сейчас находится в Намимори, у Вонголы. Принц должен был воспользоваться этим и произвести зачистку. Там что-то пошло не так, особняк взорвался, все погибли…— Как – все? – едва слышно шепчу я.— Ну… Свидетели говорят, что выживших не было, как со стороны Кавалонне, так и со стороны нападавших. Вместе с Бельфегором пришло 20 наемников Вендиче, лучшие бойцы. Ни один не выбрался из-под развалин.Я уже не слышу. Трубка выскальзывает из рук. Я сползаю на пол. Всё вокруг плывет, комната съезжает куда-то в сторону, и я теряю сознание.So if you love me, let me goAnd run away before I knowMy heart is just too dark to careI can't destroy what isn't there *** Проходит 2 недели. Я всё никак не могу прийти в норму. Хозяйка озабочена моим состоянием и частенько интересуется моим здоровьем. Я, в основном, отмалчиваюсь, стараясь выполнять свою работу как можно лучше. Но это не оттого, что я боюсь увольнения. Мне просто не хочется расстраивать свою хозяйку.А дождь всё льет… Ливень затапливает улицы Намимори. Я смотрю в окно. Я часто это делаю. Сквозь пелену дождя проступают силуэты соседних зданий. Где-то там находится дом семьи Вонгола. Я ни разу не был в том квартале, хотя знаю, где стоит их дом.Я чувствую, что в комнате холодно, и кутаюсь в теплую кофту. Нужно разжечь камин. Пока иду по коридору, вспоминаю, что завтра у меня выходной. Ненавижу выходные. В такие дни я не знаю, чем себя занять. Мысли – серые, пустые – овладевают моим разумом, не дают сосредоточиться на чем-то другом.Входная дверь распахивается от сильного толчка, будто её открыли пинком. На пороге появляется кто-то, одетый в длинный черный плащ. Я не вижу его лица, но сердце почему-то замирает. Не от страха. От предчувствия.Мгновение спустя я бросаюсь навстречу ночному гостю. Бегу, не задумываясь. Я чувствую, что мое сердце разорвется, если я потеряю хотя бы мгновение. И вот я уже в его объятиях, целую, обвив руками шею, и зарываюсь лицом в чудные светлые волосы.— Лягушонок, — шепчет он. Потом берет меня на руки и идет в сторону спальни. Мне кажется, что это сон. Я ужасно боюсь, что Принц сейчас растает, развеется в воздухе, и я пойму, что собственное воображение меня подводит. Но – нет. Бельфегор настоящий. Он сжимает меня так сильно, что мне становится больно, но я хочу, чтобы он сжал меня ещё сильнее.Уложив меня на кровать, он стаскивает с себя плащ и снова обнимает меня. Я прижимаюсь к нему так, словно в этом мое спасение, словно в жизни больше ничего нет, кроме него. Он, не переставая меня целовать, раздевается сам и раздевает меня. Я не тороплю его, хотя мне безумно трудно сдерживать себя. Принц проводит рукой по моему лицу, целует шею, плечи… Я обхватываю его ногами, прижимая к себе. Теперь он точно никуда от меня не денется. Закрываю глаза. Чувствую его нежные прикосновения. Он целует меня и гладит руками. Не сдерживая стоны, сам стягиваю с себя трусы, снова обхватываю Принца. Горячие поцелуи. Жаркий шепот на ухо. Его руки на моих бедрах… Сладко. Страшно… Невыносимо долго. Томительно прекрасно… Пугающе близко. Непреодолимо далеко… Кажется, что сейчас умру от наслаждения. Таю, плавлюсь в его руках, словно мороженое. Чувствую, что что-то не так, потом понимаю – непривычно нежный, Принц должен вызывать опасение. Это не в его характере. Не вызывает. Заставляет верить… И я верю – до сводящей с ума реальности, до судорожно сжатых пальцев. До собственного забвения… Верю и понимаю – он чувствует то же самое.Ночь уже подходит к концу. Я сижу на подоконнике. Я смотрю не в окно, а в сторону кровати, где спит Лягушонок. Он разметался во сне, лежа на спине и раскинув руки. Рот слегка приоткрыт. Он изредка шепчет что-то во сне. Я бросаю хмурый взгляд в окно. Где-то там, скрытый ночной тьмой, находится дом Десятого Вонголы. Моя следующая цель. Не думаю, что я вернусь. Исполнители поставили мне условие – если я уничтожу Саваду Тсунаеши, то могу быть свободным. Я не знаю, солгали они или нет. Это не имеет значения, потому что я не уверен, что эта битва закончится для меня удачно.Но я сам выбрал это. Выбрал, чтобы иллюзионист, спящий на кровати, смог жить спокойно. Вендиче – не место для него. И Вария – тоже. Я рад, что он больше не офицер.Я поворачиваю голову и снова гляжу в сторону кровати.Ты так сладко спишь. Губы шепчут одно слово, повторяя раз за разом. Я приглядываюсь внимательнее. В Вендиче нас учат читать по губам. ?Бельфегор? — шепчешь ты. Так просто. И так странно. Что же тебе снится, Лягушонок?Я никому и никогда не говорил о тебе. Когда у меня спрашивали об иллюзионисте Фране, ученике Рокудо Мукуро, я молчал. Пусть думают, что я ничего про тебя не знаю и знать не хочу. Я снова должен уйти. Я чувствую, как воздух вокруг меня сжимается, словно загоняя в клетку. Я должен идти. Я заберу с собой все свои грехи. А ты – останешься. И если любишь меня, то поймешь, когда я уйду. Моё сердце слишком черное, чтобы любить. Ты это знаешь. Но сейчас мне не хочется разрушать вокруг себя всё, как раньше. И это пугает меня больше всего. Что со мной такое?Ты не был мне другом. Я никогда этого не хотел, не позволял. Но ты сделал для меня больше, чем друг. Я не заслужил такого, как ты. Я не могу дать тебе то, что тебе нужно. У меня этого просто нет. Я отдал тебе всё, что у меня было – так много, и так мало… Моё сердце принадлежит тебе. И моя безумная улыбка, которую ты так любишь, — тоже твоя. И последнее, что я могу для тебя сделать – это уйти. Уйти вместе с сумерками, успев до рассвета, и похоронить все твои секреты в себе…Я соскальзываю с подоконника и встаю возле тебя. Зеленые волосы разметались по подушке, дыхание чуть сбивчивое, неровное. Может, тебе снится кошмар, где я умираю? Совсем, как мне, только в моих снах всегда умираешь ты…Спи, Лягушонок. И пусть тебе приснится безумный Принц. Но сон этот будет не кровавым и страшным, как мои; не унылым и грустным, как твои обычные сны... Пусть сегодня твой сон будет спокойным и приятным, и ничто не потревожит тебя. Даже безумная любовь сумасшедшего Принца…Deliver me into my Fate —

If I'm alone I cannot hateI don't deserve to have you…My smile was taken long ago

If I can change I hope I never know...