THE CALM (1/1)

Остывать всегда сложнее, чем поддаваться эмоциям?— это то, о чем никто обычно не задумывается, но ощущает на себе хотя бы раз в жизни. У Юнги тормозной путь длиннее, чем река Амазонка, и ему стоит больших усилий сдерживаться. С Чонгуком он никогда не заставлял себя быть мягче, потому что не видел в этом смысла. Так или иначе, они не поладили с самого начала, и Юнги не думает, что они смогут когда-нибудь прийти к согласию, да и честно признаться, ему не особо этого хочется.Чонгук настойчивый, и это напрягает. Юнги не привык, чтобы кто-то так к нему приклеивался, время от времени совсем не давая прохода. Это немного пугающе и больше раздражает, особенно если случается в конце рабочего дня, когда нервам не требуется многого, чтобы сдать. Юнги грубить не хотел, но если человек по-другому не понимает, как быть? Он даже не может чувствовать себя виноватым за то, что сделал или сказал, потому что злость укутала его сердце черным одеялом и не отпускает. Это эмоциональная тюрьма, в которую Юнги попал не по своей воле, и выбраться из которой непросто.Как давно все пошло не так? У Юнги нет ответа на этот вопрос. Он знает, что первый раз переломился, когда впервые с Чонгуком встретился. Что-то в этой встрече было лишним, какая-то эмоция или мысль, что-то заставило его почувствовать себя иначе, и ощущение это пугающе-ненормальное. Юнги думал уже десятки, сотни раз, но то ли указатели на его дороге всегда неверные, то ли он специально сворачивает не на те пути, чтобы успокаивать себя удобной правдой, которую он сам себе придумал.Юнги страшно, и это единственное, что он знает. Это не тот страх, сопровождаемый оцепенением и заходящимся в груди сердцем, не то, что люди испытывают перед смертью или во время катастроф. Это чувство мерзкое, надоедливое, оно сидит в голове и зудит, не дает покоя, реагирует на любую ситуацию, каждый лишний взгляд и слово. Юнги страшно, и он не знает, как с этим бороться. Он впервые в жизни сталкивается с чем-то, что ему неподвластно, и как бы он ни старался, у него не получается справиться. Его сердце болит, зажатое в тисках того, кого он предпочел бы никогда не встречать.Чонгук давит. Даже если Юнги понимает, что он, вероятно, делает это не специально, ему все еще тяжело воспринимать происходящее. Оградиться от него, ограничить общение только работой, это казалось правильным решением и тем, что должно было сохранить душу и сердце Юнги в спокойствии. Чонгук ограничиваться не хочет, а Юнги не может найти в себе силы, чтобы справиться с реальностью. В его голове все выглядит по-другому, и он конфликтует с самим собой, в попытках спастись.Думать о чувствах не хочется, говорить о них?— тем более. Страшнее, чем открытие для себя правды, может быть только ее принятие. Юнги не готов ни к тому, ни к другому, и вряд ли когда-то будет. Он не знает, что чувствует, а даже если бы знал, то лучше вообразил бы себе иную действительность, чтобы найти в ней спасение. Юнги впервые чувствует по-настоящему, и он так напуган, что хочет исчезнуть, раствориться наконец в своем страхе и стать свободным от этого давления.Юнги знает, что он не должен чувствовать то, что чувствует. Он не может дать этому названия и объяснения, но точно знает, что это неправильно, и лучше всего будет любыми способами от этого избавиться. Шутки заканчиваются тогда, когда превращаются в реальность, и чаще всего, как сейчас, в этом мало радостного. Система дает сбой, и Юнги не представляет, у кого просить помощи в сражении со своими чувствами.Что если проблема в Юнги? Быть может Чонгук вовсе не имеет в виду ничего из того, о чем он думает? Может это все в голове Юнги, он сам вообразил себе то, чего нет, а на деле все совсем по-другому. Что если он слишком хорошего о себе мнения, раз думает, что может кому-то понравиться? Разве кто-то правда может желать его? Юнги трескается под давлением страха из-за новых чувств и мыслей о том, что все это только плод его фантазии и не более.Так сложно понять, чего хочется на самом деле. Когда Юнги думает о том, что на самом деле чувствует что-то к Чонгуку, его накрывает настоящей паникой, но стоит только представить, что Чонгук на самом деле не хочет от него ничего большего, чем хорошие рабочие отношения, и разочарование колет в груди, напоминая, что всегда есть боль, которая перевешивает предыдущую.Этому нет конца, Юнги словно ходит по бесконечному кругу, и никак не может сойти с этого пути, чтобы изменить что-то или найти ответы. Хочет ли он на самом деле узнать правду? Нет, сотни, тысячи раз нет. Эти не прекращающиеся неудачные попытки?— всего лишь иллюзия, но и это уже не успокаивает. Юнги кажется, что правда его сломает, потому что он все еще не готов к ней.С Чонгуком время от времени сложно даже просто находиться рядом. Юнги ругает себя за каждую лишнюю мысль, за все те неправильные чувства, которые, прорываясь через все замки, все равно дают о себе знать. Почему люди не имеют власти над собственными сердцами? Было бы так легко, будь возможность достать оттуда ненужных людей, запретить себе испытывать любовь, боль, ненависть, чтобы ничто больше не могло ранить.Имеет ли Юнги право чувствовать себя плохо, если сам сделал выбор? Никто не заставлял его решать не подпускать к себе Чонгука ближе, и абсурд в том, что Юнги страдает от своих же действий. Он расстраивается, чувствуя давление своих страхов, и расстраивается еще больше, когда поддается их влиянию.Чонгук тихо вздыхает, отходя от Юнги на несколько шагов и оставляя его в покое. Он видит, что Мин потерян, и от злости в нем совсем ничего не осталось. Этот момент красив настолько же, насколько уродлив. Юнги выглядит таким беззащитным в своей растерянности, что Чонгуку до боли в сердце хочется спрятать его в своих объятиях и утешить, узнать, что у него на душе, помочь, но он чувствует, что между ними стены все толще, и шансов сблизиться все меньше. Чонгук соврет, если скажет, что не устал от этой бесконечной неопределенности, в которой его держат, то подпуская чуть ближе, то снова отталкивая.Понять Юнги довольно сложно. Чонгук, к сожалению или счастью, никогда в своей жизни не испытывал кризиса из-за непринятия себя. Он осознал, что к чему еще в подростковом возрасте, и пережил этот момент безболезненно. Чонгук никогда не думал, что что-то в этой жизни может быть неправильно, все чувства и эмоции, если они есть, значит должны быть. Невозможно заставить себя чувствовать то, что не хочется, что не по силам, поэтому Чонгук не может понять поведение Юнги и зачем он старается сделать себя несчастным, ограничивая в том, над чем он не властен.Юнги молчит, и тишина в приемной становится неуютной. Чонгук чувствует его напряжение, в этот раз оно совсем другое, не такое, как до этого. Вряд ли можно узнать, в чем именно причина, но кажется, что если эту проблему не решить, этот день точно станет точкой невозврата. Жизнь, к сожалению, не игра, у нее нет сохранений, а потому относиться ко всему стоит чуть осторожнее, чтобы не о чем было потом жалеть.—?Давай поговорим нормально,?— предлагает тихо Чонгук, поворачиваясь к Юнги.—?Я не думаю, что у нас есть темы для обсуждения,?— так же тихо отвечает Мин.—?А я думаю, что есть.Тишина настолько хрупкая, что рассыпаться может от одного вздоха, если бы кто-то его сделал. Чонгук смотрит Юнги в глаза, а ощущение, будто в самую душу, и взгляд его обеспокоенно-серьезный. Впервые в жизни, пожалуй, Юнги хочется его послушать, согласиться с ним и сделать так, как он говорит, потому что этот момент ощущается важным, как никогда. Страх впервые отступает чуть назад, позволяя Юнги принять более смелое решение.—?Хорошо,?— он кивает, снимает с плеча рюкзак и оставляет его на полу, а сам подходит к Чонгуку чуть ближе. —?Давай поговорим.Чонгук еле слышно облегченно выдыхает, потому что, по правде говоря, он не надеялся, что все разрешится так легко. За то время, что они с Юнги знакомы, он выучил некоторые стороны его характера, что позволяет предугадывать его действия в тех или иных моментах. Порой это удобно, но иногда заставляет переживать, как сейчас, потому что не всегда Юнги бывает предсказуем.—?Почему ты так ко мне относишься? —?напрямую спрашивает Чон, хватаясь за возможность наконец найти ответы на все интересующие его вопросы.—?А почему ты не можешь оставить меня в покое? —?Юнги хмурится.—?Потому что я не хочу оставлять тебя в покое,?— Чонгук легко улыбается. —?Ты мне интересен.Юнги на мгновение теряется, не зная, что ответить. Его пугает прямолинейность, но одновременно с тем ему совсем немного радостно, что Чонгук на самом деле им интересуется. Это отбивает все оставшееся желание злиться и добавляет сил на спокойный разговор.—?Ты на меня давишь,?— тихо признается Мин, пряча взгляд.—?Чем я на тебя давлю? —?он наклоняется, чтобы посмотреть Юнги в глаза. —?Скажи мне, что не так, и я исправлю это.—?Ты давишь на меня своей настойчивостью.—?Это вынужденная мера, потому что ты меня отталкиваешь.—?Может я не хочу сближаться?Чонгук замолкает, но с его лица не сходит легкая улыбка. Он прекрасно знает, чувствует, видит по глазам, что Юнги врет. Должно быть, он надеется, что Чонгук в это поверит и отступит, но сдаваться так легко было бы позорно даже для самого себя.—?Правда не хочешь? —?он усмехается по-доброму, заставляя Юнги нервничать. —?Я предлагаю найти компромисс. Если ты на самом деле не хочешь этого, можешь уйти сейчас, и я тебя больше трогать не стану,?— Чонгук открыто блефует. —?Или ты можешь остаться, чтобы решить, как нам найти общий язык, не жертвуя при этом твоим комфортом.На принятие решения требуется некоторое время. Даже если Юнги сразу чувствовал и знал, какой выбор сделает, он все равно пробовал представить ситуацию по-другому. Попытки разобраться в себе и своих желаниях все еще безуспешны, потому что Юнги хочет выбрать одновременно оба варианта или вовсе не выбирать никакой.—?Давай решим,?— Юнги игнорирует довольную улыбку Чонгука.—?Ты сказал, что я на тебя давлю,?— Чонгук наконец становится серьезным. —?А мне не нравится, что ты надо мной издеваешься. Если бы ты правда хотел, чтобы я отстал, то отказал бы нормально, а не заставлял меня за тобой бегать, так что не делай из меня идиота, пытаясь убедить меня в том, что не хочешь со мной общаться.—?Чонгук,?— Мин снова теряется. —?Я не заставляю тебя за мной бегать.—?Тогда расскажи мне, как это называется,?— не дождавшись ответа, Чонгук тихо смеется. —?Ты ни разу не отказал мне по-настоящему, Юнги. Твое ?нет??— это ?да, но я выделываюсь?.—?Ты ошибаешься,?— Юнги еле заметно краснеет, что доставляет Чонгуку удовольствие.—?Не испытывай мое терпение,?— голос становится тверже. —?Оно не безграничное. Однажды мне надоест.Атмосфера в приемной становится еще более напряженной. Не то что бы Юнги совсем нечего Чонгуку ответить, просто на долю секунды он понимает, что тот в чем-то прав, хоть ему это и не нравится. Юнги очень хочет во всем разобраться, но по итогу только больше запутывается в происходящем, ненамеренно усложняя себе жизнь.Если бы было, у кого спросить совет, Юнги бы обязательно это сделал. Нет конкретных причин, почему он считает, что никто из его окружения ему не поможет. Он любит своих друзей, любит своего брата, доверяет каждому из них на все сто процентов, но то, что происходит с ним сейчас, кажется настолько личным, что страшно доверить это даже самому себе. Юнги бы хотелось поговорить об этом хоть с кем-нибудь, разложить по полочкам свои мысли и чувства, но все, что он может?— бояться наедине с самим собой, оставаясь абсолютно потерянным.—?Чего ты хочешь? —?после недолгого молчания Юнги все же набирается смелости для вопроса.—?Я хочу, чтобы ты хотя бы иногда соглашался на мои предложения,?— Чонгук улыбается. —?Я не буду больше на тебя давить, а ты перестань надо мной издеваться. Идет?—?Хорошо,?— Юнги, почти не думая, соглашается.Чонгук молча кивает в ответ и Юнги, решив, что на этой ноте их разговор можно закончить, поднимает с пола свой рюкзак, чтобы пойти домой. Он чувствует себя настолько уставшим морально и физически, что у него нет сил даже переодеться. Это первый раз, когда Юнги садится на мотоцикл в одежде дурацкого офисного стиля, и что самое ужасное, его это совсем не волнует.Добраться до дома удается с трудом, потому что Юнги чуть ли не засыпает за рулем. Утомленный рабочим днем мозг не бьет тревогу, не напоминает об опасностях на дороге, и то, что Мин доезжает домой целым и невредимым, в данном случае?— чистой воды везение. Он даже не ужинает. Все, на что ему хватает оставшейся энергии, это раздеться и завалиться в кровать. Его абсолютно не волнует, что происходит вокруг, он отключается быстрее, чем успевает подумать еще хоть о чем-то.***Чонгук результатом разговора с Юнги остается вполне доволен. Он предполагал, что все может быть гораздо проще, но из раза в раз невозможно было успеть предотвратить катастрофу. У Юнги взрывной характер, и особенность его как раз в том, что именно момент ?взрыва? предугадать довольно сложно.Для Чонгука это как новый, персональный вид спорта. В какие-то моменты ему правда нравится эта игра, в другие же выводит настолько, что хочется уничтожить Юнги или себя самого. К нему нужен особый подход и Чонгук это понимает, но невозможно подобрать с первого раза ключи ко всем замкам, как ни старайся. У Чонгука есть цель, но нет плана действий, однако будь он?— вряд ли хоть что-то изменится, потому что Юнги время от времени не поддается даже простым законам логики.Чонгук, увлеченный мыслями о Юнги, даже не сразу вспоминает о сестре. Он уходит в свой кабинет, чтобы собраться домой, и только тогда замечает, что Ынби все еще нет. Она точно находится где-то в здании компании, поэтому Чонгук, не паникуя раньше времени, решает просто позвонить ей, чтобы она возвращалась.Первый звонок от брата Ынби просто игнорирует. Устав от бесконечных разборок Чонгука с Юнги, она решает пойти и заняться своими делами, однако происходящее все равно расстраивает ее практически до слез. Она старается и хочет как лучше, но Юнги такой невероятно сложный, так тяжело просчитать его действия и помочь брату наладить с ним отношения. Даже если в какой-то момент кажется, будто все наконец хорошо, в следующее мгновение все рушится, осыпаясь к ногам Ынби пылью снова и снова.Единственное, что сейчас может Ынби порадовать, это мороженое, которое она собирается получить любыми способами. Идти одной за ним ей не хочется, поэтому она решает позвать с собой Тэхена, с которым они благодаря Юнги общаются ближе всего. Возникшая ссора все равно затянется не меньше, чем на полчаса, а этого времени более, чем достаточно, чтобы сходить в ближайшее кафе.Ынби очень надеется, что Тэхен все еще не ушел домой, и смело заходит в его кабинет, но самого Кима там не оказывается. На его месте снова сидит тот парень, которого, кажется, зовут Сокджин, и увлеченно перебирает документы, выискивая в них ошибки. Малышка чувствует себя неловко, боясь отвлечь его, но ей не приходится это делать, потому что Сокджин замечает ее сам.—?Привет,?— он улыбается. —?Ты кого-то ищешь?—?Привет,?— Ынби отвечает такой же улыбкой, смущаясь. —?Тэхен. Мне нужен Тэхен.—?Он ушел ставить на место своих подопечных, вернется вряд ли скоро. У тебя что-то срочное?—?Нет,?— она отрицательно кивает головой и извиняется. —?Хотела сходить с ним за мороженым в кафе, чтобы было не так одиноко, но он упустил свой шанс.Сокджин смеется, и Ынби подхватывает его смех, хоть немного заряжаясь от него энергией, которой у нее не осталось, потому что два вампира в виде Чонгука и Юнги высосали всю за пару минут. Ынби правда не удивляется тому, что они друг от друга так устают, потому что каждый из них постоянно преследует цель напиться энергией другого.—?Я могу сходить с тобой в кафе,?— Сокджин прибирает документы в ящик стола. —?Тебе не будет одиноко, а я все равно засиделся и хочу выпить кофе.Ынби соглашается, даже не пытаясь это предложение обдумать. Сокджин не кажется ей кем-то плохим и она не думает, что ее могут как-то обидеть. Это шанс обзавестись еще одним другом, а Ынби очень любит заводить новые знакомства и пополнять свой список друзей. В этот раз она, расстроенная недавними событиями, чувствует себя более смелой, нежели в их первую с Сокджином встречу, и собирается исправить ту ошибку и познакомиться нормально.Сокджину всего шестнадцать, и это первое, что повергает Ынби в шок. Он выглядит гораздо старше и серьезнее своего возраста, и она была ужасно смущена мыслью о том, что ему точно не меньше двадцати пяти. Люди вообще могут выглядеть настолько старше своих лет? Она сама выглядит младше своего возраста и поэтому не предполагала, что такое возможно. К тому же Сокджин попадался ей на глаза всего пару раз и только в пределах компании, и все время был занят работой?— невозможно подумать, что это человек, только перешедший в старшую школу. Это в голове Ынби пока никак не укладывается.Второй звонок от брата Ынби намеренно сбрасывает. Прогулка до кафе затягивается чуть дольше, чем планировалось, потому что Сокджин оказывается интересным собеседником. Он мыслит старше своих лет, но и Ынби тоже, поэтому тем для разговора находится предостаточно. Они знакомятся чуть ближе, и малышка решает, что этот уровень успешно переигран с наилучшим результатом.Как оказывается, Сокджин тоже очень любит компьютерные игры, и это первое увлечение, которое у них с Ынби сходится. Она играет в игры всю свою жизнь, сколько себя помнит, с малых лет. Чонгук когда-то сам научил ее, впоследствии вырастив свою сестру геймером. Врожденный талант к видеоиграм, конечно, вряд ли пригодится ей в жизни, зато это отличный способ снимать стресс и отдыхать, а теперь еще и первое крепкое звено в их с Сокджином связи.Ынби так увлекается общением с новым знакомым, что игнорирует еще около десяти звонков Чонгука, заставляя переживать его все больше. Она надеется, что брат вынесет из этого хоть какой-то урок, хотя эта надежда вызывает множество сомнений. Ынби решает, что пора наконец вернуться в офис, только спустя час с момента, как они с Сокджином оттуда ушли.Чонгук не находит себе места, набирая номер сестры снова и снова. Он старается не паниковать, и успокаивает себя тем, что просто обидел ее, потому что в случае, если бы с ней произошло что-то плохое, она бы не отклоняла упорно его звонки. Это не особо помогает, потому что Чонгук уже на второй раз обходит почти все здание компании в поисках Ынби. Никто не знает, где она, и это добавляет дров в костер из переживаний.Ынби находится сама, когда выходит из лифта, который Чонгук вызвал, чтобы вернуться на свой этаж. Она не выглядит так, будто ей стыдно, и не пугается даже строгого взгляда брата, с которым ей приходится столкнуться в первую очередь. Следом за ней из лифта выходит незнакомый Чонгуку парень, и он очень надеется, что тот не в компании с Ынби.—?Где ты была? —?Чонгук скрещивает на груди руки, ожидая объяснений.—?Ходила за мороженым,?— Ынби беззаботно улыбается, показывая, что ей действительно не жаль. —?С моим новым другом,?— она указывает в сторону парня, что стоит за ее спиной.—?Почему ты ушла без спроса?—?Потому что вы с Юнги мне надоели.—?Ынби,?— Чонгук хмурится.—?Ругайтесь еще больше, и в следующий раз найдешь меня в соседнем городе,?— малышка повторяет позу брата.—?Ты ушла, не предупредив, с каким-то незнакомым парнем, игнорировала мои звонки, и теперь выставляешь мне условия?Вопрос звучит слишком громко и грубо, потому что вокруг воцаряется тишина. Чонгук не видит, но Тэхен, появившийся из ниоткуда за его спиной, практически седеет, осознавая, что его младший брат влез в то, во что Тэхен его очень просил ни при каких условиях не влезать.Ким возвращался в свой кабинет после долгого и непростого собрания со своим отделом, когда услышал, как Чонгук на кого-то ругается. Он был готов увидеть кого угодно, но только не Сокджина, и теперь он вынужден даже не зная ситуации в панике придумывать, как спасти его от гнева Чонгука.—?Это мой брат,?— Тэхен говорит как можно увереннее, и Чонгук оборачивается к нему. —?Сокджин. Мой брат.—?Твой брат? —?он удивляется, поворачиваясь обратно к сестре.—?Мы ходили за мороженым, потому что вы с Юнги меня бросили,?— Ынби обиженно дуется. —?Я хотела пойти с Тэхеном, но он был занят, поэтому Сокджин пошел со мной.—?Вот как,?— Чонгук кивает. —?Первый и последний раз такое сходит тебе с рук, Чон Ынби,?— он берет малышку за руку. —?Сокджин, спасибо, что присмотрел за ней.Сокджин в ответ на это молча кивает и провожает Ынби с Чонгуком взглядом, оставаясь наедине со своим братом. Взгляда Тэхена достаточно, чтобы понять, что он сделал что-то не так, но вот что именно?— вопрос на засыпку.—?Пойдем-ка, я тебе кое-что объясню,?— Тэхен, схватив Сокджина за руку, утаскивает его в свой кабинет.***Юнги удается поспать всего несколько часов, прежде чем он вынужден проснуться из-за оповещений о новых сообщениях, следующих одно за другим. Он старается игнорировать их первые пару минут, но после это начинает раздражать, поэтому Юнги все же открывает глаза, чтобы найти свой телефон.Надежда на то, что уже утро, ускользает, стоит только увидеть время на часах. Конечно, глупо было предполагать, что Юнги может чувствовать себя таким вялым после хорошего долгого сна, но он все равно верил, что разбудили его уже в следующем дне. Позволив глазам привыкнуть к яркому экрану телефона, Юнги наконец открывает входящие сообщения.От кого: Ынби20:21: ну ты и дурак!20:21: как ты мог так облажаться?20:22: ты со всеми так себя ведешь, когда у них день рождения, или только с моим братом?20:23: ты обидел Чонгука20:25: он первый раз за столько лет захотел отпраздновать свой день рождения!20:26: ты грубиян, мистер Мин Юнги, тебе должно быть стыдно20:29: надеюсь, у тебя осталось еще хоть немного совести в запасе, чтобы хотя бы извинитьсяЮнги вчитывается в каждое сообщение по несколько раз, пока до него доходит их смысл. Сонный мозг отказывается понимать все с первого раза, поэтому Юнги требуется некоторое время на это. Он откладывает телефон и ложится обратно в кровать, закрывая глаза, собираясь спокойно спать еще до самого утра, но осознание приходит к нему раньше, чем сон.У Чонгука на самом деле день рождения сегодня. Хоть есть совесть, хоть нет ее, но факт остается фактом: Юнги повел себя отвратительно и испортил человеку праздник. Должен ли он испытывать стыд за это и извиняться? Он не уверен, но думает, что его вина имеет место быть. Заслужил ли Чонгук такого к себе отношения сегодня? Совершенно точно нет. Юнги сорвался на невиновном, хотя объективных причин для этого не было.После сна, который пусть и продлился недолго, но позволил немного отдохнуть, Юнги чувствует себя чуть более живым и спросонья у него обостряется чувство справедливости. В этот раз под судом он сам, потому что натворил то, чего делать не должен был. Одним пониманием ситуацию не исправишь, и Юнги откладывает в дальний ящик свои планы на сон, потому что заснуть уже все равно не получится.Как именно стоит извиниться перед Чонгуком Юнги не представляет. Он предполагает, что простых слов будет мало, даже если самого пострадавшего и такие извинения устроят, то Юнги?— нет. Он не может позволить себе быть плохим человеком, и не только потому что Намджун его не таким воспитывал, но и потому что самому от этого неприятно.Юнги, поднявшись с кровати, надевает первые попавшиеся спортивные штаны и выходит из своей комнаты. Его голова полна мыслей о том, насколько грубым был его поступок, но нет ни единой идеи, как теперь свою вину загладить. Чонгук был добр и терпелив даже в таких обстоятельствах, и это вызывает множество вопросов. Юнги интересно, почему он больше не злится, как в самом начале, почему позволяет так с собой обращаться и не срывается в ответ.В кухне куда заходит Юнги, чтобы выпить чаю и немного взбодриться, сидит Хосок. Он очень увлечен каким-то шоу, включенном на телефоне, которое его очень смешит, и своим поздним ужином в виде запеканки. Из-за наушников в ушах он не слышит, что уже находится здесь не один, поэтому Юнги приходится подойти прямо к нему, чтобы быть наконец замеченным. Хосок от такой неожиданности пугается и тихо матерится, снимая наушники.—?Ты совсем дурак? —?Чон легко толкает Юнги в бок. —?Нельзя так подкрадываться к людям. Я мог подавиться и умереть!—?Ты буквально только что смеялся с набитым ртом, какая разница, умирать подавившись от смеха или испуга?—?Большое спасибо, друг,?— Хосок кивает головой, прикладывая ладонь к груди.Юнги его сарказм игнорирует и ставит греться воду в чайнике, а после заглядывает в холодильник. Ожидаемо, что последнее пригодное для употребления блюдо забрал Хосок, поэтому все, чем Юнги может довольствоваться?— заваренная на скорую руку лапша. Жаловаться на такую судьбу бесполезно, поэтому Юнги молча садится есть.Хосок продолжает смеяться над видео и совсем не обращает внимания на друга, благо Юнги в нем не так уж нуждается. С тех пор, как он стал работать, ему больше хочется проводить время в одиночестве в тишине, нежели развлекаться, как раньше. Возможно, это связано с увеличившимся в последнее время объемом работы, так как Чонгук стал доверять Юнги некоторые свои дела, чтобы у самого было время на более важные вопросы.Как будет проходить следующая гонка Юнги даже страшно подумать. Если он будет уставать все так же, то очевидно, что в таком состоянии ему нельзя участвовать ни в каких соревнованиях?— это слишком опасно, а Юнги не настолько безбашенный, чтобы ставить под угрозу свою собственную жизнь. Он лишь надеется, что успеет привыкнуть к новому количеству работы и научится распределять свои силы правильно.Мысли о Чонгуке и о том, как перед ним теперь извиняться, никуда не исчезают. Даже наоборот, их становится только больше, и теперь это все, о чем Юнги может думать. Он не испытывает чувства вины как такового, но осознание своего поступка неприятно давит, побуждая ситуацию как-то исправить. Вот только как? До этого додуматься не получается, по крайней мере самостоятельно.Спросить совет у Хосока сейчас кажется не такой уж плохой идеей, особенно если не уточнять, для чего или кого именно этот совет нужен. Юнги уверен, что друг просто не обратит внимания на такие подробности и расспрашивать не станет, но ему все равно страшно, поэтому он тратит еще несколько минут на то, чтобы собраться с силами, пока ужинает, прибирает со стола и заваривает себе и Хосоку чай.—?Можешь дать мне совет? —?Юнги садится обратно на свое место.Хосок молча кивает, не отрываясь от своего телефона, где все еще смотрит какие-то шоу, и тихо благодарит за чай. Просьба Юнги доходит до него только спустя полминуты, когда он наконец осознает, что тот впервые в жизни просит у него совет, когда до этого все время только отказывался и твердил, что со всем может разобраться самостоятельно.—?Я не ослышался? —?Чон останавливает воспроизведение видео и блокирует телефон. —?Тебе наконец-то понадобился мой совет?—?Правда не до смеха сейчас, хен,?— Юнги молчит пару секунд и тихо вздыхает. —?Если бы ты обидел человека, который тебе не совсем безразличен, что бы ты делал?—?О,?— Хосок улыбается. —?Ты знаешь, я обычно не обижаю людей, которых люблю.—?Речь не о любви.—?Облажался перед Чонгуком, да?—?Нет,?— Юнги хмурится, стараясь не паниковать, однако к такому вопросу он точно не был готов. —?Может быть немного,?— под прожигающим взглядом Хосока он тушуется.—?Просто извинись перед ним,?— Хосок тихо смеется, замечая, как Юнги стремительно краснеет.—?Этого будет недостаточно.—?Даже так,?— вздохнув, Чон отодвигает свою кружку с чаем и наклоняется чуть ближе к другу. —?Тогда сделай для него что-то, что ему нравится. Или просто пригласи погулять. Предполагаю, ты отказал ему достаточно раз, чтобы даже простая прогулка была для него подарком.—?С чего ты взял?Хосок в ответ молча жмет плечами и больше ничего не говорит. От совета его не так уж много пользы, но Юнги, наверное, не стоило считать, что кто-то за него придумает, как перед Чонгуком извиниться. Косяк определенно был его и выкручиваться ему самостоятельно, но он никогда не думал, что может быть настолько сложно исправлять собственные ошибки. Юнги думает, что ему пора немного поменять взгляды на жизнь и отношение к окружающим людям, потому что сложившаяся ситуация его не восторгает, и повторения ее очень не хотелось бы.Пригласить Чонгука погулять звучит довольно просто, но вместе с тем невероятно сложно для выполнения. Насколько смелым нужно быть, чтобы сделать это? Юнги было бы гораздо проще, не задумывайся он постоянно о том, как это может выглядеть и к чему привести, не поддавайся он своим страхам. Это уже граничит с ненавистью к самому себе, потому что бесконечное напряжение начинает раздражать.Юнги прибирает за собой после того, как выпивает чай, и уходит обратно к себе в комнату. Он заваливается на расстеленный диван и закрывает глаза, пытаясь упорядочить мысли в голове. Одна единственная крутится у него на повторе, раз через раз показываясь то слишком абсурдной, то слишком гениальной. Если он поступит так, будет ли это выглядеть глупо? Не факт, что Чонгуку понравится его инициатива, поэтому стоит ли пробовать? Вопросов больше, чем ответов, и это не может не расстраивать.Сообщение для Ынби отправляется раньше, чем Юнги успевает передумать. Он не перечитывает его лишний раз, чтобы не жалеть о содеянном, и очень надеется, что получит ответ. Его единственный вариант, как можно спасти ситуацию, зависит от удачной сделки с сестрой Чонгука, которая, дай бог, не слишком злится на него за содеянное.Кому: Ынби21:03: мне нужен адрес ЧонгукаОт кого: Ынби21:07: зачем?21:07: не скажу, пока не ответишь на вопрос, я тебя знаюКому: Ынби21:08: я хочу извиниться21:09: просто поверь мне21:09: покатаю его на своем мотоцикле и больше не буду обижать, обещаюЮнги приходится ждать еще около десяти минут, прежде чем он получает ответ с адресом. Его паника уже успела достигнуть критической отметки, и он не знает, издевается так над ним Ынби специально или нет. Если это способ отомстить за Чонгука, то он самый жестокий из всех возможных, потому что паника?— одно из тех самых мерзких чувств, с которым невозможно справиться, как бы ни хотелось.Пока не стало совсем поздно, Юнги заставляет себя успокоиться и одеться. Он отлично помнит, насколько Чонгуку не нравился любимый им стиль одежды, поэтому в этот раз решает немного его видоизменить, и показать, что он может хорошо выглядеть не только в рабочей форме, которую он, к слову, ненавидит.Из всего находящегося в шкафу Юнги выбирает зауженные черные джинсы, которые купил буквально на прошлой неделе, надевает к ним черную футболку, заправляя ее в штаны, чтобы было видно любимый пояс, завершает образ новой черной кожанкой, которая при свете идеально блестит, и высокими черными кожаными ботинками. Он не забывает взять с собой рюкзак, в который прячет второй шлем для Чонгука, забирает ключи и свой шлем, и проскользнув мимо Хосока, надеясь, что он этого не заметит, покидает квартиру.На улице уже стемнело, но Юнги это не кажется проблемой. К ночным поездкам он питает особую любовь, и очень надеется, что Чонгуку тоже понравится. Он сильно нервничает, боясь облажаться второй раз, но старается верить, что у него получится выполнить задуманное. В конце концов, гонки?— единственное, что у Юнги получается бесспорно хорошо, и сейчас есть шанс показать Чонгуку, насколько это на самом деле круто.До нужного адреса по полупустым улицам Юнги добирается за пятнадцать минут. Он бы хотел растянуть время, но по привычке едет слишком быстро для городской черты. Его это почти не волнует, потому что только на скорости голова становится пустой от любого рода мыслей. Юнги вспоминает, чувствует по новому, насколько любит это дело, о котором за кучей работы стал забывать. Это то, чего Юнги так боялся?— лишиться своей страсти, задавить ее заботами взрослой жизни и отказаться от мечты. Он все еще считает мотоцикл своим призванием, все еще мечтает о большем, но увлеченность работой на мгновение пугает его. Еще больше пугает то, что увольняться ему уже не хочется, да и на начальника он тоже перестал жаловаться.Юнги останавливает мотоцикл у многоэтажки, снимает шлем и вдыхает свежий прохладный воздух. Он не думает ни о чем, и за последние несколько дней это впервые, когда он чувствует себя по-настоящему хорошо. Любимое занятие как исцеление, даже если это не гонка, полная адреналина. Юнги кажется, будто время остановилось, и весь мир остановился тоже, позволяя ему одному наслаждаться этой жизнью.Для того, чтобы написать Чонгуку, Юнги даже не приходится собираться с силами. Восстановившееся частично душевное равновесие не допускает бессмысленную панику, и это помогает чувствовать себя более смелым и уверенным. Сейчас эта прогулка не кажется такой страшной, Юнги решает взглянуть на это под другим углом и попробовать принять Чонгука, хотя бы как друга.Кому: Чонгук22:01: одевайся и выходи на улицуОт кого: Чонгук22:05: зачем?Кому: Чонгук22:06: не спрашивай22:06: просто доверься мне22:07: доверие это основа хороших отношенийСказать, что Чонгук подобному не доверяет?— ничего не сказать. Такое поведение Юнги на него не похоже, и подвох чувствуется слишком отчетливо. Чонгук не из пугливых, не из тех, кто паникует и надумывает себе кучу глупостей, но именно сейчас полученные сообщения его почему-то напрягают. Если Юнги просит его выйти, значит он, вероятно, ждет его? Но с чего бы ему вдруг приезжать, да и откуда у него может взяться адрес? У Чонгука куча вопросов, и все возможности получить на них ответы сводятся к одному единственному человеку.Чонгук вылезает из кровати и идет к сестре в комнату. Если кто-то и может объяснить ему все происходящее, то только Ынби, потому что Юнги не звучит так, будто готов раскрывать свои планы раньше времени. Чонгука мучает любопытство, ему хочется знать, ради чего стоит просьбу Юнги выполнить и стоит ли вообще.Ынби увлеченно сражается за победу в видеоигре на приставке, и совсем не обращает внимания на брата, который зашел к ней в поисках ответов. Чонгук решает, что проявлять уважение и ждать, пока она закончит текущий раунд и найдет для него пару минут, ему некогда, как минимум потому что если Юнги и правда ждет его у дома на улице, то он может выкинуть что угодно, если ждать придется слишком долго.—?Ынби, ты дала Юнги наш адрес? —?Чонгук садится на кровать рядом с сестрой, но когда она упорно игнорирует его, ему приходится встать прямо между ней и телевизором, закрывая обзор, чтобы привлечь к себе внимание. —?Зачем я ему нужен?—?Я не знаю,?— малышка на мгновение отвлекается, чтобы оттолкнуть Чонгука в сторону, и снова берется за геймпад, продолжая игру.—?Чон Ынби,?— Чонгук хмурится, возвращаясь обратно и снова закрывая собой экран. —?Я сейчас выдерну провод телевизора из розетки, и ты всю жизнь будешь играть только на серебряном ранге,?— для убедительности своих слов он достает из-за телевизора удлинитель, в который тот подключен.—?Выдергивай, у меня есть компьютер и там я играю в платине,?— Ынби хитро улыбается, радуясь очередному убитому противнику.—?И тебе, должно быть, уже не нужна туда новая видеокарта,?— он усмехается, потому что внимание сестры моментально обращается к нему.—?Так о чем ты хотел спросить?—?Юнги написал мне, и судя по всему, он ждет меня у нашего подъезда,?— Чонгук убирает на место удлинитель. —?Зачем ты дала ему адрес?—?Он сказал, что собирается пригласить тебя на свидание,?— она пожимает плечами.—?Свидание? —?настороженно прищурившись, Чонгук наклоняется к сестре. —?Он тебе так сказал?—?Почти да,?— малышка кладет руку себе на грудь. —?Клянусь, это выглядело именно так.Чонгук доверяет словам Ынби примерно на шестьдесят процентов из ста, и так как это больше половины, он принимает решение в пользу того, чтобы к Юнги все же пойти. Свидание это или нет, но он решает одеться прилично, и выбирает черные джинсы и такую же черную водолазку с высоким воротом. На улице уже прохладно, поэтому сверху он надевает еще черную кожаную куртку, единственную, которая выбранному образу подходит.Перед уходом из квартиры Чонгук заглядывает к сестре и обещает скоро вернуться, просит ее лечь спать не позднее, чем через половину часа, и напоминает про безопасность в его отсутствие. Она на все молча кивает, не отрываясь от игры, заставляя Чонгука предполагать, что к его возвращению в этой квартире никто спать не будет. Забрав с собой только свой телефон и ключи, Чонгук закрывает сестру в квартире и поспешно спускается вниз по лестнице, игнорируя лифт.Стоит только Чонгуку выйти из подъезда, Юнги его сразу же замечает. Может потому что в такое позднее время все уже сидят по домам и никуда не собираются, а может потому что последние десять минут Юнги упорно гипнотизировал подъездную дверь, параллельно продумывая, что скажет Чонгуку, если тот вдруг начнет задавать вопросы.Юнги на секунду впадает в ступор, но тут же оживляется и снимает с плеч рюкзак. Он раскрывает его и достает оттуда второй шлем, который бросает Чонгуку, и тот, хоть и не ожидал такого, но ловит его, краем глаза замечая, что Юнги улыбается. Эта мелочь отдает в груди теплом, заставляя Чонгука улыбнуться тоже.—?Надевай его и садись,?— Юнги застегивает рюкзак.—?Я привык быть за рулем,?— Чонгук усмехается, вертя в руках шлем. —?Не думаю, что смогу выполнить роль пассажира.—?А я думаю, сможешь,?— Юнги надевает свой шлем и заводит мотоцикл. —?Если, конечно, не хочешь идти пешком.Аргумент кажется для Чонгука более, чем весомым, поэтому он, тихо засмеявшись, надевает шлем и подходит к мотоциклу. Это первый раз в жизни, когда он собирается прокатиться на этом виде транспорта, и непонятно по какой причине это настолько волнующе: потому что это мотоцикл, или потому что это Юнги.Недолго думая, Чонгук все же садится позади Юнги и обнимает его поперек живота. Мин советует ему держаться крепче и в шутку спрашивает, не боится ли Чонгук, а потом неожиданно резко жмет на газ, заставляя мотоцикл с громким рычанием двинуться с места. Чонгук следует совету и обнимает Юнги крепче, получая какие-то совершенно новые эмоции и чувства, определения которым дать пока не получается.Юнги больше всего сейчас хочется, чтобы Чонгук ощутил тот адреналин, который может подарить только хорошая поездка на мотоцикле, поэтому вытягивает скорость на допустимый максимум, все еще помня о безопасности. Он чувствует, как объятия Чонгука греют и даже чувствует его дыхание и сердцебиение, будто они сейчас стали одним целым, и это так приятно и странно.Мотоцикл рычит, тревожа засыпающие улицы, но Юнги ощущает себя абсолютно счастливым. Чонгук чувствует то же самое, и именно этот момент кажется ему самым прекрасным из всех существующих. На сто двадцати километрах в час он понимает, что никогда не будет более беззаботным, чем сейчас. На ста семидесяти Чонгук понимает, что безоговорочно влюблен в мальчишку, у которого с его мотоциклом одно на двоих сердце. Чонгук готов разделить и свое с ними тоже.Они делают круг по городу, и Юнги решает остановиться на набережной. Это место осталось в памяти хорошими воспоминаниями, и кажется, что сейчас самое время создать еще несколько таких же, которые можно будет бережно хранить всю оставшуюся жизнь. Пока Чонгук рядом, анализировать свое поведение не хочется, и сейчас это точно больше плюс, чем минус.Юнги останавливает мотоцикл, снимает шлем и глубоко вздыхает. Чонгук повторяет его действия и слезает с мотоцикла, оставляет шлем висеть на ручке руля и зачесывает назад растрепавшиеся волосы. Он улыбается, поворачиваясь к Юнги, и получает в ответ такую теплую улыбку, какую всегда хотел получить.—?Собираешься теперь жаловаться на роль пассажира? —?Юнги усмехается, обходит мотоцикл и останавливается напротив Чонгука.—?Ты носишь мой шлем,?— Чон кивает на него, игнорируя вопрос.—?Он мне нравится.Вокруг них двоих тишина, рядом никого нет и это делает момент таким личным и особенным. Юнги не чувствует неловкости или страха, у него в груди приятная пустота, где до этого были только усталость и боль, а теперь это место заполняется положительными эмоциями и чувствами, позволяя вспомнить, насколько хорошей бывает эта жизнь.—?У тебя правда день рождения сегодня,?— Юнги не спрашивает?— он утверждает, совсем тихо, будто боясь, что от его голоса тишина расколется.—?Я не выбирал, когда родиться,?— Чонгук опирается на мотоцикл позади себя.—?Не воспринимай это, как подарок,?— он легко улыбается, поймав на себе взгляд Чона. —?Я не настолько урод, чтобы заставлять тебя думать, будто общаться со мной можно только по праздникам.Чонгук смеется, а у Юнги сердце в груди словно сжимается до совсем крошечного размера, отказываясь функционировать нормально. Здесь и сейчас это ощущается совсем по-другому, Чонгук будто другой человек, да и сам Юнги тоже, и кажется, что днем они оба проживают какую-то иную, не свою жизнь, потому что только сейчас Юнги чувствует себя правильно целым и счастливым.Повисшее молчание удивительно не напрягающее. Чонгук не отводит от Юнги взгляда, пока у него есть возможность находиться так близко и наслаждаться, а Мин это позволяет. Как жаль, что чувствами нельзя делиться, потому что Юнги хотел бы знать, что не он один сейчас ощущает все происходящее вот так. Он чувствует себя смелым даже для самых сумасшедших поступков, поэтому сдерживается, чтобы не натворить чего-нибудь лишнего.—?Так какой тогда мой подарок? —?Чонгук облизывает губы, растягивая их в довольной улыбке.—?Я не знаю,?— Юнги жмет плечами и тихо смеется. —?Чего ты хочешь?—?Научишь меня управлять мотоциклом? —?он аккуратно забирает из рук Юнги шлем, который сам ему подарил, и надевает его.Не кажется, будто Чонгук готов принять отказ. Юнги отказывать не собирался. Он никогда никому не доверял свой мотоцикл, и непонятно, какие чувства он испытывает от осознания, что Чонгук первый и, вероятно, единственный человек, который когда-либо посмеет сесть за руль его мотоцикла.Чонгук про себя радуется тому, что своеобразный тест на доверие успешно пройден. Когда-то он позволил Юнги повести свою машину, и воспоминание об этом стало причиной его вопроса. У него не было цели научиться водить мотоцикл, он просто хотел проверить реакцию Юнги, посмотреть, сможет ли он пойти на такое, и результат ему нравится. Еще больше ему нравится, как глаза Мина блестят в предвкушении, пока он убирает в рюкзак второй шлем.Юнги бросает свой рюкзак на землю неподалеку и подходит ближе к Чонгуку, который уже сидит на мотоцикле, чтобы начать обучение. Он показывает и рассказывает, как Намджун ему когда-то, как запустить двигатель и завести мотоцикл, и делает это так, будто объясняет все будущему настоящему мотоциклисту, а не просто человеку, который захотел один раз прокатиться.—?Ты меня не слушаешь,?— Юнги замечает, что Чонгук все это время смотрит только на него, игнорируя инструктаж, и это смущает.—?Я слушаю очень внимательно,?— Чонгук улыбается.—?Тогда повтори, что я только что сказал.—?Что я тебя не слушаю,?— Юнги толкает его в плечо, заставляя смеяться. —?Перед этим ты сказал, чтобы я был особо осторожен с тормозом и использовал только какой-то один,?— Чон повторяет почти слово в слово.Юнги молча кивает, вполне удовлетворенный ответом. Он продолжает рассказывать самое необходимое, чтобы Чонгук мог вести мотоцикл, и относится ко всему с полной серьезностью. Через пару минут Юнги переходит от теории к практике и показывает, как правильно обращаться с управлением.—?Я должен сделать вот так? —?Чонгук случайно выкручивает ручку не в ту сторону.—?Нет,?— Юнги моментально перехватывает его руку и показывает, как нужно, направляя. —?Вот так.Чонгук улыбается, радуясь даже такому маленькому, но близкому и очень значительному для него контакту. С таким Юнги ему нравится общаться больше, чем когда он выпускает свои иголки, даже если повода для этого нет. Безумно интересно узнать, каким он еще может быть, как ведет себя в домашних условиях и в какую из его сторон Чонгук влюбится больше всего, если ему удастся узнать их.Закончив с обучением, Юнги разрешает Чонгуку немного проехаться. Он несколько раз просит его быть осторожным, переживая то ли за свой мотоцикл, то ли за самого Чона. Его сердце заходится бешеным стуком, когда мотоцикл трогается с места слишком резко и неаккуратно, и Юнги срывается, чтобы помочь в случае неудачи, но Чонгук успешно его выравнивает и уезжает вдоль набережной.Юнги до последнего, пока мотоцикл не скрывается из поля зрения, внимательно следит за ним. Нет ни единого шанса, что он сможет чем-то помочь, находясь так далеко, но все равно продолжает переживать. Ему так страшно, что одно неправильное действие может повлечь за собой множество травм. Он помнит, как впервые упал с мотоцикла так, будто это было вчера, и это никогда не забыть.Чонгук возвращается обратно через несколько минут и аккуратно тормозит мотоцикл рядом с Юнги. Снимая шлем, он улыбается, как никогда до этого, потому что переполнен эмоциями и чувствами, не познанными ранее. Он впервые чувствует настоящий вкус жизни и это так удивительно.—?У меня неплохо получается, тебе так не кажется? —?Чонгук подмигивает Юнги.—?Не лучше, чем у меня,?— он усмехается. —?Но ты молодец.Сделав небольшую передышку, Чонгук решает прокатиться еще раз. Это затягивается надолго, но Юнги даже не думает жаловаться. Он осознает, что ему нравится видеть, как Чонгук радуется, будто он не взрослый мужчина, а ребенок, дорвавшийся до чего-то давно желанного. Его образ начальника никак не клеится с тем, какой он сейчас, он, вроде как, идеальный мужчина, если может совмещать в себе эти две стороны, потому что каждая из них по-своему привлекательна.Душевное спокойствие, которого Юнги так жаждал, находится в человеке, от которого он мечтал закрыться, и все еще не уверен, стоит ли отказаться от этой идеи. Чонгук может быть другим и это факт, но проблема все еще кроется в самом Юнги и его страхах, с которыми он не в силах справиться. Он не хочет брать на себя ответственность и принимать какие-либо решения, потому что очень боится оступиться. Гораздо проще, если в возможных проблемах будет виноват кто-то другой, чтобы Юнги потом мог злиться на кого угодно, кроме себя.Домой они собираются только когда становится совсем поздно. Вечер плавно перетекает в глубокую ночь, ненавязчиво напоминая о приближающемся рабочем дне, и как бы ни было жаль, но прогулку приходится заканчивать. Юнги впервые чувствует таких размеров сожаление, ему хочется, чтобы время остановилось, позволив ему побыть здесь еще немного.На обратном пути Юнги уже не спешит так, как привык. Это единственный шанс растянуть момент еще чуть больше, потому что возвращаться домой, где его съедят размышления о том, насколько это все неправильно, не очень хочется. Он не знает, как будет смотреть Чонгуку в глаза на работе после этой ночи, потому что он понимает, что это все было слишком интимным, чтобы делать вид, будто ничего не случилось.Они доезжают до дома Чонгука, сделав перед этим еще один круг по городу. Никому из них не хочется расставаться, но другие варианты здесь не предусмотрены. Юнги удерживает себя от ошибки сказать что-то лишнее, поэтому просто молчит, когда Чонгук слезает с мотоцикла и отдает ему шлем.—?Не хочешь обнять меня? —?предлагает Чон, стараясь быть как можно мягче и не давить лишний раз, чтобы не испортить вечер, и легко улыбается, замечая, что Юнги сомневается. —?У меня ведь день рождения,?— он абсолютно бессовестно пользуется своим положением.—?Он уже закончился.Юнги, противореча своим же словам, снимает свой шлем и подходит к Чонгуку раньше, чем он успевает расстроиться. Ему неловко и это заметно, поэтому Чон берет дело в свои руки и сам осторожно обнимает Юнги, как тогда после гонки, на которую он не пришел. Это ощущается почти так же, но в этот раз он чувствует хоть какую-то взаимность, потому что Юнги обнимает его в ответ и позволяет постоять так чуть дольше, чем положено даже самым близким друзьям.