Часть девятая. На войне все средства хороши. (1/1)

Я снова завтракаю в одиночестве среди нетронутых приборов, и не могу отделаться от ощущения, словно без спросу ввалилась на чей-то банкет до его начала. Зачем вообще устраивать из приема пищи такое торжество? Сидеть за сервированным столом не слишком уютно, и я бы с гораздо большим удовольствием устроилась где-нибудь на кухне, где скворчат сковородки и еду можно брать прямо пальцами, рискуя обжечься. На самом деле, я немного понимаю этих зазвездившихся айдолов. Какая разница, где есть: в ресторане или в доме, который совсем не похож на дом?Я снова чокаюсь сама с собой, когда поднимаю чашку кофе за свой сегодняшний успех. Правда, удивляет, что и сегодня никто не пришел ко мне, хотя бы с желанием взять за шкирку и потрясти, удовлетворяя свой гнев. Они или чего-то ждут, или готовят ответ в своем стиле, но, честно говоря, мне уже все равно.Нарочито медленно и лениво я слоняюсь по округе, словно говоря: вот она я, смотрите! Но в их крыле, очевидно, пусто. И я тоже не задерживаюсь и отправляюсь в город, чтобы все-таки заняться поиском машины напрокат. Почему-то только теперь я начинаю получать удовольствие от траты денег на собственные нужды. Смешно, как будто я должна была заслужить это право.Возвращаюсь ближе к ночи в совсем ином настроении, чем в прошлый раз, и, наскоро приняв ванну, устраиваюсь под одеялом, чтобы хорошенько отдохнуть. Но дверь все-таки подпираю. Одно дело встретить противника днем, лицом к лицу, а другое – ночью, в своей постели. Не хочется как-то проснуться поутру где-нибудь в багажнике машины, удаляющейся на север.В среду я особо не стараюсь. Сегодня никакой кинотерапии, только хардкор. Надеваю обычную футболку, шорты – все из своих вещей, но губы обильно мажу одной из тех ужасных дешевых помад, которые продают с рук на улицах. Ядовито-красная, с термоядерным блеском и вкусом, который лишь отдаленно напоминает обещанную на упаковке клубнику. Бр-р-р! Как увидела ее вчера, сразу мелькнула мысль использовать…Это утро должно им понравится. Никаких болевых приемчиков.Я просто прохожу по спальням и целую каждого прямо в губы, так чтобы вкус местного подпольного производства распробовал каждый. Ну, классно же? Фанатки б оценили.Закрыли двери на замок? Выкусите, засранцы, на этот раз я специально выпросила у горничной запасные ключи от каждого замка в этом крыле.Намджун плюется. Тэхён улыбается, пока поцелуй не прилетает и ему.Юнги я специально целую дважды: с громким чмоканьем, контрольный – в лоб. А Хосоку дополнительно размазываю помаду по подбородку – похоже на кровь, ничего так картинка.Чимину, кажется, все нипочем, поэтому, чтобы стереть довольную ухмылку, я дополнительно больно кусаю его за губу. Он шипит и отталкивает меня сам, прикрывая рот ладонью.Когда я перехожу к Джину, он все еще крепко спит, уткнувшись лицом в подушку, поэтому я сначала звонко целую его в шею, а потом и в ухо, чтобы в голове еще долго стояло эхо.Заспанный Чонгук уже ждет меня в дверях, и я одобрительно посылаю ему воздушный поцелуй. Всегда бы так.- С добрым утром, Спящие красавицы! – оповещаю я этаж. – Встретимся на завтраке через пятнадцать минут.Ну должны же они хоть на этот раз прийти…Я предсказуемо сижу за столом одна. Неужели они действительно решили меня игнорировать? Может на лбу мишень нарисовать? Завтра придется их взбодрить.Четверг - день камуфляжа. Ставлю небольшой магнитофон посреди коридора и врубаю на полную катушку музыкальное сопровождение - дружную песню-речитатив бегущих по части солдат из фильма "Цельнометаллическая оболочка" (вчера специально искала в интернете). Речь сержанта Хартмана тоже заучила наизусть. В ответ мне несутся громкие стоны:- Опять?- Ну сколько это еще будет продолжаться?Поехали!- Я командир вашего взвода, старший инструктор по боевой и строевой подготовке Хартман. Начиная с этого момента, вы будете говорить только тогда, когда к вам обращаются. И первым, и последним словом, выходящим из ваших поганых глоток будет слово ?сэр?. Это понятно, мрази?.. Если вы, девчонки, выберетесь из учебки, если вы переживете курс молодого бойца – вы станете оружием, посланниками смерти, молящимися о том, чтобы началась война. Я строг, и поэтому я вам не понравлюсь. Но чем больше вы будете меня ненавидеть, тем большему вы научитесь. Я строг, но я справедлив. Вы все здесь одинаково никчемны! А моя задача избавиться от тех, кто не способен служить в моей любимой морской пехоте. Вам это понятно, мрази?*Сбилась пару раз, но вышло хорошо.Еще на первых "мразях" из своей спальни показался Хосок с совершенно охреневшим видом. Первый пошел!Давай, давай, Юнги, не задерживайся!- Выключите уже кто-нибудь это дерьмо! Выставите отсюда эту сумасшедшую! - он кидает в меня подушку.- Что сегодня в программе? - Это со спины подходит Джин. - Сыграешь что-нибудь на заказ?- Херня, я вас не слышу!*- Ты не права, детка, - многозначительно говорит мне Чимин, идущий следом. – Я думал, мы с тобой поладили.- Херня, с этого момента ты рядовой Снежок. Нравится это имя?*- Может, тебе денег заплатить? – с вселенской усталостью в голосе спрашивает Намджун. – Сколько ты хочешь? Знаешь, я вроде как богат.- Она выкачает из тебя все до последней воны, а потом возьмется за кровь, - бурчит Тэхён, хлопая Намджуна по спине. – Пошли!- Херня, я вас не слышу, отвечаете как бабы!*Чонгук выходит из ванной комнаты с зубной щеткой во рту и застывает у дверного косяка, не сводя с меня глаз. Мне по себе от его пристального взгляда, но и для него у сержанта Хартмана находится в запасе хорошая фразочка.- Херня, неубедительно, покажи мне свой настоящий боевой оскал!*Но Чонгук продолжает глядеть, словно никогда ничего занимательнее не видел. Меня даже пот прошиб.Наконец, последним появляется и сам великий, ужасный Юнги. Он подходит вплотную, и мне даже приходится невольно сглотнуть, потому что в горле будто комок застревает при виде того, как ходят на его лице желваки. Ударит? Не ударит? Юнги тяжело дышит, а потом поднимает с пола магнитофон и впечатывает его в стену, а потом еще раз, и еще, пока от задорной песни не остается даже воспоминания. Он обходит меня, словно не желает испачкаться, и скрывается в ванной, захлопывая за собой дверь.В коридоре остаемся только мы с Чонгуком, и я отчего-то смущаюсь. Кажется, даже краснею.- С добрым утром, - говорю, чтобы как-то сгладить неловкость. - Может, позавтракаем?