Глава 18: Жертва (1/1)

Дисклеймер: Сэндз мне не принадлежит. Если б так, я бы ни за что не позволила бы ему такую безумную выходку.Рейтинг: R за лексику и некоторую жестокостьКраткое содержание: Сэндз выясняет, как далеко может зайти, чтобы спасти Эля.Примечание автора: Вот что получается, когда я пишу про психопатов. Идея этой главы не моя, честно!И миллион благодарностей Melody за то, что указала мне на огромную дыру в сюжете и убедилась, что я ее закрыла. И за то, что посылала чудесные картинки, скрасившие мой день._____________________________________________________?Я обрел смысл жизни?.Правда. Чистая правда.?И прости, но именно поэтому я не могу позволить тебе пойти со мной?.Эль наверняка разозлится. Ну, это чертовски плохо. Но он не мог этого сделать. Не мог позволить Элю добровольно сунуть голову в петлю. Потому что в Эле и заключается этот пресловутый смысл.В Эле и Чиклете. Они – все, ради чего стоит жить. Они так много для него сделали. Теперь его черед.Сэндз хмыкнул и вылез из машины. Кто бы мог подумать? Шелдон Джеффри Сэндз наконец-то узнает, что такое самопожертвование. Леди и джентльмены, возможно, наш бедный затраханный мальчик все-таки не безнадежен.На то, чтобы вытащить безвольное тело Эля из автомобиля и засунуть его в придорожную канаву, ушло некоторое время. Затем ему пришлось повозиться, чтобы найти достаточно крупную ветку и прикрыть ею мариачи. К тому моменту, как Сэндз закончил, он весь вспотел, и руки дрожали.Твою мать, неужели он действительно собирается это сделать?Сэндз пошел вдоль дороги. И, господи боже, кажется, он действительно делает это.Потому что после отъезда из Косумеля понял одну вещь. Ну, на самом деле, две вещи.Во-первых, он пойдет на все ради безопасности Чиклета. А если уже слишком поздно, и мальчик попал в лапы картеля, он сделает все, чтобы освободить его.А во-вторых, он не может отдать Эля Диего Санчесу. Эля, который бросил вызов казино, битком набитому людьми картеля, чтобы спасти его. Картель хочет заполучить Эля сильнее, чем его самого. Сендз знал это. Эль знал это. И все равно пришел за ним.И в тот раз Элю повезло, но никто не может гарантировать, что это повторится. Если Эль внаглую войдет в дом, то умрет раньше, чем переступит порог.Сэндз не мог позволить этому случиться. И не позволит.Он шагал по дороге. Обычно, уходя в город и возвращаясь обратно, он всегда точно знал, где находится. Он считал шаги и прислушивался к звукам вокруг. Но не сегодня. Сэндз не был уверен, как далеко Эль отогнал машину и как долго придется идти, прежде чем его кто-нибудь заметит.Ничего страшного. Сэндз верил, что картель найдет его первым.– Эй, – прошептал он. – Ты здесь?Ответа не было. Голос в его голове молчал.Сэндз кивнул. Ничего страшного. Он был готов заключить с голосом пакт – ты помогаешь мне, я помогу тебе – но если тот не подает признаков жизни, тем лучше. В конечном счете, ему это не нужно. Перемирие было планом ?Б?. Лучше так, лучше, если он сделает это один.Иногда жизнь – действительно смешная штука. Как то, например, что ему потребовалось тридцать пять лет, чтобы понять, чей это голос.?Я – это ты!?Да, безусловно. Тогда почему голос сильнее, умнее и храбрее?Ну, потому что он сам был таков.Голос не боялся действовать, потому что Сэндз не боялся. Голос знал, как манипулировать людьми, потому что он знал. Сам по себе голос не знал ничего. Он был всего лишь звуком.Всего лишь голосом.?Но все же следует быть осторожным, – подумал Сэндз. – Подобные мысли могут привести к неприятностям. Это гораздо больше, чем просто голос, и ты это знаешь?.Да, да, он знает. И когда безумие вернется – а Сэндз был уверен, что вернется, – это будет ужасно. В тот день произойдет битва за его разум, и призом будет его же психическое здоровье. Если он проиграет эту битву – потеряет все.Но оставалась надежда, что этот день наступит не скоро. Сэндз был в этом уверен. Сейчас он полностью контролировал себя. У голоса не было шансов. Настоящая опасность грозит только в случае, если он потеряет контроль.Или если контроль у него отберут.– Неа, – прошептал Сэндз. – Ни за что не дам этому случиться.Да кого он обманывает? Он идет безоружным в лапы картеля – пистолеты он оставил Элю в надежде, что тот увидит их и поймет, что он сделал. Он на самом деле думает, что выйдет сухим из воды?Раздался выстрел. Его заметили.– Руки в гору!Быстро приближающиеся шаги. Звуки взводимых курков. Сэндз остановился и, не сдержав усмешку, поднял руки. Это, и правда, было довольно забавно.– Не двигайся, говнюк, – приказал кто-то.Ему грубо заломили руки и защелкнули на запястьях наручники. Толстые мясистые пальцы ухватили его за локоть и толкнули вперед. Сэндз сдержал порыв отшатнуться от нежелательного прикосновения. Он разрешал Элю касаться себя, но только потому, что знал – тот не причинит ему вреда. Насчет этих ребят он не был так уверен – наоборот, они наверняка ждут не дождутся возможности навредить ему.– Как дела, парни? – беспечно спросил Сэндз.Ему отвесили затрещину. Не сильную. Просто чтобы напомнить, кто тут главный.Остаток пути они вели его. Вниз по дороге, вверх по улице, к дому. Один из них держал его, остальные крутились поблизости. Сэндз услышал голоса, тяжелые шаги, шорох ткани, звон оружия – и осознал, что во дворе полно народу. И еще больше на крыльце.И что с крыльца доносится совсем другой голос. Юный, напуганный. Почти сразу оборвавшийся.Чиклет.– Агент Аренас, – сказал Диего Санчес, использовав испанскую транскрипцию его фамилии.– Сэндз, придурок, – огрызнулся он.– Правильно, – беззлобно ответил Санчес.Сэндз снова услышал голос Чиклета, на этот раз приглушенный. Видимо, они заткнули мальчику рот кляпом – или кто-то зажимал ему рот рукой.– Отпусти парня.По двору прокатился изумленный шепот. Как он узнал? – гадали все. Он же вроде как слепой?Сэндз слабо улыбнулся:– Отпусти его, Санчес.– Ты не в том положении, чтобы выдвигать требования, – возразил тот.– Очень скверно, – заметил Сэндз, – но одно все же выдвину. Отпусти парня, или хуже будет.Снова перешептывания. Он точно один? Вдруг они уже окружены? Сэндз представлял себе, как они беспокойно оглядываются, всматриваются в заросли кустарника, смотрят на дорогу в ожидании нападения. Ему очень понравились эти образы.– Думаю, ты блефуешь, – заявил Диего Санчес. – И знаешь, почему я так думаю? Потому что знаю, что с тобой был только мариачи. Кстати, где он?Сэндз пожал плечами:– А хрен его знает. Трусливый ублюдок. Не захотел ввязываться в это дерьмо. Высадил меня и укатил. Наверное, сейчас уже на полпути к побережью.Диего Санчес недоверчиво фыркнул.– Значит, ты один, – сказал он. – Внаглую приперся сюда. Могу я спросить почему? Ты же знал, что тебя ждут.– Знал, – ответил Сэндз. – И ты знаешь, из-за кого я здесь. Он стоит на моем крыльце. И если хоть кто-то из твоих ребят навредил ему, я тебя убью.– Ты меня поражаешь, агент Сэндз, – усмехнулся Санчес. – Судя по тому, что я слышал, ты – хладнокровный убийца. Но вот ты здесь ради ребенка.Сэндз промолчал. Они не поймут. Проклятье, да он сам себя едва понимал. Знал только, что при одной мысли, что кто-то из этих мудаков посмеет тронуть Чиклета, у него вскипает кровь. Этого нельзя было допустить. Просто нельзя.– Где Эль Мариачи? – продолжал допрашивать Санчес.– Предлагаю сделку, – сказал Сэндз, игнорируя вопрос. По правде говоря, от этого вопроса его уже с души воротило. Кажется, с тех пор как Эль вытащил его из дома Рамиреза, всякий раз находился кто-нибудь, кто спрашивал об этом. Эль Мариачи. Эль Мариачи. Послушать их – так подумаешь, будто у картеля нет других дел, кроме как охотиться на Эля Мариачи. – Ты отпускаешь мальчика. Он уходит отсюда и возвращается домой. Ты оставляешь в покое жителей этой деревни. Ты забываешь, что вообще слышал об Эле Мариачи, и перестаешь его преследовать. Смекаешь?Заявление было встречено ошеломленным молчанием. Несколько человек во дворе хихикнули. Наконец Диего Санчес не без усмешки поинтересовался:– И почему я должен так поступить?– Потому что в этом случае, – объяснил Сэндз, – я обещаю пойти с тобой. Спокойно. Без суеты. И ты сможешь делать со мной все, что захочешь.С крыльца донесся отчаянный приглушенный крик.?Расслабься, Чиклет. Я знаю, что делаю?.И что самое странное – так оно и было. Два года назад он и представить себе подобного не мог. Год назад он мог обдумать эту идею, но ни за что бы не реализовал. Но сейчас все было по-другому. Сейчас он мог это сделать.Он намерен был это сделать.– Будь уверен, агент Сэндз, я сделаю с тобой то, что хочу, – сказал Санчес, и теперь в его голосе не было ни капли веселья.– Но это произойдет, только если ты отпустишь мальчика, – не отступал Сэндз.– Я могу попросту пристрелить тебя прямо сейчас, – фыркнул Санчес.– Можешь, – пожал плечами Сэндз. Он чувствовал, как по жилам разливается полузабытый азарт. Он победил. Игра еще не окончена, но он уже победил. – Но тогда получится, что ты потратил деньги впустую, не так ли?В последовавшей за этим тишине он практически слышал, как внутри Санчеса разгорается гнев. Сэндз приготовился к удару, но его не было.– Педро, – слишком ровным голосом приказал Санчес, – отведи мальчишку домой.Сэндз позволил себе тонкую улыбку:– Я знал, что ты смотришь на вещи так же, как я.Кто-то пересек двор и направился к нему. Скорее всего, Диего Санчес. Сэндз вновь напрягся, ожидая удара.Его обеспокоило, что тот, кто держал его, стоит так близко. Очень близко. В животе зашевелился червячок страха. Очень нежелательного.?Не смей, – сказал он себе. – Не смей. Не смей. Сходить. С ума?.Если он запаникует, если утратит контроль, голос может вернуться. Нужно держать контроль.Сэндз кашлянул:– Итак. Диего, приятель. Ты ведь не собираешься… хм… приставать ко мне? – Он постарался, чтобы это прозвучало небрежно, словно праздный вопрос.Санчес коротко злобно хохотнул. Теперь он находился куда ближе.– Нет, агент Сэндз. Уверяю, ни мне, ни моим людям твоя задница не интересна.– Что ж, приятно слышать. – Он немного расслабился. Но не слишком. Если они заметят его реакцию, то могут изнасиловать его просто из принципа. И тогда он точно лишится рассудка.Санчес продолжил:– Нам будет интереснее послушать твои крики.Сэндз кивнул.– И снова – приятно слышать, – протянул он.Шаги замерли прямо перед ним.– Мариачи, – заявил Диего Санчес. – Ты защищаешь его.– Как скажешь. – Сэндз еще раз пожал плечами, будто его совсем не занимали вопросы жизни и смерти. Внезапно он сообразил, что так и не слышал, чтобы кто-нибудь ушел с крыльца. Этот парень, Педро, по-прежнему стоял там, удерживая Чиклета. Вот дерьмо. Это нехорошо.– Ты предлагаешь свою жизнь в обмен на его?Сэндз размышлял об этом. Его жизнь недорого стоила – иначе не скажешь, – но он думал, что достаточно, чтобы спасти Эля.Во всяком случае, он на это надеялся.– Да.Санчес наклонился – Сэндз внезапно почуял запах текилы и сандала.– Я принимаю твое предложение. Ты умрешь, агент Сэндз.Сэндз слегка выпрямился, выдергивая руки из хватки своего конвоира, и демонстративно вздернул подбородок. Он гадал, будет ли это пуля в голову или в грудь. Возможно, в живот – и они будут наблюдать, как он истекает кровью. На самом деле его не волновала собственная смерть, но жаль, если это произойдет на глазах у Чиклета.– О, не прямо сейчас, – заверил его Санчес. – Нет, это займет некоторое время. Ты будешь умирать медленно, агент Сэндз. Мучительно. Одна смерть за каждого из моих людей, убитого тобой. Начиная с Рамона Эскаланте.Это было неожиданно. Сэндз вздрогнул:– Эскаланте?– Он был моим братом, – произнес Санчес. – Пусть и сводным, но все же братом – во всех смыслах.Он придвинулся и сдернул с Сэндза темные очки.Люди во дворе разом громко втянули воздух и загомонили. Кто-то выругался. Кто-то засмеялся.– Меня здесь не было в тот день, когда Армандо лишил тебя глаз, зато Рамон был. Он часто мне это описывал, – голос Санчеса превратился в доверительный шепот. – То, как ты кричал.Сэндз оскалился. При мысли о том, что все эти люди пялятся на него, на пустые глазницы, ему хотелось заорать от бешенства и разбить им головы. Он ненавидел, когда на него глазеют. Он ненавидел, что все они могут видеть его увечье, прискорбную причину, по которой он сегодня стоит здесь, предлагая им себя, как хренов жертвенный агнец. ?Если бы у меня были глаза, ублюдок, если бы я мог тебя видеть, думаешь, я стоял бы тут вот так? Ты бы уже был мертв?.– Я еще услышу эти крики, – сказал Санчес. – Перед тем как я наконец позволю тебе умереть, ты сто раз будешь умолять меня о смерти.– Я вижу, – осторожно заметил Сэндз, не в силах промолчать – слова лились сами собой. Затем, неожиданно оживившись, он спросил: – А Рамон, – он нарочно покатал на языке ?р? – сообщил тебе, что я сумасшедший? – и ухмыльнулся.– Не было нужды, – ответил Санчес. – Мы знали, даже до переворота. Об этом было написано в письме.Ухмылка Сэндза слегка померкла:– В письме?– В письме, рассказавшем нам о тебе. Вижу, ты не в курсе.– Нет, – тихо пробормотал Сэндз. Письмо. О господи.– Его написала женщина. Она представилась бывшим агентом ЦРУ, рассказала о тебе и предупредила, что ты намерен прикарманить деньги, предназначенные для генерала Маркеса. Из-за этого письма Барилльо велел своей дочери втереться тебе в доверие, чтобы мы смогли выведать твой план. Так мы узнали, что ты задумал, агент Сэндз. Вот почему нам удалось заполучить тебя. И твои глаза.Сэндзу стало тошно. Письмо. Написанное женщиной. Должно быть, Белиндой Харрисон. С ее стороны было чертовски умно представиться бывшим агентом ЦРУ, чтобы наверняка убедить Барилльо поверить ей. В тот день, когда она заявилась к ним домой и обнажила собственное безумие, Сэндз предположил, что она его сдала, но это было лишь предположение. Он не был уверен до конца.Теперь он знал точно.Письмо. Бел ?Эта Сука? Харрисон имела привычку хранить улики. Это означало, что у нее должна была остаться копия письма.А это означало, что Эль знал. Потому что Эль наверняка нашел это письмо в доме Белинды в тот день, когда случился ураган, в тот день, когда Сэндз убил ее.Эль знал. И ничего ему не сказал.Сэндза охватила холодная ярость. Он никогда в жизни не чувствовал себя настолько преданным. Даже когда Ахедрес села за его столик в том кафе. У него не осталось секретов от Эля, но ей-богу, кажется, Эль продолжал утаивать от него кое-что. А чем тогда были все эти разговоры о доверии? Очевидно тем, чем и являлись – всего лишь разговорами.Сэндз горько, безрадостно усмехнулся:– Снова поимела. Старая добрая Бел.Санчес либо не врубился, либо не показал виду:– Да, я бы сказал, что тебя поимели, агент Сэндз. – И его фамилию он произнес совсем другим тоном.Сэндз напрягся, но, конечно, ничего не мог поделать. Его ударили по затылку рукояткой пистолета, и он упал, упал во тьму куда беспросветнее слепоты.Последнее, что он слышал, – голос Чиклета, выкрикивающий его имя.Придя в себя, Сэндз обнаружил себя трясущимся в багажнике автомобиля. Руки были по-прежнему скованы за спиной. В голове пульсировало, живот крутило.– Ох, как оригинально, – пробормотал он.Голову охватил новый приступ боли – будто оправдывающийся, будто говоривший: извини, что все так обернулось.– Да, да, да, – вздохнул Сэндз.Он гадал, как скоро они подъедут к его новому дому. К его последнему приюту.Сэндз не сопротивлялся, когда они пришли, чтобы вытащить его, но один из людей Санчеса оказался не в меру старательным и двинул его так, что он ударился о заднее крыло машины.Сэндз сполз на землю; мир стал туманным и расплывчатым. Слух сохранился, но звуки стали далекими и приглушенными. Он не мог встать самостоятельно, так что его подняли и поволокли вперед. Сэндз понял, что его внесли внутрь, потому что внезапно перестало пригревать солнце, но это было все, что он мог сказать. Они в равной степени могли быть как на фабрике по производству ядерного оружия, так и в двуспальном домике.Однако к тому времени, как движение вперед прекратилось, в голове у Сэндза прояснилось. Кажется, ему даже удалось пройти последние несколько шагов самостоятельно. Потом они дернули его, останавливая, и Сэндз замер, слегка покачиваясь и молясь, чтобы его не вывернуло при первой же попытке открыть рот.– Я бы пригласил тебя в дом, – раздался голос Диего Санчеса, – но приглашают только гостей. А ты не гость.Сэндз рискнул кивнуть – и тут же пожалел об этом, когда затылок пронзило острой болью.– А как ты называешь людей вроде меня? – тихо спросил он, радуясь, что удалось выговорить слова без запинки, и, слава богу, изо рта вылетели лишь слова. – Заключенный? Пленник? Заложник?– Muerto, – жестко ответил Диего Санчес.Мертвец.– А. – Сэндз кивнул еще раз.Он решил, что они находятся в кабинете – из тех, что есть в доме каждого бизнесмена. В комнате было довольно тепло, что говорило об обилии окон. Судя по звуку, Санчес куда-то сел – несомненно, за стол красного дерева. Двое конвоиров стояли по обе стороны от Сэндза, не прикасаясь к нему, но достаточно близко, поскольку, покачиваясь, он дотрагивался до ткани их рубашек.– Итак, – начал Сэндз. – Парень вроде тебя. Вероятно, начинал как мальчик на посылках, я прав? Занимался поставками, чтобы доказать, что тебе можно доверять. Потом свел знакомство с большими шишками и заработал еще больше очков. Ты быстро всему научился. Перестал суетиться и теперь сам руководишь теми, кто занимается поставками. Я прав?– Чего ты хочешь? – спросил Санчес. Напряжение в его голосе подсказало Сэндзу, что – о, да, – он попал в точку.Он не удивился. Ему еще не попадались люди, которых невозможно было разгадать.– Я хочу предложить тебе сделку, – сказал Сэндз.– Ты уже заключил одну, – холодно напомнил Санчес. – Боюсь, лимит моего благодушия уже исчерпан.– Но ты еще не слышал, что я собираюсь предложить, – возразил Сэндз.Диего Санчес вздохнул:– Ты испытываешь мое терпение, агент Сэндз. А когда я теряю терпение, то очень злюсь. И когда я злюсь, то только крики врагов могут вернуть мне нормальное расположение духа.– Это мне по душе, – сказал Сэндз. Он не боялся Диего Санчеса или того, что они могут с ним сделать. В конце концов, он сумел выжить после всего дерьма, через которое прошел. Черт, да он был ребенком, когда с ним случилось худшее из возможного. И да, пускай из-за этого он лишился рассудка, но за выживание всегда приходится платить.Поэтому Санчес был ему не страшен.– Вот мое предложение: позволь присоединиться к тебе.Парень справа от него издал удивленный смешок. Парень слева промолчал. Диего Санчес поинтересовался:– И почему я должен это сделать?– Я шпион, – просто ответил Сэндз. – И очень хорош в своем деле. Ты это знаешь – иначе бы я не сумел прожить в этой стране так долго. Я отличный стрелок, я американец и я слепой. Никто не станет подозревать слепого американца. – Он усмехнулся.Диего Санчес явно обдумывал его слова. Сэндз понял это по тому, как парень слева от него внезапно взволнованно переступил с ноги на ногу.– Я бы хотел сперва испытать тебя. Убедиться в твоей лояльности.Сэндз кивнул:– Конечно. Я ждал этого.– Тот, кто хочет присоединиться к моему картелю, сначала должен выполнить задание, – сообщил Санчес. – Обычно это касается нашего товара, но не думаю, что тебя интересуют наркотики.Сэндз покачал головой:– Ты знаешь, что я плевать хотел на твои наркотики – или чьи-либо еще.– Как я и сказал, – повторил Диего Санчес. – Поэтому твое задание будет другим. Убей Эля Мариачи.Сэндз пожал плечами, хотя это было нелегко – скованные за спиной руки свело судорогой.– Ладно.– Ладно? И ты ждешь, что я тебе поверю? – холодно спросил Санчес.– Ну конечно, – протянул Сэндз. – Я имею в виду, что он разозлил меня, свалив к чертям и бросив меня тут, но, знаешь, все же было здорово оказаться подальше от него. Он реально достал меня. И тебя бы достал, поживи ты с ним. Кроме того, разве ты забыл? – он ощерился. – Я сумасшедший. А безумцы не завязывают отношений. Это слишком… нормально. – Сэндз хохотнул и согнал улыбку с лица. – Так что да, я убью его для тебя.Конечно, он не мог, и знал это. Если Санчес раскусит его блеф, он представления не имеет, что делать дальше.К несчастью – или, возможно, к счастью, как посмотреть, – Санчес на это не купился.– И все же ты поставил одним из условий сдачи, что я отпущу его, – заметил глава картеля.Сэндз театрально вздохнул:– Да, так оно и было. – Он снова пожал плечами, хотя уже понимал, что этот раунд он проиграл. – Но эй – это звучало неплохо, верно?– Ты полагаешь, я настолько глуп? – прорычал Санчес. – Даже если бы я не знал, что ты лжешь насчет желания присоединиться к нам, ты правда думаешь, что я дал бы тебе пистолет?И опять Сэндз пожал плечами.– Ну и что? Чтобы убить кого-нибудь, мне не нужен пистолет. – Он ударил вбок правой ногой, попав под колено стоявшему рядом мужчине. Тот с удивленным воплем повалился на пол.Сэндз упал вместе с ним, коснувшись пола лишь на долю секунды позже. Он передавил мужчине горло правым коленом и потянулся назад, ощущая отголоски застарелой боли в правом плече. Когда его скованные руки нащупали шевелюру мужчины, Сэндз рванул его голову вверх и вбок. В комнате раздался громкий треск сломанных позвонков.Послышались быстро приближающиеся шаги. Три пары ног. Сэндз сообразил, что в комнате находилось еще трое, возможно, возле Диего Санчеса.Они скинули его с мертвеца и швырнули на пол. Тяжелые ботинки беспорядочно врезались ему под ребра, в живот, в голову. И не имело значения, сколько их было. Когда из тебя выколачивают дерьмо, большая часть вещей теряет свое значение.Они не прекращали бить, пока не подошел Санчес.– Ты убил Хосе, – сказал наркоторговец. – Еще одна смерть, за которую ты заплатишь.Санчес опустился рядом с ним на колени. Сэндз хотел было плюнуть в него, но ботинок, упиравшийся ему в затылок, вжал его лицом в пол, так что шансов не было.– Думаю, в итоге я все же приглашу тебя, – проговорил Диего Санчес. – Потому что ты пробудешь здесь долго, агент Сэндз. Очень долго.– Пошел ты, – огрызнулся Сэндз.– Я знаю, что Эль Мариачи придет за тобой, – заявил Санчес. – На самом деле, я рассчитываю на это. Вот почему я взял тебя с собой. – Его голос слегка отдалился – Санчес встал. – Эль Мариачи явится сюда, и я его убью. А ты, агент Сэндз, будешь слушать его предсмертные крики. Это станет последним, что ты услышишь перед собственной смертью.– Он не придет, – выдавил Сэндз, и ботинок надавил сильнее, не давая ему говорить.– Может, и нет, – сказал Санчес. – В любом случае, это неважно. Ты все равно умрешь. Но мы посмотрим. Подождем и посмотрим.Санчес ударил его. Яркая вспышка боли взорвалась у Сэндза перед лицом, а затем исчезла.Затем исчезло все.Сон был ужасен. Солнце било Сэндзу в лицо, но, несмотря на это, ему было холодно, так холодно, как будто он никогда больше не сможет согреться. Его держали двое, а он дергался и старался высвободиться, осыпая их проклятьями. У него не были связаны руки, но это не имело значения, потому что он по-прежнему не мог освободиться.Эль Мариачи кричал.Люди смеялись. Крики Эля стали ослабевать.К Сэндзу подошел Диего Санчес.– Возьми это. – И сунул ему в руку кинжал со скорпионом. Рукоятка была горячей, она обжигала ладонь, оставляя метку прямо поверх шрама от раны, из которой однажды напилось это лезвие. – Порежь его.Разве у него был выбор? Он принял это решение и теперь должен был следовать ему. Сэндз направился через двор, сжав в руке обжигающий кинжал. Подойдя к Элю, он остановился и поднял руку – теперь он мог коснуться Эля, мог понять, что они сделали.Эль был прикован к столбу, обвиснув в цепях. Кругом была кровь. Так много крови. Мариачи умирал.– Отрежь ему кисти, – приказал Диего Санчес.Сэндз поднял руку выше, нащупывая лицо Эля, и закричал от ужаса. Они забрали у Эля глаза.– Ты был прав, – вздохнул Эль.– Насчет чего? – простонал Сэндз. О боже. Они вырезали Элю глаза.– Насчет всего, – ответил Эль.Все вокруг орали на него, глумились, смеялись, подначивали резать.– Прости, – сказал Сэндз. – Я никогда не хотел этого.– Я знаю, – прошептал Эль.– Увидимся на другой стороне, – пообещал Сэндз.Он нанес удар. Всего один. Из раны на горле Эля хлынула кровь. Мариачи вздохнул. Может быть, поблагодарил его.Сэндз поднес кинжал к собственной глотке, но раньше, чем успел пролить кровь, воздух наполнился звуками выстрелов. Его тело дергалось и крутилось, содрогаясь от ударов пуль и медленно опускаясь.А потом под ним оказалась земля. Мягкое падение. Он лежал так несколько мгновений, затем открыл глаза.Перед ним стоял Эль, а рядом с ним – красивая темноволосая женщина. Она держала на одной руке маленькую девочку, другой рукой обнимая Эля за талию.Эль протянул руку. Сэндз улыбнулся.Улыбаясь, он поднялся и пошел к ним.Сэндз резко проснулся. Боль немедленно завладела избитым телом, требуя внимания.Он со стоном повернулся набок, подтянув колени к груди и сворачиваясь в комок. Он понятия не имел, где находится, но воздух был прохладным и влажным. Возможно, в винном погребе. Определенно где-то под землей.Ладно. Оставаться спокойным. Он просто должен оставаться спокойным. Он это может.Но глубоко внутри его головы что-то зашевелилось и приоткрыло сонные глаза.