Часть 9 (1/1)

—?Для того, чтобы добраться до границ своей свободы, людям приходилось жертвовать своей жизнью. Поэтому стоит задуматься, насколько идеально наше государство и наши убеждения, если тебя избивают посередь бела дня те, кто должен тебя защитить.Ванечка с таким воодушевлением захлопнул тетрадь, что создалось ощущение, будто он не эссе прочёл, а, как минимум, диплом защитил. Преподаватель ?Философии человека?, умудрённый сединой мужчина, молча смотрел на Светло с нескрываемым осуждением, которое сменялось сначала на непонимание, а после и на снисхождение. В аудитории стояла давящая тишина, изредка нарушаемая нервными смешками и шёпотом.—?Сам писал? —?снимая очки и откладывая их в сторону, уточнил Евгений Дмитриевич.—?Сам.—?И ты действительно так считаешь? Как написал.—?Да, потому что это неправильно, так издеваться над мирными жителями, просто потому что они… —?вдохновленно начал Светло.—?Достаточно. Садись.Ванечка кивнул и, положив тетрадь на стол преподавателя, неспешно вернулся за свою парту.—?Светло,?— тихо произнёс Евгений Дмитриевич. —?Родителей своих пригласи ко мне завтра.—?Что, прям так и сказал? И что? Родители пойдут? —?взволнованно спросил Мэйви.—?Ну… Отцу я сообщил,?— спокойно ответил тот и, открыв сумку, добавил:—?Хочешь есть?Мэйви кивнул, заглядывая Ванечке в сумку, пока тот доставал еду. Светло нравился молочный батон, поэтому он всегда покупал его в пекарне возле университета. А в сочетании с кефиром, продающимся в стеклянных бутылках, он был просто божественен на вкус. Разломив батон на две равных части, он протянул половину Мэю.—?Я ведь не сказал ничего страшного, верно?—?Ты сказал правду. Она не всегда приятная и иногда страшная, но это ведь правда. От неё никуда не денешься.Ванечка согласно кивнул, дожевывая кусок и запил его кефиром.—?Привет! —?раздался позади знакомый голос, и Светло тут же почувствовал, как кто-то навалился на него сверху, а затем, приобняв, уселся рядом, чуть его потеснив.—?Славка, привет,?— улыбнулся Даня,?— давно не видел тебя.—?Привет,?— кивнул Ванечка, предлагая ему батон, но Слава отрицательно качнул головой,?— где пропадал?—?Да, я там мотался кое-куда,?— Слава достал из кармана пачку сигарет и, выудив одну, закурил. —?Как дела?—?Все хорошо! Вот, Ванечку препод в универе отчитал,?— зачем-то выпалил Мэй, при этом поместив два абсолютно противоречащих друг другу факта в одно предложение.—?Как же хорошо-то? Раз отчитали? —?ухмыльнулся Слава и глянул на Ваню.Тот лишь плечами пожал и, сделав несколько глотков из бутылки, передал её Дане.—?Ну, понятно,?— Слава перевёл взгляд обратно на Мэйви, который старательно дожевывал свой батон,?— Дань, я тебе тут привёз кое-что.Слава зажал сигарету в зубах и стянул с себя рюкзак. А затем, долго и основательно в нем порывшись, достал какую-то маленькую тонкую коробочку и протянул её Мэйви.—?Вот, держи, это тебе.Ванечка уже давно заметил, что к Мэю все относились как-то по-особенному. Будто по-родительски. Заботились о нем, помогали, подарки дарили. Ванечку это очень умиляло. Даже Слава со своим холодным, отстраненным взглядом и хитроватым прищуром, при виде Дани становился мягче. В глазах вдруг что-то зажигалось, словно он на своего собственного ребёнка смотрел. Он даже разговаривал с ним не так, как с остальными. Без колкостей, без иронии. Хотя, возможно, это было вполне закономерно. Мэйви и правда был как ребёнок: излишне добрый, наивный. Да ещё и в компании был младше всех.Отставив в сторону бутылку с кефиром и отряхнув руки от крошек, Даня взял коробочку и, аккуратно развязав плотную бечевку, которой она была перевязана, нетерпеливо откинул в сторону крышечку. Внутри лежало что-то похожее на трубку, как у отца Вани, только эта была какая-то необычная, резная. Было видно, что она ручной работы и весьма кропотливой: по бокам красовались узоры, с корпуса свисали цветные бусинки, а чаша, в которую обычно забивали табак, была неестественно крохотной. И тут до Ванечки дошло, почему она такая, словно всего на пару тяг! А вот Даня видимо это сразу понял, но всё никак не мог осознать, что теперь у него тоже есть такая клевая штука. Аккуратно вытащив трубку из коробки, он принялся внимательно ее осматривать, в пальцах крутить. Молча. При этом не выдав ни одного комментария, что было абсолютно не в его стиле. В какой-то момент он положил трубку обратно и, прижав коробочку к груди, поднял взгляд на Славу. Его огромные, темные глазищи были на мокром месте и буквально светились от счастья.—?Ну, эй! Перестань,?— тихо сказал Слава, раскинув руки для объятий. —?Иди сюда…Мэйви подошёл ближе и обнял его. Да ещё крепко так, что тот даже попросил немного ослабить хватку.Глядя на эту милую сцену Ванечка улыбнулся и убрал за спину сумку, в которой лежала та самая книжка, что просил у него Даня. Он отдаст её, обязательно отдаст, только чуть позже, чтобы не портить впечатления от подарка Славки, ведь, скорее всего, он очень старался, когда выбирал.***—?Кто это у нас тут? Это же Рудбой! —?из раза в раз повторял усатый татуированный парень, крепко сжимая друга в своих объятиях.Руд смеялся, похлопывая его по спине и чувствовал, как рёбра под курткой хрустят от такого тёплого приема.—?Ну, хорош, Юр, поставь меня уже на место! —?пожимая руки стоящих рядом парней, сказал Руд.А тот все никак не мог угомониться и, даже не дав разуться, закинул его себе на плечо, не смотря на то, что Рудбой был почти на голову выше и здоровее, потащил его на кухню.—?Ой, ничего в этом мире не меняется, да, Юр? —?поднимаясь из-за стола, сказала длинноволосая брюнетка,?— Поставь его на место!Оказавшись на ногах, Руд тут же обнял её, вручив небольшую коробочку.—?Анна Серговна, годы идут, а ты только хорошеешь!—?Да, перестань,?— пихнув парня в плечо, смущенно ответила девушка и открыла коробочку, в которой оказалась яркая импортная помада,?— Откуда взял?—?Там уже нет,?— хитро подмигнув, ответил Рудбой и пожал руку подошедшему к ним парню в шляпе.—?Ты как, Паш?—?Да, нормально, женился. Вот, супруга моя, кстати,?— кивая на сидящую за столом молоденькую огненно-рыжую девчонку, сказал он.Руд улыбнулся, рукой ей махнув в знак приветствия и похлопав Пашу по спине, добавил:—?Очень рад за тебя, правда.—?Ой, а ты ж не в курсе,?— воскликнула Анна Серговна и вскинула правую руку, демонстрируя кольцо на безымянном пальце.—?Ты тоже что ли замуж выскочила?—?Ты угадай за кого.—?За миллионера, наверное, не меньше,?— пошутил Рудбой, наконец стянув с себя тяжелые ботинки.—?Ах, если бы,?— состроив наигранно-недовольную мордашку, ответила девушка. —?Я теперь Музыченко, между прочим.Рудбой от такой новости аж закашлялся, собственной слюной поперхнувшись.—?Чего?!—?Да, Руд, поженились мы,?— Юра приобнял Аню за талию и чмокнул девушку в губы. —?У нас ещё и дочка родилась.—?Ах-ри-неть! Как назвали?—?Лизок.Порывшись в карманах, Юра достал фотографию и протянул ее другу. Руд какое-то время с улыбкой рассматривал снимок, на котором Юра с Аней сидели на диване, а между ними стояла маленькая девчушка, на вид годовалая, и улыбалась во все свои, дай Бог, десять зубов. А затем, вернув фотокарточку, широко раскинул руки и сказал:—?Ребят, я так рад за вас всех.Юра расплылся в доброй улыбке и снова крепко его обнял.—?Ну, что? Где все остальные-то?—?Так в гостиной,?— ответил Паша.Рудбой кивнул и, бросив у порога ботинки, направился в самую дальнюю и самую большую комнату в квартире, в которой уже сидел Локи со своими ребятами и готовился к выступлению. Поздоровавшись со всеми, Рудбой устроился на табуретке рядом с Ромой, возившимся со стареньким магнитофоном, чтобы был хоть какой-нибудь звук. Рядом с ним сидела Даша, каждый раз подающая ему не те провода. Было даже удивительно немного, как это Мертвец так терпеливо продолжал заниматься своими делами и не психанул, выгнав всех к чертям собачьим. Спустя какое-то время Рома наконец выпрямился, победно вскинув руки.—?Все готово.—?Ну, сейчас и народ подтянется,?— глянув на старенькие часы на запястье, сказал Рудбой и взял со стола стакан, наполненный каким-то непонятным пойлом,?— это что?—?Пей,?— одобрительно кивнула Серговна,?— вино домашнее.Руд ухмыльнулся и, сделав пару глотков, выдал характерный звук, сообщающий о том, что напиток пришёлся ему по душе.—?Так, ладно. Даш, ты на входе стоишь?Девушка кивнула.—?У нас что сегодня? Карточки или пароль?—?Карточки. Все распроданы.—?Отлично. Так, вам я уже заплатил,?— кивнув в сторону Музыченко и остальных ребят, пробормотал Ваня,?— с вами сразу после концерта раскидаемся…Локи с Пашей, что был у него драмсистом, одновременно кивнули.—?Так, ну всё, Мэй скоро приведёт всех. Локи, если нужно, разыграйся пока. Потому что начало в четыре двадцать, а время уже десять минут.Рудбой всегда хорошо справлялся с организацией подобных мероприятий, именуемых квартирниками, что в некоторой степени были неким спасением, так как из-за конфликта с культурной политикой СССР легальные выступления многих рок-групп были просто-напросто запрещены. За проход на такой вот подпольный концерт брали рубль или два с носа?— билет в кинотеатр стоил ненамного дороже. Правда, в отличие от культпохода в кино за посещение ?квартирника? можно было загреметь в милицию. Музыкантов, исполнявших свои произведения за нелегальный гонорар, привлекали к ответственности за незаконное предпринимательство, зрителей исключали из вузов и выгоняли из комсомола. Однако живучести и популярности ?самиздата? могли бы позавидовать даже многие заслуженные артисты. Так и сегодня, на очередном таком мини-концерте, должны были выступать его давние друзья, группа ?Шляпники?.Когда-то давно Руд познакомился с Юрой и всей его командой в переходе возле Гостиного двора со стороны Садовой, который использовался в качестве музыкальной площадки. В каком стиле они тогда играли одним словом назвать было сложно. Это была какая-то адская смесь цыганских романсов, панка, фолка и этнической музыки. Будто все это взяли, залили в один большой котёл, смешали и получились ?Шляпники?. Возможно, именно это Рудбоя тогда и зацепило. Необычное звучание на вес золота. Короче говоря, не группа, а какой-то уличный алкохардкор на народных инструментах. Юра играл на скрипке и солировал, Паша мастерски пилил соляки на аккордеоне. На бэк-вокале тогда была только Анна Серговна, а в драмсистах Димка Вечеринин ходил, или просто Вечер. Руд помнил, что они хотели расширять коллектив, но, видимо, так никого и не нашли, кроме новоиспеченной жены Пашки?— Смирнухи, что сейчас была на бэк-вокале, но, в принципе, у них и так получалось неплохо, очень даже неплохо.Сколько Рудбой их не видел? Года три? Четыре? А они уже на чьих только квартирниках не выступали, что не могло Рудбоя не радовать. Как говорится, молва-то идёт, улицы шепчут. По началу он тоже им помогал, договаривался по старым связям, вписывал, куда мог, а потом ребята ушли в свободное плавание, чем Руд невероятно гордился. Да и как тут не радоваться, если прошагал с этой сумасшедшей компашкой нога в ногу в самые тяжёлые времена.А как он сам оказался во всей этой тусовке, Руд, наверное, уже и не вспомнил бы. А если бы и вспомнил, то вряд ли рассказал. Рудбой не любил сидеть на месте. Никто не знал, откуда он появлялся и куда исчезал. Никогда не прощался с людьми, уходил по-английски, молча. Да и к чему все эти слёзные прощания, если можно всегда надеяться на скорую встречу? Земля-то круглая, если учёным верить. А самых любопытных он всегда слал куда подальше. К чему все эти личные вопросы? Его настоящее имя-то, знали, дай Бог, человек десять, и пятеро из них сейчас находились в этой квартире. Однако ни один из присутствующих никогда бы не позволил себе произнести его имя вслух при всех, просто потому, что Руду это было не по нраву. Разве что где-то наедине, подальше от чужих ушей.Рудбой зашёл на старенькую, обшарпанную кухню. Раньше эта квартира была коммунальной и места общего пользования оставляли желать лучшего, но в целом, для квартирника вполне себе было не плохо. Выставив пепельницы на подоконник, Руд поставил на стол коробки с портвейном и вином, что вчера вечером ему подогнали друзья из Краса, которые тоже должны были сегодня появиться. Достав из холодильника заранее приготовленные закуски, Рудбой глянул в окно.—?Идут… —?пробормотал он,?— Даша-а!Девушка прискакала мгновенно, показавшись в дверном проеме.—?Что? Что-то случилось? Помочь?—?Идут. Проверяй всё тщательно. Если что, кричи. И главное… Если вдруг нагрянут полицаи, бросай все и беги.Девушка кивнула и встала у двери на, так называемый, ?билетный? контроль.Пока народ рассаживался кто куда, Рудбой резво бегал из кухни в гостиную и обратно, перетаскивая тарелки с закусками. Распечатав ящик портвейна, он на секунду замер, глядя на вошедшего на кухню Мэйви, и, вручив ему алкоголь, сам принялся открывать вино.—?Все туда неси.Даня коротко кивнул и исчез в коридоре.Рудбою нравилось все происходящее вокруг. Нравилось то, чем он занимался, вся эта атмосфера. Разные люди вокруг. Некоторых он знал лично и достаточно давно, кто-то пришёл сюда впервые: например двое парней, что тихонько переговаривались между собой, наблюдая за тем, как Локи усаживается на стул с гитарой. На диване, громко смеясь, сидели пацаны из местной тату-мастерской, пара литературных критиков и учитель математики, который, видимо, был совсем не прочь послушать любимую музыку. Хороший мужчина, кстати, пару раз помогал Руду выбраться из милиции, когда того по глупости вентили. Сын у него в органах тогда служил. Девчонки из института кино и фотоискусства, что-то давно не захаживающие, хорошо, что сегодня они были здесь.Пришедших было человек сорок, не меньше, Руд крутился, как белка в колесе, чтобы всем было удобно и всего хватило, а после, убедившись, что он все предусмотрел, наконец, успокоился и принялся слушать. Как раз Локи запел ту самую, новую песню, что его в прошлый раз подгрузила.—?Звук не очень в этот раз. Магнитофон нужен новый,?— вполголоса сказал Мертвец, зажимая сигарету в зубах.Рудбой коротко кивнул.—?Нужен, значит будет.Его взгляд скользнул по толпе, и на глаза попался парень с коротко стриженными волосами и непослушным хохолком на макушке. Хоть он и сидел к Рудбою спиной, он все равно узнал его. Не много здесь таких было, примерно он один. Рядом с парнишкой сидел Мэйви. Что-то очень увлечённо ему рассказывал, тихо, чтобы остальным не мешать, а затем, положив голову парню на плечо замолк, глядя на Локи.—?Я, напротив, возмутительно живой, фу…—?Ром,?— позвал стоящего рядом друга Руд,?— как ты?—?Нормально.—?Я слышал, как ты кашлял.—?А, да ничего страшного. Вирусняк какой-то подхватил.—?Береги себя, пожалуйста. Хорошо? Я без тебя никак…Рудбой повернул голову в сторону Мертвеца. Тот лишь ухмыльнулся в ответ и едва заметно кивнул, закашлявшись снова. Руд стянул с себя свитер и, аккуратно накинув его на Ромины плечи, вышел из гостиной. Сигарет надо было сходить купить. Они думать помогали.***—?Как же это было круто! Вы такие клевые, такие клевые! —?тараторил Даня, глядя на то, как Музыченко с Пашей складывают инструменты в футляры.—?Спасибо,?— улыбнулась Анна Серговна,?— надеюсь, что Рудбой не последний раз нас к вам привёз.—?Я тоже очень надеюсь! А вы куда теперь едете?—?Пока не знаем. Вроде как Руд уже вписал нас куда-то.Даня улыбнулся и глянул на стоящего рядом Ванечку.—?А тебе? Тебе понравилось?Светло тут же кивнул утвердительно.—?Да, очень! Я, честно говоря, никогда до этого такой музыки не слышал и…—?А можно на память сфотографироваться? —?перебил его Мэйви, на что Ванечка лишь улыбнулся и замолк.Он все равно был не особо силён в комплиментах, а для Дани было важно сказать все, что он думает и чувствует. Поэтому Светло только согласно кивал на все и молча восхищался.—?Естественно,?— ответил Паша и, наконец, выпрямившись, пододвинулся ближе к Юре,?— на что фоткаться будем?—?Щас… —?Даня поспешно скрылся где-то в глубине квартиры.Пока его не было, Ванечка внимательно слушал, о чем разговаривали музыканты: о том, как они рады снова оказаться здесь, в родном Ленинграде, о хорошем портвейне и обещании вернуться снова. Хвалили Худякова, который старательно перетаскивал их чемоданы в парадную, чтобы отвезти ребят на адрес, оставленный Рудбоем.Мэйви вернулся достаточно быстро и весьма расстроенным.—?Рудбоя нет уже. У него был фотоаппарат…Ванечка тихонько похлопал парнишку по плечу, на что тот невесело ухмыльнулся.—?Не переживай, мы уезжаем только после того, как Руд нам сообщит следующую точку. Успеем ещё встретиться,?— потрепав его за шапку, сказал Юра и, наконец, начал со всеми прощаться.—?Остаться с тобой? Помочь? —?спросила Даша, обращаясь к Роме, когда Ванечка уже завязывал шнурки на ботинках.—?Нет. Не надо,?— сухо ответил Мертвец и направился куда-то вглубь квартиры.Светло не видел, как Малая отреагировала на такой ответ, но дверью она хлопнула довольно-таки сильно, вихрем проносясь мимо. Мэй же, наоборот еле из квартиры выполз, сохраняя на лице скорбь всего еврейского народа и выглядело это весьма удручающе.—?Завтра увидимся? —?спросил Ванечка, стараясь хоть как-то разбавить всю эту хандру.Даня пожал плечами и немного поёжился. На часах уже почти три часа ночи, холодно было.—?Не знаю… —?ответил тот, шумно выдохнув.Ванечка пристально глянул на Мэйви, не зная, что сказать. Блин, он казался сейчас таким расстроенным! Неужели все из-за дурацкой фотки? Ванечке ведь так хотелось, чтобы Мэйви улыбался своей искренней детской улыбкой, которую он успел полюбить за это короткое время.—?Дань, ну чего ты расстраиваешься? Попросишь Рудбоя своего, он тебе… —?начал было Светло, но тут же замолк, завидев впереди патруль.Двое мужчин в форме и красными кокардами на фуражках приближались к ним довольно стремительно, а у Ванечки ни документов, ни студенческого, да и у Мэйви едва ли что-то нашлось бы. А ещё от них за километр разит алкоголем и травкой! Да и как они вообще будут объяснять приставучим милиционерам, что они здесь забыли в столь поздний час?—?Дань, милиция… —?испуганно прошептал Ванечка, схватив того за капюшон.—?Ой-ой! —?Даня резко развернулся в противоположную сторону.—?Молодые люди! —?раздалось позади, после чего парни ломанули с места, как ошпаренные.—?Вэнтаем, вэнтаем! —?закричал Даня и, ухватив Светло за руку, потащил его по дворам.Милиционеры не отставали.—?А ну стоять, сука! —?закричал мужчина, когда Ванечка буквально из-под его руки улизнул, резко свернув в проулок.—?Быстрее! —?крикнул Даня.Парни выскочили в какой-то незнакомый Ванечке двор. Пересекли колодец, выбежав в арку, и Даня на ходу толкнул Ванечку в противоположную сторону.—?Разделимся! Завтра на том же месте! На Казани!Светло кивнул и тут же рванул ещё быстрее, слыша, как за спиной стучат набойки сапогов.—?Стой, пацан! Хуже будет!Ванечка снова свернул во дворы: ещё поворот, ещё поворот и вдруг почувствовал, как кто-то с силой потянул его в сторону. Очки слетели, сердце тут же в пятки ушло, пульс участился, отдаваясь в висках тяжелым уханьем. Дыхание замедлилось, а затем и вовсе будто кислород перекрыли. Ком к горлу подкатил от страха. Ванечка попытался вырваться, но держали крепко, ещё и рот ладонью зажали.—?Тихо, тихо,?— прошептал на ухо знакомый голос.Было тесно, не отстраниться и не развернуться. Стоя в каком-то непонятном закутке между домов, Ванечка смазано, но видел, как милиционер пробежал мимо, затем вернулся, постоял какое-то время прямо напротив них, а потом, ворча что-то вроде: ?вот зараза, как сквозь землю провалился?, ушёл. В звенящей тишине Светло слышал каждый отдаляющийся шаг полицая, а когда все стихло, он, наконец, повернул голову к своему… защитнику? Спасителю? Он не знал, как сейчас назвать этого человека. Почувствовав, как чужие пальцы разжались, отпустив край его кожанки, Ванечка наконец выдохнул.—?Почему ты один-то? Я думал тебя Мэйви проводит.Взгляд Светло скользнул по сухим обветренным губам и остановился на царапине от хлыста, разглядывая её практически в упор. На неаккуратно побритых щеках кое-где проглядывалась щетина. Ванечка будто дар речи потерял, осознавая, кто сейчас стоял рядом с ним, так близко, буквально на расстоянии выдоха. Когда чужая, слегка шершавая от сухости кожи ладонь с надписью ?сарказм? скользнула по щеке, Ванечка, наконец, очнулся.—?Ты слышишь меня вообще? С тобой все в порядке?Ванечка молча кивнул, хотя и понятия не имел, в порядке он или не очень. Не до этого было. Он никогда не видел Рудбоя так близко. Никогда его не касался. А тут в дворовом закутке, где, скорее всего, когда-то мусоропровод какой-нибудь был или водосток и было так тесно, что каждый его вдох и выдох ощущался. Да и пах он так приятно. Чем-то летним, запоминающимся. Чем-то таким родным, как, например, запах мокрого асфальта. Когда ты знаешь, как он пахнет, но описать толком-то и не можешь, кроме как буквального названия. Это был не запах апельсина, скажем, или конкретного цветка. Это было что-то, чем пах именно Рудбой.Ванечка, спохватившись, резко отдернул руки от чужих боков, за которые схватился в испуге.—?Проводить тебя? —?всё так же шепотом спросил Руд, отчего мурашки по затылку пробежали.Ванечка отрицательно мотнул головой и взгляд отвёл. Рудбой смотрел на него сверху вниз какое-то время, а затем, аккуратно наклонившись и пошарив рукой по земле, поднял его очки. Протерев стекла о свою рубашку, он аккуратно расправил дужки и надел их Ванечке на нос. Ещё и пальцем поправил на переносице.—?Даже не разбились,?— улыбнулся он.Светло не знал, что происходило сейчас у него внутри. Но ощущения были странными. Будто весь воздух из лёгких выбило. Хотелось что-то сказать, как минимум ?спасибо?, но все слова будто из головы повылетали. Поэтому он просто хлопал своими чёрными глазищами и молчал. Но и Рудбой, видимо, не особо торопился распинаться. Стоял и смотрел прямо в глаза, улыбался ещё так, что в пору только в лужу растечься прямо здесь. Не выдержав всего этого, Ванечка практически выскочил из темного закутка и быстрым шагом направился прочь со двора. Внутри все буквально в пепелище превратилось за эти несколько минут. Руки потряхивало, ладони потели, а уши полыхали как пожары в Помпеях. Ванечка никогда такого не испытывал. Никогда.