Часть 3 (1/1)

Первое, что услышал Фаллен, едва открыв глаза?— это ругань соседей.За стенкой жила молодая семья, которая очень любила поскандалить. Хотя оно и понятно, денег вечно не хватало, а муж?— молодой парнишка, примерно одного с Ваней возраста, любил подвыпить с друзьями после работы, за что постоянно и отхватывал от своей благоверной. Светло уже давно привык к их скандалам, поэтому особого внимания не обращал, разве что по выходным грозился пожаловаться хозяйке квартиры на шум, если начинали браниться с самого утра и спать не давали.Вообще, если ты никогда не бывал в питерских коммуналках, не сидел на их грязных, прокуренных кухнях, не пил водку под детский плач и не запирал холодильник на замок, то влиться в эту атмосферу с первого раза достаточно сложно. Поначалу для Светло было весьма проблематично привыкнуть к тому, что за пределами его комнатушки, размером в девять квадратных метров, заканчивалось его личное пространство и всё становилось ?общим?. Например, он был вынужден делить ванную с абсолютно чужими людьми и ходить туда по расписанию, что с непривычки вызывало раздражение и недовольство. Ванечка с детства жил в комфорте, а тут даже в туалет спокойно не сходить, вечно занято. Да и в целом вся жизнь в таких квартирах подчинялась строгому регламенту. Даже свод правил висел на кухне. Особенно Ванечке очень нравился пятый пункт с просьбой не развешивать трусы в коридоре. Вынос мусора?— по расписанию, уборка ?общей? территории?— тоже строго по графику, но даже с этим Светло со временем свыкся.Помимо шумных молодых супругов в квартире проживала ещё и пожилая пара, поэтому друзей пригласить было проблематично, дабы не нарушать покой, но Ванечку это не особо расстраивало, так хотя бы дома он мог отдохнуть от людей и заняться чем-нибудь более полезным, нежели гулянками, которых и так было в избытке. Однако даже при таких условиях, соседи частенько умудрялись до него докопаться. Одна только баба Зина чего стоила, периодически обвиняя Светло в том, что он наркоман, который ?постоянно шумит и громко слушает музыку по ночам?. Особенно интересно было выслушивать подобные обвинения, когда Ванечка возвращался домой после недельного отсутствия. Даже самому становилось интересно, кто это постоянно в его комнате устраивает флэты.—?Домовой, видимо,?— отшучивался он и с грохотом закрывал дверь, прямо перед носом старушки, а потом ещё полчаса слушал доносящийся из коридора бубнеж.Однако проблем у Светло особых не было, хотя назойливая старуха постоянно жаловалась хозяйке квартиры на него. Но Анастасия Николаевна сама прожила здесь много лет и не понаслышке знала, что баба Зина никогда особой адекватностью не блистала, да и Ванечка всегда платил в срок, а иногда и за пару месяцев вперёд. Так что выгонять такого ответственного квартиранта ей резона не было никакого.С трудом поднявшись, Ванечка сел на край старенькой софы и, уперевшись локтями в колени, растёр лицо ладонями. Стрелки на стареньком будильнике медленно, но верно приближались к двенадцати, в желудке неприятно заурчало, напоминая о том, что он не ел со вчерашнего дня примерно ничего, поэтому хочешь не хочешь, а вставать всё равно нужно. Лениво натянув домашние треники и погладив Гришку за ушком, Ванька поплёлся на кухню. Неспешно поставив чайник, он заглянул в холодильник, в котором на удивление оказалось пусто, хотя Ваня был уверен, что пару дней назад покупал докторскую, а вчера хлеб с печеньем прихватил по дороге домой. Хозяйка его предупреждала уже сотню раз, что давно пора повесить замок на холодильник, но всё как-то руки не доходили. Да и в отличии от своих соседей он не нуждался в деньгах, так что пусть берут, раз им нужнее, решил Светло и захлопнул скрипучую дверцу.На подоконнике стояла старая консервная банка, через край заполненная бычками. Ваня поморщился и, выкинув окурки в мусорку, достал пачку сигарет. Закурил, глядя на тяжёлое небо, затянутое тучами.—?Всё куришь? —?ворчливо укорил Юрий Анатольевич, заходя на кухню.—?Курю, дядь Юр… Курю. Вы хотите?Ванечка достал из кармана пачку красных Marlboro и бросил её на подоконник. Мужчина остановился, прищурился слегка, поправил очки на переносице и подошёл к окну.—?Кудряво живёшь, Иван, такие сигареты курить.—?Один раз ведь живём, дядь Юр,?— отозвался Светло и снова глубоко затянулся.Мужчина долго рассматривал импортную пачку, затем вытащил одну сигарету.—?Можно парочку возьму? Одну сейчас, одну на особый случай.—?Да все берите,?— махнул рукой Фаллен, затушил бычок в банке и пошёл в свою комнату.—?Н-да, молодёжь пошла… Холодильник пустой, зато сигареты новомодные. Точно наркоман… —?проворчал Юрий Анатольевич, спрятав пачку сигарет в карман, и поплёлся к себе, слегка шаркая тапочками по полу.***—?Здравствуй, Ванечка!Светло улыбнулся высокой тучной женщине с большим ртом.—?Тебе как обычно? Два с яблоком, два с ливером?—?Совершенно верно, Лидия Семёновна,?— кивнул Фаллен, а затем, улыбнувшись, добавил:—?Хорошо выглядите.Женщина смущённо улыбнулась, поправив высокую замысловатую причёску, и протянула ему пакет с пирожками. Светло положил на железную подставку пару монет и, подмигнув стоящим за ним в очереди двум симпатичным студенткам Вагановки, направился вверх по Садовой. Сегодня было последнее воскресение месяца, будь оно не ладно.***Отложив кисточку в сторону, Рудбой выпрямился, перчатки снял и вытер рукавом пот со лба.—?Думаю, так лучше… —?пробормотал он себе под нос, оценивающе глядя на чёрную оградку,?— и какой дурак её в голубой выкрасил? А? Роман Николаич?Евстигнеев, тяжело вздохнул, присел обратно на корточки и принялся выдёргивать траву. Могилка на самом деле была ухоженной, даже какой-никакой памятник стоял, с именем и датой смерти. Фотография с годами немного выцвела от солнца, но было видно, что сюда приходят. На надгробии стоял гранёный, слегка запылившийся стакан и блюдце с конфетами ?Красный мак?. Ванька аккуратно положил на могилку букет ромашек и достал из бэга бутылку портвейна.—?М-да… —?ухмыльнулся он, глядя на этикетку и две огромные синие тройки на ней,?— и правда, тридцать три несчастья…Он взял с надгробия стакан и, наполнив его до краёв, положил сверху кусочек хлеба, а сам уселся рядом, скрестив ноги, и сделал пару глотков из бутылки.—?Как же мне не хватает тебя, друг,?— сказал Ваня, поморщившись,?— извини, что я так долго не приходил к тебе.Руд наклонился вперёд, подцепив пальцами лежащую на земле пачку сигарет.—?Я угощусь у тебя. Свои где-то посеял.Руд долго копался в поиске спичек, но в конце концов отыскал их на самом дне сумки и прикурил. Затянулся, глядя на улыбающегося с фотографии друга, а затем, отсалютовав ему бутылкой, снова сделал пару глотков.—?Ну и где ты был?Голос Ромы буквально вспорол тишину, приведя Рудбоя в чувства. Ваня озадаченно посмотрел на бутылку, потом на сидящего на скамейке напротив друга и отставил портвейн в сторону.—?Не ссы, это не белочка,?— ухмыльнулся Мертвец и, достав из кармана пачку сигарет, тоже закурил,?— что?—?Что? —?растерянно переспросил Рудбой.—?Смотришь на меня так, будто труп увидел! —?возмущённо ответил Рома, а затем на секунду задумавшись, ойкнул и, осознав абсурдность сказанной фразы, рассмеялся.Ваня на это тоже улыбнулся, забыв на секунду о том, что его друг давненько умер. Однако реальность быстро вернула всё на круги своя, стоило лишь наткнуться на пустой взгляд.—?М-да… —?почесав большой нос, протянул Рома, а затем добавил,?— а оградку мне в голубой твой дружок выкрасил. Светло. У меня было много шуток на этот счёт, но… Я их забыл… Смерть она такая, многое забывается.Ваня нахмурился. На душе вдруг стало так тоскливо, будто всю радость выкачали.—?Как он?—?А он, что? Умер? —?слегка приподняв одну бровь, спросил Мертвец.—?В смысле?Рудбой ощутил, как от сказанных Ромой слов, по затылку пробежал холодок.—?Просто ты так спрашиваешь ?как он??. А я откуда знать могу? Я с ним одну землю не топчу, брат. Извини. Это он тут приходит мою топчет иногда. Но нужно отдать должное, кроме него и Мэйви ко мне никто больше не приходит… —?сказал Мертвец и, затушив бычок, посмотрел куда-то вдаль.Этот взгляд. Ваня его уже видел. Сожаление, смешанное с болью. Именно так Рома всегда смотрел на Дашу, когда та в очередной раз соглашалась сходить в кино с каким-нибудь патлатым пацанёнком. И всё время, пока её не было, он ходил из угла в угол, много курил, а на вопрос: ?всё ли в порядке?? Он продолжал повторять одно и тоже: ?Всё нормально?. Рудбою даже было интересно, сколько ещё раз он скажет, что у него всё нормально, чтобы осознать, что всё с точностью да наоборот.—?О Малой думаешь? —?спросил Ваня.Рома медленно перевёл на него взгляд, тяжело вздохнул и с горькой ухмылкой спросил:—?А ты о Светло не думаешь?—?Мы все когда-нибудь умрем. Встретитесь ещё… —?ответил Рудбой, проигнорировав встречный вопрос.—?Не дай Бог.—?А ты как? Как там? По ту сторону.—?Тебе не понравится,?— остановил расспросы Рома и поднялся со скамейки,?— просыпайся. Он уже близко.—?Кто? —?спросил Ваня и……открыл глаза.—?Это ж надо было так… —?пробубнил Руд, отряхивая прилипшую к лицу траву,?— на кладбище я ещё не спал.Поднявшись на ноги, он заметил на горизонте две фигуры. В первой он с трудом, но всё же смог признать Фаллена. Всё такой же худенький, невысокий, темноволосый, со своей неизменно стремительной ?цивильной? походкой.—?Ещё и в моей кожанке,?— довольно ухмыльнулся Рудбой.Рядом со Светло вприпрыжку семенил Мэй в яркой, аляповатой куртке и что-то эмоционально рассказывал, при этом размахивая руками словно мельница ветряная, а Фаллен поглядывал на него сквозь тёмные очки с круглыми линзами и улыбался, периодически кивая.Рудбой ещё какое-то время смотрел на них, а затем, резко развернувшись, направился в противоположную сторону.—?Снова сбегаешь?Рудбой обернулся. На скамейке снова сидел Рома.—?Я не…—?Именно это ты и делаешь.—?Нет!—?Ты меня наебать пытаешься? Или себя?Рудбой цокнул языком и раздраженно вскинул руки.—?Я не… —?начал было он, но Рома снова исчез, а где-то вдалеке послышался смех.Рудбой взглянул по сторонам и поспешно скрылся за деревьями.***Фаллен с раздражением бросил на столик рюкзак и замер, уперев руки в бока. Он какое-то время молча смотрел на чёрную свежевыкрашенную оградку, а затем глянув на Мэйви, возмутился:—?Во-первых, здесь кто-то был, а во-вторых, я убью этого умника! Из-за него мы полчаса по кругу слонялись здесь, заблудившись в трёх могилах!