1 часть (1/1)

?Нельзя приготовить омлет, не разбив нескольких яиц?Он сидел в отвратительной обшарпаной клетке. Голодный и исхудалый, но верный своим идеалам. Пусть адская боль и изнуряла, палитра эмоций сменялась, от грусти до невыносимой ярости, в душе он никогда бы не отступил, он никогда не предал себя и свою гордость, даже в таком виде. Когда его рыжие, до этого прекрасные волосы, спутались и свалялись в противные и грязные комья, а окрашенный алым багрянцем, его платок держал челюсть и как мог унимал боль. Она была раздроблена. Он сам её прострелил, не хотел попасть под то, что сам создал и фактически узаконил. Настолько он был непоколебим.Казалось бы, даже в таком состояние, в нём должно остаться хоть немного человечности, но это было обманчивое ощущение.Максимилиан Робеспьер, когда-то давно, человек с живой душой. Он был одним из тех людей, чей разум был полон решимости. Кто является не простыми болванками, в них, каждом из ?таких? людей было, что-то особенное, неординарное, то, чего не могло быть у других, именно такие, как он вели народ за собой. Правда все они ?одаренны? были по разному. Кто-то, как сторонники убеждений Дантона, нуждались и требовали достижение счастья и мира.У него и тех, чьи тела и веру он вёл за собой?— была кровь, моря крови, как способ устрашения и подчинения, помимо этого средства избавления от тирании, применением самой тираний.Робеспьер прикрывался, а может и не прикрывался, глубоким отвращением к этой самой, тирании, ревностным сочувствием к угнетенным и любовью к отечеству. Его действия абсолютно противоречили словам. По-настоящему им двигало лишь желание ?сохранить новосозданную республику?. Но дело в том, что методы используемые для этого ни к чему хорошему не привели, никого.Именно они обрекали многих на страдания, взамен на обещание светлого будущего, но такие люди, как Максимилиан, лишь снова и снова поддерживали пародокс, этот проклятый круг власти, революций боли, страдания. С одной стороны, они вселяли веру, с другой, губили людей.Самые обычные люди никогда сами не пойдут на революцию, им нужен тот, кто сможет их повести, тот, или, как мимнимут те, кто носит в себе ?живые? души. Такие люди рождаются раз в несколько столетий их мало, но они есть.В это столетие они восстали во Франции. Все похожи, все желали одного: Liberté, égalité, Fraternité.*Правда, вот загвоздка, ни один человек, не может понять ?правильно? или ?неправильное?. Ведь нет поступков, ?истин? и вер полностью ?правильных? и абсолютно ?неправильных?. Каждая истина имеет верность со стороны уверившего и обратную, противоположнаую, со стороны не принявшего. Осознать это крайне тяжело, принять это практически не возможно. И мнения, взгляды их разделились. Но лишь только смерть Максимилиана, фактически, стала логическим окончанием революции, с чего началось, тем и закончилось.Именно поэтому, любая революция заканчивается только кровью за мнения. И лишь те, кто выходят из крови победителем, мнения тех утверждаются верными и объективными, несмотря на всю субъктивность каждой из сторон.Но Робеспьер так ни считал, в конечном итоге, за, что он поплатился.С самого начала, Максимилиан Робеспьер, был тихим депутатом в династии бедных, но занимающих высокие должности, адвокатов.Начались бунты, это все набирало массовую огласку, постепенно перерастая в революцию. Отчаявшиеся люди не знаю милосердия.Проявление жестокости с его стороны началось с решении о ?Революционном трибунале?, забавно, он своими руками организовал себе смерть решением о его создании.Эпоха террора, на его руках тысячи погибших, только за одни подозрения, это ли ни тирания?Все к чему шли люди рухнуло в прах из-за жестокости и слишком радикальных мер.Вопрос, чего заслуживает тиран, на чьих руках кровь десятков тысяч людей?Смерть. Смерть. Смерть. Смерть.Такая же, что была и у тех, кого он погубил. Только одно. Только гильотина.И все мелькало перед глазами. Трибунал. Признание внезакона. Брат согласный разделить участь Максимилиана. Три повозки, толпа народа и крики: ?Crève, tyran!?.*Следом Эшафот. А за ним, только одно, смерть. Умерли двадцать соратников. Следующий он, под ликующие крики толпы. Он поднимается, внутри агония. Его привязывают к доске, поворачивают лицом к лезвию. Срывают повязку. На секунду, возможно меньше, время остановило свой ход, а дальше ничего, кроме страшного крика боли, в котором проявились все эмоции в сама жутких их проявлениях, страх, ужас, паника, отчаяние и самая лютая боль, каждая секунда этого крика заставляла дрожать, хотелось заткнуть уши, это было отвратительно, хотелось сочувствовать. Площадь Революции в Париже, точно запомнит его. Многие в тот момент сумели испытать все те чувства, что и он, Робеспьер. И лишь, когда крик начал утихать. Было слышно, как падает лезвие, оставалось мгновенье и крик утих навсегда.Толпа заликовала от вида головы Максимилиана Робеспьера. Позорное завершение, того, великого, что могло стать счастливым для всех, в итоге приведя ни к чему.La révolution est une étape du cycle de vie des Nations et de l 'avenir de leurs peuples.*