Темные омуты (1/1)

Наступила промозглая зима, и Том по-прежнему не мог оторвать взгляд от кружащихся снежинок за окном. Часто садился за пианино, наигрывая что-то меланхоличное.На душе было странно. Тихо. И это было такое непривычное состояние, что Том никак не мог к нему привыкнуть. Подумал – неужели можно было так жить всегда…Почему же ни семья, ни работа, ни признание его успехов не могли дать этого покоя? Неужели это смогла сделать странная привязанность Макса? Чудеса, да и только.Он вспомнил их последнюю встречу две недели назад. И слова, в которые так отчаянно захотелось поверить.***В этот раз он снова задержался в доме Римельта до поздней ночи.Им вдруг захотелось о многом рассказать друг другу – о работе, о встречах, о впечатлениях и переживаниях. Они смеялись и пили, и говорили, перебивая друг друга.В какой-то момент Макс замолчал и пристально посмотрел на него. Том уже знал, что означает этот взгляд. Потемневший от желания, он будто спрашивал разрешения. Том никогда не отказывал ему, так случилось и на этот раз. К тому же они опять могли долго не встретиться – взрослые люди, известные личности, у каждого были свои заботы и обязательства.Хотелось побыть подольше вместе. И рядом, и в постели.Том собирался встать, но Макс обошел столик и подсел к нему. А потом вдруг повернулся, легко приподнял его и усадил к себе на колени.Том хихикнул от неожиданности, когда его ноги свесились с колен Макса, не доставая до пола.?Я так только в детстве у отца на руках сидел?Макс обнял его за талию, и потянулся к губам. Если бы кто-то увидел сейчас эту картину, то подумал бы, что какой-то подросток сидит на коленях у мужчины, отдаваясь его поцелуям.В этот раз Том чувствовал, что Макс едва сдерживается от резких и сильных движений, чтобы не причинить боли. И когда всё завершилось, лег рядом, дыша тяжело и неспокойно. Том лежал на спине, а Макс приподнялся на локте и гладил его грудь и живот жадными, даже грубоватыми движениями. Прижался губами к шее и глухо произнес: ?Можно ещё разок??Том кивнул едва заметно, и подумал – что это с ним сегодня? Не насытится никак.Макс уже давно должен был кончить, но видимо сегодня ему всего было мало. Он лег на спину, приподняв Тома, усадив его верхом на себя, и внутри стало совсем мало места. Чтобы избавиться от этого, Том тоже лег на Макса, и движения продолжились, но уже без пугающей заполненности внутри. Наконец Макс выгнулся, обхватив его руками, приподнимая его на своем теле, и Том почувствовал, как внутри него произошло просто какое-то извержение, будто Макс и не кончил незадолго до этого.Не разжимая объятий, перевернулся, оказавшись сверху, и затих, уткнувшись ему в шею.Через какое-то время Том шевельнулся, пытаясь выбраться из-под Макса, и вдруг услышал тихое: ?Том… кажется, я тебя люблю?Шиллинг схватил его за плечи и с неожиданной силой приподнял, отклеив от своей груди.Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.… Он давно принял тот факт, что Римельт испытывает к нему непонятное и сильное влечение, нуждается в его теле, в его присутствии. Почему это случилось – даже сам Макс не смог бы ему объяснить. Тому было спокойно и уютно, он грелся в объятиях и взглядах, и как бы ни пытался по своей вечной привычке всё анализировать и расставлять по местам – Римельт ни в какую логику не укладывался. Как и все, что происходило между ними. Что могли добавить эти слова к происходящему? Что они могли изменить? Оказалось – всё.Том до этой минуты даже не подозревал, как ему важно было это услышать. Быть сексуальным партнером – большего он и не ждал и не хотел.Им хорошо вместе, и этого достаточно. Оказалось – нет.Ему всегда хотелось, чтобы его любили. Он оставался сдержанным и спокойным со всеми, включая собственных детей. И специально никого не подпускал к своей душе, мучимый страхом быть непонятым, боясь показаться слабым. Он мог дать и принять всё – заботу, ласку, внимание, расположение. Но не любовь. Хотел – и боялся ее, отравленный раз и навсегда своими сомнениями. Поэтому решил для себя в какой-то момент - лучше быть немного отстраненным от всех. Так спокойнее. В сердце был комфортный холод, и он к этому привык.Но сейчас…Макс смотрел в распахнувшиеся синие глаза, и думал – даже если Том сейчас его скинет с себя, уйдет и никогда не вернется после этого нелепого признания, он все равно еще раз скажет эти слова. Даже если придется крикнуть их ему вслед. И, собравшись с духом, повторил: ?Я люблю тебя?И Том, сглотнув комок в горле, строго произнес: ?Римельт, ты знаешь, что все мужчины говорят это после хорошего секса??Оба рассмеялись, напряжение спало, а затем Шиллинг неожиданно впервые сам прижался к его губам, и Макс понял – он сказал именно то, чего Том так ждал.И склонившись к нему, шепнул: ?Том, ты самое лучшее, что я встречал в своей жизни…?***Однажды ожидание так затянулось, что всё хорошее настроение у Макса как ветром сдуло. Он хмурился, отвечал односложно, отказывался от приглашений и ждал, ждал. А Шиллинг всё не звонил. Месяц подходил к концу, а они так и не встретились. Макс точно знал, что Том в Берлине, и уже наверное сотый раз отдергивал палец от кнопки вызова. Вдруг Том рассердится. Договаривались же – он сам будет звонить. Наконец, когда Римельт уже готов был на стенку лезть, Том позвонил. Макс чуть на встречную полосу не вылетел, схватил трубку и закричал в нее: ?Том! Куда ты пропал? Я тут…??Я не смогу приехать??Что-то случилось? Что с тобой? Почему???Да ничего не случилось… Депрессия. Не хочу никого видеть. И тебе настроение своим кислым видом портить тоже не хочу??Том, умоляю, приезжай. Хоть в каком настроении. Я буду молчать. Пожалуйста. Я же с ума сойду?Макс слушал тишину в трубке, забыв дышать на это время. Наконец, услышал:?Хорошо. Через полчаса приеду?***Том и правда выглядел неважно. Макс даже не решился его обнять, или хотя бы прикоснуться к нему.Скинув пальто, Шиллинг прошел к дивану, плюхнулся на него и нахохлился, как рассерженный воробей.Макс, помня о своем обещании, молчал. Принес коньяк и разлил по бокалам янтарную жидкость. Том выпил махом сразу половину. Потом поднял глаза и криво усмехнулся. Макс заметил – Том небрит, глаза потухшие, кажется, даже волосы немытые. Пухлые губы потемнели и слегка потрескались. ?Курит наверное постоянно свои самокрутки, они же к губам липнут…? - подумал Макс.?Красивый, да?? - усмехнулся Том.?Красивый, - улыбнулся Макс, - ты для меня всегда красивый?.?Веришь, из дома не выхожу. Даже мыться не хочу. Накрыло что-то в этот раз конкретно. Ничего не помогает?Макс подавил вопросы, вертящиеся на языке, и вдруг неожиданно для самого себя сказал – ?А пойдем в душ? Я тебя помою?Том, подносивший в это время бокал ко рту, так и замер, уставившись на него.Ухмыльнулся - ?А давай…?Римельт вскочил с кресла, убежал в спальню. Вернулся оттуда с большущим полотенцем – ?Пойдём?.В ванной он стал раздевать Тома, удивляясь про себя его виду – непривычно мятые брюки и рубашка, и сам Том какой-то помятый. Только сейчас Макс понял, каких усилий Тому стоило выдернуть себя из дома.И подумал – неужели с ним такое часто происходит, что за темные омуты у тебя внутри, бедный Том.Раздев его, скинул свою одежду и потянул Тома под душ. Они стояли рядом – большой и мускулистый Римельт и маленький, тонкий Шиллинг – как мальчик рядом с мужчиной. Макс решительно потянулся к крану, потом взял мочалку, гель для душа, и Шиллинг понял, что его действительно сейчас будут мыть как ребенка.Ну и пусть. Том покорно поворачивался, а Макс тщательно и заботливо намыливал его, потом выдавил шампунь на волосы, долго и нежно массировал голову, а потом смывал, перебирая пряди пальцами.Наконец выключил воду, вытерся, обернул Тома огромным полотенцем, которое скрыло его почти целиком, взял на руки и понес в спальню. Уложил на кровать, укрыл одеялом, достал свой халат. ?Ну как ты? Легче тебе??Шиллинг, порозовевший и притихший, улыбнулся: ?Будто десять лет смыл с меня. Спасибо?Макс обнял его вместе с полотенцем и одеялом – ?Я рад. Сейчас чаю горячего выпьем. Отдыхай?.Ушел греметь чашками на кухню, а Том лежал, наслаждаясь чистотой и покоем, чувствуя, как отпускают его сердце злые тиски. Через какое-то время поднялся, набросил халат, в котором тут же утонул, и отправился на кухню.Макс обернулся, и расхохотался в голос, увидев маленького взъерошенного Шиллинга в своем огромном халате.?Смеешься… Я же не виноват, что ростом не вышел?Они сели за маленький уютный столик, и Том жадно набросился на душистый горячий чай, таская из вазочки печенье одно за другим.Понаблюдав за ним, Макс заметил ввалившиеся щеки на худом и без того лице, подумал – ?А ведь он наверное не ел давно…??Ты бы поел, может быть??Том замер с печеньем в руке – ?Да, я бы поел. Уже третий день не ем. Не лезет ничего…?К концу ужина, запиваемого пивом, Том окончательно повеселел. Вспомнил какой-то эпизод из прошлого, и, рисуя замысловатые фигуры дымящейся сигаретой, смеялся своим заразительным и мелодичным смехом.Наконец, оба замолчали.?Том, ты останешься? Или...??Останусь??А полюбить себя дашь?? – и Макс подмигнул, улыбаясь.?Ну, куда деваться. Придется заплатить за твой душ своей задницей?Они рассмеялись – у каждого будто камень с души свалился, а у Тома наверное целая гора.В этот раз в постели Макс нарушил обычное молчание: ?Том, скажи… Тебе хоть хорошо со мной?? - двигаясь размеренно и нежно-тягуче, он прошептал эти слова ему на ухо, не надеясь на ответ.Спустя несколько секунд услышал: ?Ага. Особенно когда ты молчишь…? Почувствовал руки на своей шее, легкая ладонь проехалась ласково по затылку, а потом губы коснулись его щеки мимолетным поцелуем.И в этом был весь Том. ***Шиллинг отвернулся от окна со снежинками, закурил сигарету. Странно всё это было…Он по-прежнему держал всё под контролем, был главным в семье, на нем были и счета, и дети, он готовился к новым ролям, и с ребятами в студии шло как прежде – впереди был новый альбом, и всех увлекла эта работа, которую все они искренне любили и отдавались со всем жаром души.Курили в студии, спорили, проигрывали музыкальные отрывки, переделывали. Снова записывали…Но иногда Том будто зависал, видя перед собой панорамное окно и глаза Макса, темные, как лужайка за этим окном.И никто не мог понять – что с ним происходит в эти минуты. Но наваждение спадало, и Том снова включался в работу. Зная, что через несколько дней запись закончится, новых съемочных дней пока нет, и тогда он наберет знакомый номер и скажет ?Привет, Макс. У меня есть пара свободных дней…?