Да что это со мной... (1/1)

На низеньком столике стояла наполовину пустая бутылка бренди, а рядом с ней покачивался кроссовок Макса. Они с Деннисом уже изрядно набрались, говорили об Америке, о событиях в Германии, делились планами, вспоминали знакомых, смеялись и снова пили. - Так-то, Макс… Дома всегда лучше, – располневший за последние годы Деннис добродушно улыбался, отчего его глаза окончательно превратились в щелочки, – Зато там тебе скучать наверное не приходилось ни минуты.- Да уж, - Макс потянулся к бутылке, сняв ногу со стола. – Удивительно, как еще спать удавалось.Зато теперь отдохну. Берлин – это не Нью-Йорк. Тихо. А главное – язык свой. Чёрт, как же у меня там голова трещала – все по-английски да еще с разными акцентами! Соображать в разных направлениях – это я тебе скажу… А ты Тома давно видел? – вдруг без всякого перехода спросил он.- Тома? Какого именно? У нас в Германии их много, Макс. В одном Берлине только, среди моих и твоих знакомых. У меня даже родственники есть с этим име…- Шиллинга. Тома Шиллинга, - Макс разлил бренди по рюмкам.- Хмм… да я его видел лет сто назад. Ну, хорошо, пятьдесят, – Деннис рассмеялся, подняв ладони. – А почему ты спрашиваешь? Соскучился? – и подмигнул.- Нет, не соскучился. Я его видел недавно. Обалдеть, он совсем не меняется. Вот я моложе его (Деннис кивнул, продолжая щурить глаза), а уже старею. Пока не сильно заметно, но я же чувствую. Я ведь даже не курю. А выгляжу старше него. Мы в Торонто встретились, на фестивале. … Макс вспомнил этот вечер. Том стоял у стойки бара, отставив руку с сигаретой. Эти пальцы не могли никому принадлежать, кроме него. Они будто жили своей жизнью. Подвижные, тонкие, изящные. Шиллинга невозможно было спутать ни с кем даже со спины.- Герр Шиллинг? – официально произнес Макс, подойдя к нему сзади. Том обернулся, несколько секунд смотрел на него, потом улыбнулся удивленно и радостно. – Макс? Ты? С ума сойти, вот это встреча… (они обнялись, для чего Максу пришлось немного склониться). От Тома пахло каким-то умопомрачительным парфюмом, сигаретами и алкоголем. Убийственное сочетание. Синие глаза смотрели дружелюбно и слегка затуманено.- Давно тебя не видел. Ты у нас теперь большая голливудская знаменитость.Макс как-то неопределенно хмыкнул, и ничего не сказал на это.– Как твои дела, Том? Ты совсем не меняешься. Такой же юноша.– Ну да, юноша… - Том затянулся сигаретой и покачал головой, – Сын меня скоро ростом догонит. - Да ты радуйся… - оба рассмеялись, вспомнив фразу, прозвучавшую в фильме, принадлежащую Фридриху.- Радуюсь, да. Мне уже за тридцать, а я как подросток. На тебя вот и то снизу вверх смотрю, - Том рассмеялся, глядя на открывшего рот Макса, - Да ладно. Всё нормально, я привык уже.Он положил руку с зажатой в пальцах сигаретой на плечо Макса. – Расскажи, как ты?- Я… А приезжай ко мне в гости, расскажу, - вдруг брякнул Макс неожиданно для самого себя и прикусил язык – так странно это прозвучало. Они не были друзьями, даже не знали адресов друг друга. И вдруг такое почти бестактное предложение.Том с полминуты внимательно смотрел на Макса, будто прикидывая – шутит он или всерьез.- Окей. Говори телефон, - Том полез в карман брюк и покачнулся. Макс только сейчас заметил, что Шиллинг довольно хорошо выпил. Подхватил его под руку и воспоминания заныли в нем, когда он ощутил острый локоть того, прежнего Альбрехта…-----------------------Когда Макс на съемках у Денниса впервые увидел Тома, его удивило и заинтересовало в нем всё: походка, одежда, вечная сигарета в руке и неуловимая отстраненность от всех. Макс смотрел на него во все глаза, иногда забывая текст. А когда пришлось подхватить его на репетиции у стены, удивился, какой он легкий. Его приятно было держать в руках. Интересно, сколько он весит...… Макс, поставь Тома на место! - услышал он голос Денниса, и подняв голову, увидел смеющееся лицо Тома. Смутился и разжал руки, отчего Том едва не грохнулся на пол. Деннис хлопнул в ладоши – Продолжаем! С исходной позиции!..------------------------- Представляешь, Деннис, он такой же молодой. И дело даже не в росте…- Ага, - Деннис, в котором был метр девяносто, отхлебнул из рюмки и кивнул – Рост ни при чем. Хотя… как говорят русские (он любил цитировать иностранные поговорки) – ?маленькая собачка до старости щенок?.- И голос такой же чистый…- Ну да, он же вроде поет? Или я ошибаюсь? – теперь уже Деннис потянулся к бутылке, чтобы налить себе и Максу. - Вроде поет. Я не слышал, там что-то вроде шансона. Точно не знаю. И лицо такое юное... Как ему это удается, а? Смотрю на него, и…Деннис хихикнул: – Да помню я, как ты на него смотрел. Прям пялился, как на девчонку. Все смеялись, глядя на вас. Всё спорили – когда ж ты его уже поцелуешь?Макс открыл рот и вдруг почувствовал, что краска ползет к щекам. Никакие откровенные сцены, ни в каких фильмах, где он снимался, не могли смутить его так, как это замечание Ганзеля о событиях более чем десятилетней давности. Черт, неужели тогда все это заметили…Он был еще совсем молодым парнем, золотое время. Первая настоящая слава, награды, поклонницы. Ему нравилось собственное тело, броня мышц, идеальное лицо. Он часто любовался собой в зеркале. Девушки за улыбку Макса готовы были если не на всё, то на многое. Только выбирай.Почему же его так волновал этот хрупкий темноволосый паренек, которого Ганзель убился искать по всей Германии, чтобы поставить в пару ему, Максу, то есть Фридриху Ваймеру? Макс читал сценарий, и вряд ли должен был удивиться очередному кандидату на роль. По описанию идеально подходит, ничего неожиданного. Но когда Шиллинг вошел в комнату, и представился своим тонким мелодичным голосом, у Макса что-то дрогнуло внутри. Удивительно, но до этой встречи на съемках у Ганзеля они ни разу не виделись, и даже не смотрели фильмы друг друга, хотя каждый был уже по-своему знаменит. В молодые годы чужая слава мало интересует.Конечно, Деннис дал им время познакомиться поближе. Если актеры не понравятся друг другу, о съемках можно забыть. Том был дружелюбен, но держался обособленно. И всё свободное время читал и курил.Макс крутился возле него, как молодой щенок, с любопытством разглядывая его – что в нем такого? Однажды, пытаясь сократить дистанцию между ними, даже неловко пошутил: ?Ты так много куришь. Смотри, не вырастешь?, и тут же прикусил язык, понимая, какую сморозил бестактность. Том внимательно посмотрел похолодевшими глазами, выпустил струю дыма ему в лицо и процедив сквозь зубы ?Спасибо за заботу?, ушел в другой конец зала. Ишь ты, с характером, подумал Макс. Ну и ладно.Да, много интересного произошло тогда в Чехии…Макс улыбнулся приятным воспоминаниям. Часто Том, напряженно вслушиваясь в указания Ганзеля, боясь упустить что-то важное, забывал убрать руку с плеча Макса, или с его колена, репетируя очередную сцену. Точно так же он мог опереться о стену или стол. Макс в эти моменты боялся пошевелиться, готовый быть любой мебелью, лишь бы эта маленькая рука подольше оставалась на его теле. Дни шли, а его тянуло к Шиллингу всё сильнее. Иногда возникало странное желание – например, уткнуться носом в его волосы, ощутить их запах. Но самое сложное было – оторваться взглядом от его губ. Пухлые и яркие, они были изогнуты каким-то странным образом – и каждый уголок его рта улыбался по-особенному. Хотелось склониться к его лицу и смотреть. А еще лучше – попробовать эти губы на вкус. ?Да что это со мной…? Макс раздраженно пнул какую-то коробку, не в силах прогнать от себя это видение – улыбающееся лицо Шиллинга. Был бы он девчонкой, я бы его давно … И тут его обожгла мысль – а что, мальчишку бы не стал?..Не успев обдумать этот поворот в собственной голове, он услышал голос гримера, который просил участников следующей сцены подойти проверить грим.Макс мотнул головой, прогоняя наваждение, и войдя в маленькую комнату, уселся в кресло.- Ты что это сегодня такой рассеянный? – улыбнулся с соседнего кресла Штрисов. Влюбился что ли? Тут вроде не в кого…- Да так… Текст не могу запомнить – сказал Макс первое, что пришло в голову.- Я ж говорю, что влюбился, - засмеялся Девид, - ты же профессиональный актер, не первый раз снимаешься. Тоже мне – ?Текст не могу запомнить?. Помимо воли Макс старался в совместных сценах подольше задержаться возле Шиллинга, вроде бы заслушавшись Дениса, не спешил убирать руку с его тела.Том осторожно, но решительно каждый раз отстранялся, когда паузы слишком затягивались.Всё рабочее и почти все свободное время они проводили вместе – так решил Ганзель, чтобы ребята ощутили себя почти друзьями – так было нужно для достоверности сцен.Однажды в комнате, где переодевались актеры, остались только Макс и Том. Шиллинг, снимая ботинки на весу, не удержал равновесие и едва не упал, и Макс с готовностью подхватил его. - Спасибо… - но Макс не спешил убирать руки. Том поднял на него удивленный синий взгляд.- Ты чего? – и Римельт, решительно вздохнув, склонился к его лицу. Первые несколько секунд Том стоял неподвижно, будто не ощущая чужие губы, накрывшие его рот.- Римельт, ты сдурел?! – крикнул он, отпихнув Макса, и снова чуть не упал, - Ты что творишь?Пунцовый Макс, кусая губы, сбивчиво заговорил: – Том, прости. Ну…Я не знаю, что на меня нашло. Я ни с кем… Я с парнями…В общем, мне просто захотелось тебя поцеловать. Губы у тебя такие…Прости. Я же только один раз…А то уже слова в тексте путаю – только про это и думал…Том молчал, и Макс поднял на него виноватый взгляд. Шиллинг слушал внимательно, чуть склонив голову набок, будто о чем-то раздумывал.А потом вдруг обхватил Макса за плечи, приподнялся на цыпочках и сам прижался к его губам. Отстранился на секунду, а потом захватил его губы своими, и у Макса закружилась голова. Том целовал его нежно и настойчиво, пухлые губы с привкусом табака, такие невероятные на вкус, сводили с ума своей мягкостью. Опомнившись, Макс обхватил рукой его затылок и сам впился в его рот, не давая отодвинуться.Но Том вырвался.- Вот…- переводя дыхание, он серьезно посмотрел ему в глаза, - Ты этого хотел, да? Теперь ты успокоишься? Не будешь путать текст? Но больше ко мне не приставай, Макс. Я серьезно.Стащил наконец ботинки, переобулся в свои изящные модные туфли, которые он единственный носил в их группе (остальные все были в кроссовках), развернулся и вышел, не обернувшись.Макс, стиснув зубы, пытался прийти в себя. Ему было стыдно и… хорошо. Он облизнул губы.?Всё, - пообещал себе, - Больше никогда. Не хватало еще поругаться?. И с этого дня он ни разу не задержал свои руки на плечах Тома, даже избегал смотреть ему лишний раз в глаза. Том делал вид, что ничего не произошло. Римельт захотел – и получил то, что ему надо. Вопрос исчерпан.Все шло хорошо до того дня, когда нужно было снимать сцену в ванной. Измучились все – Деннис, Макс, Том, операторы. Актерам никак не удавалось заплакать, дубль повторялся за дублем, и казалось, этому не будет конца.Макс измучился не от неудачных повторов, а от того, что каждый раз, падая сверху на Тома и ощущая его под собой, чувствовал, что какое-то дикое желание туманит ему голову, не находя выхода, и мука эта никак не заканчивалась. У Тома уже болела спина, да и вес Макса был немаленький. В очередной раз, когда Макс толкнул его (довольно ощутимо) в плечо и повалил его на пол, Том вдруг с ужасом почувствовал, как ему в пах упирается заметное напряжение его друга Фридриха, и ему захотелось скинуть с себя это тело, которое так явно его желало. Но нужно было сделать наоборот – обнять Фридриха за шею и прижать к себе. От невыносимости этой ситуации Шиллинг горько заплакал. И Макс понял – почему полились слезы у хрупкого Альбрехта. От обиды, от горечи осознания того, что Том его отторгает и ему неприятно, и что их близость никогда не станет реальностью, Макс разрыдался. ?Снято! - облегченно выкрикнул Ганзель, и все выдохнули и заулыбались, - Молодцы! Все свободны до завтра!?Макс отклеил себя от Тома, и, шатаясь, поднялся на ноги. Он как в тумане видел Шиллинга, красного и злого, который, всхлипывая, подскочил, оправляя свою форму. Проводил его мутным взглядом и подумал: ?Надо срочно напиться?.Потом были съемки озера, тоже очень непростые эмоционально, но Макс справился. Видя отчаяние Фридриха, ползающего по льду, даже съемочная группа притихла. Никто не знал, что самое тяжелое было для него не это. А те моменты репетиций, когда Шиллинг раздевался до трусов и нырял в воду. Сначала с аквалангом, потом без него. И каждый раз, когда он вылезал в прозрачных, облепивших тело трусах, не скрывающих темнеющий треугольник волос и аккуратную маленькую попу, Макс смотрел на него, не в силах оторвать взгляд, и молился, чтобы никто из окружающих не заметил неладное.Потом была премьера, и интервью, и совместные фото, и хрупкое плечо под его рукой, и Том – улыбающийся, красивый, и соблазнительный, как сто чертей. А потом они расстались. Надолго. Со временем пожар в груди поутих, только при редких встречах на актерских тусовках, когда их просили сфотографироваться вместе, Римельт собирал в кучу всю выдержку, чтобы оставаться спокойным и невозмутимым, когда ладошка Тома ложилась на его талию, и сразу исчезала, как только фотограф благодарил за позирование.Он знал, что у Тома уже двое детей, и вроде неплохо с подругой, и не понимал – что он чувствует. То ли радуется за него, то ли…Макс убеждал себя, что через столько лет уже ничего не осталось, перегорело, забылось – ему тогда было всего двадцать, а Шиллингу двадцать два, и сколько можно страдать по этому мальчику, который уже давно стал мужчиной, знаменитым актером и отцом двоих сыновей.Как-то поздним вечером Макс сидел у себя в номере, за тысячи километров от родного Берлина, и тянул пиво, глядя в экран, на котором кто-то бегал, что-то говорил, а в голове было пусто. Его звали вниз, выпить и поболтать после окончания съемок, и действительно – было что отметить, но почему-то не хотелось. Ни идти, ни звонить, ни отвечать на звонки. Как назло, перед глазами стояло лицо Шиллинга – того юного Альбрехта, который так сильно запал ему в душу и тело.?Провались оно всё… Что ж так тоскливо? – думал Макс, открывая вторую бутылку. – Пойти прогуляться? Даже секса не хочется…? Обычно это хорошо отвлекало и расслабляло, но этим вечером все шло не так. Он откинул голову назад и закрыл глаза. Красивый знаменитый успешный мужчина сидел у себя в номере и едва не плакал.В кармане завибрировал телефон. Макс выгнулся, чтобы залезть в джинсы и достал телефон, собираясь сбросить звонок. Глянул мельком на экран и замер: ?Том Шиллинг?.В горле пересохло, будто не было выпитых бутылок пива, и он, прокашлявшись, нажал кнопку.- Алло?- Макс, здравствуй, это Том. Том Шиллинг, - добавил вежливый тонкий голос. Тебе удобно говорить?- Да, конечно! Слушаю тебя!- Э… Я хотел пригласить тебя на премьеру моего нового фильма. Забавный. После премьеры будет банкет. Ну, банкет – громко сказано, просто посидим в кафе, выпьем. Мне…(он помолчал) было бы приятно видеть тебя. Если конечно график тебе позволяет.- Да с удовольствием, Том! Когда и где? – Макс вслушивался в интонации, запоминая место и дату, и чувствовал себя почти счастливым.- До встречи, Макс! Позвони, как приедешь.Римельт выпрыгнул из кресла, от тоски не осталось и следа. ?Так… завтра премьера, с утра на самолет, к вечеру успею?. И допив пиво, кинулся к шкафу за вещами.