ОТ Р ДО Т (1/1)
Р. Риск- Это неоправданный риск.- Я знаю! - вскидывает голову новичок, и Спрингер хмурится, неодобрительно глядя на замершего перед ним автобота. Тот широко улыбается - эта его улыбка на миллион шаниксов, которая так часто мелькала на рекламных щитах по всей планете. - Я справлюсь.Трехрежимник отворачивается от Блерра, глядя через узкую прорезь псевдо-бойницы на взрытое взрывами пустое пространство, тянущееся от маленького форпоста далеко вперед, до границ города. Форпоста, окруженного большим отрядом десептиконов. Форпоста, ожидавшего поддержки, которая никак не прибудет.
- Я справлюсь, - повторяет за спиной Спрингера новоявленный врекер, и тот качает головой.
- Не справишься.Через пол клика на его мощном запястье смыкается ладонь - две ладони - и трехрежимника рывком разворачивают к себе, упрямо глядя на него снизу вверх.- Поверьте, командир, - Блерр все еще ухмыляется, нетерпеливо постукивая ступней по полу. - Это не сложней гонок. А я в них - самый лучший.От этого начищенного самодовольства, звучащего в чужом голосе, Спрингер ощущает ярко вспыхнувшее желание ударить гонщика по точеной лицевой пластине. Чтобы он понял, пустошлемный, наполированный дрон, что это уже не гонки, что все иначе, и что риск…- Я все знаю, - куда тише произносит Блерр, отпуская его руку. - И знаю, что ставки слишком велики.- Твоя жизнь, - кривит губы врекер. А потом удивленно хмыкает на ответ новичка.- Все ваши. Не только моя. А раз так…Он снова вскидывает голову, снова - эта клятая улыбка, слишком яркая, слишком самодовольная.- Я готов рискнуть. Отпустишь, командир?Спрингер медлит. Кивает, ощущая неприятную, тянущую пустоту где-то под Искрой.- Удачи.На него смотрят с пол клика, как-то непривычно серьезно. А потом Блерр вновь улыбается.- Я вернусь. С подмогой. Обещаю.И почему-то врекеру хочется верить этому самонадеянному, рискованному гонщику, случайно оказавшемуся вместе с ним в этом форпосте, вдалеке от основного отряда, среди перепуганных техников и инженеров..- К тому же, - слышится уже от двери, - я люблю риск.Удачно подвернувшийся под руку датапад летит уже в пустоту, а в аудиодатчиках Спрингера эхом звучит чужой, искренний смех. Который он еще надеется услышать снова.
С. Судьба- Что такое судьба?Дрифт удивленно оборачивает к Хромедому, с хмурым видом опирающемуся локтями на край стола.
- Что?- Что такое судьба? - повторяет тот, приглушенно мерцая визором. - Ты же знаток. Скажи мне. Что такое…- Я слышал, слышал, - экс-десептикон поспешно вскидывает руки. И в это же время быстро оглядывает количество пустых стаканов перед Хромом, понимая, что тот вряд ли стал задавать подобные вопросы в… нормальном состоянии. - Ну…Он пожимает плечами.- Я не знаю. Ты не думаешь, что это разговоры не для бара.С коротким смешком Хромедом оглядывается. Кроме них сейчас в баре у Сверва никого нет, и это почему-то кажется чудом.
- Наоборот. Самый шик, - он прищелкивает пальцами, потом, не глядя, находит последний полный стакан, подключает к нему дозатор, а его - в небольшому разъему на маске. Дрифт наблюдает за его движениями, а потом, когда первые густые капли энергона уже ползут по закрученной трубочке вверх, снова пожимает плечами.- Не знаю.Хром неожиданно подается вперед и пристально смотрит в чужую оптику. Экс-десептикон не двигается с места, выдерживая взгляд - в такие игры он научился играть очень давно, и мнемомастеру его в них не переиграть.Спустя две сотни кликов тот первый отводит взгляд, хмыкает.- У всех у нас есть судьба. Вот у тебя. У тебя она тоже есть. Была. Что это такое?Дрифт смотрит в сторону. Он не хочет говорить о том, что в тот клик, когда Хромедом произносит слово "судьба", перед его оптикой на клик встает чужое лицо, и слышится спокойный голос. Рассказывающий о какой-то чепухе, которая тогда была экс-десептикону совсем не интересна, а теперь… Ее уже некому рассказывать именно так.- Не знаю, - в третий раз повторяет он, потом резко поднимается, мягким движением подхватывая прислоненный к столу Великий меч. Хромедом провожает его удивленным взглядом, краем сознания отмечая, как крепко и осторожно пальцы Дрифта сжимают длинную рукоять, когда он быстрыми шагами выходит из бара.А Дрифту просто не хочется признаваться самому себе, что, если у него и была судьба, то наверное это именно ее меч он теперь несет в руках.
Т. ТурельКогда Роадбастер с четвертый раз за разговор произносит слово "Малыш", причем явно, как имя, Спрингер уже не выдерживает.- Да что это такое?- Кто, - педантично поправляет его здоровяк-штурмовик. И таким голосом, что трехрежимнику сразу же перестает хотеться даже пытаться спорить с ним.
- Хорошо. Кто это?Они стоят в оружейном отсеке "Триона", и вблизи нет никого, кого Роадбастер мог бы назвать Малышом.
Вместо ответа штурмовик молча кивает и идет куда-то вглубь полутемного, освещенного сейчас лишь парой узких ламп, длинного отсека. Помедлив, Спрингер следует за ним, решая больше не задавать вопросов.
- Вот.Трехрежимник выглядывает из-за бока Роадбастера, оглядывается с подозрением. А потом давится воздухом, резко втянутыми через рот, в попытке подавить предательский смех. Сокомандник косится на него сверху вниз, не понимая, что происходит с врекером. А тот все никак не может успокоиться, глядя на то, как заботливо огромная ладонь штурмовика оглаживает широкое дуло переносной турели.- Малыш? - наконец выдавливает из себя Спрингер.Ему в ответ кивают.- Малыш, - повторяет вслед за ним Роадбастер, и в его голосе звучит столько упрямой нежности, что у его собеседника сразу пропадает желание спорить или комментировать это. Себе дороже будет.