Рецидив (1/1)

Все песни?— вздор, и жить лишь рифмами нельзя. Когда заочно прекрасно знаешь, что ничего не выйдет, сколько ни старайся, разочарование от неудачи не так сильно бьёт по сердцу. Зета уверял себя в том, что именно так и должны были закончиться их отношения с Томозо, как бы он ни надеялся на обратное. Он вяло передвигался по квартире любовника и собирал свои вещи. Вот так?— мелочь за мелочью, рубашка за рубашкой. Кидал в чемодан посреди комнаты и старался не вспоминать ничего, что могло быть связано с той или иной частью этого дома и его хозяина. Он не был пьян, хотя был уверен, что в клубе обязательно раскупорит бутылку лучшего вина из личных запасов, чтобы феерично отметить конец. Что будет потом, не имел ни малейшего представления. Когда переступаешь порог дружбы и тем более секса без обязательств, надо хорошенько всё обдумать. Может быть, то, что было раньше, дороже, нужнее и прочнее? Два года назад Сейджи ни на секунду не задумался об этом и теперь сожалел, потому что Томо вряд ли захочет вернуть прежние отношения. И его нельзя упрекнуть, потому что нечего возвращать. Их дружба погрязла в громких ссорах, вспышках ревности, бесконечной лжи и фальшивых чувствах. Чёртовы фотографии. На рабочем столе Томозо стояло несколько простых рамок, внутри каждой?— памятные снимки. Его родители, собака и общая фотография с Сейджи. Они сидят чуть поодаль друг от друга, улыбаются, в руках Зеты?— бокал, а Томо без очков, из-за чего кажется совсем юным. В то время, когда была сделана та фотография, они и думать не смели о чём-то большем. Томо хранил это в напоминание о том, что все неправильно. Смотрел на фотографию каждый день. Удивительно, что первым сдался не он. Сейджи машинально опустил рамку. Стук. С таким звуком расстаются по-хорошему, с глухим стуком, отдающим куда-то в глубины души. Ответа не последует. Вещей оказалось не так много, они занимали лишь половину чемодана. Сейджи застыл перед тем как застегнуть молнию. Так мало, но так несоизмеримо больно. Наверняка Томозо далеко не сразу заметит его отъезд, но это даже к лучшему. Пусть свыкнется с одиночеством, которое так не любит. А ещё им обоим необходимо успокоиться и решить, что делать дальше. Момотаро жалобно заскулил в клетке, когда Зета прошел мимо него, мужчина не остановился, чтобы погладить пса, иначе задержался бы здесь надолго, а времени у него много не было. У них вообще было очень мало времени на хоть какие-то чувства?— Томозо пропадал на работе и дополнительном обучении, хотел получить другую специальность и всё-таки вырваться из школьного медпункта, который ему уже осточертел. Сейджи в свою очередь не вылезал из клуба, всё больше пил, просто из принципа не желая возвращаться в пустую квартиру. В первую пару месяцев было хорошо. Томозо пытался полюбить, Сейджи видел и ценил эти попытки. Даже в постели стало всё как-то по-другому, осмысленнее. Только делиться своим сокровищем Зета по-прежнему не желал, а Томо не признавал никаких проявлений ревности. —?Потому что я никогда бы не позволил себе кого-то другого,?— усмехнулся Зета своему отражению в зеркале. Он уже оделся и задержался из-за ключей. Когда-то они появились у него, чтобы оказывать срочную неотложную помощь другу. Составлять компанию, удовлетворять желание. Зета никогда не ссылался на другие дела и приходил по первому звонку. Он влюбился и теперь был сам виноват в том, что уходил отсюда без шанса вернуться. И в синяках под глазами, и в бессоннице, и в потребности выпить виноват только он. Сейджи покрутил связку ключей, в последний раз ощущая их некогда приятную тяжесть, теперь они лежали в руке неподъемным грузом. Он повесил их на крючок вешалки, так они не бросались в глаза, но и не были спрятаны. Томозо должен был вот-вот вернуться, стрелки часов верно подползали к цифре одиннадцать, именно в этот поздний час он приходил домой в будние дни. Ничего страшного не случится, если Зета просто захлопнет дверь. Им повезло, они разминулись. Всего через пять минут после того, как Сейджи вышел из подъезда, в него буквально забежал Томозо. Он чертовски замёрз?— утром из-за несерьезной, но весьма неприятной поломки автомобиля пришлось воспользоваться общественным транспортом. Ближайшая станция метро находилась достаточно далеко, при этом Томозо не удосужился одеться по погоде. Просто привык ездить в обогреваемой машине, вот и вышел из дома в тонком пальто в середине декабря. В лифте он потёр руки и устало прикрыл глаза. Сейчас он мечтал только о горячей ванне, чае и, может быть, не менее горячем Сейджи. Если он, конечно, не свалил в клуб по ?рабочим вопросам?, заключающихся в срочной дегустации нового ассортимента бара. Томозо давно потерял контроль над пристрастием друга к выпивке, точнее, перестал обращать на это внимание. Потому что у него и своих проблем хватало, к тому же Зета… они перестали друг друга понимать. Только общий дом удерживал от окончательного расставания. Не заперто. Хорошо, значит, Зета дома. Наверное, стоило быть с ним поласковее, поговорить и снова пытаться вести себя так, будто у них всё хорошо. Правда, Томо понимал, что бессмысленно поднимать со дна то, что они сами же и утопили. Больше всего в этой ситуации было жаль терять друга, к которому за годы общения по-настоящему привык. На вешалке отсутствовала верхняя одежда Сейджи, что заставило Томозо насторожиться. Вместо неё висели ключи. Убежал, оставив дверь незапертой? Напился и ушёл буйствовать в ночи? Или случилось что-то серьёзное. Томозо давно не испытывал такого волнения из-за любовника, скинув обувь, прямо в пальто прошёл в квартиру. Свет нигде не горел, да и тишина в комнатах стояла такая, что Томо невольно поёжился. Услышав его шаги, Момотаро тявкнул несколько раз, от чего на сердце стало немного спокойнее. Всё было ровно в том порядке, в каком он оставлял квартиру утром. Вот только как-то пусто. Это неясное ощущение неправильной пустоты пугало. Подойдя к рабочему столу, он осознал, в чём дело. Их фотография с Сейджи. Этот идиот собрал вещи и ушёл. Томозо стянул верхнюю одежду, кинув её куда-то на пол, и, выпустив пса из вольера, опустился вслед за ней. Он машинально гладил мохнатого питомца, подставлял руки под его влажный язык и где-то краем сознания слышал радостное похрюкивание. Момотаро, кажется, только он остался у Томо. Хотя бы в преданности пса можно не сомневаться. Он лучше Зеты понимал, чем заканчиваются попытки превратить дружбу во что-то большее, только что с того?— все равно больно. И невыносимо одиноко. Как бы Сейджи ни планировал, в тот вечер напиться и отключиться ему не удалось, как и в несколько последующих. Навалилось слишком много работы, деловых встреч, на которых он обязан был присутствовать. К тому же, он просто боялся, что не сможет остановиться, наделает глупостей. Например, позвонит Томозо. За прошедшую неделю они ни разу не виделись и не созванивались, иногда Зете начинало казаться, будто и не было в его жизни никакого Томо. Или, вернее, в жизни Томозо никогда не было Зеты, поэтому он и внимания не обратил на его отсутствие. Как можно переживать из-за того, чего не существовало? Сейджи смотрел на репетирующую на сцене группу. Молодые ребята с мечтой в сердцах и ветром в головах. Именно таких людей они с Томо недолюбливали. Ведь они карьеристы, целеустремленные и порой ставящие удовольствие на второй план. Сейджи сдал позиции, полностью разбитый глупыми чувствами, но потихоньку приходил в себя. На сегодня запланирован последний крупный в году концерт, поэтому можно было позволить себе немного расслабиться. В кабинете его уже ждали. Красивая женщина, имя которой Зета помнил смутно, полулежала на диване, положив ногу на ногу так, что разрез её платья почти полностью их открывал. Она явно скучала. Когда было совсем плохо, Сейджи встречался с ней и каждый раз задумывался, а как, собственно, её звали. В записной книжке значились фамилия и место работы, поэтому приходилось пользоваться лишь этими скудными знаниями. Сейчас она предложит ему переместиться в более удобное место, например, к ней домой. Зета окинул женщину взглядом и с тихим ужасом осознал, что она ему противна. Она относилась к его прошлому, которое он так старался забыть. —?У меня нет ни настроения, ни свободного времени,?— сухо произнес он и тут же приготовился к расспросам, но ничего подобного не произошло. Она лишь чуть нахмурилась, будто ей нахамили, встала, поправила платье и уже в дверях сказала: —?Я не девочка по вызову, так что не рассчитывай, что приеду по первому твоему звонку. —?Прости,?— уже в пустоту, хранящую сладкий аромат чужого парфюма. А вот Сейджи был той самой девочкой по вызову. Бежал к Томо по первой просьбе… Да хватит уже. Зета строго-настрого запретил себе распускать сопли и твёрдым шагом направился вглубь кабинета, к личному небольшому бару. Издалека доносился грохот инструментов и выкрики толпы. Сейджи не вёл счёт выпитому алкоголю и не подвергал сомнению тот факт, что завтра будет просто ужасно. Если срываться, то по полной программе. Он как раз уговаривал себя на напиток покрепче вина, как дверь резко распахнулась. Лишь один человек позволял себе так по-хозяйски вламываться в кабинет директора клуба и именно он навестил его. —?У меня просто слов нет,?— изумленно произнёс Томозо, только увидев когда-то друга. Сейджи напивался в одиночку и, судя по всему, уже достаточно долго. Он мутным взглядом скользил по своему гостю и ухмылялся. —?Если ты пришел помолчать, то я в этом тебе не товарищ,?— хмыкнул Зета. Даже в убийственно пьяном состоянии он говорил почти нормально, язык его не заплетался, а голос оставался ровным. Томозо глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Устраивать сцену он не собирался, не доставит он Сейджи такого удовольствия. —?Ты оставил кое-что, когда сбегал,?— в руках Томо держал тяжелый пакет, но Сейджи не заострял на нём внимания. На какие-то вещи ему было плевать. —?Я перестал мешаться под ногами, а не сбежал, тебе следует ценить это,?— огрызнулся он. На смену долгожданному спокойствию пришла злость, и виноват в этом Томозо. Зачем он пришёл вообще? Неужели забытые вещи?— просто предлог? —?Твой трусливый поступок?— не что иное, как побег. Так сложно было поговорить? Лучше напиваться и накручивать себя? —?Томозо заговорил тише. Он осознавал всю нелепость своего положения, но раз они начали этот разговор, то не оставалось ничего, кроме как продолжить. По дороге в клуб он много думал о своих истинных намерениях, о том, что скажет Сейджи. О возможности помириться. Стоя над бывшим любовником, он четко понимал, что продолжения не будет. Они истлели. —?Думаю, нам нечего обсуждать,?— Сейджи поднялся и сделал шаг в сторону Томо, в его бокале плескалось красное вино. —?Не тебе меня упрекать. И не стоило переступать свою гордость ради каких-то шмоток. Зета горько усмехнулся, поправил волосы и, не вполне осознавая верность и причины своих действий, выплеснул содержимое бокала на Томо. Лишь через пару секунд он по-настоящему испугался, но ничего страшного не произошло. Вино попало на нижнюю часть лица и чёрную рубашку, расходясь по ней едва различимым кровавым пятном. С любопытством смотря бывшему любовнику в глаза, Зета ожидал увидеть ярость, гнев или, на крайний случай, растерянность. Никак не равнодушие, а именно его отражало запачканное лицо Томо. Он немного брезгливо выгнул бровь. Спиртное он не употреблял ни внутрь, ни наружно, поэтому вино на коже вызывало у него отвращение. Он швырнул пакет на пол, вытерся, как смог, ладонью и, круто развернувшись на каблуках, покинул кабинет без единого слова. В этой встрече смысла было в сотню раз меньше, чем в любой их ссоре. Сейджи вернулся на место с надеждой, что завтра мозг услужливо сотрёт этот эпизод из памяти. Он всего лишь хотел вернуть вещи, с которыми не знал, что делать. Можно было послать по почте, но там было кое-что ценное, несколько дорогих украшений Сейджи, поэтому Томозо не рискнул пользоваться почтовыми услугами, а приехал сам. После всего произошедшего он и представить не мог, что Зета вновь приложится к бутылке, хотя разозлился он ещё раньше. Когда увидел выходящую из кабинета директора женщину в откровенном платье. Для него не было секретом, что Сейджи спал с ней и раньше, когда еще жил у Томо. Её вид и вывел врача из себя, но заикнуться о ней при Сейджи значило признаться в ревности. В слабости, в чувствах. От него пахло вином. Ужасный запах. Нужно было дойти до туалета и хотя бы умыться, а потом домой. И никогда сюда не возвращаться. Пора взрослеть, как однажды он сказал одному мальчишке. Они с Сейджи действительно выросли друг из друга. В уборную для гостей идти стоило в последнюю очередь, поэтому Томозо направился в туалет для персонала, но для этого нужно было пройти мимо выхода на балконы концертного зала. Обычно там полно людей, но сегодня выступали какие-то молодые группы, и зрителей пришло немного. Именно там Томозо и остановился. Его редко интересовали музыканты, коих он перевидал из-за Зеты великое множество, да и тяжёлая музыка ему не особо нравилась. Однако в этот раз его смогли удивить неплохим голосом и необычной, замысловатой мелодией. Томо вышел на балкон и в первый момент чуть не заткнул уши ладонями от оглушительно громкой музыки. Группа оказалась из тех, кто любит раскрашиваться всеми возможными цветами, обвешиваться пирсингом и украшениями. Модные, современные… Один лишь вокалист отличался достаточно строгой одеждой в тёмных тонах и серебристыми волосами. Высокий, наверняка очень красивый и без макияжа, он без сомнений уже популярен, это заметно по реакции девушек перед ним. Он пел, а Томозо никак не мог отделаться от странного ощущения, будто вокалист ему хорошо знаком. Запах вина стал совсем невыносимым, поэтому врач поспешил туда, куда направлялся изначально. Он долго умывался и даже попытался хоть немного отстирать рубашку, но сделал только хуже. Теперь она стала ещё мокрее и неприятно липла к телу. Высушить тоже получалось плохо, поэтому Томозо махнул на нее рукой. Ничего, до стоянки доберётся. Уже в коридоре он заметил, что музыка стихла. Концерт закончился или объявили перерыв. Неважно, это его волновать не должно. Он слышал чьи-то торопливые шаги за спиной, а потом почувствовал сильные руки, сжавшие его в объятиях. Первая мысль?— Зета. Вырваться, ударить, чтобы мало не показалось. Только человек сзади был намного выше Зеты и самого Томо. Врач замер в ожидании дальнейших действий и неосознанно боялся повернуть голову, боялся узнать. Он вздрогнул от чужого горячего дыхания на своей шее, а от влажного прикосновения языка слабо дёрнулся. Не хватало ещё, чтобы его лапал непонятно кто. Ни пнуть от души, ни освободиться не получилось, при попытке его толкнули и прижали к стене. Так, что ни пошевелиться, ни даже вздохнуть. Он видел серебристые пряди, тонкие губы, металлический шарик пирсинга под ними. А потом встретился с тем самым внимательным влюблённым взглядом, который мог принадлежать лишь одному человеку. —?Таа… —?прохрипел Томозо, и больше ему ничего не позволили сказать, заткнув грубым, настойчивым поцелуем. Эффект неожиданности сработал как нельзя лучше. Томо практически ничего не соображал, растерянный, он поддавался ласкам парня, позволяя обнимать себя и целовать слишком интимно для какого-то клуба. Их могли увидеть, но в тот момент опасность быть застуканными имела такое ничтожное значение по сравнению с маленьким взрывом во вселенной Томозо. Таа снова ворвался в его мир и на этот раз знал чего хочет и что делать, чтобы это получить. Томозо не станет его останавливать, по крайней мере, пока. От парня пахло сигаретами, тяжёлым мужским парфюмом и немного потом. Он ведь только что со сцены, не успел привести себя в порядок. Удивительно, как он вообще умудрился найти Томо. Врач вскинул руки, обвивая ими шею Таа, и уже по-настоящему отвечал ему. В мгновения стало до головокружения жарко, а от прикосновения в контраст прохладных ладоней Таа к своей уже оголённой спине Томо протестующе замычал в поцелуй, а потом и вовсе отстранился. —?Я засужу тебя за сексуальное домогательство в публичном месте,?— коротко облизнулся Томозо и чуть выгнулся навстречу парню. —?Ничего у тебя не выйдет, я в состоянии глубокого аффекта. Так что предлагаю не терять времени зря,?— Таа толкнулся бедрами в Томо и довольно улыбнулся, услышав тихий стон. Руки дрожали от волнения, сердце бешено стучало, грозясь проломить грудную клетку. Томозо не нравилась собственная реакция на Таа, но, кажется, парень всё-таки нашёл способ подчинить себе доктора. Он уж не тот неуверенный школьник, а Томо не обременен сомнительными отношениями. Так почему бы не попробовать пойти на поводу у желаний? —?Не здесь,?— чтобы оттолкнуть Таа, пришлось приложить немало усилий, и всё равно получилось лишь заставить его отпустить Томо. —?У тебя одежда мокрая… Что-то случилось? —?невпопад спросил Таа, опершись одной рукой о стену и нависая над мужчиной, в любой момент готовый вновь прильнуть к нему. —?Ерунда,?— отмахнулся Томо и заглянул Таа за плечо. Он видел снующих туда-сюда людей, которые будто бы не обращали на них никакого внимания. —?Давай всё-таки не терять времени зря в другом месте. —?У тебя, например? —?Таа наклонился слишком близко и нежно прикусил ухо Томозо чуть выше нескольких массивных серег. Два года назад он их не замечал, потому что мешали длинные волосы, которые доктор безжалостно состриг. Он хотел спросить у него зачем, вообще много чего хотел спросить, но позже. Томозо не успел ничего ответить, как где-то вдалеке кто-то позвал Таа. Парень не отреагировал, он так же внимательно смотрел на Томо, даже не подозревая, как сводит его с ума. —?Ты кому-то очень нужен,?— кивнул Томозо в сторону раздавшегося вновь голоса. —?Тебе я нужен,?— тихо, почти неслышно произнес Таа, развевая последние сомнения. На этот раз Томозо без проблем освободился и поспешил в сторону служебного выхода, бросив невнятное: ?Жду на стоянке?. —?Как будто я знаю, какая у тебя машина,?— усмехнулся вокалист ему вслед и ушёл за вещами. К тому же, необходимо было смыть макияж и переодеться. Последующие десять минут в гримёрке он не переставал размышлять о судьбе. Безусловно, их встречу нельзя назвать случайной в полной мере, но из-за концерта он приходил сюда чуть ли не каждый день всю неделю, слепо надеялся, искал глазами знакомую хрупкую фигурку с гордой осанкой. И ничего, даже того человека с красными волосами, директора клуба, ни разу не застал. В какой-то момент даже решил, что спятил, что тот вечер, когда он впервые встретил Томо здесь, ему приснился. Как и сам Томозо. Но сегодня, задержавшись в курилке из-за сломанной зажигалки, он вышел позже всех и просто не поверил своим глазам. Томозо закрыл дверь в уборную прямо перед Таа, в каких-то пяти метрах от него. Тогда он потерял над собой контроль. Когда Таа перешагнул уже порог гримерки, его догнал Юки и, не пожалев сил, хлопнул по плечу. —?Эй, а как же вечеринка в честь отлично сыгранного лайва? Мы же договаривались,?— обиженно протянул друг. —?Девочки, между прочим, ждут. Таа посмеялся про себя. Там, на стоянке, его ждал кое-кто поинтереснее всех девочек Юки вместе взятых. —?В другой раз, никуда эти девочки не денутся,?— произнес вокалист и наигранно зевнул, изображая страшную усталость. —?А мне давно пора баиньки. Гитарист ворчливо пожелал спокойной ночи и отпустил друга. Он определённо обиделся и не без подозрений принял тот факт, что Таа променял веселье на сон. Позже он обязательно допросит его с пристрастием, в Юки Таа не сомневался. Устроившись на водительском сидении, Томозо откинулся на спинку кресла и шумно выдохнул. Правильнее было бы сейчас же уехать домой и уже точно навсегда разорвать неясную связь с бывшим пациентом, который претендовал на место нынешнего любовника. Раньше Таа был похож на прозрачное стекло, на котором со временем появилось множество неизвестных Томо граней. Он горел желанием изучить каждую из них, поэтому поступал наперекор здравому смыслу. На стоянке оставалось не так много автомобилей, поэтому Таа сразу увидел мигающий ему фарами и направился к нему. Дальнейшее он запомнил будто бы смазанными снимками и обрывками разговоров. Несколько несдержанных поцелуев, прежде чем тронуться с места, сосредоточенный на дороге Томо, то и дело облизывающий пересыхающие губы, а потом, уже рядом с его домом, снова поцелуи. Таа больше не испытывал чувства вины, не боялся Томо, не робел перед ним, все его желания и мысли сошлись на этом человеке. Он покорно шёл за Томозо и даже держался на приличном расстоянии до тех пор, пока за ними не захлопнулась входная дверь. —?Подожди,?— возмутился Томозо, когда его вновь прижали уже к стене коридора его собственной квартиры. —?Я уже давно вырос из того возраста, когда не ценишь кровать. Таа тихо рассмеялся и отпустил его. Это лишь видимость свободы, начиная с этой ночи врач принадлежал ему. Томо не понравилось бы такое наглое решение парня, и он бы с удовольствием поспорил, кто кого поймал. Ведь это именно он заманил Таа к себе, вёл его в свою спальню, откуда точно не выпустит до утра. Томо не включал свет. Тёмные коридоры, переполненные неизвестностью, слишком похожи на их с Таа отношения. И его всегда привлекали тайны. Узнавать на ощупь, двигаться наугад, находить самое чувствительное друг в друге без единого вопроса, без единого ответа. Они в спешке раздевались, чтобы как можно скорее прильнуть к чужому горячему телу, чтобы наконец утолить жажду и зашкаливающее любопытство. Таа уложил Томо на кровать и буквально лишил его возможности проявлять какую-либо инициативу. Устроившись между его разведённых ног, он целовал его, кусал, гладил. Тихие, едва различимые стоны подстегивали и возбуждали до дрожи во всём теле. У Таа не было мужчин, поэтому первые прикосновения к чужому члену дались ему с трудом. Лаская всё увереннее, он быстро переборол смущение, когда увидел, что его старания не бесплодны. Томозо забавляла излишняя осторожность парня. Тот тщательно исследовал доверенное ему тело, будто так можно узнать о его хозяине больше. Это ведь всего лишь тело, поэтому Томо еле сдерживал снисходительную улыбку, подставляясь под губы и руки неопытного мальчишки. Ему следовало бы беспокоиться и не быть столь беспечным, всё же это их первый раз. Но он слишком часто выступал в роли учителя Таа, научил его ответственности, показал реальные последствия неправильных и ненужных чувств, а теперь предстояло учить его любви. И уж в этом он был безупречен. Томозо лёгким толчком в грудь отстранил от себя парня и потянулся к комоду у кровати. Сначала включил лампу, её приглушённый свет лег на лицо парня, делая его еще красивее и загадочнее. На его лице читалось недоумение, и это тоже забавляло. —?У тебя ведь были девушки? —?издевательски насмешливым тоном поинтересовался Томо. —?Были, но почему ты… —?Можно и не сомневаться, ты наверняка чертовски популярен,?— улыбнулся врач и вложил в его ладонь какой-то тюбик и пару шуршащих квадратиков. Парень заметно покраснел, когда понял зачем это. —?Но со мной немного по-другому. Ты ведь не хочешь причинить мне боль? Хотел, очень хотел. Где-то в глубине души, Томо был уверен, Таа ненавидел его и то, к чему привело их случайное знакомство. Однако, парень лишь кивнул. Его сложная концертная причёска уже начала терять свою форму, чёлка упала на глаза, скрывая их. Он действовал скованно и болезненно резко, и при этом до безумия переживал за партнёра, по неопытности грубо растягивая его. У Томозо давно никого не было, последняя попытка заняться с Сейджи сексом окончилась скандалом и обвинениями врача в его якобы бесчувственности и безразличии. Сейчас, с Таа, Томо наконец понял разницу. Он несдержанно всхлипнул, когда парню удалось доставить настоящее удовольствие, и до крови закусил губу. Удивлённый успехом, Таа вновь прикоснулся к бугорку простаты, заставляя мужчину тихо скулить. —?Хватит,?— задыхаясь, прошептал он, и Таа послушался. Он уже и сам сходил с ума от возбуждения и долгожданной близости. Поспешно раскатав презерватив по стволу, слишком резко вставил головку, слишком быстро начал двигаться. Он забылся в собственных ощущениях, горячих, влажных, тесных, что не сразу заметил панику в глазах Томо и то, как он вцепился пальцами в простыни. Таа шире развел его ноги, попутно пройдясь подушечками пальцев по гладкой коже внутренней стороны бёдер, и навалился на Томо всем телом, вдавливая его в постель. Кажется, Томо просил замедлиться, просил быть аккуратнее, но его слова тонули в его же стонах и тихих вскриках, и Таа не уступил ему. Долго продержаться не получилось, слишком непривычным был секс с мужчиной, о котором, к тому же, он так давно мечтал, хоть и неосознанно. Таа чувствовал руки на своей влажной от пота спине, они то обнимали его, то гладили от шеи до ягодиц, надавливая, подгоняя, заставляя быть ближе. Слышал сквозь пелену подступающего оргазма чужое неровное дыхание и не мог ничего с собой поделать. Кончив, он словно потерял сознание на какое-то время. Лежал без сил на Томозо, который и слова против не сказал, уже нежнее ласкал его и шептал что-то успокаивающее. Когда его отпустило, Таа сполз на постель и с ужасом понял, что Томо всё ещё не последовал его примеру. Он сосредоточенно дрочил себе и грубо убрал от себя руки Таа, попытавшегося помочь. Парню оставалось лишь заворожённо наблюдать за быстрыми движениями кисти и вскоре за растекающимися белёсыми каплями. —?А ты самостоятельный, да? —?вдруг спросил Томо минут через десять молчания и необходимого отдыха. —?Не терпишь, когда тобой командуют, когда учат? —?Люблю до всего доходить сам. У него пересохло в горле, неплохо было бы попросить воды, но тогда Томо встанет, выйдет из комнаты… этого допустить нельзя. —?А как много девушек у тебя было? —?врач никак не унимался. —?Не помню точно… Если считать нормальные отношения, то три. —?Три, значит,?— Томозо приподнялся на локте,?— а сколько из них брали в рот? Даже после того, что между ними было, даже учитывая их наготу, такие вопросы заводили в тупик. Он никак не мог взять в толк, к чему эти вопросы о прошлой личной жизни. —?Одна,?— честно ответил он, решив не скрывать ничего от Томо и не отшучиваться. На это доктор ничего не ответил. Он аккуратно поцеловал парня, скользнув по его губам своими, а потом переместился на шею, ключицы, грудь. Он целовал его предельно осторожно, нежно, в контраст тому, что недавно делал с ним Таа. Игрался с твёрдыми сосками, вобрав один в рот, а другой массируя пальцами. Таа и не подозревал, что это настолько приятно, член снова наливался кровью. Томо тёрся о его тело, не прекращая ласкать ни на секунду, просто превращая Таа в один тающий кусок льда. Особенно его заинтересовал живот парня. Томо обводил языком кубики пресса и всё думал, а были ли у него они раньше. Чуть ниже, обойти пах и вылизать внутреннюю сторону бёдер. Он был худой, но не лишен рельефных мышц. Это казалось Томо красивым. Таа запустил пальцы в его волосы, вновь стараясь контролировать ситуацию, но тот сбросил руку и пригрозил откусить что-нибудь весьма ценное, если продолжит мешать. Томо дразнился, почти невесомо вылизывал яички и дул на влажную кожу, целовал головку, языком смазывая выступившие капли смазки. Он наслаждался стонами парня, которые вполне заслужил. А потом обхватил губами и взял в рот почти до основания, с непривычки поперхнулся, но вскоре ритмично двигал головой. Он делал минет так, будто это не его трахали в рот, а он сам имел свою жертву. Таа выгибался под ним, толкался навстречу и разочарованно выдыхал, когда Томо отстранялся от него, чтобы подышать. Перед тем, как ускориться, Томо ненароком подумал, может, стоит по-настоящему помучить парня, вынудить его умолять позволить ему кончить, но на первый раз так делать чревато. Горячая сперма брызнула глубоко в горло, не оставив выбора, кроме как проглотить. Таа был на грани. Томо мог бы поспорить, что видел слёзы в уголках его глаз, даже несмотря на скудное освещение. Он был доволен собой и приятно удивлен, когда парень сам потянулся за поцелуями, которые выходили уже не такими страстными, как в начале. Томозо не стал интересоваться ощущениями Таа, у него и так всё было на лице написано, и теперь, когда он кончил дважды, им стало проще манипулировать. Вновь долгие минуты на то, чтобы восстановить силы. В это время он не коснулся Таа ни разу, чтобы потом тот дрожал от каждой невесомой ласки. Таа уже даже не пытался встать, не сопротивлялся, когда Томо оседлал его, только помог, когда тот сам насаживался на его член. Крепко держал за талию, направляя движения, и не мог оторвать взгляда от глаз мужчины. Этот зрительный контакт они не разрывали до конца. Проснулся Томозо от мерного гудения где-то над ухом с интервалами в пару секунд. Обычно он не оставлял телефон в беззвучном режиме на ночь?— на случай срочного вызова или какого-либо ещё важного звонка, а вчера совершенно про это забыл. Вчера он был занят куда более интересными вещами, которые теперь отзывались тупой ноющей болью во всём теле. Пока она почти не чувствовалась, но, когда Томозо полностью проснётся, он непременно пожалеет о своей неосторожности. По крайней мере, хорошо, что в душ сходил, перед тем как отключиться. Он приоткрыл лишь один глаз и дотянулся до мобильника, лежавшего на тумбе. Судя по номеру на дисплее, звонили из дома семьи, где он был частым гостем?— именно в качестве врача. Богатые люди, которым абсолютно плевать на то, что часы показывали половину пятого утра. Он спал всего пару часов. День начинался не лучшим образом. Томо всё-таки ответил на звонок, перед этим заставив себя взбодриться и хотя бы временно перестать обращать внимание на боль в спине. Спокойно выслушал взволнованный голос, радуясь тому, что ничего серьёзного не произошло, и даже дал какие-то рекомендации, настоятельно посоветовав выполнить их до его прихода. Всё это получалось машинально. А теперь предстояло самое трудное?— встать, желательно, ещё раз сходить в душ, одеться и сесть за руль. Сил в себе на эти подвиги Томозо не ощущал. —?Эй, сенсей,?— послышался хриплый сонный голос позади. Томозо сидел на краю кровати и уже почти минуту не отрывал взгляда от своих ног. Он никогда не был против засосов и прочих проявлений любви, но, изучая живописную россыпь багровых пятнышек на коже, просто боялся смотреть на своё отражение в зеркале. Зашуршало одеяло. Видимо, его юный страстный любовник предпринимал попытки подняться, но, судя по вскоре наступившей тишине, сдался. —?Не уходи, сенсей,?— на этот раз увереннее,?— вылечи меня. Кажется, я умираю. Странно, но у Томо и мысли не возникло огрызнуться или как-то зло подшутить над парнем. Он отвлёкся от созерцания собственного тела и обернулся с важным видом. —?Соблюдайте постельный режим. А через два часа будьте готовы к оздоровительным процедурам. И никаких возражений, больной. Таа, закутанный в одеяло, рассмеялся. Его серебристые волосы растрепались, а от красивой причёски не осталось ни следа. —?Хорошо, два часа я потерплю. —?Тебе никуда не надо? —?Нет, не волнуйся. —?Тогда спи, еще рано. Томозо подполз к Таа и наклонился к нему. Губы до сих пор горели, так что единственное, на что он был способен,?— лёгкое прикосновение, такое нежное, что совершенно не вписывалось в продолжение прошедшей ночи. Таа закрыл глаза и действительно уснул, поэтому не видел, как доктор с шипением доковылял до ванной, потом оделся и, не позавтракав, ушел. А через час проснулся от звонкого тявканья и долго не мог понять, почему его Тора вдруг начал лаять. Да и кот будил его совершенно по-другому?— залезал на постель, тыкался мордой во все доступные части тела и, если эти действия не имели эффекта, пускал в ход когти. Не было у него никогда никаких собак, а находился Таа вовсе не дома. Он резко сел на кровати и как раз увидел источник лая. В углу комнаты стояла большая клетка, оборудованная всякими удобствами для животных вроде мисок для еды и воды, лотка и какими-то игрушками, а посередине домика сидело небольшое белое и пушистое пятно с чёрными точками глаз и носа. Кажется, это пекинес. Таа не разбирался в собаках. —?Наверное, есть хочешь? —?обратился он к псу, а потом переключил внимание на собственный урчащий желудок. —?Я тоже. И умыться не помешает. Парень подошел к клетке поближе, пёсик тут же перестал тявкать и начал с интересом разглядывать незнакомого гостя, а может, надеялся, что его вот-вот покормят. От умилительного взгляда огромных чёрных глазищ Таа не сдержался и улыбнулся. Хотел было погладить, но предусмотрительно решил не лезть в клетку голодного животного. Значит, нужно найти его еду, только вот шариться по чужой квартире было неловко. Всё-таки они с Томо ещё не настолько близки, хотя тот разрешил остаться здесь одному. Поколебавшись пару минут, Таа отправился на поиски еды. В конце концов, Томо сам виноват, что не покормил своего питомца. Корм нашелся в холодильнике, и Таа мысленно поблагодарил хозяина квартиры за то, что не запрятал его в недра шкафов. Он не стал рассматривать комнаты, оставив это на потом. Таа был уверен, что не раз вернётся сюда, по крайней мере, это логично. То, что произошло между ними вчера в клубе, это серьёзнее, чем просто желание. Они скучали друг по другу, хоть и приложили все усилия, чтобы забыть, но это невозможно, это не лечится. Вчера они вспыхнули и горели всю ночь напролет.Таа прошел мимо зеркала и смутился. Спросонья он даже одеться не удосужился, а еще эти мысли о Томо сбивали с толку. Перед тем, как идти к собаке, он натянул нижнее бельё, которое кое-как нашел, и пока ограничился этим. В квартире было тепло, не то что дома у Таа. Пёс встретил своего спасителя радостным лаем и каким-то похрюкиванием. Милое животное, очень подходило своему владельцу. Интересно, как давно он жил у Томозо? Был ли в то время, когда Таа с ним познакомился? Надо не забыть спросить врача об этом, может, именно из-за собаки он отдал котёнка, найденного на улице, первому встречному? Оставив пса спокойно завтракать, Таа зашел в ванную и с приятным удивлением обнаружил чистое полотенце, будто приготовленное для него. А пройдясь взглядом по множеству полок с бутыльками, баночками и прочими штуками по уходу за кожей, впервые серьёзно задумался над ориентацией Томозо. Он по умолчанию считал Томо бисексуалом, хотя бы потому что ни разу не заметил за ним отвращения к женщинам. Но если вспомнить, он вообще не видел рядом с врачом женщин. Правда, тот факт, что Томозо тщательно ухаживал за собой, ничего не доказывал и вообще глупо делать выводы на такой шаткой основе. Закончив мыться, Таа вытерся и чуть не стукнул себя по лбу. Как вообще о таком можно рассуждать после вчерашнего? Наверное, всё дело в том, что Таа до конца не хотел признавать в себе тяги к мужчинам и вообще старался не углубляться в природу их отношений с Томо. Но куда уж дальше… Стоило ли выпустить собаку на волю или Томозо ничего такого ему не позволяет? Животное было жалко держать взаперти, но Таа оставил все, как есть. Он тут не хозяин. Кстати, о хозяине. Томозо обещал прийти через два часа, но уже прошло гораздо больше. Пребывание в чужом доме в одиночестве угнетало. Наконец-то послышался щелчок дверного замка. Таа вскочил с постели, намереваясь встретить Томо, как вдруг споткнулся обо что-то и чуть не упал. Препятствием оказалась стопка книг. Мельком Таа прочитал несколько названий, все книги были связаны с медициной. Он осмотрелся по сторонам и с удивлением заметил еще несколько таких же стопок, не говоря о полках вдоль стен. Книги были повсюду. Судя по утреннему вызову, Томо ушёл из школы и вплотную занимался повышением квалификации. Он не из тех, кто ищет легких путей, определенно. Встретить Томозо в дверях не получилось, врач тут же ушел в ванную. Послышался плеск воды,?— профессиональная привычка. Но когда он вышел, Таа обнял его. От Томо сильно пахло сигаретами. —?Держи себя в руках,?— рассмеялся Томозо, слабо вырываясь из объятий. —?И почему нарушаешь постельный режим? Вчера Таа не уделил должного внимания поцелуям с Томозо. Просто делал это, жадно, нетерпеливо, как будто наконец дорвался до самого желанного. Зато сегодня у него была возможность в полной мере оценить мягкость и податливость этих губ. Целоваться и вслушиваться в собственные ощущения, постепенно заводясь и делая это настойчивее, не встречая ни малейшего сопротивления. Еще немного, и можно было смело рассчитывать на продолжение ночи, но Томозо вовремя с силой надавил на плечи парня, отстраняя. —?Уж прости, но сексом сыт не будешь. Я ужасно голоден и, если немедленно не съем что-нибудь, ты станешь первой человеческой жертвой в этом доме. —?Даже не знаю, возможно, это того стоит… —?задумчиво протянул Таа и быстро добавил,?— с удовольствием составлю тебе компанию. —?Оденься сначала, не хватало мне еще здесь настоящего больного. Томо зашел в спальню вместе с Таа и выпустил пса, а потом смущённо поблагодарил парня за то, что покормил питомца. Наверняка он на это и рассчитывал, когда впопыхах собирался утром, но не признался. Таа уже открыл рот, чтобы спросить, когда собака появилась у врача, как тот поспешно удалился на кухню. Может, случайно, а может, нарочно пресекал все попытки Таа хоть что-то узнать о нём. Они молча пили кофе и ели омлет, приготовленный на скорую руку. Таа украдкой рассматривал Томозо, в солнечных лучах он был другим, не таким, как в плохо освещенном клубе или в свете тусклой прикроватной лампы. Под глазами залегли глубокие тени, он явно мало спал и много работал. Легко догадаться, особенно если судить по количеству книг в комнате. А ещё яркий свет не скрывал его возраста, даже бесстыдно добавлял пару-тройку лет. Насколько он старше Таа? Лет на десять точно, если не больше. Он хотел спросить и это, но не осмелился. Почему-то в тот момент казалось, что вопросы только разрушат хрупкую связь между ними. Еще по дороге домой Томозо понял, что боялся возвращаться. Боялся проводить утро с этим человеком, боялся привязываться. Было бы намного лучше, если бы они проснулись в разных постелях, в разных квартирах. Он выкурил половину пачки, прежде чем подняться к себе. Хороший секс от сентиментальных чувств только портится, это он уяснил на примере Зеты. Однако, он допускал мысль, что с Таа могло выйти совсем по-другому, только оставались вещи, вызывающие опасения. —?Как учёба? —?непринуждённо спросил Томозо, когда с завтраком было покончено. Таа изменился в лице, стал менее серьёзным. —?В следующем семестре отчисляют,?— усмехнулся он, чем вызвал у доктора смесь недоумения и возмущения. —?Что-то случилось? —?Нет, просто это не моё, да и в университете я лишний, даже на лекции иногда не пускают. Видите ли, я неформально выгляжу,?— он тряхнул серебристыми волосами. —?И что же ты собираешься делать дальше? —?насторожился Томо. —?Посвящу себя музыке, как и собирался. —?Но это же несерьезно! —?вспылил Томозо. Он поспешил с выводами, и перед ним оставался всё тот же глупый ребенок, который собственными руками разрушал свою жизнь. —?Это моя мечта, и я очень близок к её исполнению. Вот оно?— то, что стояло между ними, и со временем ничего не изменилось. Томо хмыкнул, нотаций читать он не собирался, у парня есть для этого родители и совесть. Да и отговорить у него не получится, такой тип людей ему хорошо знаком. Мечтатель и карьерист. Их тесно сплетённым судьбам не слиться в одну. Томо не продолжил бессмысленный, по его мнению, разговор, он уже всё для себя решил. Он не разочаровался в Таа, скорее, в самом себе. Если кто-то и есть где-то наверху, то этот кто-то непременно сейчас смеялся над ним, решившим, что влюбился. Некоторые вещи Томо переступить не мог. Либо его любовь ни черта не стоит. Момотаро крутился под ногами, пока он смотрел, как Таа одевался. Доктор сослался на работу, но они оба понимали, что дело не в этом. Таа, замешкавшись на мгновение, шагнул к Томозо и поцеловал его, сначала мазнув сухими губами по щеке, а потом уже впился в губы. Томо отвечал ему. Не так страстно, как ночью, и не так нежно, как утром, а как-то предельно отчаянно, до боли в груди. Он не знал этого человека, хоть и любил, и рисковал не узнать никогда, если сейчас уйдет и не вернётся. Сказка вновь обернулась реальностью, как и два года назад. Таа понимал, почему Томозо не давал им шанса и в этот раз, но не соглашался с этим жестоким решением. —?Никуда я не уйду,?— уверенно, даже с неприкрытой злостью прошептал Таа, отстранившись от Томо. Он не обнимал его, не касался, доказывая серьезность намерений. —?И разрешение спрашивать не буду, просто останусь с тобой. Я постараюсь не доставлять проблем. Томозо растерянно опустился вниз, гладил Момотаро и молчал. Таа последовал его примеру. Они так и сидели друг напротив друга, а между ними собака. —?Хорошо,?— вдруг выдохнул Томо. Вопреки смыслу он перечеркнул часть принципов. Он ещё никогда и ни о ком так много не думал.