3. Особенности национального похмелья (1/1)
Утреннее умиротворение порхало в воздухе подобно выхлопным газам. Птицы услаждали слух кошачьей пары, создающих потомство на крыше дома Саквиль-Бэггинсов. Откуда-то слышался лай собаки, тихое жужжание мухи, сходившей с ума от предчувствия скорой смерти, шуршание вороватого енота в мусорном контейнере. Спокойствие. Тишина.- Вот ведь хрень!Бильбо выписавший в воздухе сальто, был погружён с головой в гору бутылок, пакетов и недоеденных сосисок. В ответ ему Гендальф склонился над тазиком, стоящим перед ним, и комнату наполнили неприятные запахи блевотины. Кашляя и отхаркиваясь, он приподнял мутный взор на Бэггинса, пытающего вытащить из цепи наручников кусок сосиски, застрявшей там.- Па-арень, у меня... у меня где-то был с собой о-огуречный рассол… Лицо хиппи снова побледнело и бедный тазик пополнил содержимое.- Да я вижу, ты заранее запасся, - программист вытащил из цепи объедок и, с интересом, склонив вбок голову, как волнистый попугайчик, разжёвывал его. Что-то невнятное прохрипев, Гендальф, со спиной по девяносто градусов, направился в подвал. От туда некоторое время доносился слабый мат, но вскоре затих. Через несколько минут дверь приоткрылась и в комнату, с большим трудом, на корячках, вполз бородатый бомж. В зубах он крепко сдерживал пакет, в котором перекатывалась двухлитровая бутыль. Пересекнув таким способом комнату, он прилёг на мусор рядом с Бильбо, протянув ему бутылку с чудодейственным эликсиром. - Жизнь – дерьмо, - вынес несложный вердикт Бильбо, прихлопнув большую часть рассола. - Скоро должен придти Торин, - прохрипел с закрытыми глазами Гендальф. - Ну что ж, если обещаете, что будем напиваться так каждую ночь вместе, согласен хоть Пентагон взломать. - Я в тебе не сомневался, сынок.Получив удовлетворительное похлопывание по плечу, увернувшись от неожиданного бородато-колючего отцовского поцелуя и обозвав старика ?извращённым старпёром?, Бэггинс откинулся на груду мусора и попытался сделать ?бабочку?. Получилось не совсем хорошо, потому, что осколок от бутылки мигом вскрыл ему запястье. Воздух разрезало ещё одно ?жизнь – дерьмо?, и после этого тишина начала величественно доминировать над опохмеляющимися алкашами. Прошло несколько часов, но ни один из лежащих не пошевелился, пытаясь собрать мысли, которые разлетались быстрее женских трусиков на концерте Рамштайн. Приунывший от жизни Гендальф снова задремал, положив голову на плечо программиста и приобняв его за талию. Бильбо был уверен, что если бы в его мышцах не шли сейчас масштабные сражения, он точно бы поднялся, достал из-под кровати кусок арматуры и с силой вправил ориентацию старика. - Борода, моя знать, что твоя не любить старых, но ты домогаться до молоденьких. Приподняв тяжелеющую голову, программист, сдвинув дурацкие круглые очки, сползающие с носа, без особого удивления отметил стоящего на пороге кухни улыбающегося человека. С виду больше похож на обычного байкера, репера или просто выпендривающегося понтами, как мигом отметил со спокойствием серийного убийцы Бэггинс. Высокий негр, покрытый татуировками лысиной, в белой (белой ли?) грязной майке и чёрных джинсах. Под бровями двойной пирсинг в виде шипов, тяжёлые ботинки и металлические кастеты, спокойно висящие на поясе. Бильбо, уже смирившейся со странностью ожидаемых гостей, а также под весом обещанных денег, (о них Гендальф ему всю ночь голосил в ухо, хотя не разу не сказал, для чего его нанимают, умело меняя тему разговора) не вставая, помахал рукой лысому незнакомцу:- Приветствую, брат юга, как там ваша банановая республика?- Если не Торин, - негр широко улыбнулся, обнажая далеко не сверкающие белизной клыки. – Ты быть самым дохлым трупом. - Мой чёрный раб, моя тебе внушать, - Бильбо продолжал изгаляться. – Твоя должна принести таз с водой.- Водой?- Да, твоя хорошо понимать, моя твоя хвалить. Вода - холод.Пожав плечами, чернокожий взял миску со шкафа и набрал холодный воды из крана, всё тут же весящего, возле разделочного стола, покрытого пятнами крови. Выполнив задание, он встал перед развалившимся Бэггинсом, изогнув дугообразно левую бровь.- Моя доволен, а теперь вылей. На этого педофила.С дурацкой ухмылкой на лице, ?репер? опрокинул пять литров ледяной воды над мирно храпящим Гендальфом. Крики десятков демонов, слившихся в голосе старого хиппи, разнесли на осколки утреннее марево Шира.Бильбо захохотал, как больной упырь:- А знаете, жизнь не такое уж и дерьмо.