7-5 глава - Рэп-тусовка II (2/2)

Что с ним? Почему радужка его глаз такая светлая? И почему она светлеет всё сильнее? Его глаза уже не тёмно-карие, а янтарные.

- Чимин? Ноль реакции. Он просто расслабленно на меня смотрит и ровно дышит с приоткрытыми губами. А так как мы находимся близко друг к другу, то мне не составляет труда уловить веющий от него запах выпивки.

Эмм, не мог же он опьянеть только сейчас, ведь так? Но в таком разе, как истолковать его примагниченный ко мне взгляд? Он же ничего не собирается мне сделать?

- Ауч, – вскликиваю я и рывком отцепляюсь от Чимина, когда в зоне от ключиц до надгрудья что-то внезапно кольнуло. Но на этом боль не прекратилась. Она продолжила непрерывно о себе заявлять, будто иголкой протыкать кожу, снова и снова.

Мне же не страшно, тогда с чего это? И почему опять над грудью?

Я держусь за место боли, которое не проходит, и нацеливаю жалобный взор на Пака. Его глаза такие же янтарные, однако, по лицу заметно, что ему тоже как-то нездоровится. - Чимин. Я хотела вернуть его в чувства, убедиться, что с ним всё нормально, но он лишь насупливает брови, разворачивается и уходит, одновременно отключив колонки. Благодаря этому никто из надзирающих за нами людей и не подумает, что мы поссорились или, что Чимин бросил меня. Так и произошло. Все скинули поступок Пака на ?проблемы с аппаратурой?, а позже значительное число из них поступило в точности как он. Я же, подчеркнув то, что более не являюсь экспонатом для всеобщего обозрения, мигом оттягиваю верх платья и заглядываю под него. Область над грудью, подвергнувшаяся игольчатой боли, меня практически убила своим видом. Цветок Олеандра потерял свой лепесток. Теперь их не пять, а четыре. И там, где он исчез, поверхность кожи вновь гладкая, только несколько покрасневшая, что скорее всего временное явление.

Выходит, от шрамирования реально избавиться? Как, как мне это повторить?!

- Кей. - А?! – пугаюсь я, отпустив ткань платья, и живо оборачиваюсь к тому, кто ко мне обратился. – Учже? - Шуга просил передать, что ты победила. Я пригоню твой велик в понедельник. - Okay, – как-то не задумавшись, отвечаю я, а потом до меня доходит. – Погоди, что? Это не розыгрыш?

Учже кивает вместо слова ?да? и уходит к ди-джею. Видимо, чтобы разобраться с аппаратурой. Теперь мне стало интересно, где мордоплюй, поскольку ещё в середине танца я потеряла его из виду, но раз я не нахожу его и в этот момент, то лучше оставить эту затею и догнать Чимина. Во-первых, потому что я хочу выяснить, как он себя чувствует, после тех загадочных изменений в его глазах, а во-вторых, один он объяснит, благодаря чему пропал лепесток Олеандра. ??? На то, чтобы оббежать весь первый этаж, включая задний двор, а также террасу, мне понадобилось полчаса, поэтому, когда я перешла на второй этаж, в котором всё ещё слабо ориентировалась, то постепенно в мою голову начала закрадываться мысль, что Чимин уже покинул коттедж, по крайней мере, пешком, так как его машина до сих пор стоит у входа. На третий этаж я зашла не через гостиную, а с тыльной стороны коттеджа. Меня устраивало то, что эта лестница безлюдна, как и вся доля этого помещения. Здесь тихо и спокойно, как в другой вселенной. Шумящие звуки басов снизу слышались, но слабо.

Может сюда запрещено заходить? Хотя, в таком случае, не закрывают ли двери в подобные места? На всякий случай, Кей, если тебя поймают, то именно этим аргументом себя и выгораживай. Впереди меня длинный коридор. Он не освещён, да и зачем? Вдоль коридора располагаются три больших окна, а из тюлей, которыми они завешаны, прорываются набирающие яркость лучи раннего солнца. Это мой второй раз за девятнадцать лет, когда я встречаю рассвет. Первый был на выпускном, и с тех пор своё великолепие он не утратил. Всё такой же неохватный и дюже чарующий. И пока я наблюдаю за тем, как встаёт солнце, отдаю себе отчёт в том, что каким бы сложным не был день, в нём всего двадцать четыре часа, и даже если все двадцать три из них прошли напряжённо, то обязательно найдётся час, который подарит маленькую радость, затмит те негативные двадцать три часа и напомнит, что жизнь – не такое уж и вязкое болото. Какой-то шорох отвлекает меня от мыслей и напоминает, зачем я здесь. Когда он начинает доноситься громче, я следую на него так бесшумно, как это мне подвластно, чтобы не выдать свою личность в случае того, если это не Чимин.

Вскоре я подкралась к двери, единственной из всех, которая была приоткрыта.

Особо не задумываясь, я заглядываю в десятисантиметровую щёлку, но тут же себя от неё отдёргиваю. Щёки предательски стали гореть, мгновенно заливаясь пунцовой краской. Как неудобно вышло. Пара возлюбленных уединилась в удобном и подходящем месте для того чтобы насладиться обществом друг друга, а тут появилась я со своей парой любопытных очей.

Я уже собиралась уходить, как вдруг осознала, что затылок парня показался мне знакомым. То, что взбрело мне на ум делать нельзя, но если никто не видит, можно?

Быстро договорившись со своей совестью, я повторно заглядываю в щёлку и присматриваюсь лучше. Наверняка, если бы некто проходил мимо, счёл бы меня за извращенку или мастера, который наблюдает за тем, всё ли его ученик делает правильно по отношению к своей партнёрше. Но, слава богу, никто не проходил мимо, а человек, в котором я узнаю знакомого – это мордоплюй. И ладно бы он занимался таким с Доён, но нет. Её место занимает другая, неизвестная мне девушка. Они конечно ещё не целуются, но всё к этому идёт, а пока они раздеваются. Не уверена как я к этому пришла, однако почему-то я решила достать свой телефон. Но у меня нет номера Доён, а потому я не могу ей ни написать, ни позвонить. У меня уходит не так много времени на то чтобы метаться перед выбором – ?что делать дальше??. Неожиданно кто-то вырывает себе мой аппарат для разговора и, вставив его между щёлкой, фотографирует происходящее в комнате. - Что ты… – я напрочь не взяла в расчёт то, что говорю в голос, потому как едва не запаниковала от действий вора, потащившего меня спиной в соседнюю комнату, при этом плотно закрыв рот ладонью. В связи с тем, что эта сторона коттеджа не солнечная, здесь темно и чуть прохладно. Я почувствовала это, когда юноша, от которого незначительно шло тепло, толкнул меня в центр помещения, а сам заперся, крутанув завёртку на ручке. - Чимин, верни мне телефон. - Хочешь, чтобы они тебя услышали? – намекает он на соседей за стенкой, от которых у меня всё ещё шла кругом голова. - Ты тоже говоришь вслух.

- Мне без разницы, – Пак не отрывается от моего аппарата для разговора, что-то в нём набирая. Ввиду того как бодро он выглядит в данный момент, складывается впечатление, что полчаса назад его самочувствие ни на долю не ухудшалось, и то, что произошло со сменой цвета глаз – минутный всплеск воображения.

- Ты что делаешь? – переключаюсь я, решив не придавать много значения громкости моего голоса. Если мордоплюй войдёт, Чимин защитит меня… Наверное. - Здесь должна быть кнопка, которая активирует интернет. - Она в настройках, – не подумав, помогаю я. Он что не умеет пользоваться телефоном? Но он же как-то его разблокировал... Странно, кто в наш век не знает, как пользоваться интернетом на телефоне? К тем, кто в этом не разбирается, в основном относятся пожилые люди… Точно! Чимину же далеко не двадцать лет, пусть он и выглядит на этот возраст… или слегка больше.

Боже, когда он не использует свою силу, я забываю что он не совсем человек! - Подожди! Отдай мне телефон! – я подлетаю к нему, сделав два шага, но выхватить свой мобильный мне не удаётся. Мало ли, вдруг Чимин разберётся, как с ним работать и выложит сделанную фотографию в сеть от моего имени. Вот тогда-то я наверняка не доживу до выпускного курса. Чимин заводит за себя занятую руку, а свободной меняет наши позиции, придвигая меня спиной к дверному косяку, который я задеваю затылком. - Ау, – я сжимаю веки, потирая источник боли. – Поняла, кричать нельзя. - Это уже неважно, – когда он это сказал я, и, не прислушиваясь, услышала стоны, исходившие из соседней комнаты. Хорошо, что мордоплюю и той девушке сейчас не до нас и наших перепалок, но в тоже время плохо. Держать такое в секрете будет сложно. Доён должна знать об этом. Правда, главный вопрос, вот в чём: должна ли она узнать это от меня? - Айщ, ладно. Повезло тебе, – сердится Чимин и протягивает мне мобильный. – Я не знаю, как это делается. Я живенько забираю свою вещь у него, мельком заглянув в экран, а следом кладу её к себе в маленькую сумочку, пока он не передумал. И всё-таки я правильно предположила, он собирался опубликовать это фото. Для того, кто недавно вернулся в мир живых, он довольно быстро учится. И соображает живее, чем я. Интернет то он нашёл, где включить, даже погуглил как опубликовать фото, но видимо ?подвис? на выборе социальной сети. Потому что моего имени и фамилии, а уж тем более названия вуза и факультета недостаточно для того, чтобы интернет дал ему то, что он хотел. - У тебя такой взгляд…

Вероятно, контакт с его глазами для меня всегда будет чем-то неизведанным. Когда в них смотришь, сразу теряешься. Зрачки чаще всего расширены и пронизывают будто лазером. Сложно перенаправить взор, когда уже с ним столкнулся. - Ключи давай, – он протягивает ладонь. Уговор, точно. - Чимин, мне вернут велосипед только в понедельник. Давай тогда я и отдам тебе ключи, что скажешь? – изображая ангельское личико, я надеюсь, что у меня выйдет его отговорить. До понедельника у меня хотя бы будет время подыскать себе новый вариант жилья. - Я сейчас сам их у тебя заберу.

Приняв всё всерьёз, я прижимаю сумочку к себе ближе. - Нет, – робко заявляю я, потому что, как бы ни проходили наши встречи или общение, Чимин вынуждает его бояться. - Тогда может мне позвать его сюда? Наведя раскрытую ладонь на стену, за которой страстно проводил время мордоплюй, Чимин без каких-либо эмоциональных изменений на лице вызывает электрические нити, которые замелькали не дальше его пальцев, как ударявшие о землю молнии. - Нет, стой! Пожалуйста! – я суетливо запускаю пальцы в сумочку и извлекаю из неё ключи. – Забирай, – держу за брелок вещь, приблизив к Чимину. Брюнет, рассеяв силы в своей руке тянет её к ключам, а когда обхватывает, я не даю ему забрать их. Вследствие этого за окном забушевал сильный ветер, поднявший волны. Могу поспорить, если я продолжу провоцировать Чимина, одним ветром всё не закончится. - У меня есть просьба, – мой голос подрагивает, а от подступающего комка нервов я облизываю губы. - Какая? – Чимин хоть и абсолютно спокоен рядом со мной, но погода его выдаёт. За окном творится неизвестно что. Ветер расходится куда больше, поднимая волны ещё на несколько сантиметров вверх, нагоняя корзину туч, которая вскоре укрывает солнце.

- У меня есть кот Лохматыч, можешь о нём позаботиться? – забросив первую удочку, настаёт черёд второй. – И о цветах. Те, что на балконе они неприхотливые. Поливай их время от времени, пожалуйста. Только-только закончив, где-то вдали ударяет гром, от которого я тотчас вздрагиваю. Оттого что солнце спрятано, холод быстро пробирается сквозь щёлки помещения и обвивает меня точно плющ. Я прижимаю к себе руки, согнув те в локтях, в надежде согреться, но из-за присутствия Чимина теплей не становится. Пак выдёргивает у меня ключи, за которыми я уже не тянусь. Пускай забирает, лишь бы оставил меня в покое. На сегодня я уже достаточно исчерпала моральный запас стойкости. - Почему ты не уходишь? Он приближается, а я от незнания, что меня может ожидать, отворачиваюсь, сильно вжавшись щекой в стену.

- Мне страшно, – шепчу я и, невмоготу терпеть, проливаю пару слёз. А Чимин нагибается, сравняв уровень наших лиц, и я, ощутив на себе его равномерное дыхание, прижимаюсь плотней к дверному косяку.

- Врёшь. Услышав это, я сильнее сжимаю веки.

Да, вру. Это не тот панический страх, который я испытывала при нашей с ним первоначальной встрече, или когда мордоплюй надо мной потешался в парке.

Когда лёгкое опьянение стало отходить на задний план, я, анализируя в целом весь вечер, прихожу к не очень удачным соображениям, которые преследуют меня с тех пор, как в соседней комнате я застала мордоплюя за этим, а после ещё и осталась наедине с недочеловеком. Его привычка нарушать личное пространство, именно сегодня, неправильно интерпретировалась у меня в уме, отчего я заволновалась о своём целомудрии. Я ещё не готова проститься с ним… Да о чём я думаю?! Я решаюсь подглядеть за Паком, но сделать это полностью не так уж просто, когда один из лучей солнца всё же попадает в окно. Поэтому я делаю это понемногу, и когда привыкаю к яркому свету, оглядываю комнату, в которой кроме меня уже никого нет.

Если не через окно или дверь, выходит он вновь растворился в тумане? Знала бы, что когда-то это окажется полезным для успокоения моей души, то изначально отнеслась бы сдержанней к данной способности Чимина. Сняв с себя обувь, капронки и платье, я залезаю под одеяло двуспальной кровати. У неё удобное расположение по двум причинам: её затрагивает исключительно часть солнца, и то где-то в ногах (затрагивай оно всю кровать, это могло бы помешать заснуть); следующее это то, что кровать приставлена к противоположной стене от той комнаты, в которой находится мордоплюй, а потому, то, чем он там занимается слышно в полтора раза меньше. Для полного комфорта и тепла, я накрываюсь одеялом с головой и обнимаю соседнюю подушку.

Кто бы мог подумать Кей, что ночевать в логове постоянного обидчика, издёвщика с маниакальными наклонностями к твоему телу окажется так уютно.