Глава 4-ая (1/1)

- Оливия, выйди хотя бы из машины. – отец настойчиво барабанил пальцами по стеклу.Девушка с трудом разлепила веки. Она на самом деле уснула. ?Интересно, сколько времени я вот так проспала?? - невольно закрался в ее голову вопрос.Но, похоже, для подобных мыслей сейчас было не время. Алан снова забарабанил по стеклу.- Сейчас. – недовольно протянула она, и открыла дверцу машины. Тут же в глаза ей ударило яркое солнце. Оливия немного зажмурилась, привыкая к столь неожиданному ослепляющему свету, а когда ее взгляд вновь сфокусировался, она увидела отца и стоящего рядом с ним мистера Рейни.Теперь-то брюнетка и вовсе пожалела, что среагировала на просьбы папы.Снова видеть этого мужчину ей совсем не хотелось.Но пришлось пересилить себя и выйти из машины.- Морт, познакомься, это Оливия- моя дочка. – в голосе мистера Мура так и сквозила непонятно чем вызванная гордость.Девушка стояла молча. Она не любила, когда ее родители представляли ее своим друзьям. Почему-то в такие моменты она чувствовала себя неким экспонатом в музее, который сперва представят, а потом начнут расхваливать.Ей казалось все это таким притворным, приторно сладким, что так и хотелось подлить свою ложку дегтя в эту бочку меда.И этот раз не был исключением.- Оливия Мур. – девушка протянула Морту руку, и тот к ее удивлению просто пожал ее.- Мортон Рейни -писатель. – мужчина улыбнулся, хотя чувствовалось некоторое напряжение с которым он это говорил. - Писатель? – Оливия скрестила руки на груди, - никогда не читала ваших рассказов, мистер Рейни. Вы их вообще печатали где-нибудь? Сомневаюсь, что кто-либо их вообще читал.Она демонстративно отвернулась. Дело было сделано.На лице Морта появилась растерянность. Очевидно, он никак не ожидал таких нелестных слов в свой адрес, но ответить грубо ей не решался из-за находившегося рядом отца.Сам же шериф заметно изменился в лице. Наглость Оливии привела его сначала в шок, а затем ему стало стыдно за нее, от чего его загорелое лицо покрылось красными пятнами.Хотя, к этому чувству стыда все-таки примешивалась злость.- Оливия, живо в машину! – наконец выдавил он каким-то даже не своим голосом, когда шок уже стал проходить, - Морти, простите мою дочь…Брюнетка не стала дослушивать извинения, которые ей снова показались крайне заискивающими и наигранными, хотя нотки злобы в голосе Алана точно были настоящими.Она с силой захлопнула дверь, поэтому и без того старенькая машины издала протяжный вой, и принялась, как ни в чем не бывало, искать что-то в своем мобильнике. На самом же деле, злиться на Мортона ей даже не хотелось. Слишком уж каким-то несмелым и испуганным он ей показался. Но тут уж своим поведением она хотела, скорее, насолить отцу за то, что он снова пытался показать себя в образе директора музея, а ее- живого человека, в образе самого драгоценного и редкого экспоната.Морти давал ей лишь один повод для злости-он построил дом в том месте, где она все свое детство мечтала жить сама. И, наверняка, теперь уже не она, а его дети по утрам выбегают к голубой воде, а вечерами они всей семьей любуются на закат, наблюдая за тем, как золотисто розовые лучи солнца утопают в озерных глубинах.От этих мыслей на нее снова накатила щемящая душу тоска. Тоска по своему детству, когда все казалось таким волшебным, когда она и сама еще верила в сказки… От этого даже хотелось плакать. Сейчас слишком велико было желание выйти из душного авто, и попросить прощение и у писателя, и у сконфуженного ее поведением отца.Но было уже поздно. За своими мыслями она и не заметила, как шериф вернулся в машину, и не говоря ей ни слова, завел мотор.?Ну вот….Сама все испортила… Дура! Теперь папа еще не станет со мной разговаривать…? - думала Оливия, глядя в окно.Двухэтажный дом у озера, да и само озеро, постепенно оставались где-то позади, а кругом снова медленно рос лес.Экскурсия была окончена.