Глава 6: Гость. (1/2)
— Да-да, сейчас, я закину вещи домой и приду. Скоро буду, хён.
Хосок остановился около двери своего дома, прижимая телефон к уху, и закусал нижнюю губу, пока рассматривал и так до боли знакомую дверь. Вдохнув поглубже, пока в трубке раздавался ответ, Чон улыбался сам себе и зажмурился, прикладывая вторую ладонь к щекам, что начали гореть.
— Целую, — быстро выкидывает парень и тут же отключается, облегчённо выдыхая. Он не часто произносит эту фразу, честно говоря, она даётся ему с трудом, но порадовать близкого человека хочется.
Телефон оказывается в кармане, ключи от дома в руке и Хосок подходит ближе, насвистывая незначительную мелодию, пока пытался всунуть ключ в замок. Тот всё не поддавался, Чон подумал, что снова заржавел или ещё какие-то проблемы, требующие вмешательства мастера, поэтому просто начал стучаться в дверь. Мама была дома, он это точно знал, но открывать почему-то мисс Чон не спешила.
— Мам? — юноша постучал сильнее, услышав шаги, и дверь открылась только на самую маленькую часть, на сколько позволяла цепочка с внутренней стороны. — Что случилось?
— Ты рано сегодня.. — тихий голос женщины ввёл Хосока в ступор, она выглядела обеспокоенно и оборачивалась назад через плечо.
— Да, тренировку перенесли. Я хотел пойти к Юдзуру, но мне надо вещи оставить.. Так ты впустишь меня? У меня ключ не проворачивается, — Чон неловко усмехается от нелепости ситуации, стоит на пороге собственного дома и не может войти. Но улыбка сползает с лица, ведь ответа не следует. — Мам..?
— Прости, Хосок.. Я сменила замки, — женщина опускает взгляд, поджимая губы. — Он переехал к нам и.. Вы не уживётесь вместе.
— Ты про своего бойфренда? — парень сразу понимает, о ком речь, и мама права, они недолюбливают друг друга слишком сильно. — Да ладно тебе, он же мудак и похож на педофила.
— Я оставила твои вещи там.. — она аккуратно указывает пальцем на сумки, что так незаметно стояли у забора и Хосок оглядывается на них с круглыми глазами, резко хватая дверную ручку, чтобы дверь не закрылась.
— Ты променяла меня на какого-то ёбыря? — парень прикладывается к двери сильнее, чем мисс Чон, но не настолько, чтобы порвать железную цепочку.
— Не говори так о нём! — она изо всех пытается закрыть дверь, толкая плечом, упираясь ногами в пол и повышая голос, хоть это и не поможет. — Ты никогда не давал мне личной жизни. Я бы оставила тебя, но он ненавидит геев.
Хосок ослабил хватку, упустил момент и дверь захлопнулась прямо перед его носом. Хлопая глазами ещё несколько секунд, он с новой силой начал барабанить по деревянной поверхности кулаками.
— Мам! Ты не можешь со мной так поступить! — он старался кричать так громко, чтобы она его точно услышала, даже если уйдёт в другую комнату. Но та никуда не уходила, спустившись на пол и обняв руками собственные колени. — Ты же моя мама..
— Если ты останешься, он уйдёт.
Хосок рвано выдохнул, растерянно глядя перед собой, перестал стучать и прислонился лбом к холодному дереву, сильно зажмуривая глаза.
— Мне некуда идти, — его голос уже не такой громкий, даже совсем не громкий, теперь он, казалось, говорит сам с собой, в надежде, что ему ответит кто-то другой.
Но ответа ни от себя, ни от кого-то другого не было. Пришлось просто взять вещи и пойти по улице, забыв все планы на день.
Все друзья резко пропали, разъехались на каникулы и начали готовиться к учебному году. Одногруппники Хосока были не настолько с ним близки, и последний, к кому мог обратиться Чон — его парень. Но и тот придумал срочную отмазку, закидывая после фразами, что поможет, поддержит и так далее, тут Хосок и взорвался, мол, он прямо сейчас нуждается в помощи, а не когда-то там. И в конечном итоге парень понял, что остался один. Ну то есть, совсем один. Вообще. По-настоящему один. Такое с ним случилось впервые.У него не было работы, учёба на новом курсе университета вот-вот должна была начаться, но Хосок не настолько хороший студент, чтобы получать стипендию. В кармане еле хватило на кофе и батончик шоколадки из автомата на улице. И вот тогда, сидя на бордюре с помятым в руках фантиком и двумя сумками вещей, промокший из-за противного мелкого дождя, чувствуя отвратительную боль за ушами и слыша урчание собственного желудка, он почему-то решил поднять взгляд на метр выше и увидел неоново-красную вывеску, заманчиво мигающую над тёмными дверями.
Дом гейши. Хосок знал, что это за место. Он смеялся и обсуждал это вместе со своими друзьями, шутил про то, как пойдёт туда работать, если его отчислят, но вот, он уже внутри, смотрит на своё отражение в множестве зеркал и хочется самого себя пожалеть. Выглядит он, мягко говоря, не очень. И уже не смешно.
— Вы записаны? — дверь открывается сразу после стука, даже в такое позднее время здесь не спят. Хосок мнётся у двери и мотает головой, пытается подобрать слова, чтобы его пустили хотя бы погреться. — Сейчас работает только приват, а вы.. Я думаю, вы не тянете до привата.
— Нет, я.. К хозяину.. Он здесь? — Чон кашляет в кулак и немного хрипит, горло начинает першить. Охранник приподнимает брови и кратко кивает.
— Мистер Ким в своём кабинете. По какому вопросу?
— Устроиться на работу.
Хосок сам не верит в то, что говорит. И вздыхает так тяжело, вынужденно. Ну, ничего, сам себя успокаивает, это временно, может, его на бар возьмут или вообще убираться, должен ведь кто-то это делать.
— Я вас провожу.
Его пропускают внутрь, просят оставить вещи и доводят до лифта, а после и до самой двери к кабинету хозяина. Мистер Ким не ожидал гостей от слова ?кто такие гости? ?.?Он был занят какими-то своими делами и думал, как начать раскручивать своё заведение, после смерти бабушки это ведь не так уж и просто, клиентура вся сбилась, из работников осталась только кухня и один охранник. Да и Сокджин рассчитывал немного изменить тему борделя, ремонт уже сделан, осталось только, кроме девушек, ещё и красивых мальчиков найти. А тут, о чудо, один добровольно пришёл.
— Значит, ты на работу? — сидя за своим столом, уточняет Мистер Ким. Хосок напротив кивает, хоть и не смотрит на него. — Кем?
— Ну..
— Я видел, как ты танцуешь, — Сокджин не даёт договорить, слишком пылко реагирует на гостя и хочет побыстрее разобраться с этим делом. — На улице со своей командой и в клубе. На пилоне. И на барной стойке. Ты не умеешь пить, да?
Хосок густо краснеет и чешет кончик носа большим пальцем, уже собираясь извиняться и уходить.
— Я возьму тебя танцором. С одним условием.
Сокджин поднимает указательный палец с угрожающим видом, Чону приходится поднять на него глаза и поволноваться долгих пять секунд напряжённого молчания.
— Ты не будешь стесняться.
Хосок выдыхает и усмехается, снова отводя взгляд. Сокджин улыбается в ответ, бормочет ?другое дело? и встаёт из-за стола, подхватывая парня под руку. По пути вниз спрашивает о возрасте, жизни и вообще обо всём. Хосок тушуется, не хочет рассказывать, но старший упёртый, настаивает на этом. Так что им приходится сесть у пустого барати поговорить обо всём так тихо, насколько это возможно, чтобы охранник не слышал. Недолюбливает Сокджин его, планирует нового нанять, помоложе, посимпатичнее.
— Да уж.. Ладно тебе, не вешай нос. Если ты думаешь, что работа стриптизёром — это самое дно, то глубоко ошибаешься, — Джин потянул парня за руку к новеньким сценам и блестящим в темноте пилонам. — Ты только представь. Смотреть можно, трогать нельзя. К тому же, ты под моей крышей. Да и раз такое дело.. На верхних этажах здания есть пустые номера. Я планировал заселять туда работников, которых привезу с других городов, но ты будешь исключением.
— Правда? — Хосок искренне удивляется, хватаясь за руку старшего двумя ладонями и крепко сжимая.
— О, да, конечно, правда. Буду я тебе врать что-ли? Вот глупый, — Сокджин смеётся, вызывая улыбку у Чона, и треплет его по загривку. Обнимает за плечи и с глубоким вдохом осматривает зал. — Знаешь что, Хосок? Мы с тобой та-а-ак раскрутимся. Тебя будут знать все, охрана будет только успевать отгонять от тебя фанатов, желающих дать тебе денег. А твоя роль в этом фильме — оставаться хладнокровным к ним и не предавать хёна Сокджина. Согласен?
— Ещё как, — Хосок хмыкнул, кивая, и также осматривает зал, представляя, что здесь будет, когда у хёна Сокджина всё получится.
***?Он любит гостей?
Фраза, когда-то сказанная Сокджином, мелькает отголосками в памяти Тэхёна. Это звучит как явный жирный намёк, он практически открытым текстом говорит ?зайди к Хосоку?. Точнее, Джин-то не говорит, но это дополняет какой-то чёртов голосок искусителя в голове парня. Да и к тому же, Чон сам сказал, что он любит гостей. Почему и не зайти.. На чай или рамён.
Уже перед самой дверью Тэхён мнётся, как школьница у порога директора после того как тот самый местный хулиган заступился за неё в школьном дворе путём драки. Сжимает в руках край футболки, которая стала частью его пижамы, и вытирает потные ладони о мягкие плюшевые штаны. Тоже часть пижамы. Никогда бы не подумал, что окажется в такой ситуации, когда хочется войти, но никак вот дверь не открыть, рука не поднимается. Он настолько сильно волнуется, что уже представил несколько вариантов исхода событий, вплоть до того, что старший будет не рад его видеть, успел расстроиться и с вздохом стукнуться лбом об дверь.