Глава 4: Приват. (2/2)

— Это просто прелюдия, — усмехается Чон, дёрнув бровями. — Так-то я ничего против неё не имею. Она хорошо танцует.— И всё?

— Ну да. Ты ожидал услышать что-то более слащавое?

На этот вопрос парень предпочел не отвечать. Хосок и не настаивал, в два глотка осушил стакан и уткнулся в ту же стену, которую прожигал взглядом младший. Подумал, что такого интересного парень в ней нашёл и не пришёл ни к какому логичному умозаключению.

— Ты знал, что у нас разница в шесть лет? — тихо, даже стыдливо произносит Тэ, будто боясь этим фактом расстроить ещё кого-то, кроме себя.

— Мы играем в факты? — тот лишь хмыкает и садится поудобнее, полностью поворачиваясь к парню, демонстративно, призывая посмотреть на себя. — Да, знал. Но это на что-то влияет?

— Если ты спрашиваешь в таком тоне, значит, нет, — Тэхён всё-таки смелеет и смотрит, ещё бы, Хосок чуть ли не лично его к себе за щёки поворачивает. Но на этом диалог снова обрывается и Тэхён думает, быстро думает. — Игра в факты звучит интересно.

— Считаешь?

— Чем ещё убить время, пока ты не переоделся в хаори?

Он думает слишком быстро, чтобы понять, что не нужно было этого говорить. Лицо Чона приобретает серьёзность, от негатива его разделяет такая же тонкая ткань, что была на нём, но неожиданно он снова улыбается.

— Флиртуешь со мной, Тэхён-и? — играет бровями и наклоняется ближе, будто по сценарию, прописанному Сокджином действует.

— Я? Нет. Да. Если только чуть-чуть, — Тэ пугается и отклоняется назад, упираясь локтём в край стола, а Чон на это только смеётся, касаясь плеча Кима.

— У меня есть идея. Идём, — старший быстро хватает парня за руку и тащит к выходу в зал.

Их никто не замечает, кроме бдительного ко всему бармена и некоторых девушек, что ходят по залу в роли официанток. Хосок подсаживается к крупной компании, перехватывая с подноса напитки и подсовывая их гостям. Бормочет что-то японское, улыбаясь и при всём этом бесстыдно глаза в глаза, а эти мужчинки в строгих костюмах и не против, пододвигаются, чтобы место хватило и Чону и его другу.

— Кстати, это Тоша. Из Кореи прилетел, по-японски вообще не бум-бум, представляете? — Хосок сидит уже по-хозяйски, закинув ногу на ногу, и подтягивает Кима к себе за руку.

— Да-а? — гости интерисуются личностью, Ким сразу схватывает и принимает свою роль, включает дурочку и с круглыми глазами оглядывается на присутствующих. — И правда.. Так он тоже здесь работает?

На протяжении пятиминутного диалога, в котором Тэхён не учавствовал, а только внимательно слушал, он понял, что и эти посетители знают Хосока. И достаточно неплохо.

— Чего это он так палит? — Тэхён слышит усмешку и понимает, что говорят о нём. И понимает, что слишком заострил внимание на чужой ладони, что так мягко поглаживала бедро Чона.

— Без понятия, — Хосок без лишних эмоций мотает головой, ёрзает по сиденью кожанного диванчика задом, в надежде, что чужая рука всё-таки оставит его ногу, но та продолжает греть кожу через джинсовую ткань.

Тэхён с лёгкой неприязнью отводит взгляд, упуская момент, когда и его притягивают за шею, роняя на широкое плечо. В носу запах одекалона с примесью алкоголя, на который удачно успевает развезти Хосок в помощь Киму, при этом сами выпили по одному шоту.

— Хосок, как этот малыш в постели? — Тэхён шугается, пытаясь встать, забывает про роль и глядит на "своего" гостя, поднимая голову.

— Охо-хо, этот малыш у нас особенный. Вы его не потяните, — Чон насмехается открыто, привстаёт, чтобы открыть новую принесённую бутылку мартини, за одно и сбросить с себя надоедливую руку. — Он работает только под моим присмотром.

От такого по компании только сильнее азарт разошелся, Хосок ломался, как истинная девственница на выпускном, дожидаясь, когда мужчины перейдут нужную границу алкоголя в крови. Тэхёну становилось всё больше не по себе. Девушки, проходившие мимо, приносящие алкоголь и закуски, улыбались, глядя на него, одними губами желали удачи, и даже Сокджин, сидящий по традиции у бара, молча наблюдал за происходящим. Всё выглядело, как один большой пранк над Тэхёном, ему становилось жутко неудобно, даже страшно, но вокруг все только веселились.

Он сломался, когда половина компании ушли, осталось пять человек, учитывая Кима с Хосоком. И последнему приходилось терпеливо выслушивать на ухо, что с ним собираются сделать в привате. Тэхёну удалось это обойти, Чон постоянно напоминал, что тот не понимает японский и гости только смеялись, стукая себя по лбу ладонью.

— Хён.. — Тэхён, наконец-то, обращается с этим словом к Хосоку, а не к Чимину.

— М? — Чон вздрагивает, предположительно, от мокрого поцелуя в шею, и смотрит на Тэ так, будто ничего и не происходит.

— Мне.. Как бы сказать.. Не комфортно.. — Тэ говорит на корейском, но даже так боится, что его поймут, хотя мужчина рядом бормочет о том, как его заводят иностранцы.

— Подожди ещё немного, Тэхён-и. Ещё стаканчик, мы поднимемся в приват и всё будет в порядке, — Хосок прикрывает глаза, откидывается назад и глотает, Тэхён это четко увидел.

— Мне не нравится твоё ?в порядке?.

Старший усмехается. Снова усмехается. Нахально, так неприятно в такой ситуации, особенно в свою сторону. Под взглядом из под прикрытых глаз Тэхён ощущает себя раздетым, перед Хосоком хочется опустить голову и прикрыться больше, чем перед пьяными в стельку гостями с растёгнутой ширинкой. За такими размышлениями Тэ упустил, в какой момент Хосок успел приблизиться к нему.

— Я тебя возбуждаю? — он проводит пальцами по щеке, напоминая знакомство с Чимином, и голос в голове Кима добавляет к этой фразе тихое ?baby?. Он отрицательно мотает головой, хорошенько подумав перед этим. — Тогда сделай вид. Подыграй мне наверху.

Чон встаёт с места, беря в свою ладонь руку своего клиента. Оглядываясь на Тэхёна, плавно двигается к лестнице на второй этаж, чтобы мужчина не упал случайно по дороге. Ким глубоко вдыхает, тянет трясущуюся руку к своему гостю и ведёт его за Хосоком. Третий мужчина, к счастью, заснул за столиком, облегчая задачу. Такие манипуляции Тэхёну ещё не приходилось делать, он с трудом доверялся Хосоку и на трясущихся ногах поднимался наверх, чувствуя пристальные взгляды в спину. Дверь первой комнаты закрывается, музыка становится еле слышной, свет никто не включает и глаза привыкают к такой темноте, Тэ начинает различать силуэты.

Гости уже полураздеты на постели, Хосок сверху на бедрах одного из них и мягко массирует плечи и спину, от чего мужчина быстро засыпает. Чон выуживает из его кармана бумажник, кидает Тэхёну и тот достаёт банковскую карту, пряча её в карман джинс. Второй клиент дал о себе знать, потянул Чона на себя, впечываясь губами в его шею и выбивая тем самым тихий выдох. Тэхён морщится, непонятно, от осознания, что это происходит, или что это происходит с Хосоком.

Тэ стоит с краю, ожидая либо техники ручки-по-карманам, либо готовясь бежать из номера, чтобы не увидеть чего лишнего.

— Тэхён-и, иди сюда, — хрипло шепчет сквозь темноту хён, проводя ладонью по груди сквозь рубашку гостя.

Хосок тянет руку к Киму, тот бесшумно подходит, берясь своей холодной, от нервов, ладонью за тёплую ладонь старшего. Он молча улыбается, подавляет желание обнять и успокоить, вместо этого тянет пальцы Тэхёна к своей растянутой футболке, чтобы снять её, хоть и на время. Тэ вспоминает просьбу подыграть, послушно снимает с хёна вещь и становится коленями на кровать, косо глядя на гостя. Тот наблюдает с интересом, будучи уверенным в том, что скоро придёт и его очередь, но в то же время, зевая каждые семь секунд.

У Тэхёна прерывается дыхание, когда он ощущает чужие губы на своих. Краткие, мокрые поцелуи, чтобы было слышно для всех остальных, в данный момент, для полусонного гостя. Подобное Ким видел только в фильмах для взрослых. Хосок ждёт, когда кровать дрогнет от падения уснувшего тела, либо соответствующее сопение, может, даже храп, что-нибудь, что говорило бы об окончании игры. Он просто делал свою работу и искренне удивился ответу Тэхёна. Вроде бы, аккуратно и невинно, но вроде бы, и руки на торсе. И кровать содрогается, но от падения на неё Хосока. Тот сдержанно улыбается сквозь поцелуй, решает насладиться минутным моментом. От всё ещё прохладных рук младшего на шее мурашки по спине марафон пробегают, Тэхён их опускает, упираясь в кровать, и отстраняется от губ хёна, целуя шею в тех местах, где не касались противные гости. Хосок глядит в сторону подушек и разочарованно выдыхает.

— Всё, — тихо шепчет, замечая мирно спящего японца. Тэ останавливается, но не потому что Хосок так сказал, а потому что не понял, что именно ?всё?. — Дело сделано.

Чон выбирается из под Кима, натягивает свою безразмерку и шарится по карманам в поисках карточки. Победно улыбается, держа нужную пластинку между пальцев, смотрит на Тэ в ожидании.

— Чего замер? Идём.

Они останавливаются в коридоре, там всё ещё темно, всё ещё еле слышно музыку снизу и свет уличного фонаря приятно падает на лицо сквозь оконное стекло. Хосок открывает маленькую щёлку и достаёт из кармана пачку сигарет.

— На столе в комнате лежала. Вечно забываю забрать, — поясняет, подкуривая, и предлагает растрёпанному парню, но тот мотает головой в отказе. Поэтому курит один, рассматривая расстроенное лицо младшего. — А ты увлёкся, да?

— Что? Нет, — Тэхён хмыкает, поправляет волосы и скрещивает руки на поясе в уверенном жесте. Но сдаётся под натиском хёновского прищура. — Ладно. Если только чуть-чуть.

— Ну я так и понял.

Неловкое молчание продолжается до тех самых пор, пока Хосок не выкидывает фильтр от сигареты в окно и вздрагивает от прохлады. Они решают ещё немного посидеть у окна, в этой, более менее, тишине.

— Значит, ты не спишь с ними, а просто спаиваишь и берёшь деньги? — Тэ суёт руки в карманы толстовки, предварительно завернув рукава до локтя. Хосок не спешит с ответом. Сильно не спешит.

— Мой ответ зависит от того, что ты хочешь услышать, — он улыбается, мягко и непринуждённо.

— Понятно.. Значит, всё-таки спишь.

— Это моя работа. Если бы тебя не было в комнате, я бы переспал с ними. Возможно.

Опять то же ощущение, что и при виде Хосока в хаори, при виде мужчины, целующего парня в шею, что-то не совсем приятное. Тэ пока не может понять, что именно и молча кивает.

Спуститься со второго этажа они могут только после окончания вечера, когда всех гостей проводят до выхода и танцоры скроются в гримёрке, чтобы сменить откровенные наряды на удобную одежду. Поэтому до окончания выступлений они стоят у окна, не находя тем для разговора.